Прощай, дядюшка Альфред!

Дятел клюнул меня в глаз. Никогда не думал, что это настолько больно. Я закричал, как те два придурка из фильма «Один дома». Жирная гусеница с чавканьем выползла из моего зрачка, поскрипела щетиной на щеке и скрылась в носу. Со слезами ностальгии я стал жалеть о том, что всю жизнь боролся с насморком. Жаль, но тогда я не ценил своего счастья. Сейчас я понимаю, что гораздо лучше жить с носом, полным соплей, чем с коконом вместо этого носа. Я улыбнулся, подумав, что было бы забавно, если бы я стал сморкаться бабочками. Однако, вместо этого я стал плеваться мухами. Они жужжали около моего уха настолько дерзко и уверенно, будто посылали меня на хрен. Затем кучно располагались вокруг моего рта и начинали деловито сучить лапками перед каждым укусом. Постепенно увязая в крови на искусанных губах, они теряли силы и оставляли своё занятие, конвульсивно двигая лапками. Я с ненавистью давил их губами и сплёвывал трупы. Вслед за ними прилетали новые и отскребали прилипшие останки своих друзей с раненых губ. Подлетела курица и влепила мне пощёчину. Странно, что же я такого натворил, что даже пернатые меня перестали уважать. Ведь ни одна курица не была брошена мной с разбитым сердцем и маленьким ребёнком на иждивении. Кроме того, гастрономически курятина меня всегда мало интересовала. В который раз мне стало обидно за то, что мир не справедлив ко мне. Злой и глупой птахе показалось мало оплеухи и она решила расцарапать мне оставшийся глаз. Напрасно я думал, что после общения с дятлом, больнее уже не будет. Я снова закричал. Однако на сей раз я уже не смог вспомнить фильма, в котором кто-либо так вопил. Сразу после этого я внезапно поверил в Бога. Я ждал помощи, как вдруг под мышки мне забрались два рассерженных ежа и стали выдёргивать оттуда волосы. Тогда я ещё подумал, что их всё-таки обязательно нужно сбривать. После визита колючих животных я решил отречься от церкви. Сквозь кровавую занавеску я взглянул на небо – пролетела стая ворон. Теперь мою рубашку уже не отстирать. Из кустов выбежал страус и пыль из-под его когтей сдавила мне горло. Почему-то мне сразу захотелось в туалет, но я решил потерпеть, потому что поблизости его не было, а умирать с мокрыми штанами было искренне стыдно. Страус разодрал мне руки, сломал рёбра, нагадил на лицо и побежал дальше. После этого я ясно понял, что что-то в жизни делаю не так. Но что именно, знают только птицы, летящие прочь от меня вслед за титрами к фильму, который я уже не посмотрю.

Ну что же, прощай, дядюшка Альфред!

6 июля 2016 г.