Шампанское разбрызгавшихся чувств - Не дрожь предсердий, ломота затылка, Скорее запись не к тому врачу, Неправильно открытая бутылка. Занудные любовные псалмы Сменяются заботой о здоровье Со временем. И понимаем мы Не так полезно молоко коровье. И утром начинаем жизнь с нуля, Не согласившись с зеркалом в уборной, По поводу нам сказанного "бля..."

ДРАКОНОЛОГИЯ часть 3

| | Категория: Проза
Как всегда, Когда в западном окне кормильни погас последний луч Глаза Яара, а в восточном показался краешек Тамарис, Ярис Сказочник уселся в своё потёртое старое кресло, и не торопясь начал набивать крепким табаком свою любимую трубку из драконьего дерева.
Как всегда кормильня, до отказа набитая народом, притихла. И даже самые отъявленные спорщики, прекратили свои нескончаемые споры. Порой кажется, что они, в эти моменты, забывают напрочь о чём спорили.
Ярис набил трубку, и поднёс кресало к табаку. Посыпались искры, и Ярис глубоко затянулся крепким табаком. Ароматный дым медленно начал распространяться по кормильне. Ярис ещё раз пыхнул трубкой и сказал.
- Сегодня особый день. Сегодня отмечают рождение серого, или каменного дракона – Серогора. Сказывают Люди, что много лет назад, появился он на Пятизерье. И именно с тех самых пор, мои предшественники стали рассказывать сказания про Серогора.
Шёл как-то через Пятизерье большой торговый караван. Много купцов шло в Благодатную долину. Богат и силён был тогда Чёрный город. Его пока никто не называл в то время Городом Чёрных статуй. Тогда он назывался Благодольском. В том караване шли отец и сын с четырьмя подводами, доверху гружёными выделанными шкурами и мехами. С ними было двое работников.
Только слишком много приказал работникам грузить на подводы шкур отец парня. Притомились кони в дороге, совсем из сил выбились. Пришлось на одном из озёр остановиться и распрячь подводы. А караван ушёл дальше – Семеро одного не ждут. Стреножили коней и пустили их на луг. Трава тут высокая и сочная, и конькам радость и люди отдохнут. Огромное озеро ракскинулось словно зеркало посреди серых скал и зелёных лугов. Знатные земли. Эти огромные озёра не трогает ветер и даже ряби не возникает на их гладкой поверхности. Только иногда рыба плеснёт возле берега или чуть дальше, но круги быстро затихнут, и снова ничто не нарушает абсолютной глади озёр. А поднимешься выше по Серому хребту и из-за рёва ветра не слышно собственного голоса. Много людей сгинуло в горах. А те, кто пришёл обратно умом тронулись. Сказывали про голоса страшные, про рёв чудищ невидимых, про тени умерших людей. Жутко в Серых горах, потому и селений мало тут. Так думали люди, про этот неприветливый край.
В таком вот месте и остановились отец и сын с работниками. Стемнело. Развели костерок, повечеряли. И стали спать собираться. Да только кони к костерку льнуть начали. Ушами прядут. Фыркают, глазами косят. Да и людям как то не по себе стало. Из-за гряды на востоке льёт свой свет Тамарис – Ночная воительница. И от того, что невидно самого ночного светила – ещё жутче становится. И руки сами к оружию тянутся.
Шорох в кустах раздался. Все подпрыгнули, выхватили оружие, кто саблю, кто нож. Только вышел к костру паренёк. В сером камзоле и сером плаще. Серая шляпа с совиным пером и серые сапоги, заляпанные глиной. Довершал всё меч в серых ножнах и серой рукоятью. У старого купца аж глаза заблестели, когда увидел он этот меч. Паренёк, тем не менее, смело подошёл к вооружённым людям и сказал поклонившись.
- Простите, пожалуйста, что напугал вас. Но я отбился от королевской охоты и заблудился. Разрешите погреться возле вашего костра.
Недоверчиво посмотрел на него купец. Но законы гостеприимства не позволяли прогнать заблудившегося от костра, и купец, хлопнув по плечу одного из работников, сказал.
- Данила! Покорми гостя. Там ещё каша осталась в котелке. Да давайте спать, завтра в дорогу раненько. И ты Серёнька, не рассусоливай, а спать ложись.
Крикнул он сыну. И отошёл в сторонку, позвав второго работника.
Но Серёнька не слушал отца. Уж очень он любил послушать истории, и поговорить с новыми людьми. Дёрнул он работника за рукав и спрашивает.
- Данила. Как думаешь, расскажет гость о себе или нет.
Данила пожал плечами и ответил.
- Так ить, барин. Не спросишь, не узнаешь.
Посмотрел он в след гостю и всё же подошёл к богато одетому парню.
- Чего ж ты так опростоволосился, что отбился от свиты. Ты ж наверно принц?
Гость, принимая от Данилы глиняную плошку с мясной кашей, рассмеялся.
- Нет! Я не принц. И надеюсь, никогда не подамся в короли, или властители. Слишком большая ответственность. Я простой паж. Но я очень хочу стать капитаном охраны короля. Это хоть и небольшой чин, но самый почётный в королевстве.
Серёнька, почувствовав расположение гостя к беседе, весь подобрался и продолжил расспросы.
- Так кто же твой король, что ты готов за него жизнью рисковать?
Данила, махнул на молодого барина рукой и полушутя рявкнул.
- Отстань от гостя! От-жеш любопытный. Дай человеку поесть спокойно. Потом поспрошаешь.
Гость хмыкнул.
- Ничего, ничего. Я и сам не прочь поговорить. Двое суток плутал, сам с собой говорил. Я паж Любиля третьего. Любит он в этих краях поохотиться. А опростоволосился я просто. Ветку не заметил. Меня из седла и выбило. Хорошо жив остался. До сих пор рёбра саднят. Конь в запале погони ускакал за свитой, а я отлежался и пошёл в ту сторону, куда свита ускакала, но видимо ошибся. Вот и заблудился.
Гость приступил к еде, а Серёнька продолжал любопытствовать.
- А зовут то тебя как?
Гость сквозь набитый кашей рот проговорил.
- А как и шебя – Шерёгой.
Проглотив кашу, добавил.
- В свите Серым прозвали. Люблю я этот цвет.
И запихнул в рот полную ложку ароматной каши. Больше, пока гость ел, Серёнька его не беспокоил. А сам подумал – «Во как, целый паж, а зовут по-простому. Как и меня!»
После того как поел гость, долго говорили они. Много случаев из своей жизни рассказали. Даже успели понравиться друг другу. Такая яркая и искренняя беседа получилась. Что сделаешь молодёжь. Пока старый купец не рявкнул на сына.
- Хватит лясы точить. Завтра с подводы падать будешь. Привязывать придётся. Спать немедленно!
И хлопцы разошлись. Серёнька на свою лежанку, а гость завернулся в свой тёплый плащ и устроился на нагретой за день Глазом Яара скале. Тамарис уже высоко поднялась.

Проснулся Серёнька от металлического звона и громкого говора. Говорил отец.
- Отойди Данила, не лезь!
Данила отвечал.
- Негоже хозяин гостя живота лишать. Хлеб мы с ним преломили над костром.
Отец ответил смешком.
- Хлеб преломлял ты. А мы с Хомой издалёк смотрели.
Последовал удар и Данила покатился по оголённой скале к кромке озера. Но Серёнька уже догадался, что отец с Хомой задумали убить гостя и стрелой метнулся к ним.
- Стой отец. Плохое ты задумал.
Он увидел, что отец достал саблю из ножен а Хома держит гостя сзади, не давая достать своё оружие. Тогда он кинулся на Хому и попытался оторвать руку того от захвата, что бы помочь гостю высвободиться. Но услышал слова отца.
- Ах ты паршивец!
Серёнька почувствовал, как на его голову опустилось что-то тяжёлое. Руки ослабели и опустились, а на глаза полилось что-то горячее и липкое. Ноги подогнулись, и он упал на холодный камень. В голове грохнуло болью, а перед глазами заплясали искры. Видеть он ничего не видел, но слышал хорошо.
Хома крякнул и тонко застонал. А гость каким-то изменившимся голосом произнёс.
- Ты купец зашёл слишком далеко. Даже собственного сына готов убить ради наживы. Для тебя не стал препятствием преломлённый над костром хлеб. Но твой сын, твоя родная кровь!?
От этого голоса всё застыло внутри. Но старый купец ничего не слушал.
- Жёнка ещё нарожает. А этот, слюнтяй и здохлик. Вечно норовит поперёк батьки в пекло.
Гость разразился оглушительным смехом. В смехе том чудились и завывания неведомых чудовищ, и свист ветра и шёпот мёртвых, и много чего ещё не менее страшного. И Серёнька начал проваливаться в темноту, но всё-же успел услышать страшный голос гостя.
- Так отправляйся в пекло первый, он тебе мешать больше не будет.
Очнулся Серёнька, когда Глаз Яара был уже высоко. Данила хлопотал возле костра, А гость сидел на камне выступающем над озером. Плащ, шляпа и камзол лежали возле костра. Из-под камзола выглядывала рукоять меча, а с другой стороны выглядывал обнажённый клинок с красивым, толи деревянным, толи каменным узором. Отца нигде не было видно. Хомы тоже не было.
Серёнька поднялся. Голова болела и кружилась. Подняв руку к голове, почувствовал под ней материю. Он облокотился, о какой-то серый камень, похожий на человеческую фигуру. И спросил Данилу.
- А где отец и Хома?
Данила увидев молодого хозяина, еле стоящего на ногах, кинулся к нему.
- Нельзя тебе пока подниматься. Крови ты много потерял. Чуть не помер. Если бы не Властитель серых гор, отправился бы за батькой и Хомой. Вот они, - он ткнул деревянной лопаткой, которой мешал кашу в каменные фигуры. Об одного ты опёрся, а второй, вон, чуть поодаль лежит.
Взгляд Серёньки уперся в ещё один серый человекоподобный камень, лежащий в скрюченной позе на склоне. На глаза навернулись слёзы. Он отчётливо вспомнил, что говорил про него отец. В глазах снова потемнело, и он стал заваливаться на спину. Данила вовремя подхватил падающего хозяина.
Второй раз очнулся он уже здесь на постоялом дворе. Мол помогла привести парня в чувство, напоила целебными отварами. Больше парень сознание не терял, а просто заснул, проспав до следующего дня.
По стечению невероятного случая, на следующий день, из Благодатной долины шёл караван в Северные леса. Среди купцов был один, который шёл именно за шкурами пушных зверей. И Данила не будь дураком, естественно предложил тому выгодную сделку. Полдня спорили купец и Данила о цене на товар. В конце концов, Данила предложил купцу взять среднюю цену шкур в Благодатной долине. А затраты на перевозку шкур из Северных лесов в Благодатную долину поделить пополам. Купец тоже посчитал свои затраты на перевозку груза и путешествие в оба конца. Добавил стоимость коней с подводами и они ударили по рукам. Куш за проданный товар оказался на много больше, чем рассчитывал получить отец Серёньки. А товар действительно был отменный. На следующий год купец хвастался в моей кормильне, как расхватывали товар люди, и сколько он получил навара.
Вечером мы собрались возле постели Серёньки, и Данила рассказал моему предку и молодому хозяину, Что произошло на берегу Безымянного озера.
Парнишка, оказался совсем молодым Серым драконом. И после того, как отец ударил Серёньку саблей, превратился в дракона. Конечно же, Хома не смог удержать в захвате, хоть и молодого, но дракона. Испугался очень. Но, всё же видя своего хозяина, нападающего на ещё маленького дракона, попытался помочь тому.
А дракон пыхнул пламенем в обоих, и они начали быстро обрастать серыми каменными глыбами, становясь похожими на гротескные каменные фигуры. Данила, видя такое дело бухнулся на колени и стал читать молитву о прощении грехов, готовясь к жуткой кончине. Но дракон, снова превратился в парня в сером камзоле и, кинулся к истекающему кровью Серёньке. Он что-то сделал с раной, и она почти перестала кровоточить.
Видя такое дело, Данила бросил на половине молитву и подбежал к ним. Дракон повернулся к подбежавшему мужику, и спокойно произнёс.
- Перевяжи его. Завтра поедете дальше, и остановитесь в Драконьем логе. Там ему помогут. Закончишь с хозяином, ложись спать, а я постерегу вас. Утром помогу отправиться дальше. Лошадкам сил добавлю. Доедете быстро.
С тех пор Безымянное озеро получило своё название – Озеро Серого Дракона.
С той поры прошло десять меэрис. И люди, проходившие через Пятизерье, стали приносить рассказы, про молодого человека, помогающего пройти через Серые горы людям, идущим в города Пятизерья. И оказалось, в Серых горах много селений и городов. Только расположены они так, что не каждый человек найдёт к ним дорогу.
Это теперь мы все знаем о столице Пятизерья Серограде и его короле Сергии Благородном. А тогда именно Серогор и сын купца шкурами Серёнька, стали первыми проводниками через Серый хребет к этим поселениям. Серёнька и стал основателем династии королей Пятизерья. В последствии получив имя одного из великих людей Панериса – Сергия Благородного.

Катя положила книжку на колени, и хотела поднести к уставшим глазам руки, как почувствовала, что проваливается в плотный туман. Который, медленно и неохотно рассеялся. Катя висела над огромным озером, похожим на голову дракона. «Пятизерье – огромное плоскогорье на Сером хребте». Катя вспомнила карту Панериса. Возле западного края озера огромный остров Остров Серого дракона, или Глаз дракона. Взгляд цепляется за серый зрачок, и Катя начинает падать на серую скалу на острове.
Вблизи это огромная скала с большим замком, высеченным в этой скале. Катя зависла не долетев до него, и любуясь видом. Гладкие стены, как будто росли из первозданной, грубой скалы. Но у Кати появилось знание, что, эти гладкие стены – это не весь замок. Коридоры продолжаются по всему острову, а некоторые проходят под озером, выходя на его берега. Весь остров – огромный замок, продолжающийся и под озером.
На большом балконе, стоит красивый, молодой мужчина в сером наряде, похожем на домашний халат. Катя подлетела поближе. Мужчина заозирался по сторонам, пока не упёрся взглядом в её взгляд. Улыбнулся и красиво поклонился Кате. Та в свою очередь представила, как делает реверанс, перед понравившимся молодым человеком. Улыбка дракона стала ещё шире, и взгляд Кати заволокло туманом.
В читалке, кроме Сребры, никого не было. «Кажется, что видение проходит быстро, но наверно время в видении и в реальности течёт по разному». Библиотекарша раскладывала последние карточки абонентов, по многочисленным шуфлядам стола. Катя встала и подошла к ней.
- Сегодня видела Серогора на своём острове в Пятизерье. Только время не могу определить. Но могу набросать план острова и его подземелий.
Сребра упёрлась уставшим взглядом в Катю.
- Набросаешь завтра. Сегодня уже пора отдыхать. Отнеси книжку на рабочий стол и иди домой.
Так Катя и сделала. Попрощавшись со своей начальницей, вышла на вечернюю улицу. Прохладный вечерний воздух пахнул в лицо ароматами трав и еле заметными, здесь в парке, ароматами города. Она не спеша направилась к выходу из парка.

9.ЭКЗАМЕНЫ ЖИЗНИ. ЭКЗАМЕН 8. ЛЮБОМИР.

Утром Катя, как всегда пришла на работу после Сребры, привычно раскладывающей неубранные книги по полкам, и программируя роботележки. Отдав роботу библиотекарю книги с высоких полок, она вышла из книжных джунглей. Катя привычно поздоровалась и, так же привычно прошла в подсобный зал. Поставила сумочку в шкаф и переобулась в более удобную обувь. «Как бысто я привыкла к работе в читалке. Как будто всю жизнь здесь работала». Выйдя из-за стеллажа к своему рабочему месту, она в недоумении остановилась. В её удобном кресле сидел пожилой господин. По другому она затруднялась его назвать. Тёмный сюртук, на старинный манер, тёмная фетровая шляпа, лежащая на столе, светлые брюки со стрелками, светлый шарф, под брюки и прислонённая к столу, массивная, резная, трость. Гость перелистывал «Драконологию», держа книжку, как что-то давно забытое, или пройденное.
Катя недоумённо развела руками, и вопросительно посмотрела на гостя. В это время, сзади подошла начальница.
- Знакомься! Это Любомир. Он интересуется драконами. У него большая подборка о своём тёзке. А это, выпускница нашего универа Катерина. Прошу любить и жаловать.
Сребра кивнула в сторону Кати. Катя протянула Любомиру руку.
- Можно и не любить.
Мужчина с лёту подхватил шутку.
- Но жаловать обязательно!
Он встал, и на старинный манер, приложился к Катиной руке в лёгком поцелуе. Катя смутилась. Любомир улыбнулся.
- Ваше смущение делает вас ещё более красивой.
Катя смутилась ещё больше и, ища поддержки, посмотрела на начальницу. Но та вела себя как обычно. Сгрузила принесённые из большого зала книги на стеллаж, и позвала Ангелину Мелеховну.
- Вы здесь поговорите, а я пока, с утренними делами разгребусь.
И ушла за стеллажи с пожилой женщиной. Катя снова повернулась к Любомиру. Тот стоял возле стола, опёршись на свою трость, и в упор смотрел на неё.
Кате показалось, что кто-то подбирается к её сердцу. Ощущение было, как когда Сребра заглядывала ей в глаза, когда она только нашла эту книгу. Только ощущение чужого усилилось, и стало не по себе. Она мысленно поставила щит между собой и взглядом Любомира, на всякий случай, подстраховав его огромной замковой стеной. Эффект получился неожиданный. Ментальный щит разлетелся вдребезги. Замковую стену тряхнуло. Катя провалилась в мысли и увидела перед собой тень дракона, поливавшего стену огнём. Она быстро представила, как стена достраивается, превращаясь в гладкий купол над её Я. Одновременно, она представила воина перед куполом, с длинным кнутом и мечом – копией одного из девяти клинков, способных убить дракона. Как она помнила, имя у меча было Сеймур. Воин, сильно походил на Кана.
Воин развернул кнут, взмах. Кнут обвил шею дракона и натянулся. Дракону стало не до пробивания купола. Воин начал подтягивать шею дракона к себе и взмахнул мечом. Дракон отпрянул и плюнул пламенем на кнут. Тот полыхнул и сгорел. Воин преобразился и вместо доспехов, облачился в несгораемый костюм пожарного. Размахивая мечом, он просто побежал к дракону, стараясь достать того остриём. Дракон ухмыльнулся, и видение разом оборвалось.
Катя, стояла, по шире расставив ноги. Капли пота скатывались с головы и шеи, впитываясь в платье. Несколько капель пота, стекало по позвоночнику. Любомир, стоял на том же месте, опираясь на свою трость. На лбу выступила испарина.
- Не ожидал! Что такая молодая особа, как вы, сможет противостоять ментальному взлому. Да ещё в самом начале преображения. Весьма любопытно?!
Катя покачнулась. Любомир быстро подошёл и под локоть провёл её к креслу. Она плюхнулась в него и посмотрела на гостя. Из горла вырвался какой то хрип.
- Вы тоже маг?!
Любомир, смутившись и снова опёршись на свою трость, пожал плечами.
- Ну, да! Простите меня за нападение. Просто я не ожидал такого отпора от начинающего адепта. Обычно опыт побеждает неопытность. Я просто хотел взглянуть, что вы из себя представляете ментально. Но если вы не желаете, то больше не полезу. Ещё раз прошу прощения.
Кате стало лучше. Она встряхнула головой. И посмотрела в упор, исподлобья на гостя, опирающегося на свою трость. Горло отпустило, и она взглянула на Любомира уже более дружелюбно.
- Извинения приняты. Вы хотели поговорить.
Любомир, по прежнему виновато, взглянул на Катю.
- Я вижу вам уже лучше. Пойдёмте прогуляемся по парку. Свежий воздух быстрее восстановит ваши силы.
И громко крикнул.
- Сестрёнка! Мы пойдём прогуляемся по парку.
Катю резануло по ушам «Сестрёнка». «Он, что, тоже Зеленодольский?» Сребра выглянула из-за стеллажей.
- Идите. Она тебе надолго нужна?
Любомир пожал плечами.
- Думаю нет.
Сребра заметила немного бешенный взгляд Кати и вышла к столу.
- С тобой всё впорядке?
Катя поднялась из кресла. Любомир виновато опустил глаза. И кашлянул.
- Это мы немножко повоевали. Прости сестрёнка! Я просто не ожидал такого бешенного сопротивления. И попытался просканировать её ментально.
Сребра укоризненно посмотрела на брата.
- Но, не доводить же девочку до такого состояния!
Катя почувствовала, что ей становится легче. Буд-то со стороны в неё влили ведро энергии. Сребра улыбнулась.
- Ну, вот совсем другое дело. Дашь ей подпитаться. А ты возьми пару шоколадок в моём столе. Идите!
Любомир улыбнулся ещё шире.
- На улице обязательно всё сделаю. Она и меня заставила попотеть. Потрепала будь здоров! Так, что и мне нужен свежий воздух.
Сребра закивала головой, как ничему не верящая мамаша, когда её отпрыски рассказывают ей, где порвали штаны и разбили коленки. Махнула рукой.
- Всё! Выметайтесь отсюда. И вернуть мне девочку в полном порядке. Что бы, не пришлось медиков вызывать. Одних ни на миг оставить нельзя.
Любомир подхватил Катю под локоть, и, повернув голову к сестре, шутливо произнёс.
- Ну, в порядке, или не в порядке, но до медиков, ручаюсь, не дойдёт!
Он взял свою шляпу и, подталкивая Катерину под руку, направился к выходу.
Катя взяла в столе Сребры одну шоколадку, и они вышли в парк.
Любомир глубоко вздохнул несколько раз. Они шли по аллее, вглубь парка, в ту часть, куда студенты забредают редко. Только иногда гуляют парочки, в том числе приходят из города и пожилые. Катя развернула шоколадку, и отломала внушительный кусок. Любомир усмехнулся.
- Так любите шоколад?
Катя, не останавливаясь, посмотрела на мага.
- Не так, что бы очень. Сребра подсадила, когда начал открываться дар. Да и он действительно даёт сильную подпитку организму. Обычной пищи не хватает.
Любомир снова усмехнулся.
- Действительно, хорошее изобретение кондитеров. Раньше при открытии дара приходилось настаивать и пить травы. При этом, многие люди, просто лежали пластом, не в силах пошевелиться.
Катю заинтересовало это знание мага.
- А вы откуда это знаете? Или вы прожили уже пять сотен меэриссо?
Улыбка Любомира стала немного задумчивой, как буд-то так и было. Но, сказал он другое.
- Для этого не обязательно жить так долго. Достаточно собрать нужные рукописи. И конечно уметь читать. А скажите, почему вы так рьяно начали сопротивляться мне в читалке? Вроде бы я излучал полный позитив, вы мне очень понравились?!
Катя задумалась. А потом решила, что проще будет открыться.
- Почему-то я почувствовала какую то чужеродность. И она меня сильно напрягла.
Она почувствовала, что в неё вливаются силы. Они подходили к небольшой поляне, посреди густого леса. Катя даже не предполагала, что в парке имеется подобное место. Посреди поляны стоял старый округлый камень с небольшой, ровной площадкой сверху. Как раз примоститься одному человеку. Источником сил был этот валун.
Катя с Любомиром, вышли на центр поляны. Любомир прикоснулся к камню, и задумчиво осмотрелся.
- Старый Мехлис! Древнее место силы для магов. Говорят, что здесь бывают и драконы.
При этих словах он хитро прищурился. Катя как заворожённая смотрела на валун. Ей казалось, что валун светится изнутри золотистым светом. Она, не останавливаясь, скинула туфельки, вручила остатки шоколадки Любомиру, и как в трансе повелительно протянула ему руку, что бы помог взобраться на площадку. Тот помог. Катя, не смотря на короткое платьице, села на площадке в позу лотоса и закрыла глаза. В области сердца появилась мягкая, и тёплая пульсация, распространяющаяся на весь организм. Пульсация плавными толчками поднималась к голове. И когда достигла макушки, глаза залил мягкий золотистый свет.
Катя почувствовала, как отрывается от камня и парит некоторое время над ним. Через несколько сен, она почувствовала, что пора заканчивать подпитку. Тело Кати, левитирующее над камнем, сместилось на поляну, и плавно начало опускаться. Катя разогнула ноги, мягко коснувшись травы, рядом с туфельками.
Транс прошёл. Катя посмотрела на, заворожено, смотрящего на неё Любомира. Она тряхнула головой, сбрасывая остатки транса. Восхищённый взгляд мужчины, смущал её. Она виновато опустила глаза, поправила выбившийся локон из причёски и одела туфли.
- Простите за шоу. Но я сама такого не ожидала. Я … .
Любомир снисходительно покачал головой, и перебил её.
- Это действительно было завораживающе и очень красиво. Мне уже не нужно ломать вам ментал. Я видел достаточно. За свою жизнь, я насмотрелся всякого! Но такое, поверьте, вижу впервые. Да ещё на ранней стадии открытия дара! Далеко пойдёте! Если выживите?!
Катя напряглась.
- Не пугайте меня так! Я и сама ошарашена своим даром. Не хватает ещё и страха. Как я оставлю свою маму? Она не переживёт моей смерти.
Любомир снова опёрся на свою массивную трость, и опустил взгляд на сочную зелень поляны.
- Да! Плохо, когда родители хоронят своих детей. Но это уже зависит от вас. Как ваш организм воспримет свою мутацию.
Катя озабоченно взглянула на своего спутника.
- Я, что перестану быть человеком?
Они шли по тропинке обратно. Любомир улыбнулся.
- Даже драконы способны рожать от людей, и люди от драконов. Говорят, что маги появились именно так.
Катя смутилась.
- Значит в моём роду, были драконы?! Папа был обычным человеком – военным. Звали его Драгомиром.
Она в задумчивости осмотрела деревья, и с грустью произнесла.
- Драгомир Всеволодович Смородина! Войны не было уже триста с лишним меэрис. А у него весь китель увешан боевыми наградами. Я до сих пор не знаю, в каких боевых частях он служил, и в каких боях участвовал. Дед, Всеволод Смородина, тоже рано погиб. Я помню только бабушку – Ромею Смородину.
Катя не заметила, как погрустнел взгляд Любомира. Но это быстро прошло, он совсем естественно взял Катю под руку, и они, молча, пошли дальше к корпусу библиотеки.
Сребра, как всегда восседала на своём троне, посреди читалки. Любомир и Катя подошли к ней. Любомир в лёгком саркастичном поклоне, пропустил Катю вперёд, и обратился к сестре.
- Вот твоя подопечная.
Сказал он с улыбкой.
- На много лучше, чем была до прогулки. Она, наверно сама тебе расскажет, что произошло возле Старого Мехлиса. А если не захочет, то я потом тебе расскажу. Всё равно не удержусь. Нам, так, или иначе, нужно будет это обсудить!
Он посмотрел на Катерину, на щеках которой играл здоровый румянец и рассмеялся.
- Сама скромность! Надеюсь, это смущение долго не уйдёт. Вам оно очень к лицу Катенька. До свидания дамы.
И кивнув головой, направился к выходу. Сребра проводила взглядом брата.
- Уже сколько лет человеку, на много старше меня, а всё пацан.
Катя тоже проводила взглядом Любомира.
- А он действительно ваш брат?
Сребра поджала губы.
- Единокровный. То есть родной! Иди уже работай. Если хорошо себя чувствуешь?!
Катя развернулась и пошла в подсобку. Чувствовала она себя просто потрясающе.

Как она и обещала, взяла лист пергамента и нарисовала схему острова Серогора, отложив его в сторонку. Потом взяла ещё один пергамент и нарисовала замок Серогора, посреди зеркально спокойной воды, в которой, как в зеркале отражался замок, и далёкий берег в туманной дымке. Она отодвинула рисунок и посмотрела издали, на внушительного размера пергамент, разрисованный простым карандашом. «Я даже так умею?! Чего-то не хватает?». Она подошла к рисунку, и нарисовала на балконе замка Серогора. Отошла и снова полюбовалась на своё произведение. Сложила листы на край стола и спокойно села за работу. А к концу работы, пришла Сребра с жёстким тубусом в руках.
- Ну что? Будем рисовать Пятизерье?
Катя не отрываясь от рукописи о Святом Велемире, указала на разрисованные пергаменты на краю стола. Сребра взглянула на рисунок и цокнула языком. При этом открыла тубус, вытащив на свет пергамент с картой. Разложила рисунок и карту рядом на столе.
Катя отложила работу, и взглянула на разложенные бумаги. Они практически совпадали, только рисунок Кати был более художественный, и смотрелся на много лучше. Сребра посмотрела на свою подопечную.
- Незнаю, как тебе это удаётся? Но ясновидящего такой силы на Тигее давно не рождалось. Твои способности поистине уникальны. Папа был абсолютно прав, давая тебе работу в универе. Катя поджала губки и пожала плечами. Сребра свернула все три бумаги, забросила их в тубус.
- Пускай останется для истории.
Бросила она через плечо, и ушла в подвал.

10. ЭКЗАМЕНЫ ЖИЗНИ. ЭКЗАМЕН 9. ПОСЛЕДСТВИЯ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.

Как обычно Катя уселась под лестницей и открыла «Драконологию». Но что-то мешало сосредоточиться на чтении. Что-то неуловимо отвлекало. Она сходила в подсобный зал, взяла забытую там шоколадку, и вернулась под свою лестницу. Но сесть за чтение ей не пришлось.
Она услышала голоса студентов, разговаривающих как раз над ней.
Говорили девушка с парнем.
- Ты слышал, что приключилось с выпускным курсом на Серебряной косе?
Парень хмыкнул.
- Ещё-бы! Такое мимо ушей не пропустишь! Не часто у студентов последних курсов сносит крышу от свободы.
Девушка прыснула. Хихикнув еще несколько раз, она ответила.
- Ну, от свободы или не от свободы, этого никто не знает.
Парень продолжил.
- Пока все участники происшествия не очухаются в больнице, толком узнать, что происходило не получится. Троих так и не нашли.
Девушка заинтерисованно.
- Так, а слухи-то. Что говорят студенты?
Катя отошла подальше от лестницы, что бы хоть краем глаза увидеть говорящих. Молодой парень в очках и майке с зелёным драконом. Пожал плечами и глядя мимо собеседницы в отдалённое окно читалки заговорил.
- Говорят, что у самого тупого и здорового, сорвало крышу, и он избил несколько сокурсников, сильно врезал девушке. Все пятеро в больнице в бессознательном состоянии. Гвардейцы их даже допросить толком не могут. А потом схватил девушку и парня подтащил к кабине портала, набрал какой-то номер, втолкнул их туда. Ухмыльнулся оставшимся и шагнул следом за теми двумя.
Миловидная девушка, тоже в очках, слушала парня, положив свою руку на его руку.
- Так в кабинах же есть записи о перемещениях. Они что не смогли их прочитать?
Парень хмыкнул ещё раз.
- В том-то и дело, что не смогли. Номер не отпечатался в памяти кабины. Говорят, такими номерами пользовались семейства пиратов со времён открытия самих порталов. А некоторые говорят, что пираты и начали первыми пользоваться вереями, и даже открыли этот способ перемещения.
Девушка сжала запястье парня.
- Так кого же этот здоровяк забрал!?
Парень смутившись и неуверенно мотая головой ответил.
- Помнишь наша группа облюбовала лавочку в парке, и как пятеро старшекурсников погнали нас оттуда. Вот их предводительницу и какого-то отличника группы. Как-бишь её зовут?
Девушка аж присела.
- Лизон!!!
Потом расслабилась и деланно произнесла.
- Так ей сучке и надо! Доигралась в крутую. Вот её и скрутили.
Парень мотнул головой.
- Ладно, этой поделом. Ну а отличника-то за что?
Девушка пожала плечиками.
- Просто попался под горячую руку. Неплохо провели пикничок по поводу окончания института. Будет что вспомнить!
Тут они обратили внимание на нездоровый интерес Кати к их разговору и ретировались на балкон повыше.
Катя прекрасно поняла о ком идёт речь. Но хоть убей, не могла понять, что же произошло. Она лихорадочно начала набирать номер Канна на мобильнике, но постоянно звучал один ответ:- «Абонент в сети не зарегистрирован, перезвоните позже.» И тут она вспомнила драку в парке. «Ведь именно она колко ответила Лизке про её же распущенность. С того драка и началась. А отличник? Кан? Он, что всё-таки поехал с Лизон и Мехкасом на пикник? Идиот! Где этого дебила сейчас искать!?» Она вспомнила, что Кана она видела, когда тот приходил извиняться в читалку. С тех пор ни звонков, ни попыток увидеться.
Катя посмотрела на Сребру. И убедилась, что чувство взгляда её не обманывает, та очень серьёзно смотрит на неё. Подойдя к столу Сребры, Катя рассказала об услышанном разговоре, выразив особую озабоченность судьбой Кана.
Сребра вышла в хранилище, оставив Катерину вместо себя, и долго кому-то звонила. Примерно через мер она вышла в общий зал, и протянула Кате номер мобильного.
- Свяжись с инспектором Гвардии Семёном Сивцовым. Передай, что Зеленодольские хотят быть в курсе данного дела. А ты их представитель. Вот твоё свидетельство.
С этими словами она протянула Кате стандартное удостоверение о том, что она работник Университета истории.
Катя недоумённо посмотрела на Сребру. Та, выдвинув ящик стола и достав ещё четыре шоколадки, добавила.
- Если начнёт артачиться, обрати его внимание на печати и голограмму. Думаю, этого будет достаточно.
Катя только тут заметила, что на её удостоверении не одна печать, а две. Университетская и пятицветная с изображением десяти драконов – два в центре и восемь по краям. Помимо этого, повертев на свет своё новое удостоверение, она увидела голограмму серебристого дракона - одиннадцатого. Недоумевая, она спросила.
- А такие корки выдают всем работникам универа?
Сребра замялась.
- Ну скажем так. У трети работников что-то похожее имеется. Но не вздумай афишировать этим. Всё равно, вторую печать и голограмму заметит только тот, кто должен их видеть. Ты уже не обычный человек, а как минимум маг, хоть и начинающий.
Катя удивлённо подняла брови.
- Так этот инспектор тоже маг!?
Сребра кивнула.
- Не такой сильный как ты, но опыта у него побольше. Я надеюсь, что вы найдёте общий язык. Книгу с собой не бери. Я сама позвоню ему позже и расскажу, что нужно делать с тобой, в крайнем случае.
Катя снова вздёрнула бровь.
- А что, может быть и такой!?
Сребра пристально осмотрела её с головы до пят, и с сомнением проговорила.
- По идее недолжно. Но кто его знает. Развиваешься ты быстро, и вроде гармонично. Силы в тебе не меряно. Такое я вижу впервые. Понаблюдать за тобой необходимо. А к гвардейцам послать больше некого. Ты такая единственная на данный момент - свободная.
Катя отошла к своему столу и начала собираться. Она всёже попыталась взять книжку с собой. Но что-то не влезала Драконология в сумку. Она заглянула на дно сумки и увидела четыре плитки шоколада «Когда Сребра умудрилась забросить шоколад в сумку, держала-же в руках при разговоре?» Поправив шоколадки, она снова попыталась втиснуть книгу в сумку. Ей это снова не удалось. Словно книга не хотела находиться в этой сумке. Катя отнесла её на рабочий стол, и набрала номер инспектора.
На другом конце ответили раздражённо, но с терпением.
- Алло!
Катя протянула паузу, и нетерпеливый мужской голос повторил.
- Алло!!
На сей раз Катя ответила.
- Извините пожалуйста. Я Катерина Смородина. Меня к вам направили Зеленодольские. Где мы с вами можем встретиться и спокойно поговорить?
На другом конце выдержали паузу.
- Малоренск, это Белоречье, кафе «Синий дракон» на улице Любиля пятого. Через сколько вы приедете? Мне нужно согласовать своё обеденное время с подчинёнными.
Катя прикинула, что точного адреса кафе она не знает, не знает и где её выбросит кабинка, и сказала.
- Сен тридцать, не больше.
- Хорошо через тридцать сен в «Синем драконе».
Через двадцать пять сен, Катя стояла на улице Любиля пятого, перед вывеской Синий дракон, а под ней более мелко, наклонным шрифтом «Синьгли». «Подумать только, раньше из Саратона в Малоренск, нужно было ехать две с лишним пенталис на лошадях, на байке – три дня, а сейчас кабина перемещения и тридцать сен времени». Возле входа светилась голограмма привлекательной девушки в длинном синем с блёстками сарафане. А с синего пояска свисал слабоизогнутый меч в синих ножнах и с синей бархатной рукоятью, в набалдашнике которой светился крупный сапфир. Голограмма приглашала зайти в уютное кафе и насладиться чашечкой горячего напитка.
Катя зашла. Стены кафе были оборудованы большими аквариумами, а с одной из стен, прямо сквозь воду аквариумов смотрел в задумчивости на посетителей синий дракон.
Катя осмотрелась. Под правой лапой дракона за столиком, сидел ещё молодой мужчина в вельветовом костюме. Пиджак немного оттопыривался слева на груди. Он ждал заказ. Катя подошла к столику и без приглашения села напротив мужчины.
Тот оценивающе смерил Катю взглядом и поинтересовался.
- Заказывать что-нибудь будете?
Она взяла меню со стола, и хмыкнула.
- Во всех кафе и ресторанах давно электронные меню. А здесь старые бумажные.
Инспектор улыбнулся.
- Сразу видно новое поколение. Всё им электронное подавай.
Катя улыбнулась в ответ.
- Ну, мне приятнее бумага. Ненавижу электронные книги. Что-то теряется в них, нет чувств, записанных автором между строк. Теряется эмпатизм книги. Душа уходит. И заменяется всё только целесообразностью. Без чувств, книга теряет очень много, становится пресной. Я бы даже сказала, кастрированной.
Гвардеец улыбнулся.
- Оригинальное видение мира. Покажите удостоверение. Пожалуйста!
Катя вынула из сумочки новенькую, плохо сгибающуюся корочку удостоверения и протянула инспектору.
- Недоверяете?
Инспектор раскрыл удостоверение. Удивлённо хмыкнул.
- Не то, чтобы не доверяю. Доверяй, но проверяй. Просто хочу знать ваши полномочия.
Катя облокотилась на столик. Подошёл официант, принёс заказ инспектора и выжидательно повернулся к Кате.
- Пожалуйста томатный сок.
Официант ушёл. Катя снова посмотрела на инспектора, протягивающего ей удостоверение.
- И какие же у меня полномочия!?
Сивцов снял крышку со своего блюда с заказом, «картофельное пюре с отбивной».
- Для такой молодой девушки, крайне большие. Я даже немного удивлён.
Катя посмотрела в пустой зал кафешки, вздохнула, и отвлечённо проговорила.
- Я и сама последнее время слишком часто удивляюсь.
Инспектор быстро сьел своё пюре и взялся за чай. Официант принёс томатный сок. Катя сделала глоток, и вопросительно посмотрела на офицера. Тот тоже отпил из чашки и поставив её на стол спросил.
- Почему Зеленодольских заинтересовал этот эпизод?
Катя пожала плечами.
- Ну вопервых, в этом есть моя личная заинтересованность. Все действующие лица этой драмы, ученики нашего учебного заведения. Я училась с этими студентами. Один из них недавно признался мне в любви.
Инспектор хмыкнул.
- Надеюсь не тот здоровяк, у которого снесло крышу!?
Катя улыбнулась.
- Мехкас может сделать, наверно, только признание в ненависти. Хотя, я его на столько хорошо не знаю. Мы общались крайне редко. Я отличница, он полный разгвоздяй.
Пришла очередь улыбаться инспектору.
- Ну конечно я самая, самая, а вы все, там внизу, муравьишки. Одним меньше, одним больше, какая разница!
Катя, недоумевая, посмотрела инспектору в глаза. Потом, оценила, что сказала и поправилась.
- А, нет! Просто разный менталитет, интересы разнятся на столько, что людям просто не о чем говорить друг с другом. Для меня образование – сфера моих интересов. Для него досадная необходимость, продвижение по служебной лестнице в фирме его отца. Правда сейчас я вообще не понимаю, куда он хочет двигаться. За то, что он сделал, полагается солидный срок.
Она почувствовала мысль, и эта мысль была не её. «Причинение тяжких телесных, и похищение людей. Меэрис тринадцать он получит. Даже если адвокат будет очень хороший. И если из пострадавших все выживут».
Катя промолчала. А инспектор спросил.
- Вообще-то, лично заинтересованных людей у нас отстраняют от дела. Вы уверены, что сможете отстраниться от своих чувств, и не мешать следствию?
Катя опустила голову. Потом в упор посмотрела на Инспектора.
- На мне лежит ответственность за то, что произошло на Серебряной косе.
И рассказала инспектору про драку в университетском парке. И из-за чего она произошла.
Инспектор слушал и кивал, что-то записывая в блокнот. Когда Катя закончила рассказ, он помолчал, а Катя услышала мысль «Да! Такие свидетели просто так не появляются. Она ещё и следствие контролировать будет. Зеленодольские редко ошибаются в выборе контролёра. Да и дело обещает быть интересным». Но сказал он не это.
- Ну что же! Думаю, мешать вы не будете.
Катя пристально посмотрела в глаза инспектору.
- Я думаю, что немало помогла этому следствию.
Сивцов оторвал взгляд от блокнота.
- Спорить не стану. По крайней мере, мы знаем причину происшедшего. Хотя и предположительно. А это уже сорок процентов всего дела.
Он посмотрел на наручные сенны.
- Через полтора мера у меня встреча с отцом подозреваемого. Я хочу, что бы вы присутствовали при этом. В Черногорске уже вечер, а стариков нужно уважать, даже если у их семьи пиратское прошлое.

В Белоречье, Глаз Яара был уже в зените. А в Черногорске был уже вечер, хоть и ранний.
Район коттеджей выходил на черно-белые Живые горы. Горы, конечно, были далеко, но вид был потрясающий. Коттедж Канингремов, стоял на самой окраине пригорода, даже как то в стороне – обособлено.
Их встретил пожилой, седовласый мужчина с резной, костяной тростью в руке. Инспектор с порога начал разговор.
- Явор Канингрем?
Мужчина кивнул головой.
- Мы хотели бы поговорить с вами о вашем сыне, Мехкасе.
Мужчина замялся, но отошёл от двери и сделал приглашающий жест рукой.
- Мы можем поговорить в библиотеке. Прошу за мной.
Они прошли по прихожей, в которой по стенам висело много пиратской атрибутики: флаги, сабли, абордажные крюки, пистолеты, висели двойные и тройные кошки с цепями и канатами. Возле стен стояли манекены в пиратской одежде со старинным оружием. Всё это перемежалось шкафами с книгами. В углу большой прихожей, стоят огромные, старинные сенны, отсчитывающие время, только за счёт взвода их гирьками.
Они расселись за столиком в большой комнате, со множеством полок с книгами. Катя оглядывая это богатство тихо произнесла.
- Чего Мехкасу не хватало? Мне бы такую библиотеку, я бы экзамены сдала экстерном, после второго семестра. Инспектор посмотрел на неё и ухмыльнулся.
- Может быть, как раз ты и достигла своих результатов, потому что у тебя не было такой библиотеки. Если бы ты прочла эти книги, тебе не интересно было бы учиться.
Катя опустила голову и проговорила.
- Может быть. Может быть.
Хозяин вопросительно смотрел на инспектора и Катю. Офицер смутился и наконец, обратился к хозяину.
- Простите наше отступление. Просто девушке в новинку, что в частной коллекции может быть собрано столько литературы.
Теперь пришла очередь смущаться хозяину. Катя постаралась прочесть его мысли, но её вытолкнула в реальный мир какая-то вязкая чернота. Тем не менее, она успела прочесть эмоции. Тот был обеспокоен и искренен. По крайней мере, не был настроен агрессивно по отношению к ним. «Уже неплохо». Но чего-то боялся, и боялся сильно.
- Эти книги собраны несколькими поколениями Канингремов, по всему Панерису. К сожалению многие, добыты пиратским прошлым моей семьи. Но об этом вы наверняка наслышаны.
Инспектор что-то записал в блокнот. И поднял голову.
- Мне очень хотелось бы знать, почему ваш сын так поступил? Он мог бы быть пиратом, оставаясь в социуме? Мы могли бы и не заподозрить, что, он занимается чем-то противозаконным?!
Старик кашлянул и положил руки на трость перед собой. Буд-то опёрся.
- Мы не можем пиратствовать. Это результат древнего драконьего проклятия, наложенного на весь наш род Каменным драконом.
При этих словах, в эмоциях старого Явора проскользнула дикая ненависть. Но быстро прошла.
Катя подалась вперёд.
- Очень интересно. Вы не могли бы немножко подробнее, о вашем проклятии.
В глазах Канингрема появилась неприязнь и тоска. Чувствовалось, что ему неприятна эта тема. Катя немножко нажала.
- Это может быть очень важно!
Старик сделал над собой усилие, но заговорил.
- У наших предков, пять сотен меэрис назад, была база в Средиземье. Драконы искали наши базы по всему Панерису. И та база была обнаружена Серогором. Он попытался проникнуть в неё один. Тогда погибло много наших братьев. Предок нашей семьи, Селим Канингрем, остановил его. Славный был боец. Они бились до тех пор, пока братья не взорвали проход к базе. Дракону не удалось пробиться. Тогда Серогор наложил на род Канингремов проклятие, благодаря которому, нас постоянно будут преследовать неудачи, если мы продолжим пиратствовать. С тех пор мои предки не смогли довести до конца ни одного дела, ни одного корабля не было захвачено. Неудачи преследовали нас сто тридцать меэрис, когда братья попросили уйти наш род из братства. Потому мы и занялись легальным бизнесом. Больше мы не занимались пиратством. Контакт с братьями, сулил неудачу не только нам, но и им. В моём сыне скопилась вся гордость рода. Слишком он стал заносчив и амбициозен в последний меэрис. Меня в свои планы он не посвящает. Наверно считает трусом. Но преодолеть проклятие невозможно. Оно развеется только со смертью рода.
Наступила неловкая пауза. Спрашивать просто стало не о чем. И инспектор с Катей откланялись.
Они вышли на улицу. Инспектор перелистал свой блокнот. Положил его в карман и оглянулся по сторонам.
- Чего людям не хватает? Живи и радуйся жизни. Тренируй тело и дух. Занимайся каким нибудь хобби. Не мешай другим жить. Куда тянет людей? Не понимаю!
Инспектор посмотрел на Катю и улыбнулся.
- А вы не заметили, как старик рассказывал о семейном проклятии? Можно было подумать, что он сам пережил наложение этого проклятия.
Катя отвлечённо кивнула.
- Пожалуй ему больно думать об этом! Вы наверно правы! Это их семейная драма. И, похоже, она переживается из поколения в поколение.
Инспектор посмотрел на облака. И буд-то ни к кому не обращаясь констатировал.
- Теперь можно понять Мехкаса. В нём скопилась обида многих поколений. Из поколения в поколение эта психологическая проблема как пружина сворачивалась. И сорвалась на нём.
Катя, посмотрела на офицера, и молча набрала код Саратона на клавиатуре вереи. Сивцов уже обращаясь конкретно к ней.
- Если вы мне понадобитесь, я буду звонить вашей начальнице и давать вам поручения через неё.
Катя кивнула. В проёме кабины появилась знакомая улица возле университета. Сивцов начал набор кода Малоренска. Девушка ещё раз посмотрела на офицера.
- Досвидания инспектор.
Тот не отвлекаясь от клавиатуры, кивнул.
- Досвидания.
И Катя шагнула в проём.

11. ЭКЗАМЕНЫ ЖИЗНИ. ЭКЗАМЕН 10.МЕЧТА И ЖИЗНЬ.

Проработав в хранилище несколько меров, Катя привычно устроилась на своём месте под лестницей. Так же привычно отломила кусочек шоколадки из запасов Сребры, забросив его в рот. Сняла удобные, рабочие тапки и по-домашнему устроилась в удобном кресле. Окинула взглядом полупустой зал и открыла «Драконологию». Закладка сияла неоновыми цветами, с неё на Катю смотрела молодая женщина. Внизу закладки, красным, ярким цветом светилась руна благости, в паре с руной сотворения.
Долго пустовало старое кресло в этот вечер, долго не выходил Ярис Сказочник в зал. Люди галдели и шумели. О разном шли разговоры за столами. За одним из столов, молодой парень ученик лекаря долго говорил про то, сколько людей спасают врачи. Что только они способны дать людям шанс на развитие и продлить жизнь людям, изобретающим что-то новое. А Ярис стоял за ширмой и слушал.
Наконец заправил он свою трубку, раскурил её и вышел к своему креслу.
- Много людей на нашей Тигее. У каждого своя мечта. У кого-то мечта стать хорошим гончаром, у кого-то мельником, кто-то хочет стать охотником, кто-то моряком. Каждый лелеет свою мечту, и каждый добивается своей мечты своими силами. Но бывает так, что своих сил недостаточно, а что-то внутри тебя тянет и тянет из тебя все жилы – НАДО! И сопротивляться этому нету сил, и молодые люди, сходя с ума, мечтают о не сбыточном, о невероятном. Бывает и так, что человек хотел просто жить на земле, радуя своих близких своим малым счастьем, но случается беда или горе, и у человека появляется МЕЧТА, огромная на всю нашу Тигею. Такой случай произошёл с мальчиком из рыбацкой деревушки расположенной на берегу Ти – одного из одиннадцати океанов нашей родной планеты.
Бают люди, что если очень сильно чего-то хочешь, то тебе в этом может помочь Закатный дракон. И зовут этого дракона Маара. Только повстречать его ой как непросто. Появляется он только тем людям, у кого есть большая мечта, а выполнить её очень трудно. И только тогда, когда этот человек увидит на закате последний луч Глаза Яара цвета индиго.
Иза столика возле окошка поднялся юноша в простой одежде селянина, и сказал:
- Я ученик художника. Но о таком цвете, слыхом не слыхивал. Что же это за цвет такой.
Ярис посмотрел на молодого художника и как бы продолжил свой рассказ:
- Кто что говорит об этом цвете. Наверное, он ближе к красному цвету, но то, что человечьи глаза его не видят, это точно. Его могут видеть волшебники, но не все. Говорят, что этот цвет видят драконы. Некоторые художники говорили, что видели этот цвет, но их очень мало. Из красок, существующих на Тигее, невозможно воссоздать этот цвет. И очень редко его видят мечтатели на закате. Малый миг, тонкая полоска горизонта окрашивается невероятным цветом и сразу же потухает.
Успевший сесть на своё место ученик художника, смотря в окно, на садящийся за горы Глаз Яара протянул:
- К Р А С И В О!!!
- Красиво!
Ярис помолчал, и продолжил:- Жил парень с родителями в своём рыбацком селе и горя не знал. Рыбы в прибрежных водах было много, и отец парня часто продавал свой улов в близ лежащем городке. А огородик давал достаточно продуктов, что бы запасти их на зиму.
Только так продолжалось не долго. В одну овсень в городок пришёл караван с несколькими больными людьми. И начался в городке страшный мор. Люди умирали прямо на улицах. Пришла болезнь и в рыбацкое село. Всё село вымерло за мэссалисб. Остались только парень, да его мамка. Они тоже заболели, но почему-то выжили, отец умер одним из первых.
Мэссалис болели мать и сын. А потом болезнь ушла, как буд-то ничего и небыло. Только жуткая слабость напоминала о болезни. Оставаться в мёртвой деревне негоже для живых, в город, из которого пришла болезнь, тоже нет пути. Собрали тогда мать и сын по больше припасов и выжившую животину – овцу, двух кур, да петуха, и пошли к морю, где когда-то жил в ските отшельник, часто помогавший людям в окрестностях. Только умер он меэрис четыре назад. Так с тех пор и пустовал скит.
Никто из окрестных селений не чинил разорения жилищу отшельника, все уважали его и то, что он делал для людей. Даже разбойники не чинили ему разорения. Баяли люди, что заговорен домик, и тот, кто станет разор чинить, помрёт в страшных муках. И стоял маленький домик в полном порядке, будто ждал чего-то. Даже огородик не сильно зарос.
Пришли мать с сыном к пустующему жилью. Неуютно тут, пусто. В домике ставни закрыты, дверь добротная кольями подпёрта. Сыро и темно. Снег мелкий и колкий. Море тёмное и тёмный лес поодаль.
Встала женщина напротив двери домика, чуть поодаль и поклонилась жилищу. Мальчик, смотря на мать, тоже поклонился. А женщина сказала, обращаясь к дому:
- Не из праздного любопытства пришли мы к тебе, а по нужде великой. В деревне нашей все мёртвые, а живым с мёртвыми негоже жить рядом. Впусти жильцов новых. Будем жить, да хозяйство поднимать.
И как волшебство снизошло на дом. Полыхнул из-за туч луч Глаза Яара, осветив и домик, и море, и лес. Всё стало другим – как будто близким и родным. По вершинам лесных великанов прошелестел ветер. Сами собой упали колья от двери и дверь широко распахнулась. Женщина и мальчик поклонились дому еще раз и вошли внутрь.
Внутри всё было в идеальном порядке. Полка с книгами, красный угол со статуэткой Яара, письменный стол с бумагами, печь, дрова под ней. На печи трут и кресало. Казалось, что вот сейчас откроется дверь, войдёт отшельник в тёплом плаще и спросит: «Ну, зачем пожаловали?» только нет его давно. И пыль кругом.
Женщина поставила статуэтку Моон в красный угол к статуэтке Яара.
За домиком обнаружился маленький уютный хлевок, со стойлом для коровы и загоном для поросят.
Вот так и стали мать и сын хозяйничать в старом ските отшельника. Чего недоставало в хозяйстве – ходили в деревню в свой прежний дом. И почуяв обитаемое жилище, потянулись к ним животные, хозяева которых уже никогда за ними не присмотрят. Сначала пришла тощая корова, потом лошадь под седлом с притороченным оружием, долго ходила болезная, под седлом уже язвы от пота появились. И две козы. Пришлось из деревни заготовленное на зиму сено везти, заодно и инструмент прихватили, и припасы оставшиеся. Худо- бедно, но обустроились, а даже не худо и совсем не бедно. А благодарная лошадка, за оказанную помощь готова была работать без отдыха, только бы отплатить новым хозяевам добром за добро. Кони – умные животные и умеют быть благодарными. Быстро всё наладилось.
Женщина немного знала руны и умела читать. Поэтому они и поняли, что книги и бумаги старого отшельника очень важные, про болезни людские, про травы лекарственные, по истории стран и легенды Тигеи. Мать сыну даже что-то пробовала читать и показывала руны. Так они и прожили зиму. Постоянные тренировки в чтении дали большие результаты и оба стали бегло читать книжное руническое письмо. Даже начали читать книги по медицине и травам. Нашли и болезнь, погубившую их деревню и как от неё лечиться.
Парень очень пожалел, что отшельник не дожил до того дня когда в город и окрестные деревни пришла беда. Некому было лечить людей, или хотя бы подсказать, как лечиться.
Как-то выйдя к морю и смотря на закат, вспомнил он всех друзей, знакомых, вспомнил отца. И так нахлынуло на него, что слёзы сами покатились из непослушных глаз. Пообещал он тогда сам себе, что выучится по книгам отшельника, и станет помогать людям так, что никто не будет умирать от болезней рядом с ним.
В этот самый миг, горизонт словно взорвался необычным светом. И тут же всё погасло, только обычное зарево заката окрашивало небо над морем.
Прошло ещё несколько пенталис. Яровит вступил в свои законные права. Природа оживала после гимы. Парень решил съездить в мёртвую деревню поискать пилу, топор и мелкий столярный инструмент. Всё это было в кузне у умершего кузнеца. Мать строго настрого просила попросить у кузнеца то, что нужно и оставить подношение, пару ржаных лепёшек в благодарность. И взять только тогда, когда почувствуешь, что можно взять. А если будешь чувствовать натянутость и нежелание мёртвых, то лучше уйти, ничего не взяв.
Подъехав к мёртвой деревне, он увидел, что вся деревня сгорела дотла, ничего не осталось, даже печи превратились в простые кучи глины. Мёртвые забирали с собой хозяйство в верхний мир, и только кузня стояла на отшибе деревни нетронутая огнём.
Прошение было принято благосклонно. И когда у парня потеплело на душе, он зашёл в кузню и нашёл всё, что было нужно. Навьючив поклажу с инструментом на лошадь, он оглянулся на вход, подошёл и положил на порог лепёшки. Иссохшая порожная доска зацепилась за ногу, и оторвавшись от державших её брусьев полетела с парнем на землю. Поднявшись и отряхиваясь, он заглянул в образовавшуюся брешь. В открывшемся схороне, под порогом, что-то лежало, завёрнутое в тряпьё. Парень вытащил длинный свёрток и развернул тряпки.
Его глазам предстал меч, в тёмных лакированных ножнах с красивой отделкой из обычного чёрного металла. Потянув меч из ножен, он вытащил клинок, односторонний, слабоизогнутый с рунами у гарды. Держа меч в руке, он посмотрел на помещение кузни через открытую дверь. Возле наковальни, стоял и улыбался его дядька – деревенский кузнец, умерший сразу за его отцом. Блик от клинка отвлёк внимание на себя и видение его дядьки пропало.
Пристроил он меч к седлу. «Удобное седло, видно, что ратный человек владел лошадкой до них, и что с ним могло случиться?». Поехал обратно. К деревне он ехал берегом, а обратно лошадь повернула на старую дорогу, тоже проходящую возле их скита. Не успел он проехать нескольких кадов как услышал за придорожными кустами возню и выехал на поляну, где трое бородатых здоровых мужиков копались в кибитке, а на поляне стояли несколько телег с какими-то тюками, с впряжёнными в них ладненькими небольшими, но сильными коньками. Недалеко от телег лежало пятеро убитых, четверо мужчин и пожилая женщина. А на одной из телег, на тюках, лежала без сознания девушка, связанная по рукам и ногам.
Он плохо помнил, как спрыгнул с лошади, как меч дядьки сам лёг в руку, как он крикнул бандитам, обозвав их ублюдками и выродками. Как двое из них пошли на него, думая быстро справиться и вернуться к грабежу. А внутри тихо-тихо шептал страх: «Всё, этой волны тебе не пережить!».
Отбивая атаку первого, он подставил меч под занесённую над головой алебарду, и меч с урчанием перерубил древко. Потерявший равновесие мужик сам наткнулся на остриё и повалился на сторону, потянув за собой парня. Это спасло его от удара второго бандита. Быстро вскочив на ноги и резко потянув меч из тела первого нападавшего, он снова потерял равновесие, и нелепо взмахнув руками назад, в одной из которых был зажат меч, сел на пятую точку. Вскочив снова, он развернулся в сторону нападавшего и увидел, как тот бледнеет, роняет длинную палку с прикрученным к ней лезвием меча, а через всю грудь ложится красная полоска, расползаясь по прорубленной ткани всё больше. Бандит упал на колени, потом лицом в землю. Последний мужик обернулся, и увидев, что с двумя его подельниками справился какой то зелёный пацан, побледнел и судорожно начал искать взглядом своё оружие. Нашёл он его воткнутым в землю возле убитой женщины. Оба сорвались с места в сторону самодельной алебарды. Бандит только успел ухватиться за древко воткнутого в землю оружия, как меч парня легко перерубил его между рук и продолжая движение полоснул его по шее и груди. Бандит словно споткнулся и ломая перерубленную алебарду собственным телом, полетел на землю. Попытался подняться, застонал, повалился снова и больше не шевелился.
Тяжело дыша, парень осмотрел поляну. Тела бандитов лежали не шевелясь. С воза с тюками на него безумным взглядом смотрела пришедшая в себя девушка. Он перевёл взгляд на меч, с лезвия сорвалась и упала на траву крупная капля крови. Парня согнуло пополам, его вырвало. Постепенно он приходил в себя, его мелко трясло. Немного очухавшись, он нашёл в себе силы подняться и подойти к девушке. Положив на тюки окровавленный меч, он попытался развязать узлы на руках девушки, у него ничего не получилось. Забыв о мече, он нашёл в своих мешках острую стамеску и перерезал верёвки на руках и ногах девушки. Та попыталась приподняться, но ойкнула и потеряла сознание опять. Видя, что спасённая им может умереть, он поудобнее устроил её на тюках, привязал лошадей к телегам цепочкой и повёл всех разом к скиту. А двойка породистых лошадок просто потянула кибитку следом. И держались лошадки той телеги, где лежала раненная девушка.
Именно тогда он понял, что не все люди достойны жизни на этой планете, и что добро тоже должно уметь защищаться.
Мать, увидев цепь повозок, подумала о разбойниках, но увидев сына, успокоилась. Пришедшая в себя девушка, рассказала, что она дочь купца, ехавшего в город Камнедержец, в свою лавку. У её семьи большое суконное дело и их ткани идут даже в соседние королевства. Только семьи у неё больше нет, грабители убили и отца и маму, там, на поляне. Она успела зарубить только одного из нападающих, и только потому, что её не посчитали за противника и первых убили отца и двух работников. Она, выхватив меч отца, кинулась на бандитов. Не ожидавший такого оборота дела бандит пропустил удар, но второй просто сломал ей руку державшую меч, древком алебарды. А когда она очнулась связанная на телеге, то увидела бой парня с оставшимися тремя бандитами.
Близких девушки похоронили на поляне с работниками, а бандитам вырыли яму в лесу
Скотины в хозяйстве прибавилось, хотя и временно. В записях отшельника он нашёл, как лечить переломы и складывать правильно кости, какие травы заваривать для питья, какие прикладывать к переломам. Как смастерить лубки для фиксации перелома. Сделав всё по записям, он успокоился. Девушка попросила его написать за неё записку в хозяйство, читать, то он умеет, значит и писать должен уметь. Но парень, посмотрев виновато на свои руки, признался, что ещё не смог написать ни одной руны правильно. И девушка написала письмо домой левой, здоровой рукой. Коряво и криво, но понятно.
- До моего селения, подле Холмогор, ехать восемь дней на повозках, верхом, ты управишься за четыре. Будь у тебя больше опыта, добрался бы за три дня. Возьми меч моего отца, по нему тебя пропустят на подворье. Расскажи всё как есть старшему конюху Закери, он меня владеть мечом учил, да я плохо училась. Этот сделает всё как надо. Управляющему Соломосу не верь, слишком амбициозен. Вот деньги на дорогу, теперь это мои деньги и моё хозяйство. Если не поверят на слово, на письме чернилами, оттиск печати моего отца. Надеюсь, этого хватит.
Парень оседлал свою лошадь, взял дядькин меч и меч девушки. И поехал.
Обратно приехал через три пенталис. С ним приехали, конюх с двумя сынами и несколько работников. Обоз с тканями поехал дальше с одним из сыновей конюха, а Закери получил наставления по хозяйству и отправился обратно, забрав всё, что девушке было ненужно для выздоровления.
Со скамьи в центре кормильни поднялся ученик лекаря:
- Хозяюшка, плесни ещё кваску пожалуйста. Прости хозяин, что перебиваю, но почему ты часто не называешь имён героев своих рассказов? Твоя история – об Асклепии Средиземском, по книгам которого, учатся все целители и лекари со всей Тигеи!? И сейчас на том берегу, где стояла хижина, возле тёплого океана Ти, огромная лекарня и корпуса школы лекарей и целителей. Да и ты обычно о драконах сказываешь?!
- Терпение, терпение, мой друг. Всему своё время. И драконам, и именам. Ты прав, про него рассказ и про его первого пациента. Ты понял это по прочитанным книгам, но в книгах далеко не всё пишется. Вот об этом неизвестном и рассказываю. А имена, часто, не нужны в моих рассказах. Но ты прав, затягивается история, и имена понадобятся.
Звали молодых людей – парня Ас, девушку – Ллея.
Изумлённый лекарь, хотел было сесть, но застыл, не донеся седалище до скамейки:
- Так звали жену Асклепия!? Ты хочешь сказать, именно она и была первым его пациентом?!
Ярис в сердцах хлопнул ладонями по коленкам:
- Эк ты нетерпелив. Так весь сказ порушишь. Имей терпение дослушать, а потом будешь выводы делать. Ты же не делаешь выводы о болезни пациента по внешнему виду. Проявления могут быть одинаковы, а болезни разные. Необходимо выслушать пациента, а потом судить, чем тот болен.

Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
    • 100
     (голосов: 1)
  •  Просмотров: 199 | Напечатать | Комментарии: 0
Информация
alert
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Наш литературный журнал Лучшее место для размещения своих произведений молодыми авторами, поэтами; для реализации своих творческих идей и для того, чтобы ваши произведения стали популярными и читаемыми. Если вы, неизвестный современный поэт или заинтересованный читатель - Вас ждёт наш литературный журнал.