ДВОЕ. Повесть. Продолжение.
kirovn | | Категория: Проза
Сказали спасибо (1): dandelion wine
kirovn
dandelion wine
Группа: Редакторы
Регистрация: 31.05.2013
Публикаций: 127
Комментариев: 12768
Отблагодарили:822
Подправила названия всех частей повести, пожалуйста, указывайте информацию про предыдущие части - в анонсе. 
Можно ставить и активные ссылки на них в начале публикации.
6.
О, разводят костры. Дымок стелется по поляне.
А дух! Аромат!...
Так и есть. Водружаются на козлы ведра, заливается вода, сыплются – здесь крупа, там – макароны. Ясно, какую ношу Тоня доставляла и для чего рано поутру в церковь.
…..
Грядет трапеза… Давно пора!
Желудок взывает…..
А куда потянулся народ? Мало дневной ходьбы! Еще-то что?
…..
Придется воспоследовать, что делать! Пока кипит варево…
Там, за деревянным домом с черными впадинами вместо окон – улица? Да, вымершая. Хотя, нет, вон терем-модерн. Из отборного теса: крашеные бревна одно к одному, как на картинке. Резные наличники, фигурные стойки перил. И теле-тарелка. Не изба, а супер-заплата на рубище нищего!
…..
А дальше, на пригорке… Ну, что еще может быть, конечно, – храм! То, что от него осталось…
Вознесли тебя к небу, когда-то величественную громаду, превратившуюся в поверженного колосса из облупленного камня, выщербленных башен с травой на выступах и подоконниках, березками вместо куполов…
Обезглавленный богатырь с выколотыми глазами, брошенный, оскверненный…
Эх, Россия-Россия!
…..
Но сколь он пространен внутри! Кажется, разместился в сплотке весь Крестный ход! Под облупленными сводами и колоннами с фрагментами скорбных ликов на осколках фресок …
Мда-а-а-а…
Зачем же так-то! Для чего громить и рушить построенное предками! Не захочешь, а проникнешься сочувствием, состраданием…
…..
И что теперь?
Служба! Перед – наскоро сооруженным у выщербленной стены алтарем! С зычным басом, хором, кадилом, молитвами и Тоней, стоящей в первых рядах… В пронизанном тяжеловато-гнилостной, каменной сыростью чреве собора!
Нет, мне этого не постичь. Откуда терпение, выдержка, смирение у люда? Откуда силы?
…..
Которые кончились, иссякли у тренированного погранца, молодого мужика, тертого студиоза, пронзенного голодными спазмами, ни о чем не помышляющего, кроме как подзаправиться. А эти – с детьми, отшагавшие десятки верст, крестятся, опускаются на колени, поднимаются, и это после изнурительного марша!
Как? Почему?
…..
Киими похвальными гласы величаем тя, пресвятая Платониде от юности всею душею Бога возлюбившую, тихостию нрава и смирением украшеннаю, земли уральской и всея России свет несущей, тя бо воистину Христос Бог избра, имеяй велию милость.
...
Восхваление Платониде!? Сотнями ртов, неведомо откуда и как взявшими и заучившими славословие?…
Этого не понять. Никогда. Стоя на тяжелых, сбитых ногах, с бунтующим желудком и разумом, вычумленным едким скепсисом.
...
Киими достойными песньми прославим тя, пресвятая Платониде, мира тленнаго отрекшаяся, постницы, не токмо телом, но и душею, узким путем заповедей шествовавшую, земли уральской и всея России светильницы, тебе бо воистину Христос Бог благодать дарова…
…
Продолжение хвалебного многогласия. И освежающий сквозняк откуда-то от зияющей пустоты под далекими звездами вместо купола. И зыбь неожиданного облегчения по телу. Откуда? Не действие же молитвы, смысла которой не секу?
…
Остужающая волна дала куража достоять до конца потока ко крестоцелованию, вычислить и перекрыть путь Тоне, плывущей в плотном людском русле к выходу, встать поперек него.
Ну вот же я! Я это, я! Видишь?
...
- Ты? Это ты, Рома? Ты?
...
Изумленный до неузнаваемости взгляд…
….
- Как ты здесь? Шел со всеми, с Крестным ходом?
...
Задние напирают, выталкивают из храмовых катакомб. Выберемся из них – отшучусь. Церемонно-ироничное безмолвствование – вот что она должна лицезреть на лице Ромы, никак не оправдание…
...
- Просто так? Или?... Или?...
...
«Или»… следом за тобой? Хай, чувишка! !... Не слишком ли ты возомнила о себе? Ай ам сори. И слегка зевнуть (э-э-о-о-у!). Вот так. Произвел эффект!...
...
- Пролетал мимо. На крылышках. Видишь, висят за спиной? Все Бога твоего высматривал. Извелся весь. Совсем обессилел…
- Представляю…
…
Напряженная улыбка. Достал, бедняжку! Хихашницу.
…
- Крестный ход, Рома, не прогулка…
…
- Едва домахал до финиша. Без Его-то – Бога поддержки…Или – ее, Платониды. Кто хоть она такая? Просвети. Умираю от нетерпения…
…
Тон беспроигрышный, наступательно-ироничный. Ес! Только так!
…
- Подожди, Ром. а где твои вещи? Ты безо всего? Без лежалки, без надувного матраса, без палатки?
- И даже без провианта. Пощусь и самоистязаюсь в честь пресвятой девы.
- Идем со мной. В батюшкин придел. К отцу Герману. Что-нибудь найдем. И поужинаем. После все расскажу. Идем. Только прошу, Рома… попридержи язычек. Здесь так нельзя. Не надо.
…
Ага! Проняло? То-то!
…
- Не буду, ладно, прости.
- А я чувствовала, что ты где-то рядом. Честное слово! Не веришь?
…..
Это когда неслась под хоругвиями без задних ног? Рядом со служителями, «отцом» Германом?
…
- А я и был рядом. С раннего утра. Засек, как ты из дома в церковь шла…
с какой-то поклажей
…
Остановилась. Улыбнулась. Взяла под руку, как тогда, у прудочка. С тем же замахом? И результатом? Ха-ха! Узнаю Тоню-чувишку.
…
- Идем!
- Слушай, откуда такой прикид? Сарафан до земли, вышиванка или как она там называется? Кокошник. Прям, наряд принцессы. Зачем?
- Удобно, Рома! Практично. Ни запылишься, ни оцарапаешься, ни поранишься. От жары укров, от холода защита. Знали на Руси женщины толк в нарядах.
- А что за песни пелись по ходу «хода»? На чьи слова? Офанаренные!
- Тезки твоего, иеромонаха Романа, в миру Александра Матюшина. Не слыхал? Пушкин в православном образе. Современном. Тебе понравились? Здорово! Заходим, сюда, сюда.
…
Дощатая пристройка при храме – без окон и дверей. На длинном наспех сколоченном из простых досок столе под дрожащим свечным светом зелень, миски, в которые чья-то рука половником разносит кашу. На грубые самодельные скамьи рассаживаются люди в рясах, гражданском платье.
А-а, это те самые, что несли хоругви и иконы. Вон они расставлены по затемненным углам. Тоня уже в глубине помещения, перед высоким шатеном с крестом на груди. Сложила ладони, поднесла под его крестное знамя. Понятно: служитель, отец Герман…
…
И мне так делать? Подставится под его длань? Нет уж, пардон!...
…
- Батюшка, вот новоходец, Роман, идет первый раз…
…
Шагнуть к нему? Нет, приблизился он. Возложил разъятые пальцы – прохладные, мягкие – на темя. Быстро снял. Перекрестил.
…
- О Платониде хочет знать. Расскажете? Или я?
- Откушайте с нами. – Батюшка указал место напротив него.
…
Все поднялись. Молитва? Ни шагу без нее.
…
Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.
Аминь.
Очи все на Тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении…
…
Вещают на автомате, вслед и вместе с «батюшкой». Наверное, моим ровесником. Крестное осенение служителем стола. Можно садиться? Да, опустились на скамьи. Наконец-то! Тоня рядом со мной.
...
- Значит, впервые Крестном ходом? Из любопытства или по зову сердца? – «батюшка», с едва уловимой насмешкой, отправляя крошечный кусочек хлеба под усы и бороду и поднося к ним ложку.
…
Как же вкусна каша! С дымком, под хрустящий, покалывающий небо огурец и жгуче аппетитный лук!
Сейчас, ровесник с крестом, дайте прожевать, проглотить.
…
- Посмотреть, куда и зачем народ идет. В таком массовом и разновозрастном множестве…
…
Не признаваться же, что затянул водоворот, ход «хода». И еще – хихашницы…
…
- Он Бога хочет найти, отец Герман. На вечерню даже приходил.
...
Вы зубоскалить? Ну, получай, богомолица, вместе со своим "батюшкой"!
…
- Да, ищу. Черную кошку в темной комнате, которой там нет. И не было. Никогда.
…
Резко? Жестко? Такое выдать в глаза священнику и хихашнице и всей братии! Зато честно.
…
- Вы студент? – батюшкин голос.
…
Эксклюзивный вопрос. Сидящие рядом с ним вроде ничего не слышат, заняты исключительно трапезой.
…
- Четвертый курс. Авиатехнологического.
- Факультет?
…
Зачем ему? Или сам из технарей? Бывших?
…
- Прикладная математика, информационные технологии…
…
- Математика? Это хорошо. Блеза Паскаля, конечно читали?
- Проходил. На втором курсе. Кажется…
- И он вам не подал на этот счет никакой идеи?
- То есть, насчет Бога?
- Вот оно – выборочное образование! – священник, патетически.
...
Глас вопиющего - ни к кому - и ко всем сразу. С излишним нажимом: иронизирует?
Кажется, даже хмыкнул. Не хватало еще этого!
…
- Философские максимы, теологические изыски, великие истины ученого «проходят, кажется, на втором курсе». Суждения уникального аналитика, коллеги, математика нынешним не ведомы! О, нравы!
…
Опять патетика? Ну, заяц, погоди!
…
- А какое отношение к Богу имеют суждения математика Блеза Паскаля?
- Прямое: он доказал Его существование. Математически.
- Каким это образом?
- Через бесконечное и конечное. Что то и другое невозможно постичь в абсолютной беспредельности без воображения, как и бесконечно-конечное божественное – без веры… Перечитайте его «Апологию христианства» или «Мысли»…
…
Так. Это уже серьезно. Подкованный «батюшка»! Не ожидал. К тому же ироничный. С таким разговор не «бла-бла-бла». Держись, Рома!
…
- А Платонида конечно их читала? И «Апологию» и « Мысли»?
….
Как я ему! Ну что, служитель?
….
- Поэтому к ней и народ валит?
- Нет, сын мой.
…
«Сын»! Такой же, как я тебе «отец»…
…
- О Паскале Платонида конечно не имела ни малейшего представления...
Девушка из простой семьи...
Мусульманка…
Перешла в христианство…
Приняла на себя покаянный обет, оставила дом, ушла в лес, устроила скит, где поселилась…
Фундаменталисты отыскали – они ведь и тогда буйствовали, правда, не такой ордой, как теперь, – и предали смерти...
На месте ее гибели забил источник. К ней, к роднику с молитвами потянулись страждущие, ищущие благодати...
Идут, между прочим, со времен, когда не было ни информационных технологий, интернета, мобильников... Идут по сю пору…
Потому что, видят и слышат больше, чем обладатели информационных технологий…
Ибо веруют в «бесконечно-конечное, божественное» Блеза Паскаля, о котором из его уст не слышали, но которое есть в прозорливых святых…
В том числе, в мученице Платониде…
В виде абсолютной беспредельности, славы Господа, Его света…
Что и влечет людей…
Но, увы, свет этот недоступен тем, кто вне Господа.
…
- А люди, что же телепатически улавливают ее свет? Или как? Ведь не созывает же кто-то их в эти колонны.
- Если хотите, да, улавливают. Только не телепатически, а провиденциально. Мистика? Нет. Соитие Духа святого. На сугубых восприемников. А уже от них молва - из уст в уста…
…
Умыл Рому, служитель. Ладно. Один ноль. Счет открыт...
…
Странно. Так быстро насытился. Впрочем, беседовали не шатко-не валко. С паузами. Так, служитель ложку положил. Остальные тоже. Понял я все. Пора честь знать.
…
- Спасибо за кашу. За Паскаля. Вернусь в Москву, перечитаю.
- Вы к веригам приложитесь, – батюшка, поднимаясь. – Антонида, подскажите…
…
Все? Или?…
…
- Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ; не лиши нас и Небеснаго Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь. Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй. Благослови.
….
И после еды молитва? Зачем?! Ну, это перехлест!…
…
- К каким таким веригам надо приложиться? Может, хватит на сегодня, Тоня?
…
- Тсс! – хихашница, приложив пальчик к губам. И жестом: потом, позже, позже.
…
Кончились распевки? Пора откланяться. Только, что это? Не идут ноги. Одеревенели. Икры – кандалы. Спазмы…
…
- Утолил голод? Ты что, Рома? Тебе плохо?
- Судорога. Под коленями. Мышцы. Подожди. Надо помассировать.
- Это от перенапряжения. Бывает. Дай я…
…
Еще чего! Хотя… Нет. Нет.
…
- Я сам. Ого! Ага! Угу! Уф! Немого отпустило.
- Шагать можешь? Обопрись на меня.
- На тебя? Хо-хо! Пожалуйста. Куда шагать-то?
- Недалеко.
….
Верная подруга. Сестра милосердия. Ах Тоня-Антонида!
…
За стенами пристройки – звездная ночь. И сколько костров! Догорающих. И очередь темнеющей цепью.
…
- Вон видишь, люди стоят. Нам туда.
- Куда они?
- К веригам Платониды.
- Зачем? Для чего?
- Чтобы прикоснуться к ее покаянному обету. С которыми пребывала до самой смерти.
…
Еще не лучше! На что они мне? После таких километров, сбитых ног, окаменелых голеностопов? Нет, меня увольте!
…
- Ты иди, я подожду. Здесь.
- Нет, мы пойдем вместе. Ты ищешь Бога. Или нет, Рома?
…
Ломаться перед хихашницей?! Как ты пал, эй, мужчина!
…
- Ладно. Хорошо. Где они – вериги?
- Вон же, там.
….
Достоял, доплелся, дотерпел. Икры – дерево. Отчего? Ну да, потерял форму от четырехлетней расслабухи на лекциях, в библиотеках, на семинарах, занудного корпения над рефератами.
…
…В чьих-то протянутых руках, слегка освещаемых трепещущим пламенем свечи у неразличимого изображения женщины, массивный металлический крест с перехлестнутыми одна на другую нагрудно-наплечными цепями, закрепленными на такой же массивной противовесной бляхе.
И сие вериги?!
…
- Я первая, – Тоня.
Взяла позвякивающее устройство и осторожно возложила на плечи. Возвела глаза к звездам, опустила. Истово перекрестилась. Сняла. Протянула ему.
….
Хм! Докатился, мальчик. Хотя... прикольно.
…
- Во имя святой мученицы Платониды. Аминь.
Накинул вериги. Так, для забавы. Для хохмы. Тяжеленные, блин! Цепи с крестом брякнулись на грудь, бляха на спину.
- Как, идет, мне, Антонида? К лицу кольчуга?
…
Тоня помрачнела. Глупая шутка.
Совлек с себя покаянный обет. Передал топтавшейся сзади старушке. И… эге! Эге-ге! Вот так да! Где спазмы, где усталость, где одеревенелость мышц? Пропали, растаяли, испарились. Нет и в помине!
Сказать ей?
Нет. Подумает, прикалываюсь, повторяю дурацкую выходку.
Обиженно отошла, остановилась. И довольно холодно:
…
- Останься здесь. Подожди.
…
Скрылась за дверью пристройки, нашей с «отцом» Германом трапезно-дискуссионной залы. Томительные три минуты. Появилась с большим свертком в руках.
…
Подстилка?
- Другого ничего нет. Там – жест в сторону пристройки – все забито. Устройся возле стены, под навесом. На случай дождя. Спокойной ночи, Рома!
…
А проститься? А рассказать про впечатления от «хода», улетных песен, многолюдья, про сгинувшую после вериг усталость? Про поразившего ученостью отца Германа, про то, как мне с ней хорошо! Тоня!
…
- Нет, нет, Рома. Потом-потом. После Крестного хода. Спать, спать.
…
Она все поняла! Услышала! Ах, ты, Антонида-Платонида! Прозорливица моя!
…
- Завтра рано вставать, Рома. Ангелов тебе во сне. – Жест, рукой и скрылась за дверью.
- Ну, спать, так спать. Спасибо за королевский альков!
…
Действительно, спать, спать! Ах, как классно, растянуться на ее чудесном, маломерном, поролоновом коврике.
И с легким сердцем, ощущением накатывающей благости заснуть… засну… засн… за.. Хр-р-р-р-р-р-р-р-р……
О, разводят костры. Дымок стелется по поляне.
А дух! Аромат!...
Так и есть. Водружаются на козлы ведра, заливается вода, сыплются – здесь крупа, там – макароны. Ясно, какую ношу Тоня доставляла и для чего рано поутру в церковь.
…..
Грядет трапеза… Давно пора!
Желудок взывает…..
А куда потянулся народ? Мало дневной ходьбы! Еще-то что?
…..
Придется воспоследовать, что делать! Пока кипит варево…
Там, за деревянным домом с черными впадинами вместо окон – улица? Да, вымершая. Хотя, нет, вон терем-модерн. Из отборного теса: крашеные бревна одно к одному, как на картинке. Резные наличники, фигурные стойки перил. И теле-тарелка. Не изба, а супер-заплата на рубище нищего!
…..
А дальше, на пригорке… Ну, что еще может быть, конечно, – храм! То, что от него осталось…
Вознесли тебя к небу, когда-то величественную громаду, превратившуюся в поверженного колосса из облупленного камня, выщербленных башен с травой на выступах и подоконниках, березками вместо куполов…
Обезглавленный богатырь с выколотыми глазами, брошенный, оскверненный…
Эх, Россия-Россия!
…..
Но сколь он пространен внутри! Кажется, разместился в сплотке весь Крестный ход! Под облупленными сводами и колоннами с фрагментами скорбных ликов на осколках фресок …
Мда-а-а-а…
Зачем же так-то! Для чего громить и рушить построенное предками! Не захочешь, а проникнешься сочувствием, состраданием…
…..
И что теперь?
Служба! Перед – наскоро сооруженным у выщербленной стены алтарем! С зычным басом, хором, кадилом, молитвами и Тоней, стоящей в первых рядах… В пронизанном тяжеловато-гнилостной, каменной сыростью чреве собора!
Нет, мне этого не постичь. Откуда терпение, выдержка, смирение у люда? Откуда силы?
…..
Которые кончились, иссякли у тренированного погранца, молодого мужика, тертого студиоза, пронзенного голодными спазмами, ни о чем не помышляющего, кроме как подзаправиться. А эти – с детьми, отшагавшие десятки верст, крестятся, опускаются на колени, поднимаются, и это после изнурительного марша!
Как? Почему?
…..
Киими похвальными гласы величаем тя, пресвятая Платониде от юности всею душею Бога возлюбившую, тихостию нрава и смирением украшеннаю, земли уральской и всея России свет несущей, тя бо воистину Христос Бог избра, имеяй велию милость.
...
Восхваление Платониде!? Сотнями ртов, неведомо откуда и как взявшими и заучившими славословие?…
Этого не понять. Никогда. Стоя на тяжелых, сбитых ногах, с бунтующим желудком и разумом, вычумленным едким скепсисом.
...
Киими достойными песньми прославим тя, пресвятая Платониде, мира тленнаго отрекшаяся, постницы, не токмо телом, но и душею, узким путем заповедей шествовавшую, земли уральской и всея России светильницы, тебе бо воистину Христос Бог благодать дарова…
…
Продолжение хвалебного многогласия. И освежающий сквозняк откуда-то от зияющей пустоты под далекими звездами вместо купола. И зыбь неожиданного облегчения по телу. Откуда? Не действие же молитвы, смысла которой не секу?
…
Остужающая волна дала куража достоять до конца потока ко крестоцелованию, вычислить и перекрыть путь Тоне, плывущей в плотном людском русле к выходу, встать поперек него.
Ну вот же я! Я это, я! Видишь?
...
- Ты? Это ты, Рома? Ты?
...
Изумленный до неузнаваемости взгляд…
….
- Как ты здесь? Шел со всеми, с Крестным ходом?
...
Задние напирают, выталкивают из храмовых катакомб. Выберемся из них – отшучусь. Церемонно-ироничное безмолвствование – вот что она должна лицезреть на лице Ромы, никак не оправдание…
...
- Просто так? Или?... Или?...
...
«Или»… следом за тобой? Хай, чувишка! !... Не слишком ли ты возомнила о себе? Ай ам сори. И слегка зевнуть (э-э-о-о-у!). Вот так. Произвел эффект!...
...
- Пролетал мимо. На крылышках. Видишь, висят за спиной? Все Бога твоего высматривал. Извелся весь. Совсем обессилел…
- Представляю…
…
Напряженная улыбка. Достал, бедняжку! Хихашницу.
…
- Крестный ход, Рома, не прогулка…
…
- Едва домахал до финиша. Без Его-то – Бога поддержки…Или – ее, Платониды. Кто хоть она такая? Просвети. Умираю от нетерпения…
…
Тон беспроигрышный, наступательно-ироничный. Ес! Только так!
…
- Подожди, Ром. а где твои вещи? Ты безо всего? Без лежалки, без надувного матраса, без палатки?
- И даже без провианта. Пощусь и самоистязаюсь в честь пресвятой девы.
- Идем со мной. В батюшкин придел. К отцу Герману. Что-нибудь найдем. И поужинаем. После все расскажу. Идем. Только прошу, Рома… попридержи язычек. Здесь так нельзя. Не надо.
…
Ага! Проняло? То-то!
…
- Не буду, ладно, прости.
- А я чувствовала, что ты где-то рядом. Честное слово! Не веришь?
…..
Это когда неслась под хоругвиями без задних ног? Рядом со служителями, «отцом» Германом?
…
- А я и был рядом. С раннего утра. Засек, как ты из дома в церковь шла…
с какой-то поклажей
…
Остановилась. Улыбнулась. Взяла под руку, как тогда, у прудочка. С тем же замахом? И результатом? Ха-ха! Узнаю Тоню-чувишку.
…
- Идем!
- Слушай, откуда такой прикид? Сарафан до земли, вышиванка или как она там называется? Кокошник. Прям, наряд принцессы. Зачем?
- Удобно, Рома! Практично. Ни запылишься, ни оцарапаешься, ни поранишься. От жары укров, от холода защита. Знали на Руси женщины толк в нарядах.
- А что за песни пелись по ходу «хода»? На чьи слова? Офанаренные!
- Тезки твоего, иеромонаха Романа, в миру Александра Матюшина. Не слыхал? Пушкин в православном образе. Современном. Тебе понравились? Здорово! Заходим, сюда, сюда.
…
Дощатая пристройка при храме – без окон и дверей. На длинном наспех сколоченном из простых досок столе под дрожащим свечным светом зелень, миски, в которые чья-то рука половником разносит кашу. На грубые самодельные скамьи рассаживаются люди в рясах, гражданском платье.
А-а, это те самые, что несли хоругви и иконы. Вон они расставлены по затемненным углам. Тоня уже в глубине помещения, перед высоким шатеном с крестом на груди. Сложила ладони, поднесла под его крестное знамя. Понятно: служитель, отец Герман…
…
И мне так делать? Подставится под его длань? Нет уж, пардон!...
…
- Батюшка, вот новоходец, Роман, идет первый раз…
…
Шагнуть к нему? Нет, приблизился он. Возложил разъятые пальцы – прохладные, мягкие – на темя. Быстро снял. Перекрестил.
…
- О Платониде хочет знать. Расскажете? Или я?
- Откушайте с нами. – Батюшка указал место напротив него.
…
Все поднялись. Молитва? Ни шагу без нее.
…
Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.
Аминь.
Очи все на Тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении…
…
Вещают на автомате, вслед и вместе с «батюшкой». Наверное, моим ровесником. Крестное осенение служителем стола. Можно садиться? Да, опустились на скамьи. Наконец-то! Тоня рядом со мной.
...
- Значит, впервые Крестном ходом? Из любопытства или по зову сердца? – «батюшка», с едва уловимой насмешкой, отправляя крошечный кусочек хлеба под усы и бороду и поднося к ним ложку.
…
Как же вкусна каша! С дымком, под хрустящий, покалывающий небо огурец и жгуче аппетитный лук!
Сейчас, ровесник с крестом, дайте прожевать, проглотить.
…
- Посмотреть, куда и зачем народ идет. В таком массовом и разновозрастном множестве…
…
Не признаваться же, что затянул водоворот, ход «хода». И еще – хихашницы…
…
- Он Бога хочет найти, отец Герман. На вечерню даже приходил.
...
Вы зубоскалить? Ну, получай, богомолица, вместе со своим "батюшкой"!
…
- Да, ищу. Черную кошку в темной комнате, которой там нет. И не было. Никогда.
…
Резко? Жестко? Такое выдать в глаза священнику и хихашнице и всей братии! Зато честно.
…
- Вы студент? – батюшкин голос.
…
Эксклюзивный вопрос. Сидящие рядом с ним вроде ничего не слышат, заняты исключительно трапезой.
…
- Четвертый курс. Авиатехнологического.
- Факультет?
…
Зачем ему? Или сам из технарей? Бывших?
…
- Прикладная математика, информационные технологии…
…
- Математика? Это хорошо. Блеза Паскаля, конечно читали?
- Проходил. На втором курсе. Кажется…
- И он вам не подал на этот счет никакой идеи?
- То есть, насчет Бога?
- Вот оно – выборочное образование! – священник, патетически.
...
Глас вопиющего - ни к кому - и ко всем сразу. С излишним нажимом: иронизирует?
Кажется, даже хмыкнул. Не хватало еще этого!
…
- Философские максимы, теологические изыски, великие истины ученого «проходят, кажется, на втором курсе». Суждения уникального аналитика, коллеги, математика нынешним не ведомы! О, нравы!
…
Опять патетика? Ну, заяц, погоди!
…
- А какое отношение к Богу имеют суждения математика Блеза Паскаля?
- Прямое: он доказал Его существование. Математически.
- Каким это образом?
- Через бесконечное и конечное. Что то и другое невозможно постичь в абсолютной беспредельности без воображения, как и бесконечно-конечное божественное – без веры… Перечитайте его «Апологию христианства» или «Мысли»…
…
Так. Это уже серьезно. Подкованный «батюшка»! Не ожидал. К тому же ироничный. С таким разговор не «бла-бла-бла». Держись, Рома!
…
- А Платонида конечно их читала? И «Апологию» и « Мысли»?
….
Как я ему! Ну что, служитель?
….
- Поэтому к ней и народ валит?
- Нет, сын мой.
…
«Сын»! Такой же, как я тебе «отец»…
…
- О Паскале Платонида конечно не имела ни малейшего представления...
Девушка из простой семьи...
Мусульманка…
Перешла в христианство…
Приняла на себя покаянный обет, оставила дом, ушла в лес, устроила скит, где поселилась…
Фундаменталисты отыскали – они ведь и тогда буйствовали, правда, не такой ордой, как теперь, – и предали смерти...
На месте ее гибели забил источник. К ней, к роднику с молитвами потянулись страждущие, ищущие благодати...
Идут, между прочим, со времен, когда не было ни информационных технологий, интернета, мобильников... Идут по сю пору…
Потому что, видят и слышат больше, чем обладатели информационных технологий…
Ибо веруют в «бесконечно-конечное, божественное» Блеза Паскаля, о котором из его уст не слышали, но которое есть в прозорливых святых…
В том числе, в мученице Платониде…
В виде абсолютной беспредельности, славы Господа, Его света…
Что и влечет людей…
Но, увы, свет этот недоступен тем, кто вне Господа.
…
- А люди, что же телепатически улавливают ее свет? Или как? Ведь не созывает же кто-то их в эти колонны.
- Если хотите, да, улавливают. Только не телепатически, а провиденциально. Мистика? Нет. Соитие Духа святого. На сугубых восприемников. А уже от них молва - из уст в уста…
…
Умыл Рому, служитель. Ладно. Один ноль. Счет открыт...
…
Странно. Так быстро насытился. Впрочем, беседовали не шатко-не валко. С паузами. Так, служитель ложку положил. Остальные тоже. Понял я все. Пора честь знать.
…
- Спасибо за кашу. За Паскаля. Вернусь в Москву, перечитаю.
- Вы к веригам приложитесь, – батюшка, поднимаясь. – Антонида, подскажите…
…
Все? Или?…
…
- Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ; не лиши нас и Небеснаго Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь. Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй. Благослови.
….
И после еды молитва? Зачем?! Ну, это перехлест!…
…
- К каким таким веригам надо приложиться? Может, хватит на сегодня, Тоня?
…
- Тсс! – хихашница, приложив пальчик к губам. И жестом: потом, позже, позже.
…
Кончились распевки? Пора откланяться. Только, что это? Не идут ноги. Одеревенели. Икры – кандалы. Спазмы…
…
- Утолил голод? Ты что, Рома? Тебе плохо?
- Судорога. Под коленями. Мышцы. Подожди. Надо помассировать.
- Это от перенапряжения. Бывает. Дай я…
…
Еще чего! Хотя… Нет. Нет.
…
- Я сам. Ого! Ага! Угу! Уф! Немого отпустило.
- Шагать можешь? Обопрись на меня.
- На тебя? Хо-хо! Пожалуйста. Куда шагать-то?
- Недалеко.
….
Верная подруга. Сестра милосердия. Ах Тоня-Антонида!
…
За стенами пристройки – звездная ночь. И сколько костров! Догорающих. И очередь темнеющей цепью.
…
- Вон видишь, люди стоят. Нам туда.
- Куда они?
- К веригам Платониды.
- Зачем? Для чего?
- Чтобы прикоснуться к ее покаянному обету. С которыми пребывала до самой смерти.
…
Еще не лучше! На что они мне? После таких километров, сбитых ног, окаменелых голеностопов? Нет, меня увольте!
…
- Ты иди, я подожду. Здесь.
- Нет, мы пойдем вместе. Ты ищешь Бога. Или нет, Рома?
…
Ломаться перед хихашницей?! Как ты пал, эй, мужчина!
…
- Ладно. Хорошо. Где они – вериги?
- Вон же, там.
….
Достоял, доплелся, дотерпел. Икры – дерево. Отчего? Ну да, потерял форму от четырехлетней расслабухи на лекциях, в библиотеках, на семинарах, занудного корпения над рефератами.
…
…В чьих-то протянутых руках, слегка освещаемых трепещущим пламенем свечи у неразличимого изображения женщины, массивный металлический крест с перехлестнутыми одна на другую нагрудно-наплечными цепями, закрепленными на такой же массивной противовесной бляхе.
И сие вериги?!
…
- Я первая, – Тоня.
Взяла позвякивающее устройство и осторожно возложила на плечи. Возвела глаза к звездам, опустила. Истово перекрестилась. Сняла. Протянула ему.
….
Хм! Докатился, мальчик. Хотя... прикольно.
…
- Во имя святой мученицы Платониды. Аминь.
Накинул вериги. Так, для забавы. Для хохмы. Тяжеленные, блин! Цепи с крестом брякнулись на грудь, бляха на спину.
- Как, идет, мне, Антонида? К лицу кольчуга?
…
Тоня помрачнела. Глупая шутка.
Совлек с себя покаянный обет. Передал топтавшейся сзади старушке. И… эге! Эге-ге! Вот так да! Где спазмы, где усталость, где одеревенелость мышц? Пропали, растаяли, испарились. Нет и в помине!
Сказать ей?
Нет. Подумает, прикалываюсь, повторяю дурацкую выходку.
Обиженно отошла, остановилась. И довольно холодно:
…
- Останься здесь. Подожди.
…
Скрылась за дверью пристройки, нашей с «отцом» Германом трапезно-дискуссионной залы. Томительные три минуты. Появилась с большим свертком в руках.
…
Подстилка?
- Другого ничего нет. Там – жест в сторону пристройки – все забито. Устройся возле стены, под навесом. На случай дождя. Спокойной ночи, Рома!
…
А проститься? А рассказать про впечатления от «хода», улетных песен, многолюдья, про сгинувшую после вериг усталость? Про поразившего ученостью отца Германа, про то, как мне с ней хорошо! Тоня!
…
- Нет, нет, Рома. Потом-потом. После Крестного хода. Спать, спать.
…
Она все поняла! Услышала! Ах, ты, Антонида-Платонида! Прозорливица моя!
…
- Завтра рано вставать, Рома. Ангелов тебе во сне. – Жест, рукой и скрылась за дверью.
- Ну, спать, так спать. Спасибо за королевский альков!
…
Действительно, спать, спать! Ах, как классно, растянуться на ее чудесном, маломерном, поролоновом коврике.
И с легким сердцем, ощущением накатывающей благости заснуть… засну… засн… за.. Хр-р-р-р-р-р-р-р-р……
Сказали спасибо (1): dandelion wine
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
Группа: Редакторы
Регистрация: 31.05.2013
Публикаций: 127
Комментариев: 12768
Отблагодарили:822
Подправила названия всех частей повести, пожалуйста, указывайте информацию про предыдущие части - в анонсе. Можно ставить и активные ссылки на них в начале публикации."Ложь поэзии правдивее правды жизни" Уайльд Оскар
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Группа: Авторы
Регистрация: 26.05.2010
Публикаций: 687
Комментариев: 737
Отблагодарили:383
Понял. Спасибо.