Счастливое детство

Ну, до чего же люди сами на себя похожи. Ни на мать, ни тем более на отца. А на себя. Даже на соседа и то нет. И сколько из-за этого сразу же проблем. Не успеет человек родиться, как все уже допытываются: «Ну в кого ты такой?» И тут же сами отвечают: «Ну надо же таким уродиться». Прямой намек. Да еще и оскорбительный. Хоть бери и действительно в соседа. Если, конечно, он не урод.
И вот что интересно, не успеешь родиться, и тут же к тебе насилие применяют. То неприлично, не взирая на пол, по голой заднице акушерка бьет (дескать: «happy birthday to you”), пока благим матом не заорешь, то вяжут. Пупок вяжут, пеленками по рукам, по ногам вяжут. Только родился и уже повязали. Никакой демократии! Повязали и уложили. Да так уложили, что только «Солнечный круг, небо вокруг…» Не удивительно, что потом человек всю жизнь что видит, то и рисует. Не успеешь рот открыть, чтобы в соответствии с демократическими принципами во всю глотку от души высказаться по поводу всего этого насилия, как тут же тебе кляп, то бишь пустышку в рот. Это, так сказать, первый урок для лохов. Зря рот не разевай. Учись, дескать, пустое от содержательного, т.е. груди отличать. И заодно первое наглядное объяснение единства формы и содержания.
Но не надо ля-ля. Пусть не врут, что форма и содержание – две стороны одной медали. Форму дали, а содержания не дали. И сколько форму, т.е. пустышку не соси, а есть все равно хочется. А содержание, то бишь молоко, только по часам. Не понятно, какая между этим связь? Молоко-то было всегда, а часы потом зануды придумали, чтобы условным рефлексом человека истязать.
Вообще-то пустышка вещь замечательная (да и как ее тут не заметить, если круглосуточно перед глазами), а потому она стоит того, чтобы на ней остановиться подробнее. Похоже, что она у них универсальное средство для решения всех проблем. Не хочешь спать, тебе тут же пустышку в рот. Хотят они спать, опять тебе же пустышку в рот. У тебя проблемы с кишечником, снова тебе пустышку в рот, как будто эта проблема с этой стороны решается. Хотят они почитать газету, посмотреть телевизор, залезть в Интернет, опять тебе пустышку и снова в рот. Как будто больше другого места для нее нет. Из-за нее глаза вечно на переносице. А они все: «Ой, чего это ребенок глаза косит. Может косоглазие?» И чтобы все это исправить, тут же тебе погремушка. Мало того, что в глазах рябит от вульгарного сочетания цветов, так еще и оглушительно гремит над головой, будто ты глухой. Тут уж поневоле глаза не на переносице, а на лбу. И уже не косоглазие, а лупоглазие. Изобретатели!
Похоже, они искренне считают, что для ребенка существует лишь два нормальных состояния. Это когда он ест и когда он спит. А потому не успел проснуться, как тут же есть. Не успел поесть, как тут же спать. Спать надо много, есть тоже много. И чем больше родственников, тем больше надо есть. За маму ешь, за папу тоже ешь, будто он сам этого не может. За папину маму обязательно ешь. За мамину маму – святое дело. За дедушку, что на кладбище, тоже грех не съесть. Неизвестно какого дядю (мнения папы и мамы здесь расходятся) тоже надо уважить. И так до тех пор, пока не стошнит, до тех пор, пока не выблевал. Срыгнул, выблевал – это хорошо, значит ребенок нормальный, здоровый, значит наелся. Хотел бы на них посмотреть, как бы они выглядели, если бы каждый день четыре-пять раз на день блевали. Тут вот некоторые один раз на Новый год нажрались, пару раз срыгнули и уже на следующий день полный покой, постельный режим и минеральная вода. Вот до чего доводит неправильное питание. Ненормальные. Хоть сиротой себя объяви.
А чего стоит их стиль одежды. В пеленки, как сырокопченую колбасу в газету, заматывают. От одной мысли приступ клаустрофобии. Пеленки еще что. Не успеешь на ноги встать, такую смирительную рубашку наденут – дурдом позавидует. Попробуйте в костюме космонавта, вышедшего в открытый космос, с памперсом сзади кушать, бегать, играть и время от времени перемешивать содержимое памперса. Голова в этом скафандре поворачивается только вместе с туловищем на уровне голеностопного сустава. Космонавты хоть многолетнюю тренировку проходят. А тут, как только, так и сразу. Хотелось бы посмотреть на них в этой, с позволения сказать, одежде от кутюрье. Пусть бы попробовали себе горшок сзади со всем этим привязать и с пустышкой на перевес бегом марш. Ни дать ни взять – спортсмен-ассенизатор.
А эта обувь ортопедическая для ветеранов Первой Конной?! В ней мустангов объезжать и то в ночное время, чтобы животных не пугать. А когда тебя во всей этой экипировке сонного, в семь часов утра волоком, с пробуксовкой тянут вдогонку за автобусом и в ответ на твой протестующий вой рычат «Не скули», начинаешь понимать, что означает выражение «собачья жизнь». И что греха таить, начинаешь завидовать тем, кто на длинном поводке. У них хоть какой-то выбор. Им то тот кустик, то другой, а тебе без альтернативно памперс на весь зад на весь день. Так что весь день под одним кустом. А без памперса еще хуже. Не успеешь писнуть в штаны, тут же посадят. Ну, увлекся человек маленько, заигрался, так за это уже сразу на горшок садить? Это же не решение проблемы – он ее уже, между прочим, решил и ему этого больше не надо. А им надо. Надо человека унизить до уровня горшка. Да вообще, что это за дурацкая манера: раз уж посадили человека, так пусть себе спокойно сидит. Так нет, надо им через каждых пять минут в этот горшок заглядывать. И что они в этом горшке собираются увидеть? Горшок – не Клондайк, и не все то золото, что в горшке. А что самое обидное, что потом чуть что, сразу и говорят «Три вершка от горшка». Тоже мне точку отсчета нашли.
И вообще отношение хуже, чем к домашнему животному. Ногти не грызи, мамины косметические карандаши ни в коем случае не грызи, штукатурку только попробуй. Сырой картофель и тот табу. А собаке можно. И ножки стульев можно, и комнатные тапочки. А если изловчится, то и модные туфли на высоком каблуке, но это уже беспредел, за который придется отвечать. И в таких случаях лучше подальше от раздачи, потому что никому исключений в зависимости от происхождения не сделают и Дарвин здесь не поможет.
Не жизнь, а сплошные запреты. Ползать под стол, стул, диван категорически запрещается. Вот она – человеческая черная неблагодарность. Ведь сумел же доползти до того места, где швабра с момента постройки дома не бывала. Можно сказать, архиважное дело сделал. Ну и что, если за ноги ели вытащили? Ради хорошего дела и пострадать можно. Зато за один раз сколько пыли и мусора удалось на себя собрать. На две стирки с двойной порцией стирального порошка.
Кстати о стирке. У них патологическое пристрастие к этому. Они никак не могут определиться, что должно быть чище – одежда на теле или тело в одежде. То стирают, то моют. Нет, ну что это за такой физический закон – если только на голову мыло или шампунь – так сразу же все это в глаза и, что интересно, независимо от фирмы изготовителя. И вообще, что это за дурацкая манера каждый раз мыть голову. Дурная это примета. Потом всю жизнь головомойки.
Мало того, что издеваются, так еще и врут. Бессовестно врут: «Ой, какой хороший мальчик, какие у него красивые зубки. Открой, пожалуйста, ротик, тетя ничего делать не будет, только посмотрит». Давно есть верная примета. Если тетя в белом, то делать будет. И будет делать плохо, потому что ее так учили. А если у нее в руках еще и электродрель, значит, будут пытать. И реви не реви, твои чистосердечные раскаяния в наивной доверчивости во внимания не примут и дырку в зубе все равно просверлят для того, чтобы ее снова залепить. Нашли способ удовлетворять свои низменные инстинкты. И заметьте, за чужой счет. И вот что обидно. Твоя природа и та против тебя. Чем сильнее орешь, тем шире рот раскрываешь. А ей это только и надо. Тут же сразу норовит во рту что-то плохое сделать. Вывод один: как только увидишь садиста в белом, делай вид, что глухонемой и в провокационные разговоры не пускайся. Помни – враг не дремлет. «Тетя хоро-о-ошая». Ага, была бы хорошая, халат не одевала бы. «Открой ротик, тетя уже больше ничего делать не будет. Она что-то вкусненькое в ротик положит». Ага, счас. Ученый, на мякине не проведешь. После этого вкусненького потом даже две, нет, три порции шоколадного мороженного не помогут. Ну, если железную дорогу с паровозом и вагонами, почти как настоящими, тогда конечно можно и подумать. Правда, в таких случаях потом оказывается, то магазин закрыт на ремонт, то деньги опять случайно дома забыли и, вообще, такое транспортное средство, как паровоз, для перевозки пассажиров уже давно не используется. Надо же уродиться таким невезучим!
Вообще-то игрушки – это не развлечение, это стиль жизни. Одни как возьмут в руки погремушку, всю жизнь с ней не расстаются, все тарахтят и тарахтят. Тарахтелки. Другим сразу же «Бентли» подавай. А здесь уже не только стиль, но и образ жизни, который определяется ценой игрушки. И уже начинаешь задумываться, с каких игрушек жизнь начинать. И уже потихоньку начинаешь понимать, что за право жить платят жизнью, а за право хорошо жить платят деньгами.
Но есть у всех игрушек одно объединяющее их свойство. В чужих руках любая, и тем более своя, игрушка всегда лучше выглядит. И это чувство сохраняется на всю жизнь. Как и зависть. Ни себе, ни другим жить не дает. Поэтому всю жизнь все стремятся друг у друга изо рта что-то вырвать.
Но настоящую цену игрушкам определяешь в детском садике. Именно там прививаешь себе вкус к игрушкам. Почему вкус? Потому что оцениваешь их всегда и везде на вкус. Для гурманов наиболее приятные минуты наступают тогда, когда все дети вместе по нужде или без нужды, но по принуждению собираются в горшечной. Там есть о чем поговорить, о чем поспорить. И хотя о вкусах не спорят, всегда можно обменяться мнениями, обменяться игрушками, оценить их вкус. Так что горшечная особое место, где каждый может продемонстрировать свой вкус, потому что там все принято определять на вкус.
Но вообще-то в горшечной не очень интересно и, если честно, весьма однообразно, как на плохой дегустации, где через 5 минут все на один вкус. Плохой, но знакомый. Гораздо интереснее в песочнице. Песочница – это такая тусовка для кошек и собак. Почему песочница? Потому что для них песочница – это та же горшечная. Здесь все есть для удовлетворения скромных потребностей животного мира. И пирожок, и колбаска, и котлетка, ну и песочек к месту. И не грех в этой юдоли разделить с младшими братьями нашими трапезу, поочередно кусая припасенный на этот случай пирожок. Но, увы, это собачье счастье недолговечно, потому что взрослые не верят в бескорыстную дружбу и безжалостно разрушают дружеские узы, скрепленные куском хлеба насущного, то бишь пирожком.
Детей обижают все и вся. Взрослые и не очень взрослые, и совсем не взрослые, не говоря уже о сверстниках, разных животных и просто неприятных обстоятельствах, в которые они непременно попадают. Чего только стоит такое зловредное растение, как крапива, особенно в зловредных руках. А насекомые. Одних муравьев или комаров на планете по полтонны на одного маленького человечка. Не говоря уже о пчелах, осах и других крылатых варварах. Но самое обидное не то, что они обижают, а то, что рядом нет папы или мамы, а еще лучше бабушки, чтобы дите несчастное пожалели. Вот и терпи обиду, жди пока они придут с работы, магазина, или еще откуда, чтобы от души нареветься. Тебе это хочется уже и много, а ты должен терпеть на потом. И это уже в двойне обидно. А когда приходит это потом, то потом уже не важно, о чем плакать, важно выплакаться. Детям надо выплакаться, как взрослым выговорится. А иначе у них на душе такое, что взрослые только в детстве чувствовали.
Никакой тебе жизни. Ни с кошками, ни собаками дружить не разрешают. А тут еще проблемы с собственной родословной. Послушать родителей, так тебя то ли в капусте нашли, то ли аист принес. Похоже, что они сами об этом ничего толком не знают. В доме один нормальный и достоверный источник информации – старший брат. Тот все об этом знает. Но не рассказывает. Боится. (Что он там такого страшного узнал?) Говорит секрет. Тоже мне секрет. В садике Вовка этот секрет давно всем раскрыл. Может все-таки объяснить родителям, откуда дети берутся, а то от всех этих глупых разговоров сиротой-подкидышем себя чувствуешь?
По крупному счету они вообще ничего не знают. У них на все вопросы один ответ. Они чаще говорят «потому», чем дети «почему». «Мам, почему папа от нас ушел?» «Потому!» «Мам, а мам, почему папа опять пришел?» «Потому!» «Бабушка, а почему папа с мамой не разговаривают?» «Потому!» «А почему потому?» «Потому что потому!» Им нельзя задавать вопрос «почему». Он для них наводящий, он им один и тот же ответ подсказывает. Вот так люди всю жизнь и мучатся. В детстве маленькие «почемучки», а взрослыми большие «потомучки».
Но еще чаще взрослые употребляют слово «нельзя». Нельзя ЭТО трогать, нельзя ЭТО делать, нельзя ЭТО слушать, нельзя на ЭТО смотреть. Ну, разве ты виноват, что ЭТО везде? Они «ЭТО» наделали, а тебе «ЭТО» нельзя. Иголки, ножницы, ножи и, конечно, спички брать нельзя, брать таблетки из прабабушкиной аптечки тоже нельзя. Тебе нельзя, а ей можно, хотя она, со слов папы, давно уже в детство впала. Включать, выключать, открывать, закрывать, залезать, вылезать, выглядывать, заглядывать и тем более подглядывать нельзя. Палец совать в розетку категорически нельзя. А на твое «почему» вместо «потому» – уже Бабай. Кто такой Бабай? О-о-о! У-у-у-у-у! Никто его не видел, но у всех мороз по коже.
А что можно? Только то, что им надо, т.е. то, что ты не хочешь.
Вот так и растем. Запуганные, обманутые, одинокие, маленькие почемучки без ответов на свои вопросы, маленькие человечки в большом неуютном и непонятном мире, для которых все что хочешь – нельзя. И они все это называют счастливым детством?!!!