Шампанское разбрызгавшихся чувств - Не дрожь предсердий, ломота затылка, Скорее запись не к тому врачу, Неправильно открытая бутылка. Занудные любовные псалмы Сменяются заботой о здоровье Со временем. И понимаем мы Не так полезно молоко коровье. И утром начинаем жизнь с нуля, Не согласившись с зеркалом в уборной, По поводу нам сказанного "бля..."

Фарт (часть 5 из 10)

| | Категория: Проза
Продолжение

Глава 4

***

Мы, как и договорились, пришли на свидание в полдень под арку главного входа в городской парк. Цветущий плющ цеплялся за выступы древней кладки и источал аромат искушения. Сегодня было почти жарко. Я надела свое лучшее платье из нежного кремового шелка и шляпку с изящным украшением в форме едва распустившейся лилии.

Мне казалось, что от смущения я стала еще сильнее хромать. Но Алоиз, как и подобает воспитанному человеку, делал вид, что не замечает моего изъяна. Он предложил мне взять его под руку, и мы пошли по дорожке, как настоящая влюбленная пара. То, о чем я мечтала вчера, стало потихоньку сбываться.

Сперва мы поговорили на какие-то нейтральные темы. Он поинтересовался, не ругал ли меня отец за позднее возвращение домой. Спросил, как долго мы планируем пробыть в городе. Его сильно удивило, что отец хочет остаться здесь навсегда. Мне даже показалось, что Алоиз не считает это место таким милым и прекрасным, каким оно видится мне. Это так странно, мой милый древний город, я уже успела тебя полюбить, а оказывается, ты хранишь в себе злые секреты.

– А о какой загадочной скамейке вы говорили мне вчера на мосту? – Я захотела вытряхнуть колючие камешки из туфли и расположилась на заросшем травой пне.

Алоиз присел возле меня, чтобы помочь с неподатливым обувным ремешком:
– Наша легендарная скамейка, похожая на спину окаменевшего мавра? О, да, – Он рассмеялся и как-то хитро посмотрел на меня, – эта черная лавочка и правда стоит того, чтобы потратить на нее пять-шесть минут жизни. Пойдемте. Она в самом конце парка, где старая ольха тянет руки к треснувшему от удара молнии дубу. По преданию на этой лавке любил сидеть император, когда тосковал о своей несчастной любви. Это было много веков назад. Но до сих пор влюбленные приходят сюда и загадывают желания.

Мы пошли дальше, шурша белым гравием дорожек. Мне было интересно все, что он говорил. Но меня очаровывали не только легенды, которые он рассказывал. Бархатный звук его голоса, привычка подбирать странные сравнения обыденным вещам… Все это околдовывало меня и делало неузнаваемо авантюрной.

– Интересно, почему влюбленные приходят загадывать желания на скамейку, где император был несчастен? Алоиз, иногда мне кажется, что в ваших рассказах есть доля вымысла, – Я рассмеялась и сорвала белый цветок, который рос у тропинки. – Не лукавьте, откройте мне правду.

Я думала, что застану его врасплох своим наблюдением. Но оказалось, что в странном городе живут не менее странные легенды. Вместо ответа, он указал мне на черный камень, отполированный почти до зеркального блеска.

– Вот мы и на месте. Милая Ханна, мне так приятно рассказывать вам эти истории. Ведь я впервые встречаю человека, которому неведомо, о чем могут мечтать те, кто просиживает часами на печальном траурном камне. Когда-то давно, наш император был влюблен. Но его любовь была безответной лишь в этом мире. Благодаря специально наложенным чарам, в те ночи, когда серп луны приобретал особый изгиб, он встречался со своей избранницей по ту сторону здравого смысла, в тайной комнате, куда могли пройти только он и она. И там, в том месте, куда сегодня не ведет ни одна лестница и куда не откроешь двери никаким заклятьем, они превращались в счастливую влюбленную пару, которой неведомы слезы и страданья. А днем, император вспоминал эти редкие свидания и грустил, сидя на куске диковинного камня. Именно поэтому влюбленные нашего города, которым родители не разрешают пожениться, приходят на эту лавку, и просят у императора сотворить чудо – сделать так, чтобы их судьбы могли соединиться хотя бы по другую сторону реальности.

– И он им помогает? – Я села на горячий от солнца камень и провела рукой по гладкой поверхности.

– Ну Ханна, конечно нет, – Алоиз рассмеялся и сел рядом. – Ведь император совсем не умел колдовать в своей реальной жизни. Так с чего бы ему превращаться в волшебника после смерти?

Наши руки соприкоснулись и мне показалось, что половинки души устремились в кончики пальцев, чтобы хоть на секунду соединиться. Это было блаженное чувство. Поддавшись диктату этих разорванных кусочков, мы взялись за руки и сидели, утопая во взглядах друг друга. Не знаю, что он видел в моих глазах, но я читала в его карих агатах невысказанные строки любви. Да, так мог смотреть только человек, теряющий от любви разум. Это понимала даже я – безнадежная старая дева. Но приличия заставляли меня продолжить диалог.

– Вы сказали, что император не умел колдовать? Кто же тогда ему помогал?

– Тот самый раввин, который жил в подвале моего дома. Кстати, вы еще хотите увидеть это страшное место, где до сих пор можно почувствовать каково колдовство на вкус?

И снова его слова пробудили во мне тягу к безумствам. Еще вчера я сочла бы такой вопрос настораживающим, а человека, который его задал, опасным. Но сегодня, я испытывала удовольствие от того что веду себя так необдуманно.

– Алоиз, – Я вскочила со скамейки и потянула его за руки, – со вчерашнего дня я слышу обещания и рассказы об этом, как вы говорите, страшном подвале. Не пора ли отвести меня туда и предоставить самой решать, почувствую я на вкус колдовство или нет. Вполне вероятно, что только ваша привычка красиво говорить делает это место столь привлекательным.

***

Я ловко все просчитал. Но вообще-то хвастаться нечем. Что стоит тридцатишестилетнему мужчине, которого воспитывал посвященный в таинства дед, заморочить голову невинной молодой женщине, ах да, двадцатисемилетней старой деве? Нет, я почти не обманывал ее. Просто я знал, когда и в каком месте, что говорить, чтобы именно в самом конце парка она решила посетить подвал моего дома, до которого отсюда было пять минут хода.

И вот теперь мы идем по неровной брусчатке и держимся за руки. Это магическое чувство. Когда мы сидели на черной лавке, наши пальцы соприкоснулись и куски общей души будто впились друг в друга. Теперь я уже не в силах отпустить ее руку. Иду и сжимаю тонкие пальцы в своей ладони. Непередаваемое блаженство. Кто бы сказал мне, что я – завсегдатай притонов и домов с красными фонарями, буду трепетать от прикосновения девичьих рук… Да, кто-то там, далеко и нескоро отсюда сыграл с нами странную шутку, поселив одну душу в два разных тела.

Ханна… И как теперь мне жить без нее. Если бы я думал, что впереди меня ждут долгие годы, то, наверное, уже начал бы страдать от сознания, что никогда она не сможет стать моей законной супругой. Но, во-первых, я совсем скоро умру, а во-вторых… Что сказал раввин из моего видения? Я должен отдать Ханне любовь и свою душу. Я так и не понял, говорил он это образно или вкладывал в слова какой-то особый смысл. Если это была всего лишь фигура речи, то свою душу я готов отдать ей в любой момент. А мою любовь она уже получила. Как это все странно…

Однако, вот, мой презренный квартал. Но Ханна – наивное создание – ходит по жизни, как по ковровым дорожкам музея. И не ведает, на каких улицах на нее смотрят удивленно как на редкую диковинную гостью, а на каких меня меряют с ног до головы осуждающим взглядом.

– Вот мой дом. Вы ожидали увидеть нечто иное и разочаровались? – Я любовался тем, как от удивления ее глаза окрашиваются в разные нефритовые оттенки.

– Нет, ничуть. Просто я никогда не видела таких древних строений. Соборы, да. Но жилой дом! Это поразительно! – Она сжала мою руку и с надеждой в голосе, будто я всю дорогу ее отговаривал, спросила, пойдем ли мы в подвал.

– Ну разумеется, – Связка рыжих от времени ключей звякнула в моей руке. – От этого подвала нас отделяет крошечная дверь в арке и несколько десятков заплесневелых ступеней. Прошу вас! – Я протиснулся в скользкий вечно сырой спуск и начал осторожно сводить ее по лестнице в глубину подвала. В детстве и юности я бывал там много раз с дедом и отлично знал, что случается с неподготовленным человеком в этом месте. Это была следующая часть моего плана.

– Итак, Ханна! Вы находитесь в величайшем подвале этого города. Видите, углубление в стене? Там читал молитвы тот самый раввин, который делал счастливым самого императора. Об этом мудрейшем человеке я мог бы рассказывать вам истории бесконечно, столь насыщенна событиями была его жизнь.

– А что здесь? – Разумеется любопытство подтолкнуло ее в тот самый угол, куда всегда запрещал подходить мне дед.

Надо ее остановить, а то наша встреча пойдет не в том направлении.
– Нет, Ханна! Не подходите туда! – Я едва успел схватить ее за руку. – Там… Я не знаю, как это объяснить. Но это что-то вроде колодца. Если непосвященный в тайны этого места человек вдохнет оттуда воздух, то может лишиться жизни.

Она посмотрела на меня как на безумца.
– Какой вы сказочник, Алоиз! Но как вы милы в своей вере во все эти невероятные чудеса. Неужели воздух здесь так опасен? Вы говорили, что я почувствую колдовство на вкус. И как это сделать?

Я все еще держал ее за руку, поэтому мне было очень удобно дать ей ответ на это пустячный вопрос.
– Вот так, – Я поцеловал ее. Сначала быстро, будто украдкой. А потом, когда наша общая душа переместилась из пальцев в губы, я уже не мог остановиться и начал целовать ее страстно и нежно. Я чувствовал, что и с ней душа проделывает фокусы. Она, девушка, которая до меня целовала лишь отца, да руку священника, сейчас превратилась в ненасытную опытную женщину. С каждой секундой этот поцелуй все больше менял ее. Оставаясь девственницей, она больше не была старой девой. Этот поцелуй был настолько заряжен нашей любовью, что мы будто отдались в нем друг другу. Теперь я точно был готов вручить ей и сердце, и душу, и жизнь. Не было меня, не было ее, было единое существо, в котором магическим образом слились мужчина и женщина, связанные одной душой и одной любовью.

Но коварный воздух подвала, о котором я совсем позабыл, делал свое дело. Ханна начала слабеть, ее глаза закрылись, и нет, она не потеряла сознание, как думали многие, кто становился свидетелем таких преображений. Она заснула мирным сном, отдав часть своих сил как плату за разрешение проникнуть в это сакральное место. Я подхватил ее на руки и медленно вынес из подвала по скользким ступеням. Потом зашел в дом, благо в это время на лестнице не болтался никто из соседей, и поднялся в свою каморку. Там я положил Ханну на кровать. А сам заварил чай и стал удовлетворенно рассматривать, какой порядок навела в моей конуре хозяйка.

***

Я открыла глаза. Алоиз сидел за столом и что-то чиркал странным длинным карандашом на обрывке бумаги. Тонко пахли свежестью какие-то цветы в хрустальной вазе. В огромном мутном зеркале отражались диковинные шкатулки, ларцы, футляры и ворох свитков со сломанными сургучными печатями. Удивительная комната. Но что произошло?

Я вспомнила подвал, угол, к которому меня неудержимо тянуло любопытство… И да, наш поцелуй. Мой первый поцелуй. Но подходит ли это слово для описания того вихря любви и страсти, который я испытала. Он сказал мне, что там я узнаю каково на вкус колдовство. И правда. Уж не околдовал ли он меня своими бархатными речами? На мгновение мне стало страшно, но как только я увидела его взгляд, услышала любимый голос, все страхи улетели в едва приоткрытую форточку.

– Вот, вы наконец и проснулись, – Алоиз подсел ко мне на кровать, помог сесть и протянул чашку из почти прозрачного фарфора. – Выпейте, это придаст вам бодрости, Ханна. С моей стороны было неосмотрительно так долго задерживаться в подвале, где стены берут с посетителей дань. Вы оставили там слишком много сил. И теперь придется отлежаться.

Наши руки соединились, и я опять почувствовала биение в пальцах. Интересно, кому принадлежит эта бедная душа?
– Алоиз, скажите… Только не подумайте, что я потеряла рассудок. Может так быть, что в нас живет одна душа на двоих?

Он улыбнулся, и от этого мне стало так спокойно и радостно, что я даже перестала думать о том, сколько времени провела вне дома.

– Да, Ханна, так и есть. Вы всего день бродите со мной по сакральным местам старого города, а уже начинаете видеть то, что не дано простым смертным.

– Это вы подарили мне половину своей души? – Я провела рукой по теплому сукну его рукава.

Алоиз рассмеялся:
– Я с радостью отдал бы вам не половину, а всю свою душу. Но нет, мы с вами носим другую тайну.

– Тайну? – Отчего-то я вздрогнула, услышав эти слова.

– Да, немногим дают пережить такое. По крайней мере я до сих пор ни разу не слышал о таких людях как мы. Людях, которые носят в себе кроме своих собственных душ еще и по половинке души неизвестной женщины.

Я отдала ему пустую чашку и откинулась на подушки. В какой легенде мы оказались с этим человеком? И как жить теперь, когда я уже не прежняя Ханна? Как меняет людей любовь. С одной стороны, она делает их лучше, возвышенней, но с другой. Любовь может толкнуть к пропасти, из которой тебя не вытащат никакие силы.

– Алоиз… Что с нами будет? – Я тяжело вздохнула и сжала его руку. – Раньше у меня не было предчувствий. Но сейчас мне кажется, что будущее прячется за недобрым сизым туманом.

– Не думайте об этом дорогая моя Ханна. Для вас будущее сияет счастливым радостным светом. А для меня…

– Но разве людей с общей душой не ожидает общее будущее?

– Сегодня да. Но все может изменится. Чужую душу нельзя держать у себя вечно. Однажды мы ее отпустим. И тогда… Но для одного дня, Ханна, вы и так слишком напитались необычными впечатлениями, чтобы рассуждать о таких сложных вещах. Пойдемте, я отвезу вас домой. Близится вечер. Вы устали, голодны, а я не имею права злоупотреблять вашим вниманием в день первого свидания. Быть может завтра, если вы согласитесь, мы снова пойдем гулять. Вы же не откажете мне в такой ничтожной просьбе?

Я подумала, что больше всего на свете хотела бы повторить этот удивительный поцелуй. Но молчала и не знала, что говорят девушки, которые носят в себе тайну. Как видно, он понял причину моего молчания и решил все сказать за меня. Я была благодарна ему за это, потому что не представляла, что и как должна произнести, чтобы не нарушить то удивительное чувство нежного единения, которое установилось между нами.

– Нам пора, Ханна. А завтра, давайте встретимся на скамейке императора. Хотя она не приносит ни счастья, ни радости, пусть это будет место наших встреч. И возможно однажды, благодаря нам, она все-таки начнет исполнять желания влюбленных. Значит в полдень?

Я кивнула. А потом мы вышли, спустились по какому-то проулку на широкую улицу, где Алоиз взял извозчика и отвез меня почти до дома, чтобы никто из соседей не рассказал моему отцу, что меня видели с неизвестным мужчиной.

***

Продолжение следует


Сказали спасибо (1): dandelion wine
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
    • 100
     (голосов: 1)
  •  Просмотров: 228 | Напечатать | Комментарии: 0
Информация
alert
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Наш литературный журнал Лучшее место для размещения своих произведений молодыми авторами, поэтами; для реализации своих творческих идей и для того, чтобы ваши произведения стали популярными и читаемыми. Если вы, неизвестный современный поэт или заинтересованный читатель - Вас ждёт наш литературный журнал.