Уж год, как женщина!..

Нарисовав, не отпускал…
Пришёл к нам Ники…
Присели, вникли…
Племянник Ники, зубоскал…
Её привёл он… Рисовать…
А дядька лучшее в ней выбрал,
Ах!.. Старый грызли!..
Подкрасил суриком
Соски и губы…
Старый урка
Колготки по бедру обрезал-
Он жаден был почище Креза!..
Не стал сбривать ей чернобурку,
Втыкался и щекой ласкался…
Из пацанов так только Васька
Умел, загнув салазки…
Прирезан он, любитель сказок!..
…Грустила… К дядьке свёл пацан…
А тот три дня не выпускал…
Тряпьём драпировал кровать,
Печь натопил, чтоб в обнажении
Ей было радостно… И сам
То порисует, то уважит!...
Как быть?.. Она всех нам же
Уж год, как женщина!..
…Хоть дядька немощен,
Она нашла, какая вещь
В нём оказалась главная!..
…Пришли за ней: - Молчи, Аглая!..
Его зажали на постели -
Ладонью рот!.. На руки сели!..
Аглаю вынесли нагою,
И сфоткались все три героя,
Проверив, всё ли в ней на месте!..
…Аглая, бестия!
Она смолчала…
Про зачатие…
Сама способствуя художнику!..
Всё обнаружилось чуть позже!..
Снесли к нему её в берлогу…
Чудак, юродивый раб Бога!..
…Лежал, ждал, грустный и поникший,
Он помнил, как привёл нас Ники,
Как рот зажали и глаза…
Не верил, что вернём назад…
…По комнате блуждали тени,
Он снял колготки ей с коленей,
И рисовал отдельно ноги,
Меняя ракурс, нежно трогая…