Когда право лукавой ночи, до заката, в могилу канет, в предрассветной, тоскливой корче, оживут и застонут камни. Вид их жалок, убог и мрачен под крупою росистой пудры. Вы не знали, что камни плачут ещё слаще, чем плачет утро, омывая росой обильной ветви, листья, цветы и травы? Камни жаждут, чтоб их любили. Камни тоже имеют право на любовь, на х

Три антиутопии - Глава №56 (1)

| | Категория: Проза
В начало

В моём отряде произошли любопытные изменения: Милла вышла замуж за База, а Атилла с Киллой теперь считают её предательницей и шлют в адрес новобрачных всевозможные проклятия. Отряд, правда, не существует, но я всё равно продолжаю относиться к ним как к друзьям, поэтому мне становится неприятно, когда они начинают ссориться.
Сегодня мне предстояло встретиться с представителем партии охранителей. Настроен он, как мне сообщили, очень решительно, так что разговор обещал быть очень тяжёлым. Я, конечно же, не сомневался, что смогу размазать его по стенке, но, честно говоря, было бы гораздо лучше, если бы этого разговора вообще не было.
В общем, когда мне доложили, что меня хочет видеть Баз, я даже обрадовался. Во всём нашем отряде не было человека более уравновешенного, чем он. В каком-то смысле Баз был положительнее меня, если это вообще возможно. Мы с ним уже давно не разговаривали, поэтому, после всех этих событий и неприятных разговоров, мне хотелось поговорить просто ‒ без напряжения и опасения, что меня не так поймут.
Я с радостью пригласил База в кабинет и был неприятно удивлён его хмурым видом. Не говоря ни слова, он пересёк кабинет, подошёл к моему столу и сел в кресло напротив. Я решил начать разговор первым:
‒ Привет, Баз. Поздравляю тебя со свадьбой. Когда у меня выдастся свободная минутка, обязательно зайду к вам с Миллой и поздравлю вас обоих.
‒ Здравствуй, Джек.
‒ А чего ты такой хмурый? Плюнь ты на этих Киллу с Атиллой, ‒ они не стоят того, чтобы на них обижаться. Слушай, сейчас ко мне должен зайти лидер партии охранителей, давай просто выкинем этого гомофоба в окно и пойдём в бар.
‒ Не получится.
‒ Почему? Ты считаешь, у нас сил не хватит? Да я с ним один справлюсь.
‒ Не справишься, Джек, потому что это я лидер охранителей, и я не гомофоб.
Вот так сюрприз! Выходит, приятельский разговор отменяется, и мне предстоит спор, в котором я не хотел участвовать, особенно если моим противником будет он.
‒ Не ожидал тебя такого, Баз. С чего это ты решил записаться в охранители?
‒ А с чего это ты решил торговать детьми?
‒ У меня нет никаких детей. Как я могу торговать тем, что мне не принадлежит?
‒ Не притворяйся! Все знают, что ты продаёшь детей геям.
‒ Во-первых, детей продаю не я, а их родители. А во-вторых, они их не продают, а передают в семьи, где те получат более высокий уровень жизни и широкие возможности.
‒ Но это ты при помощи своей биржи «счастья» проводишь и стимулируешь эти продажи, а сам, тем временем, получаешь процент с каждой сделки, даже когда ребёнок остаётся у своих родителей.
‒ А как ты хочешь? Мы же несём расходы по организации торгов. Мы обязаны получать хоть какую-то компенсацию.
‒ Но это аморально.
‒ Аморально лишь то, что не приносит прибыль. Впрочем, я согласен отменить этот сбор: мы просто включим его в стоимость удавшихся сделок ‒ это будет справедливо.
‒ Справедливым будет лишь полный запрет таких сделок.
‒ Это невозможно ‒ мы не имеем права ограничивать свободу торговли.
‒ Но это нарушение общественной морали.
‒ Общественной морали не существует, есть только тоталитарное желание одних навязывать свою волю другим. Настоящая мораль это: «то, что мы избираем, а не то, что нам навязывают; то, что мы понимаем, а не то, чему следует подчиняться».
‒ Ты это сам придумал?
‒ Нет, но я с этим согласен, следовательно, это ‒ моя мораль. Я её избрал, и я ей подчиняюсь.
‒ Должен ли я понимать твои слова так, что ты ставишь собственные интересы выше интересов общества?
‒ Я придерживаюсь мнения, что подобный вопрос может быть поднят лишь в обществе каннибалов.
‒ Что ты имеешь в виду?
‒ Я считаю, что между людьми, которые не требуют незаработанного и не практикуют человеческих жертвоприношений, не возникает столкновения интересов.
‒ И это ты тоже не сам придумал, но полностью поддерживаешь?
‒ Именно так! Я повторил тебе слова одного мудрого человека.
‒ Что особенно актуально, если вспомнить, как ты оправдал каннибала, ‒ усмехнулся Баз.
‒ Если бы не он, мы бы, скорей всего, проиграли. Нам очень была нужна его помощь. К тому же то, что он делает, не наносит вреда другим, следовательно, мы не имеем права ему это запрещать.
‒ Но он ест человеческое мясо. Разве можно это оправдывать?
‒ Я его не оправдываю, я его ‒ не запрещаю. У нас была необходимость, а свобода, как ты знаешь, это ‒ осознанная необходимость. Надеюсь, ты не против свободы?
‒ Я не против свободы. Я против торговли детьми. И мне особенно противно, что те, у кого есть деньги, выкупают хороших детей, а оставшихся оставляют родителям.
‒ Но это ради счастья детей. Ребёнку будет гораздо лучше жить в семье, подтвердившей свою состоятельность его вырастить. Даже если из семьи забрали лучшего ребёнка, оставшемуся достанутся все деньги и внимание, которые уходили на другого. И ты ещё учти, что после завершения сделки их семья становится заметно богаче. А если семья решила сама выкупить своего ребёнка, значит, они его высоко ценят, что также для него хорошо. Посмотри, сколько людей воспользовалось правом первого выкупа ‒ их большинство. К тому же, они выкупают ребёнка сами у себя, поэтому их деньги остаются у них.
‒ Но ты берёшь за это налог.
‒ Я уже говорил тебе, что это не я, а биржа, и она берёт не налог, а плату за оценку и сопровождение сделки. Ты же не считаешь, что оценщики и сопроводители должны работать бесплатно?
‒ Но биржа принадлежит тебе.
‒ Не мне, Баз, уже не мне. Я передал Биржу Счастья в собственность Демократическому трасту, который принадлежит всем владельцам его акций. И ты, кстати, один из его крупных акционеров.
‒ Тогда зачем ты пошёл на это? Чтобы ублажить своего дружка Стиффа?
‒ Если бы не Стифф, нас всех не было бы в живых. Стифф ‒ хороший человек, и ты должен это признать.
‒ Я охотно верю, что он хороший человек, а то, как он действует в интересах своих людей, заслуживает уважения, но это не значит, что мы должны давать им всё, что они захотят.
‒ Они тоже люди и имеют право на счастье.
‒ А о настоящих родителях ты подумал? Они имеют право на своих детей?
‒ Дети не являются собственностью своих родителей. Каждый ребёнок заслуживает лучшего, что способно дать ему общество, поэтому если это лучшее может дать семья геев, значит, этот ребёнок должен быть передан в эту семью.
‒ Но это разрушает наше общество!
‒ Мы слишком долго считали геев чем-то чуждым нашему обществу. Эту порочную практику следует прекратить. Когда мы приняли Стиффа в наш отряд, мы стали сильнее, и, объединив наши общества, мы тоже станем сильнее. Поэтому, помогая им, мы, в конечном счёте, помогаем себе.
‒ До этого конечного счёта ещё нужно дожить.
‒ Не будь таким пессимистом, Баз. Даже если мы не доживём до этого времени, защита справедливости принесёт пользу всем.
‒ Я уже начинаю думать, что ни свобода и ни справедливость не являются тем, что следует защищать превыше всего.
‒ А что превыше всего? Нация?
‒ Может, в каком-то смысле нация, но она объединяет в себе слишком многое, чтобы назвать её тем, что превыше всего. И не пытайся объявить меня нацистом: я не являюсь ни нацистом, ни гомофобом, хотя я против тебя и таких, как ты.
Да, Атилла с Киллой были правы. Баз ‒ на самом деле ‒ предатель! Если бы он просто предал меня, это ещё было бы ничего. Но человек, предавший светлые идеалы, ‒ гораздо хуже. Но что ещё хуже, что я не могу объяснить ему, почему он не прав.
Тут мне на помощь пришла одна из цитат, которую подарил мне Цвай Рент. Она была одной из тех, что мне очень понравились, и которую я выучил наизусть:
«Есть вещи, над которыми не стоит ломать голову, потому что зло способно заразить того, кто о нём думает. Существует предел тому, что человек имеет право понимать, не поступаясь своей порядочностью. Есть вещи, о которых думать нельзя, нельзя даже пытаться понять их истоки, и не стоит сушить мозги, копать глубже и пытаться понять природу того, что понимать не должно и чего всё равно не понять».
‒ Чего ты там бормочешь? ‒ спросил Баз.
‒ Тебя это не касается. Ты всё равно этого не поймёшь.
‒ Тебя действительно трудно понять. Хотя, наверно, это я плохо объясняю. Если ни общество, ни нация для тебя ничего не значат, возможно, ты сможешь признать, что есть ещё и культура, и к ней стоит проявить уважение.
‒ Как сказал один великий политик по имени Джо Байден: «Меня не волнует, какая у вас культура. Бесчеловечность – это бесчеловечность, а предрассудки – это предрассудки». И ещё он добавил, что все, кто не укрепляют права людей ЛГБТ, должны знать, что «есть цена, которую придётся заплатить за бесчеловечность».
‒ И что это за цена?
‒ А цена в том, что: либо ты и твои люди будут подчиняться установленным нами правилам, либо вам придётся уйти.
‒ Это наша земля. Мы отсюда не уйдём.
‒ Точно также считали те, кто жил здесь до того, как сюда пришли наши предки. С тех пор их жалкие потомки всё ещё живут в Маллигановом урочище.
‒ А разве это не было бесчеловечно?
‒ Вспомни, ты сам тоже участвовал в уничтожении человеко-пауков и неслабо на этом наварился.
‒ Я уже жалею об этом. Месть того не стоила.
‒ Это твои проблемы. Если хочешь, можешь отказаться и от тех денег, и от места в совете директоров.
‒ Возможно, я так и сделаю. Но сейчас я хочу сказать, что ты должен помогать не только ЛГБТ. Ты также должен помогать нам, и я этого требую.
‒ А не то что?
‒ Сам подумай.

Баз Армстронг встал и вышел из кабинета.


Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
    • 0
     (голосов: 0)
  •  Просмотров: 384 | Напечатать | Комментарии: 0
Информация
alert
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Наш литературный журнал Лучшее место для размещения своих произведений молодыми авторами, поэтами; для реализации своих творческих идей и для того, чтобы ваши произведения стали популярными и читаемыми. Если вы, неизвестный современный поэт или заинтересованный читатель - Вас ждёт наш литературный журнал.