Деление на ноль (Огрызок № II)
Alexander Grendel | | Категория: Проза
Своё Спасибо, еще не выражали.
Стена дождя. Оранжевые – в свете ночного мегаполиса – потоки воды падали с иссиня-черных небес.
Этот город неимоверно раздражал.
Раздражали эти вечные машины, раздражали люди, тараканами снующие взад и вперед даже посреди ночи. Казалось, вот-вот настанет то время, когда старый день умрет, и в полной тишине родится новый. Но это было не так.
О тишине не могло быть и речи – город не замирал ни на секунду.
Гретель пришла в себя. Не открывая глаз, она провела ладонью по тому, на чем лежала, чувствуя маленькие катышки шерсти. Ливень шелестел как испорченный телевизор, временами отбивая дробь на карнизе. Где-то вдалеке проезжали машины – водители слепили друг друга дальним светом, временами перегавкиваясь сигналами и играя в безумные автосалки.
Где-то взвыла сигнализация.
Визг тормозов, хлопок, скрежет металла о металл – звуки города органично вплетались в белый шум дождя, оттеняя и отвлекая внимание от истеричного воя автомобильной сигнализации.
Этот город завораживал. Но на него стоило смотреть только закрыв глаза.
Гретель хотелось еще немного поваляться в кровати, но у нее уже затекла спина и шея от жесткого матраца. Сегодня в клубе будет его концерт, а значит нужно как-то убить время до…
«Концерт?»
Стоп-кадр. Цветные осколки воспоминаний собрались в единый сумасшедший витраж, и ее жизнь снова разлетелась вдребезги. Сначала это казалось лишь сном (кошмаром, если быть точнее), и Гретель постоянно думала, что он улетучится, как и подобает порядочному сну – стоит ей лишь проснуться.
Прошло слишком мало времени, но Гретель была готова поклясться, что почувствовала, как толкается и пихается маленький комок жизни у нее внутри, требуя внимания к себе.
Гретель посмотрела на свои аккуратно перебинтованные запястья, чувствуя, как слезы бессилия горькой жгучей желчью подкатывают к глазам.
Поскольку проснуться от жизни было невозможно – оставалось только уснуть снова.
Накинув пальто, на котором она лежала, на замерзшие плечи, Гретель пошла вдоль голой кирпичной кладки, временами касаясь ее пальцами. Ее шаги гулко отдавались в обшарпанном коридоре, отражаясь от стен и потолка. Гретель не представляла, где она находиться, и от этого ей было немного не по себе.
Впереди что-то мелькнуло.
- Эд? – осторожно спросила Гретель у темноты.
Высокая плечистая фигура стояла в дальнем конце коридора, устало оперевшись спиной на стенку.
- Это ты? – уже уверенней спросила она.
В клубе ей стало плохо – Эдгар наверняка вызвал такси или что-то вроде того, затем перебинтовал ей запястья и оставил отдыхать на своем пальто подальше от дождя. Никто бы другой не сделал бы этого для нее… Конечно же это он!
«Может, я до сих пор сплю? – крамольная мыслишка промелькнула в ее голове. – Хорошо бы…»
Гретель нравились те мгновения утренней дремы, когда она не могла вспомнить, что же ей приснилось. Однако, если это хороший сон, то, возможно, она будет жалеть о том, что забудет его.
Неожиданно Эдгар резко отстранился (Гретель уже успела подойти и попыталась обнять его, решив, что раз он ей сниться – надо воспользоваться этим моментом) и, поманив рукой на прощание, скрылся за углом.
В полной растерянности Гретель проследовала за ним, попутно заметив, что стало гораздо светлее, словно где-то впереди было окно.
Это было гигантское окно, через которое был виден город, полный оранжевого сияния. Сначала Гретель показалось, что это обыкновенный искусственный свет – огни из окон других высотных зданий и уличных фонарей; однако, подойдя ближе, девушка поняла, что именно было не так, и ее охватил ужас.
Город горел.
Улицы, дома – огнем было охвачено все. Деревья в парках – точно спичечные головки полыхали и раскачивались на ветру. Башни многоэтажных зданий изрыгали дым подобно умирающим великанам, стекла пузырились и лопались, обваливались целые этажи, обнажая ребра металлического каркаса.
Черные, подсвеченные красным, неповоротливые облака, растянувшиеся гнойными бубонами до самого горизонта, разражались ядовитым дождем, даже не успевавшим достигнуть земли, чтобы не превратиться в пар. Пламя, словно ненасытное чудовище, глотало дождь и вздымалось все выше и выше. Искры, похожие на кометы, взлетали ввысь и падали булыжниками на мостовые.
Нигде на улицах не было ни людей, ни мертвых. Только кровь и языки пламени, словно на картине Мунка.
- Да что же это такое? – прошептала Гретель, приложив руку ко рту, словно боялась, что ее кто-то услышит.
«Где Эдгар?»
Ее внимание привлекло легкое постукивание откуда-то из глубины темного зала. В небе сверкнула молния, и девушка разглядела Эдгара, усевшегося на стул спиной к ней.
- Что происходит, Эдгар? Где мы?
Подойдя к нему, она неуверенно тронула его за плечо.
Что-то высокое и серое таращилось своими черными пустыми глазницами над белым длинным клювом-маской. Оно все так же сидело на стуле и смотрело прямо на нее так, как если бы это был сам Эдгар.
Сотни умирающих пепельных светлячков – искры разрастающегося пожарища – летали по недостроенной комнате, путаясь в волосах, натыкаясь на стены и взрываясь малюсеньким салютом.
Гретель ничего не понимала. Она был так напугана этим странным существом, что даже, кажется, забыла, как надо дышать.
Она лишь наблюдала, как искры ударяются об белый воск маски, оставляя черные не то следы, не то слезы.
Секунду назад она была уверена, что перед ней был именно Эдгар.
И в тоже время – это странное нечто.
Гретель поняла, что противиться этим воронкам, что высасывали из нее остатки воли – очень тяжело.
Но можно.
С неимоверным усилием отведя в сторону взгляд, она почувствовала себя лучше и попятилась назад. Что-то хрустнуло под ботинком, потом еще и еще. Словно она шла по осколкам шифера.
«Убегай отсюда!» - пробормотал кто-то. – «Беги, а не то он убьет тебя!»
Гретель посмотрела под ноги и обомлела: весь пол был усыпан пеплом и костями. Одни были разбросаны в беспорядке, другие – образовывали целые скелеты. Некоторые кости были перемешаны и разложены так, что бы образовывать остовы каких-то непонятных существ.
Она случайно наступила на истлевшую, обтянутую серой пергаментной кожей, кисть, громко треснувшую раздробленными пальцами.
Внезапно вторая уцелевшая костяная культя, подняв облачко пепла, вцепилась в подол ее платья, позвоночные диски хрустнули, принимая правильное положение и приподнимая череп.
«Борись! Не смотри ему в глаза!» - грустно прошептал нечеловеческий голос. В нем было столько горя и отчаяния, что Гретель даже забыла закричать от страха при виде этих печальных пустых глазниц.
«Просыпайся, девочка, просыпайся! – продолжил подвывать скелет. – Не то ты умре…»
Чья-то тонкая ладонь, затянутая в кожаную перчатку, накрыла лоб не в меру разговорчивого мертвеца, просунув средний и указательный пальцы в глазницы. С сухим треском поддались иссохшие связки и, через секунду, вопящий на одной ноте череп уже не представлял единого целого с остальными костями.
Жуткое птицеобразное существо, все так же смотря на похолодевшую Гретель, метнуло его в стену. Бедный череп перестал кричать только тогда, когда разлетелся на пару десятков костяных осколков.
Краем глаза Гретель заметила, что потревоженный пепел, оживая, стал стелиться по полу подобно туману. Среди костей началось странное шевеление, словно оставшиеся мертвецы тоже хотели подняться и пожалеть ее.
Но это было не так.
Чужие мысли-шепоты стали примешиваться к ее собственным, спутавшимся от страха, и все они безумно смеялись, говорили пошлости, угрожали расправой, просили хоть немного ее плоти и крови.
- Я сплю! – крикнула Гретель. – Вы мне просто снитесь!
Провалы вместо глаз были черны и не выражали никаких эмоций. Эти бездонные ямы на бледном меловом лице с клювом вообще не могли ничего выразить. Но Гретель могла поклясться, что заметила в них издевку.
Почувствовав, что ее снова «затягивает» она, что было сил, зажмурилась, не давая себя гипнотизировать.
Смешок.
Тонкая, но оказавшаяся неожиданно сильной, рука сдавила ее шею, не давая вдохнуть. Чувствуя, что вот-вот задохнется, Гретель попыталась ударить по ней, чем только развеселила урода.
Получая удовольствие от агонии жертвы птицечеловек без особых усилий приподнял ее, позволив вдоволь поболтать ногами перед смертью.
«Открой глаза» - прошептал кто-то снова. – «Открой глаза, девочка, не мучайся…»
Он сдавил сильнее. Гретель начала судорожно дергаться всем телом, понимая, что умирает.
«Открой глаза…»
У Вас 3 новых сообщения!
|Сохранить?|
ü Пост # …24
23:16
Lairell написала:
Смерть порождает жизнь. Жизнь порождает смерть. Полагаю, что оба эти утверждения можно считать верными. Да, в нашем организме умирают сотни клеток, порождая сотни себе подобных. Их короткая жизнь окончена. Но ведь в дочерних клетках остается часть генома клетки которая ее породила, верно? Так что можно сказать, что какая-то часть этой самой клетки продолжает жить дальше.
Когда речь заходит о жизни невольно задумываешься из чего она состоит. Ну жил. Ну умер. Казалось бы все просто. Но не совсем. Человек оставвляет после себя память. Пока человека помнят - он жив. И неважно сколько лет пройдет после его смерти частичка его души будет всегда жить в том, кто помнит о нем... Недаром же кто-то писал что боги больше всего на свете боятся забвения, т.к. если их не помнят - они умирают...
ü Пост # …25
23:45
Viraemia написал:
Почему вся эта хуита? Для того чтобы достойно умереть. Физиология. Типа все в запас и это хорошо. Когда нет запаса- плохо. Потому что как и любая живая тварь человек был сделан ( или сделался) рабом своих потребностей. Все это от общей тупизны и неэкономности самой ЖИЗНИ. Потому что жизнь рациональной быть не может. А всякие женщины, вкусно пожрать и прочее – для того чтобы поставить себя выше других тысяч таких же организмов.
ü Пост # …26
02:12
Marla написала:
Если ответить совсем честно: я не знаю ответов на эти вопросы.
И не хочу лишний раз ими задаваться.
Абсолютный агностицизм.
Просто я не знаю, что тут сказать. Всё вроде бы уже сказано тобой, и эти мысли во многом справедливы. Мне нечего добавить, я не Отец Матрицы.
|Удалить все?|
- Далеко собралась? – Эдгар отложил КПК на необлицованный подоконник. Голубой экран мигнул и потускнел, извещая об автоблокировке клавиатуры.
Гретель не обратила ровным счетом никого внимания на его слова, продолжая сомнамбулой идти вперед. Эдгар поднялся во весь рост, чувствуя, как всплыли и лопнули в суставной жидкости пузырьки соли, подошел к ней и помахал рукой перед лицом.
Да, он был прав – Гретель действительно спала на ходу. Вопреки расхожему мнению – лицо девушки не выражало покоя и безмятежности, как у большинства любителей погулять во сне. Ее обычно спокойное личико напряглось, лоб пересекли складки – Гретель едва ли не до крови прикусила губу, словно борясь с чем-то.
Эдгар замер в нерешительности (что бывало с ним, к слову, крайне редко), не зная, что делать. Он где-то читал, что резко будить лунатиков – если не хотите иметь у себя, на руках пускающего слюни и гадящего под себя от страха идиота – не стоит. Эдгар так же подозревал, что это как-то связано с переходом из одной фазы сна в другую, но он никогда особо не интересовался этим и сейчас жалел об этом.
- Маша, - как можно более спокойно и вкрадчиво произнес он, как бы между делом, преграждая ей дорогу. – Маша, это я, Эдгар. Ты слышишь меня?
Ничего. Девушка продолжала все так же упрямо идти вперед, к окну. Эдгар попытался остановить Гретель, положив руку ей на плечо, но каким-то невероятным образом его вышеуказанная конечность была мгновенно выкручена и заведена за спину.
«Какой-то агрессивный лунатик…» - с удивлением отметил Эдгар, растянувшись на пыльном бетоне после обидного «поджопника», мастерски проведенного бессознательной Гретель.
Раунд два.
- Если ты пойдешь обратно и ляжешь спать, то возможно…
Закончить свое послание мира Эдгар не успел – маленький хрупкий кулачок смачно врезался ему в челюсть и, почувствовав, как уходит из-под ног земля, он снова позорно упал на спину.
Полежав несколько секунд (или минут?) на лопатках, Эдгар снова поднялся, чтобы с удивлением (наверное, это самое правильное по смыслу слово для не отличавшегося впечатлительностью Эдгара) понять, что Гретель уже встала на подоконник и застыла там, словно давая ему запомнить себя именно такой, какой она была.
Совершенно безумной и промокшей насквозь.
Впервые в жизни я ошарашен и не знаю что делать. Странное ощущение. Словно из меня вынули какой-то стержень и я не могу подняться.
Поэтому я не буду ничего писать сегодня.
Скажу лишь то, что день был поистине сумасшедшим во всех смыслах этого слова.
Гретель пришла в себя лишь после нескольких оплеух. В последний момент Эдгар оттащил брыкающуюся и отбивающуюся – точно дикая кошка – девушку от окна. После первой же звонкой пощечины Гретель вздрогнула всем телом и, перестав сопротивляться, позволила беспрепятственно отхлестать себя по щекам, невзирая на все предупреждении специалистов.
Обильные слезы хлынули у нее из-под век, лицо ее немного разгладилось, но глаза она так и не открыла, словно кто-то насильно удерживал ее во сне.
Оставив в покое раскрасневшуюся Гретель, Эдгар быстро расстегнул пряжку армейского ремня и рывком вытащил его из джинсов, дабы обездвижить особу, стремящуюся себя покалечить, до ее пробуждения.
Но не успел. Рывок из последних сил, словно кто-то, управлявший ею до этого, решился на отчаянный шаг: Гретель оттолкнула Эдгара и бросилась к окну.
Она очнулась, когда ее правая нога была уже занесена для последующего шага, но под ней уже не было ничего кроме семи этажей свободного полета, отделявших девушку от асфальта. Дождь, точно дробь, бил в лицо и смывал слезы; холодный ветер забирался под пальто и делал Гретель похожей на сбрендившую летучую мышь. Нога уже соскользнула с подоконника, и ничто не разделяло ее между кошмарной пропастью города и падением длиной в целую жизнь.
Пять пальцев больно вцепились в запястье, сомкнувшись на нем железным кольцом. Гретель с силой рванули на себя, резко перенося центр тяжести назад, не давая сорваться вниз.
Два тяжелых армейских ботика встали возле нее на подоконник. Один – слева, другой – справа, точно два караульных. Гретель оказалась точно посредине, почувствовав спиной, как спокойно и монотонно бьется сердце между ребер Эдгара.
Сухая горячая ладонь легла ей на глаза так, что Гретель пришлось неволей запрокинуть голову назад, чиркнув затылком по мокрой водолазке. Предплечье так вжалось ей в живот, что Гретель казалось, что еще немного – и она лишится сознания от боли.
Снова сверкнула молния, мелькнув синей вспышкой сквозь пальцы. Прошла целая вечность, прежде чем Гретель услышала закладывающий уши грохот. Тяжелые капли барабанили по лицу, смешиваясь с потом, стекая по губам и попадая в нос. Кашель рвался из легких, стараясь вышвырнуть эту мерзкую воду из бархатистой носоглотки. Но Эдгар так прижал Гретель к себе, что не хватало сил вдохнуть и как следует прокашляться.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – совершенно спокойно спросил он, словно это вовсе не они, вдвоем, стояли над пропастью – ботинками в сантиметре от смерти.
- Я беременна, – прошептала она. – Я беременна… скажи, что мне делать? Скажи, потому что я не знаю.
Эгар был холоден как лед – прошло два часа, как он унес ее из клуба, и его водолазка вымокла насквозь, но руки у него были теплые, словно он только что держал в руках чашку с кофе.
- Если ты собралась прыгать из окна – ты не сможешь больше жаловаться мне на жизнь, - подумав, ответил он. – Пойдем, ты вся промокла.
С этими словами они аккуратно шагнули назад (Эдгар все так же клещом вцепился в Гретель, не давая ей сделать и шага в сторону во избежание последующих неприятностей), подальше от подоконника.
- Эд.
- Что?
- Почему у тебя штаны спущены?
Эдгар запнулся, не зная, что ответить на это справедливое замечание и посмотрел вниз. Его черные джинсы действительно сползли до колен, открывая взору беззащитные семейники буднично-серого цвета.
Позорище.
Просто атас.
Сумасшедший день.
Я вымотан.
У Вас 1 новое сообщение!
|Сохранить?|
ü Пост # …25
04:35
Lairell написала:
Ампутантра же пытается заморить естественный человеческий потенциал, как олигарх шахтёров. Для этого адепты и проповедники лжеучения внушают себе, что они ничтожества, что они эндорфиновые наркоманы, что они всего лишь разумные марионетки на ниточках своих гормонов. Сведя таким образом пирамиды, небоскрёбы, "Войну и мир" и "Восток-1" к эндорфиновым выплескам, они приобретают взамен то, что им кажется просветленной мудростью и свободой от страстей. Хотя на самом деле это просто душевная немочь и бухенвальд воли.
|Удалить все?|
Этот город неимоверно раздражал.
Раздражали эти вечные машины, раздражали люди, тараканами снующие взад и вперед даже посреди ночи. Казалось, вот-вот настанет то время, когда старый день умрет, и в полной тишине родится новый. Но это было не так.
О тишине не могло быть и речи – город не замирал ни на секунду.
Гретель пришла в себя. Не открывая глаз, она провела ладонью по тому, на чем лежала, чувствуя маленькие катышки шерсти. Ливень шелестел как испорченный телевизор, временами отбивая дробь на карнизе. Где-то вдалеке проезжали машины – водители слепили друг друга дальним светом, временами перегавкиваясь сигналами и играя в безумные автосалки.
Где-то взвыла сигнализация.
Визг тормозов, хлопок, скрежет металла о металл – звуки города органично вплетались в белый шум дождя, оттеняя и отвлекая внимание от истеричного воя автомобильной сигнализации.
Этот город завораживал. Но на него стоило смотреть только закрыв глаза.
Гретель хотелось еще немного поваляться в кровати, но у нее уже затекла спина и шея от жесткого матраца. Сегодня в клубе будет его концерт, а значит нужно как-то убить время до…
«Концерт?»
Стоп-кадр. Цветные осколки воспоминаний собрались в единый сумасшедший витраж, и ее жизнь снова разлетелась вдребезги. Сначала это казалось лишь сном (кошмаром, если быть точнее), и Гретель постоянно думала, что он улетучится, как и подобает порядочному сну – стоит ей лишь проснуться.
Прошло слишком мало времени, но Гретель была готова поклясться, что почувствовала, как толкается и пихается маленький комок жизни у нее внутри, требуя внимания к себе.
Гретель посмотрела на свои аккуратно перебинтованные запястья, чувствуя, как слезы бессилия горькой жгучей желчью подкатывают к глазам.
Поскольку проснуться от жизни было невозможно – оставалось только уснуть снова.
Накинув пальто, на котором она лежала, на замерзшие плечи, Гретель пошла вдоль голой кирпичной кладки, временами касаясь ее пальцами. Ее шаги гулко отдавались в обшарпанном коридоре, отражаясь от стен и потолка. Гретель не представляла, где она находиться, и от этого ей было немного не по себе.
Впереди что-то мелькнуло.
- Эд? – осторожно спросила Гретель у темноты.
Высокая плечистая фигура стояла в дальнем конце коридора, устало оперевшись спиной на стенку.
- Это ты? – уже уверенней спросила она.
В клубе ей стало плохо – Эдгар наверняка вызвал такси или что-то вроде того, затем перебинтовал ей запястья и оставил отдыхать на своем пальто подальше от дождя. Никто бы другой не сделал бы этого для нее… Конечно же это он!
«Может, я до сих пор сплю? – крамольная мыслишка промелькнула в ее голове. – Хорошо бы…»
Гретель нравились те мгновения утренней дремы, когда она не могла вспомнить, что же ей приснилось. Однако, если это хороший сон, то, возможно, она будет жалеть о том, что забудет его.
Неожиданно Эдгар резко отстранился (Гретель уже успела подойти и попыталась обнять его, решив, что раз он ей сниться – надо воспользоваться этим моментом) и, поманив рукой на прощание, скрылся за углом.
В полной растерянности Гретель проследовала за ним, попутно заметив, что стало гораздо светлее, словно где-то впереди было окно.
Это было гигантское окно, через которое был виден город, полный оранжевого сияния. Сначала Гретель показалось, что это обыкновенный искусственный свет – огни из окон других высотных зданий и уличных фонарей; однако, подойдя ближе, девушка поняла, что именно было не так, и ее охватил ужас.
Город горел.
Улицы, дома – огнем было охвачено все. Деревья в парках – точно спичечные головки полыхали и раскачивались на ветру. Башни многоэтажных зданий изрыгали дым подобно умирающим великанам, стекла пузырились и лопались, обваливались целые этажи, обнажая ребра металлического каркаса.
Черные, подсвеченные красным, неповоротливые облака, растянувшиеся гнойными бубонами до самого горизонта, разражались ядовитым дождем, даже не успевавшим достигнуть земли, чтобы не превратиться в пар. Пламя, словно ненасытное чудовище, глотало дождь и вздымалось все выше и выше. Искры, похожие на кометы, взлетали ввысь и падали булыжниками на мостовые.
Нигде на улицах не было ни людей, ни мертвых. Только кровь и языки пламени, словно на картине Мунка.
- Да что же это такое? – прошептала Гретель, приложив руку ко рту, словно боялась, что ее кто-то услышит.
«Где Эдгар?»
Ее внимание привлекло легкое постукивание откуда-то из глубины темного зала. В небе сверкнула молния, и девушка разглядела Эдгара, усевшегося на стул спиной к ней.
- Что происходит, Эдгар? Где мы?
Подойдя к нему, она неуверенно тронула его за плечо.
Что-то высокое и серое таращилось своими черными пустыми глазницами над белым длинным клювом-маской. Оно все так же сидело на стуле и смотрело прямо на нее так, как если бы это был сам Эдгар.
Сотни умирающих пепельных светлячков – искры разрастающегося пожарища – летали по недостроенной комнате, путаясь в волосах, натыкаясь на стены и взрываясь малюсеньким салютом.
Гретель ничего не понимала. Она был так напугана этим странным существом, что даже, кажется, забыла, как надо дышать.
Она лишь наблюдала, как искры ударяются об белый воск маски, оставляя черные не то следы, не то слезы.
Секунду назад она была уверена, что перед ней был именно Эдгар.
И в тоже время – это странное нечто.
Гретель поняла, что противиться этим воронкам, что высасывали из нее остатки воли – очень тяжело.
Но можно.
С неимоверным усилием отведя в сторону взгляд, она почувствовала себя лучше и попятилась назад. Что-то хрустнуло под ботинком, потом еще и еще. Словно она шла по осколкам шифера.
«Убегай отсюда!» - пробормотал кто-то. – «Беги, а не то он убьет тебя!»
Гретель посмотрела под ноги и обомлела: весь пол был усыпан пеплом и костями. Одни были разбросаны в беспорядке, другие – образовывали целые скелеты. Некоторые кости были перемешаны и разложены так, что бы образовывать остовы каких-то непонятных существ.
Она случайно наступила на истлевшую, обтянутую серой пергаментной кожей, кисть, громко треснувшую раздробленными пальцами.
Внезапно вторая уцелевшая костяная культя, подняв облачко пепла, вцепилась в подол ее платья, позвоночные диски хрустнули, принимая правильное положение и приподнимая череп.
«Борись! Не смотри ему в глаза!» - грустно прошептал нечеловеческий голос. В нем было столько горя и отчаяния, что Гретель даже забыла закричать от страха при виде этих печальных пустых глазниц.
«Просыпайся, девочка, просыпайся! – продолжил подвывать скелет. – Не то ты умре…»
Чья-то тонкая ладонь, затянутая в кожаную перчатку, накрыла лоб не в меру разговорчивого мертвеца, просунув средний и указательный пальцы в глазницы. С сухим треском поддались иссохшие связки и, через секунду, вопящий на одной ноте череп уже не представлял единого целого с остальными костями.
Жуткое птицеобразное существо, все так же смотря на похолодевшую Гретель, метнуло его в стену. Бедный череп перестал кричать только тогда, когда разлетелся на пару десятков костяных осколков.
Краем глаза Гретель заметила, что потревоженный пепел, оживая, стал стелиться по полу подобно туману. Среди костей началось странное шевеление, словно оставшиеся мертвецы тоже хотели подняться и пожалеть ее.
Но это было не так.
Чужие мысли-шепоты стали примешиваться к ее собственным, спутавшимся от страха, и все они безумно смеялись, говорили пошлости, угрожали расправой, просили хоть немного ее плоти и крови.
- Я сплю! – крикнула Гретель. – Вы мне просто снитесь!
Провалы вместо глаз были черны и не выражали никаких эмоций. Эти бездонные ямы на бледном меловом лице с клювом вообще не могли ничего выразить. Но Гретель могла поклясться, что заметила в них издевку.
Почувствовав, что ее снова «затягивает» она, что было сил, зажмурилась, не давая себя гипнотизировать.
Смешок.
Тонкая, но оказавшаяся неожиданно сильной, рука сдавила ее шею, не давая вдохнуть. Чувствуя, что вот-вот задохнется, Гретель попыталась ударить по ней, чем только развеселила урода.
Получая удовольствие от агонии жертвы птицечеловек без особых усилий приподнял ее, позволив вдоволь поболтать ногами перед смертью.
«Открой глаза» - прошептал кто-то снова. – «Открой глаза, девочка, не мучайся…»
Он сдавил сильнее. Гретель начала судорожно дергаться всем телом, понимая, что умирает.
«Открой глаза…»
У Вас 3 новых сообщения!
|Сохранить?|
ü Пост # …24
23:16
Lairell написала:
Смерть порождает жизнь. Жизнь порождает смерть. Полагаю, что оба эти утверждения можно считать верными. Да, в нашем организме умирают сотни клеток, порождая сотни себе подобных. Их короткая жизнь окончена. Но ведь в дочерних клетках остается часть генома клетки которая ее породила, верно? Так что можно сказать, что какая-то часть этой самой клетки продолжает жить дальше.
Когда речь заходит о жизни невольно задумываешься из чего она состоит. Ну жил. Ну умер. Казалось бы все просто. Но не совсем. Человек оставвляет после себя память. Пока человека помнят - он жив. И неважно сколько лет пройдет после его смерти частичка его души будет всегда жить в том, кто помнит о нем... Недаром же кто-то писал что боги больше всего на свете боятся забвения, т.к. если их не помнят - они умирают...
ü Пост # …25
23:45
Viraemia написал:
Почему вся эта хуита? Для того чтобы достойно умереть. Физиология. Типа все в запас и это хорошо. Когда нет запаса- плохо. Потому что как и любая живая тварь человек был сделан ( или сделался) рабом своих потребностей. Все это от общей тупизны и неэкономности самой ЖИЗНИ. Потому что жизнь рациональной быть не может. А всякие женщины, вкусно пожрать и прочее – для того чтобы поставить себя выше других тысяч таких же организмов.
ü Пост # …26
02:12
Marla написала:
Если ответить совсем честно: я не знаю ответов на эти вопросы.
И не хочу лишний раз ими задаваться.
Абсолютный агностицизм.
Просто я не знаю, что тут сказать. Всё вроде бы уже сказано тобой, и эти мысли во многом справедливы. Мне нечего добавить, я не Отец Матрицы.
|Удалить все?|
- Далеко собралась? – Эдгар отложил КПК на необлицованный подоконник. Голубой экран мигнул и потускнел, извещая об автоблокировке клавиатуры.
Гретель не обратила ровным счетом никого внимания на его слова, продолжая сомнамбулой идти вперед. Эдгар поднялся во весь рост, чувствуя, как всплыли и лопнули в суставной жидкости пузырьки соли, подошел к ней и помахал рукой перед лицом.
Да, он был прав – Гретель действительно спала на ходу. Вопреки расхожему мнению – лицо девушки не выражало покоя и безмятежности, как у большинства любителей погулять во сне. Ее обычно спокойное личико напряглось, лоб пересекли складки – Гретель едва ли не до крови прикусила губу, словно борясь с чем-то.
Эдгар замер в нерешительности (что бывало с ним, к слову, крайне редко), не зная, что делать. Он где-то читал, что резко будить лунатиков – если не хотите иметь у себя, на руках пускающего слюни и гадящего под себя от страха идиота – не стоит. Эдгар так же подозревал, что это как-то связано с переходом из одной фазы сна в другую, но он никогда особо не интересовался этим и сейчас жалел об этом.
- Маша, - как можно более спокойно и вкрадчиво произнес он, как бы между делом, преграждая ей дорогу. – Маша, это я, Эдгар. Ты слышишь меня?
Ничего. Девушка продолжала все так же упрямо идти вперед, к окну. Эдгар попытался остановить Гретель, положив руку ей на плечо, но каким-то невероятным образом его вышеуказанная конечность была мгновенно выкручена и заведена за спину.
«Какой-то агрессивный лунатик…» - с удивлением отметил Эдгар, растянувшись на пыльном бетоне после обидного «поджопника», мастерски проведенного бессознательной Гретель.
Раунд два.
- Если ты пойдешь обратно и ляжешь спать, то возможно…
Закончить свое послание мира Эдгар не успел – маленький хрупкий кулачок смачно врезался ему в челюсть и, почувствовав, как уходит из-под ног земля, он снова позорно упал на спину.
Полежав несколько секунд (или минут?) на лопатках, Эдгар снова поднялся, чтобы с удивлением (наверное, это самое правильное по смыслу слово для не отличавшегося впечатлительностью Эдгара) понять, что Гретель уже встала на подоконник и застыла там, словно давая ему запомнить себя именно такой, какой она была.
Совершенно безумной и промокшей насквозь.
Впервые в жизни я ошарашен и не знаю что делать. Странное ощущение. Словно из меня вынули какой-то стержень и я не могу подняться.
Поэтому я не буду ничего писать сегодня.
Скажу лишь то, что день был поистине сумасшедшим во всех смыслах этого слова.
Гретель пришла в себя лишь после нескольких оплеух. В последний момент Эдгар оттащил брыкающуюся и отбивающуюся – точно дикая кошка – девушку от окна. После первой же звонкой пощечины Гретель вздрогнула всем телом и, перестав сопротивляться, позволила беспрепятственно отхлестать себя по щекам, невзирая на все предупреждении специалистов.
Обильные слезы хлынули у нее из-под век, лицо ее немного разгладилось, но глаза она так и не открыла, словно кто-то насильно удерживал ее во сне.
Оставив в покое раскрасневшуюся Гретель, Эдгар быстро расстегнул пряжку армейского ремня и рывком вытащил его из джинсов, дабы обездвижить особу, стремящуюся себя покалечить, до ее пробуждения.
Но не успел. Рывок из последних сил, словно кто-то, управлявший ею до этого, решился на отчаянный шаг: Гретель оттолкнула Эдгара и бросилась к окну.
Она очнулась, когда ее правая нога была уже занесена для последующего шага, но под ней уже не было ничего кроме семи этажей свободного полета, отделявших девушку от асфальта. Дождь, точно дробь, бил в лицо и смывал слезы; холодный ветер забирался под пальто и делал Гретель похожей на сбрендившую летучую мышь. Нога уже соскользнула с подоконника, и ничто не разделяло ее между кошмарной пропастью города и падением длиной в целую жизнь.
Пять пальцев больно вцепились в запястье, сомкнувшись на нем железным кольцом. Гретель с силой рванули на себя, резко перенося центр тяжести назад, не давая сорваться вниз.
Два тяжелых армейских ботика встали возле нее на подоконник. Один – слева, другой – справа, точно два караульных. Гретель оказалась точно посредине, почувствовав спиной, как спокойно и монотонно бьется сердце между ребер Эдгара.
Сухая горячая ладонь легла ей на глаза так, что Гретель пришлось неволей запрокинуть голову назад, чиркнув затылком по мокрой водолазке. Предплечье так вжалось ей в живот, что Гретель казалось, что еще немного – и она лишится сознания от боли.
Снова сверкнула молния, мелькнув синей вспышкой сквозь пальцы. Прошла целая вечность, прежде чем Гретель услышала закладывающий уши грохот. Тяжелые капли барабанили по лицу, смешиваясь с потом, стекая по губам и попадая в нос. Кашель рвался из легких, стараясь вышвырнуть эту мерзкую воду из бархатистой носоглотки. Но Эдгар так прижал Гретель к себе, что не хватало сил вдохнуть и как следует прокашляться.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – совершенно спокойно спросил он, словно это вовсе не они, вдвоем, стояли над пропастью – ботинками в сантиметре от смерти.
- Я беременна, – прошептала она. – Я беременна… скажи, что мне делать? Скажи, потому что я не знаю.
Эгар был холоден как лед – прошло два часа, как он унес ее из клуба, и его водолазка вымокла насквозь, но руки у него были теплые, словно он только что держал в руках чашку с кофе.
- Если ты собралась прыгать из окна – ты не сможешь больше жаловаться мне на жизнь, - подумав, ответил он. – Пойдем, ты вся промокла.
С этими словами они аккуратно шагнули назад (Эдгар все так же клещом вцепился в Гретель, не давая ей сделать и шага в сторону во избежание последующих неприятностей), подальше от подоконника.
- Эд.
- Что?
- Почему у тебя штаны спущены?
Эдгар запнулся, не зная, что ответить на это справедливое замечание и посмотрел вниз. Его черные джинсы действительно сползли до колен, открывая взору беззащитные семейники буднично-серого цвета.
Позорище.
Просто атас.
Сумасшедший день.
Я вымотан.
У Вас 1 новое сообщение!
|Сохранить?|
ü Пост # …25
04:35
Lairell написала:
Ампутантра же пытается заморить естественный человеческий потенциал, как олигарх шахтёров. Для этого адепты и проповедники лжеучения внушают себе, что они ничтожества, что они эндорфиновые наркоманы, что они всего лишь разумные марионетки на ниточках своих гормонов. Сведя таким образом пирамиды, небоскрёбы, "Войну и мир" и "Восток-1" к эндорфиновым выплескам, они приобретают взамен то, что им кажется просветленной мудростью и свободой от страстей. Хотя на самом деле это просто душевная немочь и бухенвальд воли.
|Удалить все?|
Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
