Когда право лукавой ночи, до заката, в могилу канет, в предрассветной, тоскливой корче, оживут и застонут камни. Вид их жалок, убог и мрачен под крупою росистой пудры. Вы не знали, что камни плачут ещё слаще, чем плачет утро, омывая росой обильной ветви, листья, цветы и травы? Камни жаждут, чтоб их любили. Камни тоже имеют право на любовь, на х

История Одного Моряка 31

| | Категория: Проза
Ещё до отпуска к нам на корабль прислали молодое пополнении, и мы с Костяном пошли искать «жертву». Нашли быстро, да ещё как по заказу. Также спросили, мол, кто умеет играть на гитаре? Вызвался один скромный паренёк, который подошёл к нам и сказал, что на гитаре он играет не очень, зато на горне может сыграть чуть ли не «Полёт Шмеля». Я и Костян были в шоке...
Привели его в кубрик, дали горн, а он исполнил нам какое-то классическое произведение, от которого по телу шли мурашки. «Вот это да...» – сказали мы в один голос. Ты был послан нам судьбой, Димка. Военно-морские сигналы он разучил за несколько дней. Об этом мне рассказал Костя, когда я вернулся из отпуска. А играл-то он как... Прямо-таки пел. Конечно, все стали говорить, что Я и Костя халтурщики и что у нас нет слуха по сравнению с Димкой. Но мы не обижались – мы нашли того, у кого идеальный слух. Я спокойно уехал в отпуск, а Костя ни о чём не заморачивался, пока меня не было.
***
Во время боевой службы в нашем подразделении было 9 моих продрищей, которые являлись Костяну дрищами. И два моих дрища – Бабушкин и Владик. Говорить про них нечего – были кадры, но писать про них я не буду, не охота. Они ушли, пришли другие, про которых я попытаюсь рассказать и вспомнить этих прикольных «балбесов».
Почему они удостоились такой чести, спросите вы? Хитрым путём я уговорил начальство, что встану на должность боцмана, на которой стоял «Мороз», и при этом останусь на второй контракт. Поверили, мне не могли не поверить. Мороз, в свою очередь, встал на мою должность старшего горниста. Смех смехом, вы бы видели «Мороза» и попытались представить его вместе с горном!
Новая должность обязала меня стать старшиной кубрика, то есть главным над всеми срочниками. Контрактники тоже попадали под мою юрисдикцию, но я бы не стал их гонять – тех, кто прошёл со мной дальний поход, тех, с кем я делил кружку кофе... Совесть бы не позволила, да и не стали бы они меня слушать. И не потому, что не уважали. Друзья должны оставаться друзьями несмотря ни на что. Я это прекрасно понимал. Да и с Костяном помирились, у нас теперь не было общих обязательств, поэтому он на меня не дулся. Димка, новый горнист, стал нашим катализатором, он нас и помирил.
Начало старшинской карьеры началось с того, что к нам на корабль прибыло новое пополнение. По призыву я был старше их на 2,5 года. Как «Михалыч» нам 2 года назад. В отличие от него, я не был отморозком. Командование корабля создало РМП – так было каждый призыв. Из этой РМП к нам в Боцмана шло 12 человек. Давно такого не было. Так много Боцманам никогда не давали. За исключением случаев, когда все разом увольнялись. Но такого случая даже Старший Боцман Семечкин не припомнил, хотя и служил на нашем корабле с первого экипажа в далёких 90-тых годах...
Поскольку они шли в Боцмана, в РМП должен был быть «свой человек», чтобы с самого начала поставить их на «путь истинный». Этим человеком стал я. Об этой новости мне сообщил «Помощник Командира Корабля» незадолго до того, как его сняли с этой должности за пьянку на «Боевой Службе». Я поначалу отказался – видимо, не хотел брать на себя такой ответственности. Но тут, как и в любом незнакомом деле, главное попробовать, а дальше видно будет. Так и получилось. Согласился и не зря. С самого начала всё стало получаться. Я понял, что сейчас самое время показать молодому пополнению свою власть, а где-то и силу.
РМП построились на юте, и я пошёл смотреть наших Боцманов. Увидел парочку здоровых пацанов, думал к нам. Оказалось, они были записаны в вещевую команду. Старший Мичман Гамаля (любитель Софии Ротару и мальчиков) очень обрадовался, когда увидел этих «самцов». Осмотрел их с ног до головы, прикоснулся к их могучим плечам и расплылся в довольной улыбке. Таким довольным я его никогда не видел. Можно было подумать, что эти «самцы» разделяли его предпочтения. Он надеялся на это, ведь надежда умирает последней. После того как Гамаля удалился, я сказал парням, что они «попали». Можете, говорю, «булки разминать». Надо было к нам в Боцмана проситься. И тут я увидел моих «боцманят», прямо-таки рождённых по приказу Министра Обороны. Подумал, что это шутка – передо мной стояли 12 мальчиков женского телосложения, которых только что оторвали от мамкиной титьки. «Это вы к нам в Боцмана? Да ну нах...» Худые, маленького роста, с добрыми-предобрыми глазами. Была бы возможность, я бы в обморок упал.
Ничего им не сказав, я отправился к Старшему Боцману Семечкину, доложить, кого к нам в Боцмана теперь набирают. Сёма посмеялся и сказал, что их Руслан лично отбирал. Руслан служил контрактником в КОВО (Команда Обслуживания Вертолётного Оборудования), которые живут в одном кубрике с Боцманами. По национальности он чуваш – худой и невысокий. Вот и набрал себе подобных... «Старпом» вообще сказал, мол, не хотите, не берите. Тогда останетесь без молодого пополнения. Этот вариант нас, контрактников, не устраивал. Малую Приборку не хотелось делать, а Димка-горнист вечно на неё не успевал – с самого начала службы он научился гаситься. Ну, прямо как я в начале службы. Так получилось, что все срочники уволились, остались только контрактники. Работали бы вдвойне, а на нашей работе так нельзя – надо хотя бы иногда отдыхать – от работы кони дохнут.
Взяли их, почему бы и не взять. Плюсы тоже были – ели они мало, как котята. А мы, старослужащие, только и успевали работать челюстями. Но это всё потом, а сейчас они в РМП. Сейчас я для них мама, папа, брат, сестра. Мои они «холопы».
РМП состояло не только из одних боцманов. Ещё там были снабженцы, связисты и немного пассажиров. Соответственно, старшин было четверо. Заступали дежурным по РМП раз в трое суток, отдыхали, как положено.
В свободное время, которого у РМП было предостаточно, они изучали корабельные правила, «Первичные мероприятия по борьбе за живучесть» и тому подобное. Весь процесс изучения контролировали мы, старшины. Самый старший из всех старшин и по возрасту, и по званию оказался я. Все остальные старшины были «моими дрищами» по призыву. Служить им ещё и служить, а мне домой скоро. Весело было, очень весело. Частично методы воспитания молодого пополнения я перенял от Михалыча – запоминание устава через приседания и отжимания. В остальном, я их не трогал. Рука не поднималась. Да и не то время сейчас. Когда я сам был в РМП, никто нас не проверял, поэтому Михалыч творил над нами свои бесчинства. Сейчас же всё проверялось, каждая мелочь. Доходило до смешного: командир РМП, молодой лейтенант, спрашивал нас, старшин, звонили ли срочники домой и сколько раз. Не дай Бог, они позвонили домой меньше двух раз в день. Лейтенант орал на нас, потом жаловался Старпому, что мы над срочниками издеваемся и не даём им звонить маме домой. Получалось, что у нас не военный корабль, а детский садик «Кораблик». Мама, Папа, Пися, Кака... Вот такое пополнение меняло нас – матёрых Мореманов, закаленных службой и работой матросов и старшин.
***
Говорят, первое впечатление обманчиво. Будущие Боцмана оказались весьма неплохими парнями. Это стало заметно при первых днях моего шефства над ними. Только все вместе они плохо друг на друга влияли. Человек-массы? Единое сознание, единый разум присущ каждой толпе, так и нашему новому пополнению. Кого только не было: музыкант, аферист, «слишком женатый таксист», хоккеист. Это не весь перечень индивидуумов. Каждый на своей волне. У кое-кого был даже геморрой! Таких нынче набирают в Боцмана. Понимаю, что силу где-то и не надо применять, существуют нано-технологии... Но это не про Боцманов – швартовые концы тянут вручную, все дружно. Самыми зачётными оказались двое матросов – «Зырян» и «Голубь». «Зырян» стал моим личным учеником, которого я начал обучать корабельным премудростям. На тот момент я отслужил 2,5 года... Ещё бы, нечего было рассказать и показать!
Единственным и самым главным недостатком всех «РМПшников» было то, что они пришли на корабль очень расслабленными и распущенными. Может, это являлось не сколько недостатком молодого призыва, сколько недоработкой старшин на Курсе Молодого Бойца (КМБ). Молодой призыв в учебке никто не гонял и не прокачивал. Им давали возможность позвонить домой, нормально выспаться и тому подобное. Вспоминаю, что творилось у нас... На КМБ нас конкретно подготовили почти ко всем трудностям корабельной жизни, да к той же «прокачке». Этих молодых гладили по голове, а при проступках – грозили пальчиком, мол, так нельзя делать. Я не собирался разводить «годковщину», но порядок должен быть во всём. Молодым я говорил:
«Служба на корабле – это не только соблюдение корабельного распорядка дня и выполнение каторжных работ. В первую очередь – это дисциплина и порядок во всём, включая собственное отношение к самому себе».
Чересчур правильным я не был, просто не хотел их расслаблять. Только и всего. «Пришли служить на год, извольте, отслужить, а не филонить». Я не переставал упоминать при них Михалыча – старшину-зверя, который был у меня на РМП. Чтобы с ними было, интересно знать, если бы он был их старшиной? Уверен, что большинство из них в скором времени отправились бы домой с «жёлтым» военным билетом. Большинство были маменькиными сынками. Похвально, что решились пойти служить. Так, ещё раз говорю, извольте. Жара началась потом, когда их раздали по подразделениям, а пока что их гладили по головам и грозили пальцем.
В РМП мне было очень хорошо, а особенно в плане кормёжки. Поел вместе с молодыми в «Столовой Команды № 3», потом пошёл и поел у наших Боцманов в «Столовой Команды № 2». Но это, конечно же, не самое главное. В идеале была спланирована «Дежурно-Вахтенная Служба РМП». Нормальный отдых перед заступлением, нормальный отдых после смены с Дежурства. Всё, как положено. Не то, что у наших боцманов. Да и сама работа «не пыльная».
Я наконец-таки нашёл своё призвание... Может, просто подошло моё время. Не всё же мне в дудку дудеть! Помощник Командира Корабля дал мне верное направление по жизни, которым я, к сожалению, не воспользовался. Но я должен был уволиться, другие варианты я не рассматривал. Однажды хотел перевестись в другое подразделение, мне в грубой форме отказали. Если бы я и продолжил свою службу, то только не в боцманах. Искал жизни проще, возможно, только лучше мне от этого не стало, так как через полгода я счастливый уеду домой. И больше никогда не вернусь на этот корабль. Никогда не говори никогда? К моему случаю это явно не относится. Рубите концы, товарищ боцман...
РМП длилось около месяца. За это время я сумел развить в них чувство порядка во всём – отработка различных нормативов по морским дисциплинам, бережное отношение к корабельному имуществу, а самое главное – уважение Военно-Морского Флота, в целом. Не у всех сразу это получалось. «Прокачка» в конечном итоге сделала своё дело. «Не доходит через голову, дойдёт через ноги». Так ещё «Михалыч» говорил. Их надо было воспитывать, так как не всегда они выполняли то, что от них требуется. Тем более, они пришли с гражданки очень расслабленные. Мы такими не были. КМБ у нас было серьёзнее, РМП – настоящий ад... Каждый новый призыв застаёт что-то новое, «годковщины» сейчас нет. Теперь только «борзые караси» и просто «караси». И то «борзые» пытаются «годковать», не имея на это никакого права. Они сами не летали. По сути, разница между призывниками составляет всего лишь полгода... Это ничто по сравнению с теми, кто старше тебя по призыву на год (годки), а то и на полтора года (дембеля).
***
Новое пополнение пришло к нам в кубрик, и я как старшина выдал им постельное бельё, полотенца, пересчитал содержимое вещмешков, чтобы потом ко мне не было претензий, на случай если там не будет хватать тельняшек, кальсон или трусов. Всё было в порядке.
Поскольку я стал старшиной кубрика, в моё заведование перешла «Баталлерка ». В моём распоряжении были личные вещи матросов, проживающих в нашем кубрике. Баталлерка стала моим обителем до конца службы. Я прикупил себе небольшой электрический чайник, получил продовольственный паёк – печенье, сгущенное молоко и сахар (продпаёк мне выдали за 5 месяцев отпуска, так как даже в отпуске государство обеспечивает тебя продовольствием). Вот служба и началась – я выполнял свои обязанности, остальное меня не касалось. Если я и выходил на работы по благоустройству корабля, то уже не как рабочий, а как старший, чтобы контролировать выполнение работ.
Удивительно, но разногласий между мной и моим призывом больше не стало, хотя я практически стал их начальником (старший по званию и по должности). Меня наоборот зауважали. Даже Костян теперь стал моим другом, постоянно заходил ко мне в Баталлерку попить кофейку да поболтать о жизни. Господи, это самое лучшее время за всю мою службу. Вот мне подфартило-то! Думал, не справлюсь, а оказалось, что это моё призвание... Иногда жалею, что уволился, так как вспоминаю беззаботное время службы, уважение начальников и признание своего коллектива. Об этом я мог только мечтать. Последние полгода службы - самые лучшие месяцы и дни. Именно в это время я по-настоящему зауважал начальство, так как и они ко мне отнеслись с уважением. Видать, не зря я служил без косяков! Ни одного серьёзного залёта, ни одного строгого выговора. За несколько дней до увольнения «Главный Боцман» попросил меня выписать из ведомости строевой части «Команды Управления» «залёты и косяки» военнослужащих боцманской команды. На многих получился серьёзный компромат. На меня ничего не было. Вот как надо служить!
***
Надумал как-то Димка-Горнист обучить одного индивидуума из нового пополнения премудростям игры на горне. Индивидуум, по прозвищу «Волчок», оказался очередным гитаристом, который на гитаре толком играть и не умел. Зато мне и Костяну утверждал, что на гражданке он играл в музыкальной группе на ритм-гитаре. Быть может, я не разбираюсь в музыке и не могу до конца понять непонятное трям-брям? Ох, и отстал я от жизни...
«Волчок» был родом из небольшого финского городка Лахденпохья и был немного «тормознутым». Ему ничего нельзя было поручить – даже самые элементарные вещи, а Димка его начал обучать играть на горне. Звуки он издавал «великолепные». Я, в своё время, если и фальшивил, то издавал вполне нормальные членораздельные звуки, а у него получался рёв стада слонов. В его игре присутствовало сопение, шипение, кряхтение и много других непроизносимых звуков. Весь корабль хохотал! Но Офицеры, заступающие в «Рубку Дежурного» от меня отстали и переключили внимание на Димона. Димка был Горнист от Бога... Многие старослужащие Офицеры говорили, что так ещё никто не играл. Нудные и неприятные на слух военно-морские мелодии из «Корабельного Устава», обретали в Димкином исполнении новую жизнь. Получались современные ремиксы, мелодичные и звонкие. Приятно было слышать. Талант не пропьёшь. А от «Волчка» всех тошнило. «Бальзам» как то сказал мне, что это я должен искать себе замену, чтобы уволиться, но я технично «отмазался», сказав, что моя замена – Димон, пусть он голову себе ломает и ищет горниста. Я не виноват, что он увольняется вместе со мной. Своё я отлетал и «отгорнил». Хватит с меня.
Незадолго до увольнения «Волчок» получил от меня в нос за то, что поставил репутацию нашего подразделения в сомнительное положение. Он тогда заступил «вахтенным на концах», который с самого подъёма должен идти подметать сходню и чистить «Рынду». Утро выдалось снежным, и сходню покрыл толстый слой снега, который нужно было своевременно убрать. «Волчок» этого не сделал. Он не спеша сходил в «Рубку Дежурного», сыграл подъём, через 20 минут сыграл завтрак, позавтракал и только после этого пошёл одеваться. Ещё на завтраке я на него разорался, что, мол, какого хр...на ты ещё не на трапе? Мне было бы по барабану, но я стоял «Дежурным по БК», и меня с самого подъёма предупредил «Дежурный по кораблю», что если трап не будет чистый, пипец будет всему нашему подразделению. После завтрака я побежал на обход верхней палубы и, о Боже, увидел занесённый снегом трап. «Волчок» никуда утром не ходил, просто решил, как и всегда, «включить дурака». Я мчался в кубрик, что есть мощи, мчался, снося всё и всех на своём пути... Подбегая в кубрик в тот момент, когда «Дежурный по Кораблю» начал строить Боцманскую Команду на юте, я увидел «Волчка». Этот «терпила» выходил из кубрика не спеша, вальяжно. Чёрт с ним, с трапом. Наплевать на дежурство. Он шёл не спеша, и именно это меня взбесило больше всего. Кулак так и вылетел у меня и угодил ему в область переносицы, носа, глаз... В общем, в область всего лица. Он, бедняга, пошатнулся и упал, а позже назвал своё состояние «полным куматозом» (я, вроде, не боксёр). Я поднял его, наорал и заметил, что в глазах у него всё так и плывёт. Толкнул его вперёд, он пошёл, шатаясь. По дороге на ют один мичман обратил внимание на его разбитое лицо (я как-то сразу этого не заметил). «Ого» - подумал я. «Ничего, Волчок, сам виноват...».
Подумаешь, разбитое лицо, он должен был подъём флага играть на юте, возле «Дежурного по Кораблю» на глазах у всего экипажа. Если бы его заметил «Командир Корабля» или кто-нибудь из вышестоящего начальства, мне бы светил срок... Такого нельзя на ют выпускать. Хоть самому выходи, вспоминай игру на дудке. «Извольте, Сударь!». Димка-Горнист лежал в медблоке с простудой, но я уговорил его выйти на ют. Пообещал золотые горы, лишь бы тот вышел. А «Волчка» пришлось спрятать в каюте у «Сан Саныча» - самого старого контрактника нашего подразделения.
До сих пор неизвестно, кто меня тогда сдал, но Главный Боцман узнал про инцидент ещё до того, как я его сделал. По крайней мере, догадывался, что рано или поздно это произойдёт. «Эх, Боцман, можно было и не бить его так...» - сказал Петрович. «Да вы что, Товарищ Старший Мичман, я его и пальцем не трогал! Так чётко ударить я не мог, я же не боксёр!» Да, действительно, как я умудрился ему так вдарить, – чётко, быстро. Главное - чисто машинально...
На протяжении последних 10 дней своей службы пришлось таскать лично «Волчку» завтрак, обед и ужин прямо в каюту к «Санычу». Один раз не принёс «Волчку» ужин, так тот начал возмущаться, мол, почему ему ужин не несут. «Дрищ», блин. Но лучше так, чем срок за этого «очумелого» с Лахденпохьи. Помимо моего «рабства» я подарил «Волчку» 2 блока дорогих сигарет. Легко отделался, а то вместо дома поехал в «места не столь отдалённые». Лес бы валил, по уставу бы жил. ДИСБАТ (Дисциплинарный Батальон) – та же тюрьма, только связанная с армией жёстким уставом внутренней службы.
***
Поскольку наш Крейсер стоял в доке, было проблематично его красить. Эту проблему решила Питерская покрасочная фирма с нерусским названием - «Muhlen Morflot». Наше государство заплатило им 18 000 000 рублей за то, что они очистят наш корабль от старой краски пескоструем, обезжирят поверхность, а затем покрасят. Эти деньги ушли только за работу. Сама краска оказалась не дешевле. 13 тонн светло-серой краски на борта, 15 тонн – для покраски дна. Один комплект краски на борта (30 кг краски + 1 кг отвердитель) стоит 300 евро. Грунтовая краска для дна – 500 евро. Деньги огромные. Но фирма-исполнитель даёт гарантию 2 года, а то и больше.
Боцмана ликовали: «Неужели за столько лет мы не будем красить этот корабль?». Рано радуетесь, Боцмана. Не всё коту масленица. Покрасочная фирма начала очищать наш корабль от старой краски пескоструем (песок подаётся через сопло под огромным давлением воздуха), после обезжирила, потом начала красить. Причём на самые высокие места они не полезли, мол, страховки у них нет от падений. Зато у меня страховка, наверное, была. Главный Боцман отправил меня на покрасочные работы, в большей степени руководить. Я больше не брал кисточку в руки, так как мне выделили валик. Шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Красить самому такой дорогой краской мне всё же придётся, но позже. На данный момент мне дали руководить работой «Зыряна» и «Голубя» - самых лучших из моих воспитанников.
Первым нашим заданием стала покраска горизонтальной антенны, которая проходила над началом ракетной палубой поперёк корабля. Работа крайне опасная. Эта антенна представляет собой квадратный металлический каркас из металлических трубок, в котором с лёгкостью пролезет небольшой человек. Зырян и Голубь идеально подходили для такой работы. Пригодились, так сказать. Я сам жаловался, зачем, мол, таких маленьких людей в боцмана берут? Да вот как раз за тем, что они везде пролезут.
Работа под моим руководством закипела с самого начала. Они, правда, подкалывали меня, мол, что это старшина «сидит в интернете» и ничего при этом не делает? На что я с улыбкой отвечал: «На то я руководитель, чтобы руками водить. Отработал я своё на благо этого корабля. Вы даже представить не можете насколько. Так что, Зырян и Голубь, заткнитесь и продолжайте работать.
Ну, правда, сколько я старался для этого корабля? Сколько раз я и пацаны моего призыва его красили? За время Дальнего Похода только 4 раза полностью. Ещё 2 раза, так, «губки подводили», - как говорил Петрович. А первый год моей службы? Второй год перед походом? Много раз, понятное дело.
Пескоструи заработали, и от корабля начали отлетать огромные и толстые куски старой краски. Господи, да сколько ж там слоёв??? За столько лет покраски... Ничего удивительного. Но это не так уж и страшно. Весь песок с кусками краски убирали матросы нашего крейсера. Песка были тонны. Это был крупнозернистый песок чёрного цвета. Его куда-то надо было девать. В доке были рабочие краны, чтобы загнать крановщиц на работы, каждый день им носили «бакланы» (несколько банок сгущёнки, тушёнки, три литра сока и литр спирта). Выпили «девоньки», закусили и полезли на краны работать. Опасно? Нет, нисколько. Подумаешь, пару раз меня контейнерами с песком чуть не снесли. Пьяные дуры... Контейнеры с песком матросы зацепляли крюками, и краны переносили их на стапель палубу. Там крюки перецепляли за одну сторону контейнера, кран их приподнимал, и таким образом высыпал в Кольский залив.
Стоянка корабля в плавучем доке тоже не дешёвое удовольствие. Один день стоянки обходится государству в несколько десятков тысяч рублей. Плавучий док – это целая ремонтная база на воде. Там работает много людей (от них мы и охраняли мосты, по которым идут провода и водные шланги с дока). В этот раз на охрану поставили комендантскую службу. Они для этого и нужны. Как-никак, а они ещё называются ротой охраны. Пусть и охраняют.
Несмотря на то, что работники покрасочной фирмы сделали большой объём работы, Главный Боцман решил поумничать и показать, что наши Боцмана красят ничуть не хуже «Muhlen Morflot». Для достижения своих амбициозных целей, он отправил меня и Зыряна красить самую высокую точку на нашем корабле – тубус, на котором стояла основная локационная антенна. Высотой этот тубус 6 метров, а поскольку он представляет собой тупой конус, то окружность его колеблется от 5 метров у основания до 2 метров у верхушки. Как мы его покрасили, одним нам известно... Чтобы красить последний метр верхушки, мне пришлось посадить Зыряна на плечи. Шток, на котором закреплён валик, выбрали самый длинный – 6 метров. Был сильный ветер, а шток тяжёлый. Стоило только Зыряну отвести шток от тубуса, нас обоих сносило ветром, и была вероятность упасть на стапель-палубу с самой высокой точки нашего корабля. До стапелей целых 60 метров – это два девятиэтажных дома... Мы рисковали, но на кону стояли личные амбиции Петровича. Он считал, что это важнее, чем наши жизни и здоровье. Подумаешь, упали бы и размазались о стапель палубу! Незаменимых людей нет, а тем более матросов. Боевую задачу мы выполнили на ура. Петровича похвалило командование корабля, а мастер покрасочных работ выразил удивление, мол, как мы, не имея специального оборудования, умудрились покрасить такой высокий объект? Ничего удивительного. И не такое красили.
Недолго Петрович радовался очередной «медали». Дымоход рабочие тоже отказались красить, так как он не является ровной поверхностью, у них нет оборудования, чтобы работать под наклоном, и тому подобное. А у нас, что, есть??? И снова Петрович отправил туда меня, Зыряна и Голубя. Дымоход я красил ещё по «дрищёвке», так что опыт имелся. Дымоход состоит из двух труб, находящихся под наклоном. Сам дымоход обращён в сторону юта и располагается между носовой и кормовой мачтами. Между ними находится ещё «над аппаратный отсек» - по сути, это крышка атомных реакторов. На этой крышке хранится металлическая площадка, которая используется для погрузки продуктов в неё. А во время дальнего похода там хранились резиновые надувные кранцы огромных размеров.
Дымоход покрасили в кратчайшие сроки, но мастер покрасочных работ наделал нам кучу замечаний. Ещё бы, в таком неудобном месте очень тяжело красить. Также есть вероятность упасть на крышку «над аппаратного отсека». Его вердикт был «Покрасить снова, чтобы устранить подтёки». Петрович только и поддакнул ему, а на нас посмотрел грозным-прегрозным взглядом, как на провинившихся детей. Покрасили, подтёки пропали, но каких трудов это нам стоило... Даже говорить не буду.

Сказали спасибо (1): dandelion wine
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
    • 100
     (голосов: 1)
  •  Просмотров: 338 | Напечатать | Комментарии: 1
       
29 января 2016 08:34 dandelion wine
avatar
Группа: Редакторы
Регистрация: 31.05.2013
Публикаций: 127
Комментариев: 12750
Отблагодарили:822
flowers1

"Ложь поэзии правдивее правды жизни" Уайльд Оскар

Информация
alert
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Наш литературный журнал Лучшее место для размещения своих произведений молодыми авторами, поэтами; для реализации своих творческих идей и для того, чтобы ваши произведения стали популярными и читаемыми. Если вы, неизвестный современный поэт или заинтересованный читатель - Вас ждёт наш литературный журнал.