Проклятие Цветка Хризантемы. Часть вторая (из трех)

Продолжение

*4*

Встречаясь, мы почти не разговаривали. Перекидывались парой-тройкой обязательных фраз, а потом мне становилось не до бесед. У меня не было желания думать о ее жизни, устраивать ее будущее, и уж тем более, забирать ее к себе в дом, как официальную наложницу. Поэтому однажды она прямо-таки поставила меня в тупик странным вопросом, который задала после подозрительно подобострастных поклонов:

- Мой господин, вы когда-нибудь мечтали о нас двоих?

Я так удивился, что решил выпить. Она среагировала на мой жест и подала соджу. Обжигающий глоток дал мне возможность трезво мыслить. Отчего она завела этот разговор именно сегодня – в день, когда я получил назначение в свой родной город? Меня повысили за хорошую службу и решили отправить туда, где вот уже несколько лет меня ждала невеста из богатой и знатной семьи. Я собирался объявить о своем назначении лишь завтра, но как видно люди были правы – в дома кисэн новости приходили раньше, чем рождались в головах у чиновников.


- Мужчины редко мечтают. А какие грезы посещают тебя? – второй глоток заставил меня посмотреть ей в глаза и понять, о чем она думает.

Никогда не забуду ее взгляд. В нем была картина, написанная умелым живописцем. Что-то наподобие жанровых зарисовок Син Юн Бока. Там был наш дом, по которому бегали дети. Служанки занимались хозяйством. Я выполнял роль главы семейства и любящего мужа… Нелепость, какая нелепость…

Она молчала. А мне уже не надо было ответов и объяснений. Я решил положить этому конец. Поэтому приоткрыл дверь и сказал служанке, чтобы та пошла за Цветком Хризантемы.

Я не тратил много слов. Просто назвал сумму, которая должна была удовлетворить их обеих. А потом, сделав третий глоток соджу, понял, что более не желаю оставаться в этом доме ни минуты.

*5*

Прошло примерно пять лет. Не знаю, почему, но я почти не вспоминал свою Туманную Росу и страсть, которой был одержим долгие месяцы. Все это было в далеком прошлом.

Но однажды, жизнь решила сыграть со мной партию в маджонг – дела забросили меня в тот самый город, где когда-то я проводил время в домах кисэн.

Казалось, здесь мало что изменилось. Ароматы кунжута летали над грязными улочками, гортанные крики торговцев шумели в голове, хотелось лапши и душевного тепла. Почему бы не проведать тот самый дом и не взглянуть, какой стала моя когда-то юная Туманная Роса?

Эта идея так окрылила меня, что я даже не заметил, как вошел в освещенный зал, где сидели неизменно смеющиеся кисэн с пьяными мужчинами. Одна из них узнала меня и, так как была не занята, быстро приблизилась. После приветствия, она как-то странно улыбнулась:

- Желает ли господин видеть Цветок Хризантемы?

Я кивнул и сел на свободное место, откуда было хорошо видно дверь, в которую должна была войти хозяйка. Я представил себе, как годы изменили ее, скорее всего придали властности ее китайским глазам…

Но к моему удивлению на пороге в ярком платье появилась моя Туманная Роса. Она подошла, поклонилась, как подобает хозяйке такого заведения и после некоторого молчания прошептала:

- Цветок Хризантемы в вашем распоряжении, мой господин. Не удивляйтесь. Моя мать скончалась два года назад, а так как это место все знали под ее именем, мне пришлось навсегда забыть, как меня звали раньше.

Она налила мне соджу и внимательно посмотрела в глаза. Я не смог прочитать ее мысли.

- Значит, ты стала кисэн, - мои губы скривились от ревности. Спустя столько лет оказалось, что такой поворот событий вызвал в моем сердце боль. – И как? Ты довольна?

Она опустила глаза:

- Не желаете ли провести здесь ночь?

- Хочешь вспомнить былое? – я постарался утешить себя мыслью, что она горит от желания отдаться мне.

- Если господину будет угодно, - она улыбнулась и низко поклонилась.

*6*

Если бы меня попросили рассказать о том, насколько страстную ночь мы провели, мне не хватило бы слов. Если бы заставили нарисовать – не хватило бы красок. Я понял, вдруг, неожиданно сам для себя, что и тогда и сейчас любил ее бесконечной любовью. Мне открылось и то, почему я никогда не думал о ней, как о своей возможной наложнице или жене. Я слишком боялся этих чувств. Страшился утонуть в шторме собственного любовного безумия.

- Станешь моей наложницей? Поедешь со мной в город?! – я почти прокричал эти слова, когда достиг пика удовольствия. – Ну? Отвечай!

Это было уже под утро, когда заря окрасила небо в мой любимый цвет женского молока, в которое добавили каплю крови.

Она завернулась в алый шелк, разбросала по плечам волосы и рассмеялась:

- А… Вот, как теперь говорит мой господин… И вы думаете, что я поеду за сомнительным удовольствием так далеко? Зачем?

- Что?! – сперва я даже не понял, что она такое говорит.

- Вы хотите, чтобы я принадлежала лишь вам? Но ваша любящая и преданная Туманная Роса скончалась в тот самый день, когда вы вышли за эту дверь. А я. Я – Цветок Хризантемы. И я скажу вам так. Вы научили меня любить мужчин. Они все прекрасны. Каждый по-своему, но прекрасны. И вам никогда и никак не удастся доказать мне, что вы лучший. Не сможете. Вы не выдержите сравнения с тем, с другим, с третьим, еще с десятками удивительных мужчин. Вы не будете для меня идеалом, а я знаю, что для вас это подобно смерти.

- Да как ты смеешь?! – я влепил ей пощечину. – Мелешь эту чепуху, чтобы разозлить меня, отомстить?!

Она встала и подошла к окну, в которое влетали пряные запахи цветущих деревьев.

- Это не месть, мой господин, это проклятие. И будет оно преследовать вас из жизни в жизнь, до тех пор, пока вы не смиритесь с тем, что готовы не просто делить меня с мужчинами, а согласны признать их первенство, только тогда вас простят и мое проклятье превратится в туман над скалистыми горами Сораксан.

Часть вторая. Начало XXI века. Россия

*1*

Я пришла устраиваться на работу в отдел по связям с общественностью одной из самых крупных страховых компаний страны. Меня пригласил на собеседование начальник департамента – некий Герман, который попросил не называть его по имени-отчеству.

По какой-то причине он назначил мне встречу не в своем кабинете, а в летнем саду на десятом этаже, куда не ходил лифт – пришлось два пролета подниматься пешком по крутой лестнице с гладкими перилами. Я зашла в большой зал, больше напоминающий не комнату переговоров, а неумело организованную оранжерею, и остановилась, чтобы отдышаться.

Это было странное место. Тропические деревья источали эфирные масла, отчего в воздухе летала смесь из пряных, немного тревожных ароматов. Меня качнуло от приступа легкого головокружения, и я больно поцарапалась о кактус. На ладони выступила дорожка из капелек крови, и я в растерянности застыла со своей саднящей рукой среди лиан и непонятных бутонов.

- Вы поранились? Как это право неприятно, начинать сотрудничество с потери крови, - из-за огромной драцены ко мне вышел поразительно красивый мужчина со слегка восточным разрезом глаз. – Вы, как я понимаю, Маргарита. Пришли устраиваться на должность моего помощника. Ну а я, тот самый начальник департамента, который сегодня принял вас на работу.

У меня еще больше закружилась голова. Вот так сразу? Без мучительных расспросов и проверок моих знаний? Он меня принял? Я впала в ступор и лишь рассматривала его странные немного китайские глаза и вдыхала аромат дорогих духов, которым он окружил себя как облаком.

Где и когда я могла видеть этого человека? На долю секунды он показался мне каким-то родным и близким, но потом это наваждение прошло, и передо мной снова стоял уверенный в себе, экстравагантный топ-менеджер огромной корпорации. В руках он держал небольшой бокал с каким-то белым напитком.

- Удивляетесь, что может пить в рабочее время такой человек как я? – легкий смех утонул среди листьев и хвои. – Молоко. Да, позволяю себе эту маленькую слабость. Что-то есть в этом детское, да? Молоко матери и все такое… – он взял меня за пораненную руку и повернул ее так, чтобы капля крови упала в его бокал. – Смотрите, сейчас будет почти идеальный цвет. Молочно-белый с нотой пурпура. Однако, все это лирика. Я хотел сказать, чтобы вы выходили завтра на работу. Правда придется пройти ад нашей внутренней бюрократии, но не переживайте – все будет нормально. Начинайте оформляться. И… К делу.

Окончание следует

--