Душе

Во всякой бы душе душевности на бездну.
Прощение всего – и да, и нет, и вроде,
И снов незавершенных, и взглядов безответных,
И несвобод благих, поющих о свободе.
Ко всякой бы душе тоску-мечтанье - ветер.
Размашистый. Наивный. Не знающий пределов,
Преград, дорог и пены великой, многомерной,
И шума-суеты в цветасто-чёрно-белом.
О всякой бы душе – полёт, восторг, исконность.
Чуть-чуть печальна – да. Чуть-чуть безумна – может.
Но - верная навек и лжи вовек нисколько,
А опыт вековой, при том - неискушённа.
И всякой бы душе слова, в которых воля.
И боль. И берега. И вечность. И созвучность.
И нежность. И горчинка. И сахар рядом с солью.
Без этих слов не то, не так, никак – прескучно.
К душевности, мечтам, словам – всему земному
Со дна ручьистой мглы звезду бы неизбежно,
Чей взор - огнистый трепет и нравится любому.
Чей зов летит, горя, с окраины безбрежья.
Звезду – надежду – страсть – творение - опору.
Ничью. И через ту вселенскую потерю
Познать себя - простого безнравственного бога.
И всё же человека – не твари и не зверя.
Услышав – Верь! Верь мне! Я знак. Я свет. Я вера.
Я здесь. Твоя. Твоё пред…всё на этом свете.
Дать имя, обретённой. Своё. Одновременно
Повесить за стекло – у горестного сердца.

Не всякой, жаль, душе...