Облака

Спасибо! Мальчишки и девчонки... а также, их родители...

Владимир, Поздравляю С Днем города ! Пусть у Вас и у Всех Петербуржцев - Ленинградцев, будет больше солнечных дней. Тогда в СССР мало что могло испортить настроение и даже серые дни, и тёмные обака, нам не казались такими мрачными. И не потому что, мы были моложе и нам представлялось всё по-другому, а потому что это было другое время. Хоть я и помню Союз меньше чем Вы.

В ответ - поздравляю всех наших Авторов-питерцев с днём города! Здоровья и вдохновения!

А, всё-таки, мне здесь нравится!
Праздную День Питера!С Днём Моего Города всех поздравляю!

Владимир, я ещё раз заикнусь о повторах одних и тех же слов. В попытках избегнуть этой тенденции мы получаем возможность не просто разнообразить текст ради того лишь, чтобы какой-нибудь надоедливый Константин, иже с ним - заткнул варежку)) Мы ещё и добавляем в повествование новые оттенки, что не может не сказаться на произведении в целом. Даже если читатель не отдаст себе отчёта в этом, работать всё равно будет.

Но читатель-то хочет ясности)

Вот, просто поменяла местами абзацы и пару слов, сравните -

В городе нет дня. В городе сумерки. И это при наших и без того коротких зимних днях. Радует только то, что Солнце повернуло на лето. Глядя в Питерское небо, я вспомнил один эпизод.

23 июня 1987 года. Документы – на руках. Вышел приказ, разрешающий дембелям ехать домой в гражданской одежде. Я, в джинсах, в футболке, и в кроссовках стою у трапа самолёта. За спиной два года службы.
Наш пятикилометровый аэродром принимал тогда самолёты со всех уголков СССР. Многие, кто ехал домой в отпуск или на дембель, могли записаться пассажиром на любой транспортник, летящий в сторону Дома. Как в рекламе: «Выпил фанты – тормознул самолёт!»
Отпускник, которому помимо положенных десяти суток, полагалось ещё неделю на дорогу, мог быстро добраться домой и сэкономить драгоценные дни. Вместо десяти дней – две недели, а то и больше.
Мне повезло. Бывший самолёт-лаборатория, Ил-18, летел в Ленинград.

Когда я улетал из Семипалатинска, в небе не было ни облачка. Турбовинтовой Ил-18 сделал большой круг, набирая высоту. Я смотрел вниз. Впервые я видел наш городок с воздуха и мысленно прощался с ним.
Самолёт поднялся на высоту 10 километров и взял курс на Питер. В небе, по-прежнему, - ни облачка. Я прилип к иллюминатору и смотрел вниз.
До аэродрома в Пушкине самолёт летел около шести часов. Пилоты за это время угостили меня кофе с бутербродами и пригласили на экскурсию в кабину.
Пролетая Тихвин, земли я уже не видел. Под крыльями одни облака. Я никогда не думал, что облачный фронт может быть три, а то и больше, километров . Самолет долго снижался в облаках и вынырнул из них перед самым аэродромом. Пушкинский аэродром, по сравнению с Семипалатинским, казался маленьким. Над ним стояли эти самые сумерки, но никакие сумерки не могли испортить мне настроение. Спустя два года, я вернулся домой.

Только теперь я понял, почему в Питере так темно короткими зимними днями. Над нами висят километры облаков.

Спасибо, Марина:)) Смешались времена, сумбурны и воспоминания...

Только теперь.. узнали?)) Долговато доходило)) Несколько трудно воспринимать текст из-за перехода лета в зиму и обратно, т.е прошлого в настоящее..