И безрассудной страсти… стоны…

Судьба, судьба... Почти поэма... Без рассуждений о великом...
Любовь... В немых страданьях солнца блики...

Любил, но знал: клубок желаний
Ей дан от Бога… К плоти жадность…
И вожделение любовей…
Винилась с болью,
Сильней сознания и воли…
Когда лепил её из глины,
Бог вдул ей страсти Магдолины…
Той… До пришествия Христа…
Муж выхватил её… И стал
Жизнь строить с чистого листа…
Вздохнул Бог… Дал ему понять:
Её удел вертеп… Она - не мать,
В ней жрицы Весты тела память…
…Крутила, била снега замять…
Дымились два стакана грога…
И кто шёл мимо, в мыслях трогал
И мял руками её тело…
Сказал Бог мужу:
- Что наделал? Удел твой –
Пилигрим войны…
И будут редкими те дни,
Когда войдёшь под отчий кров…
Реши, кто ей остудит кровь
И жажду утолит любви?
Кто сдует пену Магдолины
И сохранит… тобой… любимой?..
…Муж выбрал меньшее из зол,
Нашёл, кто мог любить, немея,
Хранить в ней мрамор Галатеи,
Входить к ней в рубище и босым,
И стопы осыпать ей розами…
Бродил чтоб не случайно мимо,
Безумно называя милой…
Но слаб характером и молод…
…Привёл, их познакомил, холод
Помог им растопить… Патиной
Покрыл мораль… И в паутину
Желаний тихо обернул…
Втроём уехали на море…
Гуляли по лугам… На взгорье…
Сердца сжимались… Стыли пальцы
Когда случайно прикасались…
Случилось позже… Много… позже…
Заладил в воскресенье дождик…
Муж не приехал… Синим светом
День замирал… Под вечер сели…
VIP- номер… Выпили немного…
Он застеснялся… Но… потрогал
Своей стопой… её стопу…
В душ позвала… Потом… ко сну…
Сумбур движений и одежд,
Свет лампы кожу красил в беж…
Вскочил, расхристанный и босый,
Перевернул её, и розу
В стопу вложил, взял на коленях,
По деревенски, как бычок…
Потом лёг рядом, на бочок…
Сплетались ноги… То и дело,
То в ванну бега, то пела…
Уже боялась понести…
Сказала… Парень загрустил…
…Приехал муж… Всё разрулил…
Свозил к хорошим докторам…
На третий день домой… Пора…
Нет, не сердился… Если честно,
Сам насладился… Честь по чести…
Как цианистый страшен калий,
Разрыв желаний… Зов любви
Забитый в глотку…
Жгли огни
В камине трое по приезду..
Её любили… Чаще вместе…
В той синей интерьером спальне…
Муж становился самым-самым…
Другие избирал он позы,
Брал на коленках… К стопам розы…
Уже е носили оба… Слёзы
Ей утирали… Но бесспорно
Уже не страха, а восторга…
Бог кровь подмешивал ей в глину,
Лепил другую Магдалину
Уже к пришествию Христа…
Опять ей муж желанным стал,
Ходили к озеру… след в след…
Калина падала в бел снег,
Горела ягодами счастья…
…Путь вновь на юг… Взахлёб кричали
Им чайки… Чаще о разлуке…
Муж не мешал созреть их мукам…
Ушёл тот, младший…
Было плохо
Тем, кто остался… Чувства глохли…
Но постепенно, с каждым разом…
Всё чаще достигал оргазма
Всё понимавший… чуткий… муж…
Он скрыл терзанье жутких мук!...
Вознаграждён, отдав немного…
Не зря он с Зевсом выпил грога
И Геру… за сосцы… потрогал…
Пока втроём… делили… ложе,
На десять лет… он стал… моложе…
На те же десять старше тот,
Кто поцелуем клеил рот,
А ночью бывшей недотроге
Впервые в жизнь поднявший ноги
В слепом желании владения…
…Звенели ложками… И деньги
Теряли цену…
Сцена…
Бас…
Сургут… В работе… душу… спас…
…А где-то… старость у порога…
Обнявшись, умирали… оба…
И вспоминали, как влюблённый
Был мил им тот, хранивший… лоно…
И знавший, что вот-вот причалит,
Корабль, на борт грузивший… счастье
И оставляющий на пирсе
Зов юных… муки женщин… мысли…
Вторую молодость любви…
И ноту «до», и ноту «ми»...
Пассажи скрипки, вой валторны…
И безрассудной страсти… стоны…
Любви тугую паутину,
Сосуд любви, на нём патину,
Надгробия тревожный мрамор,
Сердечные скрывавший раны…