Семь жизней одного меня. Марь Иосифовна
ГКумохин | | Категория: Зарисовки
Своё Спасибо, еще не выражали.
Семь жизней одного меня.
Марь Иосифовна.
Марь Иосифовна.
Закончилось первое отделение концерта и я, по обычаю, прогуливался в фойе Малого зала Консерватории.
В душе у меня пела скрипка, продолжая только что услышанную божественную музыку Моцарта.
Вдруг я заметил Марию Иосифовну, нашу институтскую преподавательницу. Она вела у нас практические занятия по математическому анализу, предмету, с которым у меня с первого курса были весьма натянутые отношения.
Сейчас мои дела по большинству предметов заметно поправились, за исключением, пожалуй, одного матанализа. И виной тому в немалой степени была эта самая Марь Иосифовна.
Я считал, что заслуживаю по предмету не меньше «4», а она норовила на практических занятиях поставить «3», а то и ниже.
Это каждый раз ставило под вопрос мой допуск к экзамену, и не могло не вызывать у меня чувства застарелой неприязни.
Как сейчас слышу ее пронзительный голосок с характерным прононсом:
- Кумохин, а ну ка, пожалуйста, к доске!
- Кумохин, а вы опять неправильно взяли этот интеграл!
Голос нашего преподавателя прекрасно научился копировать мой товарищ по общежитию Леша Игнатов, и каждый раз, когда он хотел мне испортить настроение, он просто повторял одну из ее коронных фраз.
Марь Иосифовне было под пятьдесят, она была толстой, черной, с противной бородавкой под носом. Другой мой товарищ по общаге и одногруппник Вовка Швырев ходил у нее в любимчиках, и, хотя знал предмет не лучше моего, она неустанно гнобила одного меня.
Ну не мог же я ей объяснить, что я не просто лентяй, а есть у меня занятия, к которым я отношусь гораздо серьезней, чем к институтским предметам, на изучение которых я выделял время только поближе к очередной сессии.
Приглядевшись, я понял, что Мария Иосифовна наблюдает за женщиной, видимо, своей подругой, которая стояла за столиком у импровизированного буфета, неторопливо жуя бутерброд с копченой колбасой и запивая газированной водой под названием «Байкал».
«Ага, а сама она не пошла в буфет, потому что худеет», - догадался я, и вдруг шальная мысль мелькнула у меня в голове.
Сейчас я подойду к ней и поздороваюсь:
- Здравствуйте, Мария Иосифовна.
Она, наверное, меня не сразу узнает, а потом удивится, увидев меня на концерте.
- Кумохин, а что это вы здесь делаете? - спросит она.
- То же, что и Вы, Марь Иосифовна, - отвечу я,- слушаю Моцарта. У меня, между прочим, абонемент на все концерты.
- Скажите, пожалуйста, - только и найдет что ответить моя мучительница.
- Мири, а что это за приятный молодой человек рядом с тобой? – спросит изволившая откушать и подошедшая к нам ее подруга.
- А это, Сарочка, мой студент, - ответит та.
- Ну, вот, а ты говорила, что еще ни разу не встречала среди своих студентов, кто бы любил Моцарта.
- Скажите, пожалуйста, молодой человек, вы любите Моцарта? - спросит подруга.
- Он его обожает,- ответит за меня моя неожиданная наставница, - у него абонент на все концерты, так же, как и у нас.
Что будет дальше, я еще не придумал, но уже твердо знал, что с этого вечера перейду в разряд ее любимчиков. И буду так же, как и Швыренок, твердо смотреть в будущее всех своих экзаменов по математическому анализу.
А, может быть, мы даже поменяемся с ним местами.
Я уже сделал какую-то попытку приблизиться к моей преподавательнице, но вдруг услышал, что скрипка в моем сознании внезапно умолкла, причем оборвалась на неожиданно грубой и фальшивой ноте.
Я остановился, сбитый с толку этой наступившей тишиной, и некоторое время стоял в раздумье.
А в это время к Марь Иосифовне подошла ее подруга и они неспешно удалились, о чем-то мило беседуя.
Второе отделение прошло так же, как и первое, и музыка была прекрасной.
Я оделся одним из последних, чтобы не привлекать ничьего внимания, и вышел на запорошенную легким снежком улицу, где стоял памятник с вдохновенным Чайковским, и я еще долго бродил в одиночестве по зимней столице, а в душе у меня, по-прежнему, не переставая, звучала скрипка.
В душе у меня пела скрипка, продолжая только что услышанную божественную музыку Моцарта.
Вдруг я заметил Марию Иосифовну, нашу институтскую преподавательницу. Она вела у нас практические занятия по математическому анализу, предмету, с которым у меня с первого курса были весьма натянутые отношения.
Сейчас мои дела по большинству предметов заметно поправились, за исключением, пожалуй, одного матанализа. И виной тому в немалой степени была эта самая Марь Иосифовна.
Я считал, что заслуживаю по предмету не меньше «4», а она норовила на практических занятиях поставить «3», а то и ниже.
Это каждый раз ставило под вопрос мой допуск к экзамену, и не могло не вызывать у меня чувства застарелой неприязни.
Как сейчас слышу ее пронзительный голосок с характерным прононсом:
- Кумохин, а ну ка, пожалуйста, к доске!
- Кумохин, а вы опять неправильно взяли этот интеграл!
Голос нашего преподавателя прекрасно научился копировать мой товарищ по общежитию Леша Игнатов, и каждый раз, когда он хотел мне испортить настроение, он просто повторял одну из ее коронных фраз.
Марь Иосифовне было под пятьдесят, она была толстой, черной, с противной бородавкой под носом. Другой мой товарищ по общаге и одногруппник Вовка Швырев ходил у нее в любимчиках, и, хотя знал предмет не лучше моего, она неустанно гнобила одного меня.
Ну не мог же я ей объяснить, что я не просто лентяй, а есть у меня занятия, к которым я отношусь гораздо серьезней, чем к институтским предметам, на изучение которых я выделял время только поближе к очередной сессии.
Приглядевшись, я понял, что Мария Иосифовна наблюдает за женщиной, видимо, своей подругой, которая стояла за столиком у импровизированного буфета, неторопливо жуя бутерброд с копченой колбасой и запивая газированной водой под названием «Байкал».
«Ага, а сама она не пошла в буфет, потому что худеет», - догадался я, и вдруг шальная мысль мелькнула у меня в голове.
Сейчас я подойду к ней и поздороваюсь:
- Здравствуйте, Мария Иосифовна.
Она, наверное, меня не сразу узнает, а потом удивится, увидев меня на концерте.
- Кумохин, а что это вы здесь делаете? - спросит она.
- То же, что и Вы, Марь Иосифовна, - отвечу я,- слушаю Моцарта. У меня, между прочим, абонемент на все концерты.
- Скажите, пожалуйста, - только и найдет что ответить моя мучительница.
- Мири, а что это за приятный молодой человек рядом с тобой? – спросит изволившая откушать и подошедшая к нам ее подруга.
- А это, Сарочка, мой студент, - ответит та.
- Ну, вот, а ты говорила, что еще ни разу не встречала среди своих студентов, кто бы любил Моцарта.
- Скажите, пожалуйста, молодой человек, вы любите Моцарта? - спросит подруга.
- Он его обожает,- ответит за меня моя неожиданная наставница, - у него абонент на все концерты, так же, как и у нас.
Что будет дальше, я еще не придумал, но уже твердо знал, что с этого вечера перейду в разряд ее любимчиков. И буду так же, как и Швыренок, твердо смотреть в будущее всех своих экзаменов по математическому анализу.
А, может быть, мы даже поменяемся с ним местами.
Я уже сделал какую-то попытку приблизиться к моей преподавательнице, но вдруг услышал, что скрипка в моем сознании внезапно умолкла, причем оборвалась на неожиданно грубой и фальшивой ноте.
Я остановился, сбитый с толку этой наступившей тишиной, и некоторое время стоял в раздумье.
А в это время к Марь Иосифовне подошла ее подруга и они неспешно удалились, о чем-то мило беседуя.
Второе отделение прошло так же, как и первое, и музыка была прекрасной.
Я оделся одним из последних, чтобы не привлекать ничьего внимания, и вышел на запорошенную легким снежком улицу, где стоял памятник с вдохновенным Чайковским, и я еще долго бродил в одиночестве по зимней столице, а в душе у меня, по-прежнему, не переставая, звучала скрипка.
Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.