Черёмушки-Саяногорск

Там, над Енисеем
Где теченьем – ледяная
Плавится прозрачность,
Тайменей хищных неподвижные торпеды,
И на дне
Речные камни, отражающие свет,
Фарфором хрупким из далёкого Китая,
Там
Вздымаются дремучие Саяны
В густой шерсти лесов, в которых, тайно
Крадётся за лисицей следом рысь
И лапою медведь ломает соты
И кедры тянутся веками ввысь
К линялой синеве,
в которой крылья распахнув и замерев в полёте-
Парящий коршун, и по солнечной скале
Неторопливо следом тень его плывёт


Там, по серпантину,
Что извивается стремительно навстречу
Летит автобус, обгоняя легковушки
Седой водитель вертит руль уверенно-беспечно
И мчит в Саяногорск пятнадцать душ, прильнувших
К несущимся кинокартинам окон
А из колонок колокольчиком звенит на весь салон
девичий голос,
Поющий про прекрасное далёко,
Огнём схватив в охапку, словно хворост
Иссушенное сердце молодой вдовы,
И через швы её закрытых крепко глаз
Сочится тушь…
Один из тех, кто был в машинном зале ГЭС
Когда все эти сотни тысяч тонн металла
Круша бетон, взлетели вверх, впуская смерти -
Был муж
Она рожала дочь назавтра.
А дальше час, другой и так - десятилетие!
В посёлке маленьком от памяти – беги хоть в лес
Она всегда найдёт свою мишень…
Но вот он, хоть июль, но Юрьев день
В квартире пусто. Под сиденьем чемодан,
И сумка на коленях
И автобус мчится, будто от погони
И дочка рядом что-то смотрит в телефоне
И песня кончилась, и десять лет как замершее время -
Пошло!- Как ток по проводам.


Там, в две тысячи девятом
Девять
Не придуманных героев,
Тех, о которых песни не слагают,
Бежали вверх, по лестницам, туннелям, полным тьмой
А выбившись из сил –
Сначала шли, потом ползли, чтобы закрыть затворы,
Остановив подачу к гидроагрегатам,
Открыть задвижки холостого водосброса,
Спасти всех тех, кого ещё могли спасти…
Они смогли. Но много позже, чем когда
в машинном зале и ремонтных мастерских
От безысходности кричали люди, а потом... Всё стихло,
Спасались те, кого вышвыривало в окна
И тот, кто там, под самым потолком успел схватиться мёртвой хваткой
Сведённых судорогой пальцев
За трубы, балки, стропы… Кто сумел не задохнуться и дождаться
И был не унесён и не убит потоком,
несущим масло, доски, арматуру и бетонные останки…
Он был там, вырвался из ада в мир живых! -
На лестницу, которая вела на самый верх
Он стал одним из тех – девятерых.
Теперь, когда июльский ветер
Врываясь через приоткрытое окно автобуса
Ерошит сединою тронутые волосы
И, нещадно треплет занавеску
Он думает, что на определённом жизненном отрезке,
Длинною в лет – примерно - как ему,
При всём, что было – уцелеть не раз, а часто
Так странно… И не ясно – почему?
Ушли другие, но не он, произошло – не с ним!
В тот день он стал бы семьдесят шестым…
Тут поневоле станешь фаталистом
Вот взять автобус этот… Едет слишком быстро
И в повороты входит, не сбавляя оборотов
Быть может через несколько минут
При завершении обгона, взяв левее
И налетев на камень, что ударит апперкотом,
Вдруг судорожно дёрнется, его
Колёса с силой от асфальта оторвут
И бросят вниз, туда где волны Енисея?..
Тем временем в салоне из колонок
Играет песенка беспечная про лето
И дочка маме что-то шепчет по секрету
И громко раздаются плач младенца
И голоса смеющихся девчонок…
Водитель морщится - ему кольнуло сердце
Жара под тридцать, медленно текут
По коже капли пота, будто плавящийся воск
Автобус мчится, по привычному маршруту
«Черёмушки – Саяногорск»