ПЕРВОАПРЕЛЬСКИЕ ШУТКИ

Мужик проснулся среди ночи
В желанье весь. - Никак не спится.
К жене он прислониться хочет:
- Глядь, перед ним сидит Царица!?

- Накидка, Скипетр, Корона…
- Ну, ничего себе Наташка?
Хорька ласкает так влюблённо,
Что спит на её толстой ляжке.

Зараза – этот рыжий зверь,
- Опустошил им весь курятник.
И стал в почёте, вдруг, теперь?
- На нём одёжка – красный ватник…

А, он, Иван – у её ног…
Как, пёс, смердящий на подстилке.
От удивленья он продрог:
- Царица!? – В голове опилки…

И говорит: - Ядрёна мать,
То есть, - Ядрёная Царица,
Как вас теперь мне называть?
Она молчит, а взгляд тигрицы.

Без слов понятно: Выйди вон!
Надел Иван штаны, рубашку,
Обидно! – Он в дому закон!
Был. И на сердце стало тяжко…

И тут к нему идёт Егор,
Его сосед и кум в придачу.
- Перешагнул через забор,
И говорит: Иван я плачу!

Прожил с женою сорок лет,
- И вдруг она Русалкой стала.
Любви теперь меж нами нет:
Глянь, как хвостищем исхлестала!

Иван в ответ: - Ну, и дела?
А, у меня в избе Царица,
- И столько кум в Наташке зла,
- Не подойти, не прислониться…

Загоревали мужики:
Сейчас бы, выпить не мешало.
Мартку конец – не снять портки…
Морозец выпустил то, жало.

В избе у кума вспыхнул свет.
Жена домой зовёт Егора.
- Русалки и в помине нет!?
Помчался, - да с таким задором.

Иван в тоске, а мысль вдруг: - Тук!
- Сегодня ж Первое Апреля!
- Наташке не сойдёт то с рук:
Иван я – не дурак Емеля!

В избу заходит, стол накрыт,
А за столом его Наташка,
- Жена законная сидит:
Вань, выпьем – выстоялась бражка.

- А, что! – Не против буду я.
- День смутный - Первое Апреля,
И дым бывает без огня,
- Пригрезилось все! Неужели?..