Гусарский партизан

Плутали долго в поисках отряда
А вот и лагерь, где ж Денис - мой друг?
Но не видать ни одного солдата,
Сплошь мужики сермяжные вокруг.
Его увидев, не узнал вначале.
Где ж тот гусар блистательный и франт?
Стоит мужик и бородой качает…
Да это же Давыдов! - «Здравствуй, брат!»
Он в валенках, в засаленном кафтане,
На поясе намотан доломан.
Приветствовал с огромнейшим стаканом,
Меня «Кочующий нахальный партизан».
- Денис Васильич, вы переменились.
А что за вид сусанинский у вас?
- Когда был в форме, мужики косились
И за французов принимали нас.
Давно я не ношу мундир свой узкий,
Зипун удобней ментика в сто крат.
Венгерский стиль я на исконно русский
Сменял. Признаться, очень рад.
- А как в толпе узнают командира?
Без формы, без погон, и прочих тем.
- Мне здесь не нужно яркого мундира,
Я самый маленький, не спутаешь ни с кем.
У нас тут братство – нету господинов,
Отряд наш словно дружная семья!
Здесь нет дворян и нет простолюдинов,
Но слуги есть – без денщика нельзя…
Живя в лесу, Давыдов опростился,
Нет тех манер, и стать уже не та;
Сутулился и часто матерился,
Не вынимая трубки изо рта.
Взахлеб вещал мне о крестьянских бабах:
- Так хороши селянки, блин, mon cher!
Подкатываешь к ним на мягких лапах….
Ну, в общем, «A la guerre comme à la guerre».
- А как твои романсы, стих гусарский? -
Спросил его я как бы невзначай.
- Теперь шансон слагаю партизанский, -
Ответствовал, хлебая крепкий чай.
- Когда вечёр уныл, промозгл и пресен,
В кругу друзей и под горячий грог,
Досуг проводим средь «зачашных песен»,
Поем про лагерь, лес и костерок…
Близка мне эта лагерная лира,
В ней воспеваю дух и быт народный:
Землянка, стужа и стакан чифира…
Романтика! Сей жанр будет модным.
А впрочем, друг, какие нынче песни,
Коль не повержен злостный супостат.
Мне в кураже гусарском интересней,
Громить обоз французский или склад.
Потом он хвастал: - Мой отряд летучий,
Французам уж нанес урон сполна!
Сказать ему представился мне случай:
- Тому уж год как кончилась война…