Только шрам зазмеился над бровью... Пуля, к счастью, прошла стороной. Вот мы чокнулись.Как "за здоровье", Ну а пьем, ровно "за упокой"... И глаза... Как врата в неизбежность, Темноликой тревоги полны. Не могли мы, пойми, свою нежность Растерять на дорогах войны. Были, были седые туманы, Их под Курском распел соловей. Над войной солнце тоже вставало

Больничные побасенки

| | Категория: Юмор
Рассказ хоть и написан по реальным событиям, но все имена и фамилии выдуманы.
Предисловие:

Итак, я уже европеец... Интересное я вам должен сказать, уважаемые читатели, мироощущение. Я-то почему-то всегда думал, что на старости лет, помру рабом совдепии на российском заснеженном таёжном лесоповале, у потухшего костра, с топором в руках или у родного брательника с совковой лопатой, на прииске в Магадане.
Чудны дела твои Господи, я граф Данилов, потомок княжеского рода Дурново, живя в Украине, получил возможность, посещать европейские страны не в качестве барыги-спекулянта, а легально, как полноправный член европейского сообщества. Забавно...вот уж не ожидал.

Что я могу ещё сказать - конечно возраст у меня уже не тот, да и здоровье пошаливает, но думаю, что его ещё хватит для того, чтобы презентовать в ЮНЕСКО, наш антивоенный проект "Мирное небо" и сделать персональную художественную выставку в Париже.

Расслабься Париж и постарайся получить удовольствие - будет не больно, возможно, что даже и познавательно. Шучу - украино культуро-туристо - публика морале.

Баламут Лёха Данилов со товарищи, зайдёт и выйдет, таки с шиком, как там всегда и жил...
БОЛЬНИЧНЫЕ ПОБАСЕНКИ

Есть много друг Горацио на свете,
Что и не снилось нашим мудрецам.
(Шекспир)




1

"Есть много друг Горацио на свете,
Что и не снилось нашим мудрецам."
(Шекспир)

В палате постравматического десятого отделения, инвалидов войны и советской армии, городского психоневрологического диспансера, в простонародье именуемым-дурдом, что на Седова, за карточной игрой Кинг, собралась тёплая компания из четырёх человек.
Банковал, измождённого вида, контуженный во время вьетнамской войны летчик, отзывающийся на позывной Икар и страдающий эпилептическими припадками, что ни в коей мере не мешало ему ловко подрезать карточную колоду и оперировать в уме сложными цифрами.
—Куда ты сунешь своего вальта, сливай воду, у меня козырь, — забирая взятку сказал недавно поступивший болящий с выцветшими на солнце волосами.

Если учесть, что карточная игра велась в декабре семьдесят девятого года, то его выгоревшие на солнце волосы смотрелись в диспансерном отделении, готовящемся встречать Новый Олимпийский год, несколько странно, если не сказать большего — вызывающим курортным шиком.

—Держите капитан себя в руках спокойнее, Вы уже не в горах Афгана, можно и расслабиться. Ваши ночные крики несколько нервируют больных. Люди здесь собрались, видавшие виды и с юмором. Утром можете проснуться, а голова в тумбочке. То-то будет смеху, — одернул грубияна больничный художник Петрович.

Говорили, что в своё время, на Малой земле, ему позировал сам дорогой Леонид Ильич. Вполне возможно, так как его картина, где он полковнику Брежневу, лично, даёт указания, где и как проводить предстоящее сражение, висела в кабинете главного врача.
Потому-то, инвалид Великой Отечественной войны Петрович и пользовался заслуженным уважением у медперсонала. После отказа от него его молодящейся жены, он был определён здесь в отделении, на бессрочное пожизненное лечение, и если бы не талант, закололи бы старика в овощ. А так он имел право на свободный выход в город, чем бессовестно пользовались родственники других больных, передающих через него болящим водку и травку.

—Ты чё гонишь старый козёл!? — вызверился на старика десантник. — Уж не ты ли мне такую подляну сделаешь!? Да ты знаешь сколько голов, я вот этими руками, сам отрезал и бросил там в речку?
—Да ты задолбал, — сказал спокойно сидевший рядом, парнишка со шрамом на лице и вдруг сделал рукой неуловимое движение, в сторону капитана. От полученного в шею удара, десантник поник и сполз с кровати на пол.
—Вот сука, такую партию не дал доиграть, — поднимаясь с кровати, выругался двухметрового роста медбрат Серёга. — А ну, Лёва, бери его за ноги, и понесли в палату.

Бывший моряк старшина команды ПДСС Лёва Давыдов, вырубивший десантника, подхватил его за ноги и через пять минут, заботливой мануальной медсестрой, тот был обколот галоперидолом с аминазином, и надёжно привязан ремнями к кровати в карантинной палате, где лечили буйных больных.

—Достали эти афганцы, не понятно где и в чём участвовали а гонору, как у кошки блох, — раздавая карты пробурчал банковавший летчик. — Кто объявляет ход, ты Лёва или Петрович?
—Да ну их чертовой матери эти карты, надоели, — сбросил карты Петрович и обращаясь к Лёве, попросил. — Расскажи нам лучше что-нибудь интересное. У меня и мерзавчик припасён по случаю.
—Мерзавчик говоришь, — задумчиво протянул Лёва, — а ты, Серёга, ругаться не будешь?
—Да вы что мужики, если тихо и мирно я только за. Давай, Лёва, не выёжуйся, трави байку. С меня закуска — доставая с кармана яблоко, сказал медбрат.

Лёва удобно расположился на кровати, сделал пару глотков и передав чекушку дальше, закурил сигарету и мечтательно закатив глаза, явно наслаждаясь от выпитой водки, приступил к повествованию:

2
—Было, как-то у меня, а может и не у меня, однажды в жизни приключение. Даже не приключение, в полном смысле этого слова, а конфликт земельных интересов, возникший после моей службы, между мной и руководителями коммунального хозяйства.
—Как это? — встрял с вопросом Петрович.
—Сейчас попробую объяснить, но просьба меня больше не перебивать, не то забуду за фабулу, — ответил Лёва, выпуская клубы дыма кольцами. — Так вот, в чём же заключался конфликт?... А в том, что после того как они украли мою квартиру, пользуясь тем, что я долго лежал в госпитале, они и хотели видеть меня на кладбище с персональными двумя метрами, тоже самое я хотел сделать и с ними. Не разрешимый юридический казус — человек есть, а его квартиры нет. Так бы я и гудел под фанфары в палатке, если бы не моя шиза с моими голосами. Здесь все свои, так что я думаю, у каждого они есть.
—Минуточку, минуточку, — вмешался на этот раз в повествование лётчик, — у меня эпилепсия и за голоса я ничего не знаю. Можно поподробнее. Что это такое и откуда они берутся?

—Нет, ну вы реально достали, с вопросами, — неожиданно предложил свою помощь Серёга. — Давай Лёва я им быстренько всё объясню.Галлюцинации – это что-то, что человек видит, слышит, чувствует или обоняет, и что никто другой не может видеть, слышать, чувствовать или обонять. Самая распространенная форма галлюцинаций при шизофрении – «голоса». При этом заболевании многие больные слышат голоса, которые комментируют их поведение, отдают приказания, предупреждают о грозящей опасности или просто беседуют другом с другом (обычно обсуждая пациента). Иногда больные шизофренией слышат голоса задолго до того, как их родственники и друзья замечают неладное. При галлюцинациях других типов пациенты видят несуществующих людей или предметы, чувствуют запахи, которые никто больше не чувствует. — закурив сигарету закончил свою лекцию медбрат.

—Так вот голоса, — как-будто его не прерывали продолжил своё повествование Лёва, — я когда с ними столкнулся в первый раз, сильно расстроился, ну всё думаю попал: здоровья нет, денег нет, хаты тоже нет, один военный билет с печатью о комиссации. Что делать — не знаю. «А ты сходи в военкомат, может там помогут», — говорит мне Голос.

Сказано — сделано. И уже через час я у военкома в кабинете жалобно, так рассказываю за свои три боевые службы, и за то, что остался без денег и жилья. Военком молодец, выслушал меня внимательно. Даже дал трояк с напутствием: «Всё, чем могу тебе помочь. Я ведь тебя туда не посылал».
«Хамит майор, — слышу опять свой Голос. — Дай ему по роже и пошли его на хер».

Восьмипудовый военком, так и не понял, что с ним случилось. Упал и упал. Бывает. Правда несколько переломов рёбер, но это не моя вина, аккуратней надо быть в выражениях.
«Ну и что теперь делать?», — спрашиваю свой Голос. «Да ладно не бзди, поехали в Москву, в приёмную к нашему дорогому Леониду Ильичу», — культурно так отвечает он мне.
Поехали, так поехали.

Вокзал встретил меня запахом хлорки в общественном туалете и бестолково снующими по залу ожидания пассажирами. Около них крутились спекулянты билетами, карманники и кидалы. А руководил всем этим действом милицейский патруль, вылавливая отлынивающих от построения социализма, не сознательных граждан – бродяг и бомжей.
Там было весело всем, кроме меня, не имеющего в кармане ни копейки денег и не знающего, как сесть без билета на поезд. Мои бессмысленные действия возле иногородних касс, вскоре были замечены этими двумя ментами, которые предложили пройти мне к ним в дежурку, для выяснения личности.
«Ну и куда ты идёшь, как баран? Сейчас тебя обыщут, потом изобьют и в лучшем случае отправят на принудительное лечение в дурдом, в худшем просто не выживешь», — раздался Голос. «Так , что же мне делать?» — спрашиваю я у него. «Гаси козлов мусоров, и через тоннель бегом на восьмой путь, там через пять минут отходит скорый поезд, твой вагон шестой. Вперёд время пошло».

Впереди идущему менту, мой удар кулаком пришелся прямо в темечко. Его ноги подкосились и он приваливаясь к стен, стал медленно оседать на загаженный перрон. Не ожидавший от меня такой прыти второй мент кинулся на меня, но разъевшаяся на государственных харчях туша, не обладала должной прытью, и нарвавшись на моё колено и контрольный удар правой рукой в висок, улеглась рядом с первым. Деньги, заработанные непосильным трудом за время их дежурства, вывалились из кармана, рассыпаясь по перрону. Чтобы они не достались бомжам и наркоманам, я забрал их с собой и рванул на восьмой путь, к отходящему поезду. Добежав до шестого вагона, я вскочил на подножку и, всунув ошарашенной проводнице купюру, достоинством в двадцать пять рублей, был ею обласкан и подселен в купе, к двум милым сорокалетним дамам, едущим, как и я в столицу нашей Родины Москву.

Проводница оказалась бригадиром поезда, жаркой и истосковавшейся, за время постоянных рейсов, по мужским ласкам, в полном соку любвеобильной женщиной. Всю свою любовь и тоску, по сильному мужскому плечу, она и продемонстрировала мне сразу же после ужина в своём служебном купе.

«Ну, ты как себя чувствуешь? Лично мне кажется, что по тебе проехался асфальтоукладчик. Если и дальше выдержишь такой темп, то остановись в Москве у неё», — услышал я после ночи бурных любовных утех снова свой Голос.
Не знаю, как у него это получалось, но мой Голос снова оказался прав. Проводница тронутая моей историей и неистощимой мужской силой, пригласила меня к себе погостить на время своего отпуска. Её отпуск удался. Через неделю, когда ей надо было идти в рейс, она весила уже вдвое меньше и выглядела помолодевшей лет на десять. Мне она выдала запасные ключи и двести рублей денег, в обмен на моё клятвенное уверение её дождаться.

Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
    • 100
     (голосов: 1)
  •  Просмотров: 219 | Напечатать | Комментарии: 0
Информация
alert
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Наш литературный журнал Лучшее место для размещения своих произведений молодыми авторами, поэтами; для реализации своих творческих идей и для того, чтобы ваши произведения стали популярными и читаемыми. Если вы, неизвестный современный поэт или заинтересованный читатель - Вас ждёт наш литературный журнал.