Три антиутопии - Глава №47 (1)

В начало

На площадь Независимости пришло невиданное количество вегантов. Их наверно было тысячи полторы, если не больше. Я вообще не знал, что их в природе столько существует, а они ‒ на тебе! ‒ пришли, а ты думай, что с такой оравой теперь делать.
Боевой вегант пояснил, что сюда пришли все веганты с ферм, а также почти все, кто ходил кормиться в лес, и даже несколько тех, кто жили далеко в глубине леса, и никогда не имели отношений с людьми, но заинтересовались новыми возможностями. На мой вопрос: что именно он им обещал?, вегант ответил, что ничего конкретного обещано не было, но каждому дали понять, что фантазию в желаниях можно не сдерживать.
Я прошёлся по площади, чтобы послушать, о чем говорят веганты и на что они рассчитывают. Оказалось, что в основном это были вариации на тему свободы, равенства и братства, и имелось немало желающих избавиться от эксплуатации на фермах. Но самой экзотичной идеей была вера в то, что все веганты скоро присоединятся к Великому Галактическому Союзу, для вступления в который необходимо только желание и отказ от земного прошлого.
Впрочем, для многих это было серьёзно. Для демонстрации серьёзных намерений на площади были установлены несколько флагов Галактического Союза, под каждым из которых лежала группа вегантов и вела философские разговоры. Я подошёл к одной из таких групп, чтобы понять на что реально они рассчитывают. Оказалось, что рассчитывают они на нереально многое.
Под чёрным полотнищем с составленным из звёзд треугольником, сидело странное существо, рассказывающее всем желающим как оно во сне летало в Галактический Союз и какие чудеса с богатствами там видело. Галактический Союз представлялся как райское место с неограниченным запасом углеводородов и полным отсутствием насилия и несправедливости. Вначале мне это показалось забавным, но потом надоело, и я ушёл.
Через некоторое время на площади стали появляться фермеры. Они обнаружили у себя пропажу вегантов, проследили их до города, а теперь стояли и требовали немедленного возвращения имущества обратно. Сложность исполнения их желания заключалась в том, что веганты никому конкретно не принадлежали. Они нередко жаловались на эксплуатацию и притеснения, но, тем не менее, не уходили с ферм, а гузоуборочное оборудование им не досаждало. Однако на этот раз они просто взяли и ушли, а недовольным фермерам только и оставалось, что стоять, требовать возмещения убытков и просить вегантов вернуться.
Некоторые фермеры попытались выхватить из толпы первых попавшихся вегантов, чтобы отнести их к себе, но одно дело взять раздобревшего от кормёжки веганта, и другое ‒ попробовать сделать то же самое когда он недоволен и категорически не хочет идти. Утаскиваемые веганты кричали, визжали и верещали, выпуская в воздух литры вонючего газа. Их крики возбуждали других вегантов, которые начинали носиться, вопить, портить воздух и сбивать людей с ног. Обстановка в буквальном смысле становилась взрывоопасной, было достаточно небольшой искры, чтобы полгорода выгорело. Фермеры отступили.
Пришедшие на площадь зеваки начали интересоваться: что здесь, собственно, происходит? Я счёл своим долгом помочь людям разобраться в ситуации, и пустил слух о том, что городской совет задумал разорить всех фермеров, чтобы создать единую газовую монополию. Идея оказалась привлекательной. Скоро все только тем и занимались, что обсуждали эту тему. Фермеры бросили попытки уговорить вегантов вернуться и начали поговаривать о том, чтобы присоединиться к выступлению против городского совета.
Наконец, на площади начали появляться члены моего отряда.
‒ Я хотела бы знать, что, чёрт побери, здесь происходит? ‒ сказала Красотка. ‒ Сегодня я собиралась собрать основную порцию газа, но вместо этого обнаружила, что все веганты сбежали. Хорошо ещё, что они оставили столько следов, что мне было не трудно понять куда они ушли. Но если сегодня же они не вернутся, мне придётся платить хорошую неустойку по контракту.
Как многие фермеры здесь, Красотка была одета в огнезащитный фермерский костюм, по которому можно было догадаться, что она сорвалась искать сбежавших вегантов, не тратя времени на переодевание. Вся её одежда была в дорожной пыли. А ещё, Красотка была очень и очень зла.
‒ Боюсь, что неустойку платить придётся, ‒ сочувственно сказал я. ‒ Видишь, что здесь творится.
‒ Это правда, что это всё из-за городского совета?
‒ Так говорят люди. Я не уверен правда ли это, но точно знаю, что некоторые члены городского совета имеют к этому прямое отношение.
‒ Вот негодяи!
‒ Полностью согласен. Более того, я считаю, что они заслуживают того, чтобы их разогнать.
‒ Как ты думаешь, это долго продлится?
‒ Не думаю, что городской совет будет склонен идти на компромиссы. Для начала они попытаются нас проигнорировать, считая, что мы просто поболтаем и уйдём, и только потом начнут переговоры. Так что, готовься ‒ это, скорей всего, надолго.
‒ А их не волнует, что в стране может разразиться газовый кризис?
‒ Люди готовы на многое ради богатства и власти.
‒ Но это преступление!
‒ К счастью, сейчас лето, поэтому много газа не нужно.
‒ Но если к осени мы не успеем закачать нужное количество газа в хранилища, то…
‒ То нам придётся здорово экономить, ‒ закончил я. ‒ Поэтому мы заинтересованы закончить всё это как можно быстрее.
‒ Что ты намерен делать?
‒ Для начала нужно несколько разрядить обстановку, чтобы веганты перестали выбрасывать газ и улеглись. Кроме того, необходимо удержать здесь людей, чтобы городской совет видел, что нас много и мы не намерены сдаваться. Для этого я предлагаю собрать всех наших и дать здесь большой концерт.
‒ Прямо на площади? ‒ удивилась Красотка. ‒ Но здесь нет сцены и вокруг слишком много вегантов.
‒ Я уговорю их подвинуться. А временную сцену построить совсем не трудно.
В этот вечер мы дали самый большой концерт из всех, что когда-либо были. Мои приглашения получили все лучшие люди нашего города. Они пришли и остались очень довольны.