Три антиутопии - Глава №33 (2)

В начало

Сегодня утром пришёл Волчок и принялся настойчиво просить о встрече с Жю-Пё. Он не отрицал, что Жю-Пё выполнил основную часть обещания и сделал так, чтобы волколаки перестали считаться собаками, но теперь неравенство в правах стало для них ещё заметней.
Я удивился и сказал, что это неравенство было и раньше: волколаки и так не имели право создавать семью и быть офицерами. Если это их устраивало раньше, то почему вдруг перестало устраивать сейчас?
Волчок ответил, что неравенство их всегда не устраивало, но они надеялись на лучшее. В конце концов, если наша страна декларирует равенство и счастье для всех, то почему она отказывает в этом только волколакам?
Я ответил, что в моей семье волколаки никогда не будут на вторых ролях. Если, к примеру, близнецы хотят решать кого принимать в семью, то они могут не беспокоиться, – у нас этот вопрос будут решать только волколаки.
Волчок сказал, что все волколаки высоко ценят мою доброту, но я всё-таки не могу разрешить им заводить собственные семьи. Для волколаков это очень важно. Они согласны считать главой семьи такого, как я, но где они найдут ещё одного человека, способного настолько хорошо понять волколаков, чтобы возглавить семью?
Я сказал, что постараюсь поговорить об этом с Жю-Пё, но совсем не уверен, что у нас что-то получится.
Волчок сказал, что его это устраивает.
Я позвонил Жю-Пё. На экране, как обычно, возникло лицо одного из его помощников. Не знаю, сколько их у него, наверное, много. Звонил я ему очень редко и ни разу не видел одного помощника дважды. Они, как всегда, молодые, стильные, хорошо улыбаются и не говорят своих имён.
Вот и этот красиво улыбнулся и сказал, что я позвонил в особняк Жю-Пё, но, к сожалению, сам Жю-Пё очень занят, поэтому я могу обращаться со всем, что мне нужно, к нему – личному помощнику. Своего имени он мне не назвал, впрочем, всё было как обычно, только лицо другое.
Он был мне совсем не нужен, и ничем помочь не мог. Просить его о встрече с Жю-Пё было совершенно бесполезно: если Жю-Пё не хотел встречаться с кем-то, то помощник даже не будет пытаться передать просьбу о встрече. Впрочем, я неплохо знал самого Жю-Пё. Я знал, что у него есть особый список людей, информация о звонке которых передаётся ему лично, а потом он сам решает: ответить ему или нет. К счастью, я был в этом списке.
Жю-Пё всегда хорошо ко мне относился и однажды сказал, что, если мне что-то понадобиться, я всегда могу к нему обратиться. Однако я также знал, что Жю-Пё ни в коем случае нельзя беспокоить по пустякам, поэтому звонил ему очень редко и всегда только по делу. Я всегда высоко ценил время Жю-Пё и его внимание ко мне, но, тем не менее, сам Жю-Пё мне никогда не отвечал. Обычно, если я не мог добиться того, что мне нужно, от помощника, я оставлял сообщение, а помощник сам перезванивал, когда получал ответ.
Сегодня был особый случай: мне требовалась личная встреча, но, чтобы получить её, мне следовало чем-то сильно его заинтересовать. В прошлый раз это была информация о волколаках, но сейчас у меня ничего сенсационного не было. Я положился на его хорошее ко мне отношение и сделал Жю-Пё особое предложение, но, понятное дело, не прямо, а так, чтобы было понятно только ему.
Помощник ничего не понял и спросил: «не надо ли мне ещё чего-то?» Я ответил, что нет, а он сказал, что мне перезвонят.
Всё, теперь если Жю-Пё решит ответить, мне действительно перезвонят, а если нет, тогда я больше ничего не могу сделать.
Мне перезвонили и передали, что Жю-Пё будет рад видеть меня вместе с моим спутником. Я срочно нашёл Волчка, вызвал такси, и мы поехали.
Жю-Пё принял нас в точно таком же зале, как и в первый раз, но этот зал располагался в противоположном торце здания. Здесь всё было так же, как и там. Отличие заключалось только в виде, который можно было наблюдать из окон. Сразу же за окнами-дверьми с этой стороны здания шли ступени, спускавшиеся в воды очень милого пруда с небольшим островком посередине.
Жю-Пё сидел в своём кресле и смотрел на закат. Было непонятно чем он любуется: толи тем, как красиво солнечные лучи освещают расположенную на островке беседку, толи собственными мыслями. Он поманил нас рукой, давая понять, что мы можем подойти и рассказать о нашем деле. Я рассказал.
– Так ти хётишь, щёби я бил тфаим сафетникам? – спросил Жю-Пё после того, как я изложил своё предложение.
– Я бы хотел, чтобы ты был моим руководителем, но я знаю, как отрицательно ты относишься к личному участию в политической жизни.
– Та, ета так. Ти миня саинтирисафал. Нё я хачю, щёби фсё биля афициальна. Фсе далжни щитать, щё я у тибя прёста – кансюльтант.
– Сколько я должен буду платить?
– Писят.
– Что? – переспросил Волчок, который до этого был лишь терпеливым слушателем.
– Пятьдесят, – перевёл я. – Жю-Пё говорит, что за консультации мы будем платить ему по пятьдесят тысяч.
– Та, пи-и-сят тищ, – подтвердил Жю-Пё.
– Пятьдесят тысяч, за день работы?! Да, я столько в месяц не получаю.
– Не за день, а за час. Жю-Пё за меньшее не работает. Можно сказать, что он сделал нам большую скидку. Поверь мне, услуги Жю-Пё того стоят. Кроме того, ему ещё предстоят дополнительные расходы на подарки, презентации, добровольные пожертвования и прочее. Всё это, конечно же, за наш счёт. Помощь Жю-Пё поистине бесценна. Он – самый лучший. Если он нам не поможет, у нас вообще ничего не получится.
– Ах, милий, ти фсикда так харашё миня панимал, – кивнул головой Жю-Пё.
– Но откуда я возьму такие деньги?! – изумился Волчок. – Даже если я и вся моя семья будут отдавать всю свою зарплату, наших денег хватит только на пару консультаций.
– Мёй банк аткрёит фам кредит.
– Но как мы будем его отдавать?
– Не беспокойся, Волчок, если мы добьёмся того, чего хотим, нам будет с чего отдавать кредиты.
– Сначит, ришинё. Я бюдю присилять фам сфаи «кансюльтации», а ви бюдити им следавать.
– Непременно, – ответил я.
Мы распрощались, и я с Волчком отправились домой. Больше Волчок вопросов не задавал.