ДЕРЕВЕНСКИЕ

Кружится метелица, плачет, завывает.
Тропы и дороги снегом заметает.
Над трубой клубится бело – сизый дым…
Край глухой далёкий стал ты мне родным.

Променял я город в спешке суетной,
На уклад деревни милый и простой.
Запрягу лошадку и поеду в поле,
Лишь метель утихнет. Хорошо на воле!

За санями вихрем закружится снег,
Резвая лошадка, наберёт разбег,
Засвистит над ухом певчий ветерок,
Из ноздрей лошадки повалит парок…

А, сейчас в избу я занесу дровец,
Да, подброшу в топку. А на печи отец
Кости прогревает, про себя ворчит:
- И с чего - то горло, у меня саднит?

Вань, можь, самогонки крепкой мне хлебнуть?
- Ночку проворочался, все не мог уснуть…
Мне смешно: - Ну, батя! Ты ж всю ночь храпел?
- А чего хотел ты, …чтобы я тебе запел?

Он с печи слезает, - Вань, а сколь мне лет?
- Восемьдесят с гаком! – Вот тебе ответ…
Кровь без самогону скиснет как вода,
- В день три стопки выпью – это не беда.

Помнишь, у нас фельдшер на деревне жил?
Так он спирт голимый без разбавки пил,
- В завтрак, в полдень, в ужин. Норму твёрдо знал…
Никогда ни капли в рот лишку не брал.

Был здоров как боров, и до баб охоч,
- И не раз в неделю, на любую ночь.
А сейчас гляжу я, - стал мужик не тот…
На свою то, бабу сил не наберёт.

Про тебя не знаю, - в городе ты жил,
А ко мне приехал, что ж, про баб забыл?
Ты же не ущербный, - пятьдесят семь лет.
А зазнобы Ванька, у тебя и нет.

Что вдовцом остался – это не беда.
А года промчатся, как в реке вода…
Ксюха то, соседка так к тебе и льнёт,
Баба раскрасавица! Глянешь, сердце мрёт.

Я молчу, не знаю, что сказать в ответ?
- Бать, те самогонку с мёдом, или нет…
Может, лучше с перцем, если ты застыл?
Через баб ты этих, про болезнь забыл…

И ни к чему мне батя, этот разговор.
- Тридцать лет жил с Настею. А, обид и ссор?!
Ничего не знал я, бать кроме работы.
Детям помогал, - всё на их заботы…

И свою «хрущёвку» отписал я внуку.
И без баб мне есть чем раззадорить скуку.
- Да! – поговорили, - заворчал старик.
Помню твою Настю. – Что не так, всё в крик…

А с тобой мне Ванька, хорошо - то как!
Ты не обижайся, - старый я дурак…
Голова чумная, мыслит о пустом,
- Стопочку вот выпью с хреном, с огурцом…

На топчан прилягу, слаб я стал в ногах.
Выйдешь, в снег завалит, и рябит в глазах…
Обнял старика я: - Не хитри отец!
Ты ложись, а я ещё принесу дровец.

Вышел я на улицу. Воздух свеж и жгуч,
Вроде посветлело? – Солнца бледный луч
В серебро окрасил долы и леса.
На душе спокойно. – Вот она краса!

Радуйся, любуйся, не спеша живи.
Завистью к богатству сердце не трави.
В городе осталось, что всю жизнь копил,
Лишь себе лошадку добрую купил.

В нашей глухомани без неё никак.
Всей деревне помощь – это не пустяк.
В ней всего осталось двадцать три двора.
Молодёжь разъехалась. Летом детвора

Бегает по улице, - внуки с городов,
А зимой здесь встретишь только стариков…
Ксюхе - молодухе, уж, под пятьдесят,
- Женщина здоровая. Держит поросят,

Кур и уток водит. – Есть дойная коза,
И всегда весёлая, - с искоркой в глазах.
И поёт красиво! - Песни про любовь,
Да с такой тоскою, - стынет в жилах кровь…

В гости приглашала, и не раз меня:
Заходи Михайлович! – Мы ведь как родня.
На базар, сколь раз меня ты за - так возил,
А сама хохочет: - Сутки б погостил…

Что с тебя убудет? Ты мужик хороший,
Иль в делах любовных, уж совсем негожий…
И вдруг, серьёзной станет, - скучно мне одной,
Долгими ночами, ну хоть волком вой.

Заходи Михайлович, просто посидим,
По рюмашке выпьем и поговорим…
- Ну а я упёртый! – В гости не иду,
Словно девка красная, честь свою блюду.

Батя прав конечно, - не вернуть тех лет.
А любовь, была ль она? Не найти ответ.
Вот отец мой в городе сорок лет прожил,
А потом в деревню взял и укатил.

Мать с ним не поехала. – Вот вам и развод.
А ему на женщин хорошо везёт.
Пережил отец мой мамку и Алёну,
Говорит: - В обеих сильно был влюблённый.

А я путём не знаю, - какова любовь?
- С дурости женился, разгулялась кровь.
В Насте моей было вредности - Ой! – ё, ёй!
Сыновей родила, а я как не родной.

Многого хотела. Что не так, всё в крик:
- Да, чтоб я не пропала, ты Вань не мужик!
А я, и не в обиде, - не хватал ведь звёзд,
Слов не знал красивых, как пятак был прост.

Нет, не стал орлом я, а летать хотел,
Ну, как женился, - тут и в лужу сел.
Ни к чему жена мне. - Нам с отцом привольно.
Будь хоть королева! – Жизнью я довольный.

Сыновья на лето привезут внучат.
Ягода, рыбалка. – А внучкам я рад…
Речка рядом чистая, озеро, лесок,
В поле земляника. Мигом туесок

До краёв наполнишь, - сладость, аромат!
Детям здесь свобода, - дома не сидят.
Батя мой их водит по грибным местам,
На рыбалку сборы…рано по утрам.

Внуков моих четверо – хлопцы на подбор,
А с ними дед усатый – «дядька Черномор».
Снасти рыболовные у отца в порядке:
Лески и крючки, разные насадки.

Из лозы плетёт крепкие ловушки,
- Называет их – морды, иль мордушки.
Хорошо у речки летом отдыхать,
С котелка ушицы сладкой похлебать…

Нет мне здесь печалей, городских хлопот.
Батю берегу я, - дольше пусть живёт.
Человек он добрый, любит почудить.
- Рядом с ним мне стало веселее жить.

Дом у нас хороший. Хватит на сто лет,
Крепкое подворье, дыр в заборе нет.
Так что я отсюда …никуда ногой.
Скажите: - свихнулся человек благой.

Всем могу ответить: - Рад, доволен я!
Не ленись, прокормит каждого земля…
В дровяник вошёл я, и набрал дровец.
Слышу голос Ксюхи: - Вань, здоров отец?

Я ей отвечаю,- ещё как здоров!
Лет то, ему много, а не спустил парок.
Ксюха нарядилась, в шали расписной.
- Вань, я к вам по делу. Да ты иди, не стой!

С пирожками в гости, уйму напекла.
А куда мне столько? – Я то, ведь, одна…
В избу с ней заходим, батя за столом,
Тяпнул самогонки, да видать с лишком.

Песни распевает и горло не саднит,
Васька кот напротив и на него глядит.
Ксюха села рядом: - Весело у вас!
И с меня не сводит ясных синих глаз.

Подложил я в печку ясенёвых дров,
И смотрю на Ксюху. - Сколь меж нас годков?
- И не так уж много. А Ксюша хороша!
Сердце во мне дрогнуло, замерла душа…

Говорю ей: - Ксюха, жди, приду я в гости.
-Улыбнулась Ксения: - Милости вас просим…
Над трубой клубится бело – сизый дым.
Край глухой далёкий стал ты мне родным…