Фарт (часть 9 из 10)

Продолжение

Глава 9

***

Я не спала до глубокой ночи. Сегодня я стала женщиной. Нет, я не испытываю сожалений. Напротив, я счастлива, безумно счастлива, что отдалась тому, кого люблю больше жизни. Даже не верится, что несколько дней назад я мечтала пойти под венец с хорошим, надежным человеком моего круга и стать добропорядочной фрау. К чему все это? Дарить себя надо тому, ради кого хочешь жить. А не тому, кого приводит тебе отец как строптивого барана.

Но как это случилось? Я точно помню, что сперва восхищалась тем, что Алоиз ведет себя так благородно, не уговаривает меня на бездумные поступки. Потом он сам, кажется, сказал, что никогда не посмел бы совершить этот шаг. А потом. Да, да… Он замолчал, точно увидел что-то в магической вспышке. И после этого с каким-то отчаянием в голосе задал мне вопрос: «Ты станешь моей?» И я мгновенно согласилась. И не было мысли о том, что сначала мы должны пожениться. Хотя разумеется. Как мы могли бы это сделать? По какому обряду? Да и зачем это нужно, когда мы и так женаты где-то там на небесах…

А потом мы были вместе. Еще и еще раз. И когда мы лежали утомленные и счастливые, он вдруг стал говорить о том, что отдаст мне все свои деньги – наследие предков. Странно. Он говорил это так, будто знал, что совсем скоро ему придется умереть. Но разве человек знает, когда пробьет его час? Или Алоиз волшебник? Но почему все так несправедливо? Дать мне познать радость любви и отобрать мужчину всей моей жизни! Я не согласна! Днем мы встретимся, и я обязательно расспрошу его, откуда он взял, что нам пора расстаться.

Нет, все будет изумительно. Мы поедем в Цюрих. Странный выбор, но Алоиз уверен, что грядут какие-то войны и потрясения. Неужели двадцатый век, век науки и искусств принесет миру горе и разочарование? В это так сложно поверить. Что толкнет просвещенную Европу встать под ружье? Мне смешно даже думать об этом, так нелепы кажутся предсказания. Да и почему именно Швейцарию минуют эти бури, даже, если они и правда грянут?

Ах, если бы не мой отец, то можно было бы остаться в этом прекрасном городе. Переехать в особняк близ императорского дворца. И жить там вместе с Алоизом до глубокой старости. И кто бы нам помешал это сделать в век, когда стираются грани между вероисповеданиями и национальностями? Кто? Тем более, что у нас есть деньги. Мне трудно представить себе, что кто-то посмел бы выгнать нас из дома, отправить скитаться по руинам сожженных городов. Как это нелепо.

Я смотрела на растущий месяц, который приобрел какой-то странный изгиб, как в легенде, которую мне рассказывал Алоиз, и медленно засыпала. Я ждала наступления дня, второго дня, когда мы снова будем принадлежать друг другу.

***

Сегодня мы снова были вместе. Не тратили время на прогулки, а сразу пошли к нему домой. Но было странное чувство. Во время близости я не воспринимала Алоиза как отдельного человека, как мужчину, которому я отдавалась как женщина. Меня не покидало ощущение, что мы всегда были единым целым и в моменты любви приобретали наше естественное состояние. Один человек с двумя именами и тремя душами, бесполый, но обладающий высшей мудростью. Кто это? Жаль я не знаю языка этого народа, к которому принадлежит Алоиз. В их книгах наверняка есть ответ на мой вопрос. Что мы за существо, которое не хочет разделяться на мужчину и женщину, не хочет так сильно, что именно ему выпала честь носить в себе до какого-то срока два куска одной души?

А кстати. Эта душа, как она блаженствует, когда мы сливаемся воедино. Ведь она приобретает цельность. Для чего ее отправили сюда в начало нашего века из каких-то далеких будущих лет? Награда это или наказание? Он готовит для нее фарт. Значит она несчастна. Как жаль. Так хочется верить, что лет через сто в мире уже не будет ни горя, ни болезней. Наверняка люди живут там и удивляются, вспоминая все войны, которые только предстоит пережить нам – жителям недавно рожденного века.

Алоиз не скрывает от меня секрет приготовления фарта. Вот она огромная колба с вином, в которой всю ночь варились магические травы. Откуда он знает этот рецепт? И неужели так просто можно сварить удачу в своей комнате? Я все еще не привыкну к его миру. Но уверена, что каким-то образом однажды я стану частью этой невероятной магии.

– Алоиз? – Я думала он заснул, а оказывается все время пока я грезила, он смотрел на меня. – Алоиз, как ты думаешь, наши дети будут врачами, как мой отец? Или захотят быть антикварами как ты?

– Уверен, что антикварами, – Он поцеловал меня и рассмеялся. – Иначе я и не стал бы тебя соблазнять. Зачем нам дети врачи?

Мы расхохотались. А он крепко прижал меня к себе.
– Совсем скоро Ханнна, я расскажу тебе, что ждет наших детей. А пока насладимся друг другом. У нас есть еще время. Ты же сама сказала, что отыграла себе целых семь дней. Вот, еще один близится к концу. Но не печалься. Ты же знаешь. Впереди ждет Цюрих. Новая жизнь. Старинный город с видом на прекрасное озеро. И на твоем счету в банке с сегодняшнего дня лежит целое состояние. Ты даже не спрашиваешь, сколько там? Я видел. Ты просто расписывалась в бумагах и полностью доверяла и мне и работникам банка.

– А зачем мне было спрашивать, Алоиз? Скоро мы уедем в Цюрих, и деньгами будешь распоряжаться ты. Уверена, что тебе снова захочется заняться антиквариатом. Наверняка в Цюрихе много любителей старины. А если будущее грозит нам войнами, то старинные вещи будут течь к тебе рекой из всех несчастных стран, на которые обрушится гнев небес.

Он провел рукой по моим волосам:
– Знаешь, Ханна, в одном видении тот самый раввин из нашего подвала сказал мне, что в отличие от моего отца я бездарный антиквар. Сейчас ты заронила в мою душу соблазн доказать ему, что и я могу видеть в этом огромном амальгамовом зеркале судьбы и с помощью старинных вещей делать людей счастливыми. Как ты думаешь, я был бы на это способен?

Меня поразили его сомнения:
– Ты настолько не веришь в себя, мой дорогой? А может быть он соврал. Хотя не знаю, бывает ли что в видениях души таких уважаемых людей говорят неправду.

– Какое ты милое наивное создание! – Он обнял меня как ребенка и поцеловал в прядь волос. – В этих видениях врут постоянно.

Я не могла поверить в то, что он сказал.
– Но как это может быть? Или видения – это всего лишь сны наяву, красивые, но пустые?

– Нет. Гости видений врут, чтобы заставить наши души стать мудрее. А правда приводит к мудрости лишь посвященных, святых и мудрецов. Тем же, кто еще познает мир, порой приходится подсовывать ложь, чтобы подтолкнуть к тому или иному поступку.

– Так значит, может так случиться, что ты не умрешь? Алоиз, подумай! – Я приподнялась над ним и засмеялась от счастья. – Ты не умрешь. И зря ты отдал мне все деньги. Мы будем вместе долгие годы. Доживем до внуков, из которых один наверняка станет врачом. А потом увидим и правнуков. Ты не веришь? Но почему? Думаешь, ты такой мудрец, которому духи говорят правду?

***

Она даже не подозревала, как была близка к истине, когда осыпала меня золотом своих волос. Да, иногда осознание собственной мудрости и посвящения в тайны мира приносит печаль. Мне уже не подсовывают ложь по ту сторону реальности. Мне открывают истину.

Должно быть, обладательница души, что соединила меня с Ханной, тоже перешла тот рубеж после которого гости видений говорят лишь правду. Иначе ей не разрешили бы за одну жизнь прожить еще две, причем одновременно. Такое непросто заслужить. Поэтому и награда столь изыскана – алхимический фарт. Это сравнимо с секретом красной тинктуры, иначе говоря, философского камня, который превращает металлы в золото и дарит вечную молодость. Но этой награды еще никто не заработал в подлунном мире.

Да, философский камень, эликсир бессмертия, красная и белая пудры… Вокруг кружится дым алхимии и ароматы тайных знаний. Когда мы сливаемся с Ханной воедино, то нас соединяет не обычное человеческое совокупление. Нет, это было бы слишком просто для той рокировки душ, участниками которой мы стали. Мы являем собой символ бессмертия – бесполое существо, в котором соединяются в алхимическом браке король и королева. Но у этого существа не одна душа, а три, что противоречит всем законам алхимии. Именно такой брак и может всего лишь раз за всю историю человечества породить фарт, который упакуют в третью душу и отправят хозяйке. Хотелось бы мне знать, кто тот, которого она любит сквозь границу миров. И как ему удалось выторговать для нее такой подарок или награду. Невероятно.

Я посмотрел на Ханну, которая заснула на моем плече. Интересно, до какой ступени знаний она дошла, окунувшись в мою реальность, и до какой еще дойдет, когда сбудется пророчество раввина. Но я совсем перестал следить за временем…

– Ханна, – Я поцеловал ее в мягкие губы. – Тебе пора. Надо собираться, иначе отец больше не разрешит тебе гулять с польским князем.

– Как жаль, – Она потянулась и обняла меня.

– Я забыл сказать тебе сегодня в банке. Утром я продал свою лавку со всем содержимым. И сделал тебя еще немного богаче. Конечно выгода от лавки не сравнима с той суммой, которую я получил от господина Горака. Но все же. Лишним это не будет, когда ты… То есть когда мы уедем в Цюрих.

– Алоиз! – Она засияла от моих слов. – Ты наконец перестал думать о смерти? И теперь говоришь мы, вместо ты? Как я счастлива, что ты отбросил эти вредные мысли. Ну конечно. Какая смерть? Посмотри на себя? Откуда она придет? Ведь ты сам говорил, что это будет не болезнь и не несчастный случай. А для самоубийства у тебя нет повода. Так что еще может произойти?

– Только то, что предрешено, дорогая Ханна. Но оставим разговоры. Тебе пора домой. Я провожу тебя и займусь своим великим делом.

***

И снова пришла пора варить фарт. Я шептал заклинание, травы варились в вине на горелке, а вокруг рождался плотный туман. Мне казалось, что кто-то скребется в дверь. Но я не реагировал. Я говорил магические слова и опять терял силы. Произнеся последнее слово, я едва не упал. И как вчера лег на кровать и мгновенно заснул.

Не знаю, сколько прошло времени. Но ко мне постучали. Кто это мог быть? Я не знал, чем прикрыть от посторонних глаз горелку с колбой и метался по каморке. Задувать огонь было нельзя. Но и сделать его невидимым тоже не представлялось возможным. Я уже решил было не открывать дверь, как из-за нее послышался голос Ханны:
– Алоиз, это я.

Я втянул ее в комнату и обнял:
– Что случилось?

Она дрожала в моих руках и не переставая целовала меня:
– Мой отец… Он догадался. Скорее всего, проследил, как ты высаживаешь меня из экипажа. И потом, ты не представляешь, что он мне наговорил. Нет я не буду тебе повторять. Но к чему мне было все это слушать? Алоиз! Я честно думала, что напишу ему записку перед отъездом, в которой постараюсь все объяснить. Но все обернулось иначе.

– Он тебя выгнал? – Я представил себе ее отца, о котором она постоянно рассказывала, и мне стало страшно, что он отыщет ее и убьет. Хотя нет, я же знаю, что Ханне на роду написано жить до старости, – Так он выгнал тебя или ты ушла сама? – Я посмотрел на ее слегка порванный рукав.

– Он хотел меня запереть. Посадить под замок и не выпускать из дома. Но мы же уже все с тобой решили. Швейцария, Цюрих. И потом. Это он уверен, что у меня ничего нет и что я в полной зависимости от его денег. Но я-то знала, что свободна, благодаря тебе. Поэтому я ударила его по руке… И где только взяла силы… И убежала прямо в ночь.

– И что было дальше?

Неужели она пришла сюда пешком? Ведь не зная нормальной дороги, она, скорее всего пошла через квартал красных фонарей. Да… В таком случае спасти ее могло только чудо.

– Так как ты добралась до моего дома?

Ханна вдруг улыбнулась:
– Я же говорила тебе, что в этом городе живут милые добрые люди. Я побежала пешком. Через каменный мост, на котором мы познакомились. Ведь парк был уже закрыт, да и мне было бы страшно идти среди деревьев ночью. Я бежала и вдруг возле меня остановился экипаж, в котором сидел твой друг. Он был несколько пьян. Но сказал, что знает меня. Что я любовь всей твоей жизни. Вот он-то и сопроводил меня до твоего дома, хотя по лестнице подниматься не стал. Сказал, что ты можешь неправильно это понять.

И кто этот друг? Не припоминаю, чтобы я кому-то рассказывал о Ханне. Кто мог нас видеть вместе? Ах, ну конечно! Вчера в банке, я мельком заметил Карела, который видимо обналичивал последний чек от господина Горака. А он, увидев меня с женщиной вполне мог и догадаться, что мы решаем общие финансовые дела. Да что догадаться. Он просто подсмотрел, как мы шли домой из банка.

– Его звали Карел?

– Да. Так он и представился. Карел… Я забыла фамилию. Какая-то чешская.

– Что ж. Не думал, что этот человек мне друг, но проявил он себя именно так. За что ему спасибо. Но кто мне стучал пару часов назад? Этого я не пойму. Уж не послал ли твой отец сыщиков?

Ханна опустила глаза:
– Алоиз. Это я стучала. Я слышала, что ты не спишь. Решила постучать. Но потом поняла, что ты занят и не слышишь или не хочешь открывать. А потом все стихло. Я сидела тут на лестнице. Мне было холодно и страшно. Поэтому, когда я поняла, что ты уже не колдуешь, а спишь, я решила тебя разбудить.

Мне стало совестно, что я из-за магической слабости, которая на меня навалилась, заставил Ханну сидеть на холодной лестнице. Однако я быстро отогрел ее в кровати и остаток ночи она провела в моих объятьях. Я же почти не спал и думал, что, наверное, ее отец и станет причиной моей смерти. И в общем-то это будет справедливо, ведь именно я – наиболее завидный жених из всех мужчин этого города – лишил девственности его дочь. Я бы за такое точно убил.

Как странно. Еще несколько дней назад я был уверен, что меня прирежет за долги какой-нибудь подручный негодяя Ицхака. Но нет. Теперь у меня появился более благородный претендент на эту роль. С этими невеселыми мыслями я заснул, хотя в окно уже заглядывал мутный рассвет.

***

Окончание следует