История Одного Моряка 30
ozman272015 | | Категория: Проза
ВераМ
ozman272015
Группа: Дебютанты
Регистрация: 19.03.2015
Публикаций: 37
Комментариев: 6
Отблагодарили:10
Леся
Группа: Авторы
Регистрация: 21.03.2014
Публикаций: 327
Комментариев: 7124
Отблагодарили:2303
Полина Кузнецова
Группа: Авторы
Регистрация: 16.10.2011
Публикаций: 189
Комментариев: 5502
Отблагодарили:664
Какая интересная жизнь! Рада за Вас. Я всегда восхищалась жизнью путешественников.
ozman272015
Группа: Дебютанты
Регистрация: 19.03.2015
Публикаций: 37
Комментариев: 6
Отблагодарили:10
Полина Кузнецова
Группа: Авторы
Регистрация: 16.10.2011
Публикаций: 189
Комментариев: 5502
Отблагодарили:664
До сих пор помню тот день, когда мы встали с якоря и пошли обратно в Североморск. Вроде, утро, как утро – вышли на покрасочные работы, чтобы снова покрасить корабль (а что ещё делать-то?), достали краску, беседки, с которых мы красили борта нашего крейсера ещё до Кейптауна, и тут по кораблю без моего участия объявили учебную тревогу. Мы и предположить не могли, для чего её объявили. Но когда узнали, хотелось плакать от счастья. Тревога означала экстренную съёмку с якоря, после которой корабль встанет на курс домой.
Мы понимали, что путь займёт от двух до трёх недель, поэтому заранее предвкушали знаменательное прибытие в Североморск. Представили себя этакими героями, у которых берут интервью журналисты, героями, которых любят и ждут дома. Героями, которым море по колено. Не каждому получается сходить в такое опасное путешествие и вернуться домой в целости и сохранности. Мы гордились тем, мы – Моряки.
***
Пройдя Аденский залив, мы попали в Красное море, которое получило своё название из-за фосфорного планктона, светящегося в темноте красным цветом. Красиво, очень красиво. Командование сообщило нам, что корабль будет проходить Суэцкий канал. Мы удивились, так как по школе знали, что Суэцкий канал узкий в ширину и неглубокий. Можно запросто и на мель встать, перегородив движение всем кораблям, идущим сзади.
Порядок прохождения канала такой: движение по нему только в одну сторону; между кораблями должно быть расстояние не меньше двух километров; корабли перед заходом в канал ждут своей очереди. Формируется гряда кораблей, которые будут идти друг за другом на протяжении 12 часов со скоростью 4-6 узлов (около 8-12 км/ч). Корабли перед заходом в канал должны оставить денежный залог, который зависит от размеров корабля и ценности грузов. Не знаю про танкеры, но за наш крейсер государство оставило залог в 200 000 евро. После успешного прохождения большая часть суммы отдаётся обратно. В случае аварии вызываются буксиры и прочая техника, аренда которых стоит огромных денег. Также непременным условием прохождения Суэцкого канала является видовая демонстрация всех свободных швартовых концов, стальных тросов и прочей корабельной утвари. Весь такелаж выкладывается на верхнюю палубу, а вертолёты, участвующие в патруле, наблюдают за этим. За несоблюдение хотя бы одного из перечисленных условий налагается огромный штраф.
Тут вывод такой – не хочешь соблюдать требования и условия – плати деньги. Не хочешь платить – иди вокруг Африки. По деньгам выходит проще оставить залог и пройти канал без замечаний. Как говорится, «Сделал дело, гуляй смело».
12 долгих часов на баке, 12 часов без отдыха и сна, 12 долбанных часов без еды и воды. Служба на флоте также связана с истязаниями, в основном, моральными. Но, кто служил в Боцманской Команде, знает и о физических истязаниях, связанных с непомерно тяжким, почти рабским трудом... Вот что значит служить в Боцманах. Чем не корабельный стройбат? К нам на работы присылали всяких залетчиков, алкоголиков и прочих матросов для их трудотерапии. А для нас, боцманов, это была повседневная жизнь и работа. Ровно 12 часов длился переход Суэцкого канала, пройдя который, мы зашли в уже бушующее Средиземное море.
***
Главный боцман был опытным моряком и сразу сказал, что февраль - месяц штормов. Не попадём в шторм в Средиземном море, застанем его в Атлантическом океане. Да он как в воду глядел! Как будто всё знал... Так и вышло, Средиземноморские 4 балла прошли, немного «качаясь» на волнах, что нами ничуть не ощутилось после 6 баллов в Норвежском море, где мы минутой славы почтили память моряков Атомной Подводной Лодки «Комсомолец», когда только шли на Боевую.
После прохода Гибралтара «Старпом» сообщил, что есть вероятность попасть в шторм 9 баллов. Самый страшный шторм... Надеюсь, что вы никогда не узнаете, что это такое. Это просто пипец...
Прогнозы Старпома относительно шторма подтвердились: в районе Бискайского залива, что северней Испании, нас настиг самый жуткий шторм по 9-ти бальной шкале. Я пришёл на ходовой пост играть сигнал «учебная тревога» и увидел, что творится на верхней палубе. Корабль поднимался на огромной волне, словно по лестнице, а потом с треском спускался с неё и нырял в воду своим 23-метровым носом. Можете представить, как надо раскачать корабль, чтобы он носом нырял в воду? Причём, весь процесс подъёма и спуска ощущается всем телом. Почти то же самое, что качаться на огромных качелях – при опускании щекочет живот. Всё тело сжимается от страха. Каждый раз, когда корабль заныривал носом в воду, он зачерпывал воду, как совок, и подбрасывал в сторону «Ходового Поста». Эта вода с дикой силой ударялась о толстые стёкла и медленно стекала. Все нырки-кувырки сопровождались обнажением корабельных винтов, которые в воздухе молотили вхолостую, отчего по всему кораблю ощущалась сильная вибрация. Поначалу мы думали, что это трескается корпус корабля... У идущего недалеко от нас «Чабаненко» заглох один двигатель, так как его залило волной. «Чабаненко» превратился в подводную лодку – при заныривании его полностью скрывало под водой.. Страшно представить, если наш корабль так швыряло, что же испытывали моряки с «Чабана»!?
В ночь шторма дневальный нашего кубрика только и успевал поднимать бескозырки и обувь с полок, так как от толчков, нырков и кувырков вещи падали на палубу и катались по ней. Помню, как Толик проснулся от сильного толчка и ещё сонный начал кричать: «Какой кошмар! Это какой-то пипец! Боже, когда это прекратится!». Нам всем было страшно, так как никакие спасательные плоты не спасли бы наши жизни в такой шторм...
А что творилось в наших кладовых... Всё, что было прикручено Кузьмичём на 20 шурупов и болтов, оторвалось с корнем и попадало на палубу. Оторвалось всё, что только могло оторваться. Про бак я вообще не говорю: после окончания шторма с «такелажки» пришлось откачивать воду электронасосом, так как её нижние уровни полностью затопило, включая глубокие ящики для якорных цепей. Бедный Казах. «Такелажка» - это его заведование, в котором хранится все швартовое имущество, включая «вьюшки» с отжимной сталью. Помучился он тогда с ней. После шторма мы ещё долго наводили порядок в своих заведованиях.
На следующее утро после начала шторма, который продолжался в течение трёх суток, я пришёл в «Рубку Дежурного» будить весь экипаж. При подходе к Рубке я услышал какой-то непрекращающийся стук в районе 41 коридора. Дойдя до него, я повернул направо и увидел, как одна из переборок от перегруза сгибается поперёк изгибов – отмечу: не вдоль их, а поперёк! В самой Рубке было тоже не спокойно – «Помощник Дежурного по Низам» то и дело подпрыгивал на своём стуле, как на быке. Ковбой, блин... Я сыграл побудку и остался в Рубке, чтобы играть завтрак – идти обратно в кубрик не представлялось возможным: корабль качало из стороны в сторону, да так, что подбрасывало от одной переборки к другой, прямо как мяч. После команды «Команде завтракать», я рискнул сходить поесть, хотя живот крутило, а в голове мутило. На завтрак дали недоваренную кашу, сухари и сушёную рыбу. Сухари, для того чтобы не блевали... Если не считать кашу, то сухари и рыба считаются обязательным пайком во время шторма. Внезапно корабль настигла очередная волна, и вся металлическая посуда в мойке, между первой и второй столовыми, попадала на пол и зазвенела. Из-за этого кашу, сухари и рыбу нам дали в одноразовой пластиковой посуде.
Шторм хорош тем, что можно лежать на «шконарях», не вставая. Лежи себе и лежи спокойно. Никто тебя не тронет и не озадачит. Но спать тоже нормально не получится из-за постоянных толчков. Волна ударяет в борт со страшной силой – можно подумать, что это не волна бьёт в борт, а бревно. Бам... Бам... Бааам... Передвигаться по кораблю тоже невозможно. Во время шторма так же страдала и местная живность – кошки и крысы. И те и те катались по палубе туда-сюда, из стороны в сторону с шипением и громким жалостливым писком. Бедные животные.
Выносить мусор во время шторма тоже оказалось великой проблемой. На юте натянули стальной трос, к которому пристёгивали всех, кто выходил на верхнюю палубу выносить пищевые отходы. Одного бедолагу пристегнули, и он медленно пошёл по качающемуся во все стороны юту. Ют шатало так, что люди, находившиеся там, подпрыгивали на 1,5-2 метра и падали... Бедолага умудрился выкинуть мусор, его чуть не снесло ветром, и он начал возвращаться обратно во внутренние помещения. В этот момент корабль резко качнуло вперед, нос ушёл в воду, а над ютом встала огромная волна высотой примерно с девятиэтажный дом... Он сначала её не видел, поэтому продолжал идти не оглядываясь. Корабль резко качнуло, он упал и повернул голову назад. Неописуемый страх нарисовался в его глазах, страх смерти. Он закричал как ненормальный и не мог больше двигаться. Словно онемел. Дежурный по кораблю выбежал на ют и помог ему подняться. Всё это происходило очень быстро. Дежурный по кораблю выбежал, схватил его, отцепил от стального троса, и они оба пулей влетели в коридор № 41, который находится рядом с Рубкой дежурного. Дальше всё происходило как в страшном фильме-катастрофе: волна с огромной силой обрушилась на ют и скрыла его под водой. От этого ют резко опустился, всё дальше погружаясь в воду... «Дивизион Живучести» начал экстренно вооружать электронасосы, чтобы выкачать воду из кормовых тамбуров и частично затопленного вертолётного ангара, в котором находилось 2 вертолёта, крепко закреплённых к палубе.
В открытом океане можно запросто попрощаться с единственным и самым дорогим, что есть у человека, – жизнью... Одно мгновение, и ты упал в океан. Накрыло волной, и ты стал кормом для рыб. Ни одна поисковая операция не найдёт обглоданный, распухший от солёной воды труп. Выход в открытый океан – это не увлекательное путешествие, в котором можно забавно провести время. Это борьба за свою жизнь и жизнь своих товарищей... К такому шторму нельзя привыкнуть. Постоянно будет присутствовать непрекращающийся страх, даже у опытных моряков, которые посвятили свою жизнь открытому океану. Мы его тоже пережили, деваться было некуда. Пришлось терпеть три дня кошмара...
***
Обратный путь домой показался нам всем очень быстрым. Мы жаждали как можно скорей оказаться в Североморске... Постановка к причалу была запланирована на 10 марта, но, по расчётам Петровича и Сёмы, должны были встать раньше. И откуда у них такие познания морского дела? Дальше Баренцева моря никуда не ходили...
Погода в Североморске была неблагоприятная – снег и жгучий мороз, который чувствовался и при – 15 °С. При заходе в узкость, ведущую в Кольский залив, мы отправили на дно металлическую печку, в которой сжигали мусор всю боевую службу. Можно бы было оставить её как память о дальнем походе. Но наши трофеи оказались куда более интересными – нам достались пиратские лодки. Рабочий баркас белого цвета, в котором жили пираты, мы очистили от ракушек и прочих морских существ, и он стал действительно белого цвета. Шкурили его мелкой наждачной бумагой, надышались пластиковой пылью. Все три лодки были пластиковые. Одну лодку по возвращению домой забрал Командующий Северным Флотом к себе на дачу, где у него был небольшой пруд. Причём забрал ту лодку, в форпике которой было обнаружено оружие.
Лично нам, Боцманам, достались все рабочие инструменты с белого Баркаса (гаечные ключи и прочее), а также средства абордажа. А что, вдруг пригодится? На самом деле, трофеев было очень много. Каждый Офицер и Мичман чего-нибудь да забрал себе. Один Офицер присмотрел их одежду, сказал, что постирает, упакует её в пакет и повесит в шкаф. Мы долго смеялись. Подумали, что он фетишист .
Ещё нам достались пластиковые канистры под питьевую воду. Их было около 20 штук, каждая по 10 литров. Также у них была пластиковая бочка, вмещающая 200 литров воды. Верхнее дно бочки мы срезали, чтобы в оставшееся время дальнего похода использовать её как бассейн. Да и для хранения воды она тоже неплохо подходила.
***
9 марта мы встали на якорь в небольшой бухте рабочего посёлка, располагающегося на берегу Баренцева моря. Бушующие волны постоянно бьются о скалы, обливают стоящие там дома. Не представляю, как там вообще можно жить? Очень холодно, сыро, дома все чёрные и сгнившие, а люди злые и неприветливые. Море на всех как-то действует. Тот, кто постоянно борется за жизнь, выживает в таких условиях, становится очень серьёзным человеком. Ничего хорошего в такой закалке характера я не вижу. Хотя, может, в таких местах становятся настоящими мужчинами? Ни за что не стал бы там жить, ни за какие деньги. Не предлагали? Предлагали, честно, отказался. Была возможность остаться в Мурманске, работать на гражданском флоте, но я отказался. Теперь немного жалею об этом. Совсем немного, чуть-чуть...
Первым делом я позвонил самому дорогому человеку – своей маме. За время похода очень успел соскучиться по ней. Да и по отцу тоже. Дома меня ждали настоящим моряком, человеком, который прошёл, кажется, непреодолимые трудности и по-мужски справился с ними.
10 марта 200... года мы встали к родному причалу № 7 в 43 Дивизии Ракетных Кораблей города Североморск. Было холодно, все Боцмана утеплялись перед швартовкой, которая прошла очень быстро удивительно. Эту швартовку я пропустил, так как играл тревогу на Ходовом Посту по экстренной съёмке с якоря. После постановки к причалу я оделся по-парадному и пошёл в Рубку Дежурного ждать дальнейших указаний. Дежурный по кораблю приказал мне идти на сходню, чтобы встречать жён и детей Офицеров, Мичманов и военнослужащих по контракту. В мои обязанности входило подавать им руку, чтобы они не поскользнулись и не упали в ледяную воду между причалом и кораблём. Жёны и дети поднимались не по основному трапу, а по дополнительному, который выбрасывался с левого шкафута.
По этому трапу осуществлялся спуск с корабля в тех странах, где нам позволили встать к причалу. Этот трап задолго до «Боевой» позаимствовали с «Митрофана Москаленко» - Большого Десантного Корабля, который более 15 лет стоит возле причала № 8. Этот корабль давно разворовали и разграбили. Даже стволы у пушек поспиливали... В СССР создали много кораблей различных модификаций, а во время распада больше половины попросту уничтожили, так как не было средств содержать такое количество кораблей...Распиливали и ходовые корабли – они своим ходом уходили в утилизацию.
У Советского Союза был самый мощный Военно-Морской Флот, а из-за придурка Горбачёва всё развалилось – и Союз и Флот. На данный момент наш флот переживает не лучшие времена, но Дальний Поход нашего корабля стал подтверждением того, что Россия начала вставать с колен, выпуская в море корабли. После нашего похода американцы призадумались. Такого корабля, как наш, в мире больше нет. ТАРКр «Пётр Великий» - гордость Российского Флота, гордость всей страны в целом.
***
Постановка к причалу означала окончание «Боевой Службы». Мы выполнили основную задачу дальнего похода – частично обеспечили безопасность Аденского залива, так как сумели задержать пиратов. Правда, безопасность эта временна, так как на их место, в скором времени, придут другие отчаявшиеся люди. Это замкнутый круг, который отображает основную проблему – пиратство на выходе из Красного моря. Чтобы решить эту проблему, надо смотреть в её корень – обеспечить нормальное существование этим несчастным людям. Не от хорошей жизни они идут грабить и убивать. Но они никому не нужны, а своему государству в частности. Что ж они отказались принять своих граждан? Так и сказали нам: «В нашем государстве, Республике Сомали – анархия. Как таковой правящей силы нет, а власть поделена между кланами. Мы примем пиратов и тут же их отпустим». Анархия – мать порядка? Я так не думаю.
После постановки к причалу мне оставалось служить около 8 месяцев. Из них 2 месяца обязательного отпуска. Встали к причалу 10 марта, а 1 апреля я поехал домой. В этот промежуток времени мы снова начали красить корабль – снег и холод не смущали Петровича и Сёму. Красили не они, поэтому смущения у них и не было.
Ещё я исполнил свою мечту – сделал татуировку на правом плече, как наш корабль выходит из глобуса, а снизу название корабля и годы службы. Рисовал один человек, колол другой. Получилось очень красиво, до сих пор восхищаюсь, а это значит, что не зря её сделал. Колол мне её Толик Максимовский – наш Боцман, приписанный к МКК. Только она у меня зажила, я написал рапорт на отпуск и побежал брать ВПД, по которым получают билеты на поезд. Домой, домой, домой...
Мы понимали, что путь займёт от двух до трёх недель, поэтому заранее предвкушали знаменательное прибытие в Североморск. Представили себя этакими героями, у которых берут интервью журналисты, героями, которых любят и ждут дома. Героями, которым море по колено. Не каждому получается сходить в такое опасное путешествие и вернуться домой в целости и сохранности. Мы гордились тем, мы – Моряки.
***
Пройдя Аденский залив, мы попали в Красное море, которое получило своё название из-за фосфорного планктона, светящегося в темноте красным цветом. Красиво, очень красиво. Командование сообщило нам, что корабль будет проходить Суэцкий канал. Мы удивились, так как по школе знали, что Суэцкий канал узкий в ширину и неглубокий. Можно запросто и на мель встать, перегородив движение всем кораблям, идущим сзади.
Порядок прохождения канала такой: движение по нему только в одну сторону; между кораблями должно быть расстояние не меньше двух километров; корабли перед заходом в канал ждут своей очереди. Формируется гряда кораблей, которые будут идти друг за другом на протяжении 12 часов со скоростью 4-6 узлов (около 8-12 км/ч). Корабли перед заходом в канал должны оставить денежный залог, который зависит от размеров корабля и ценности грузов. Не знаю про танкеры, но за наш крейсер государство оставило залог в 200 000 евро. После успешного прохождения большая часть суммы отдаётся обратно. В случае аварии вызываются буксиры и прочая техника, аренда которых стоит огромных денег. Также непременным условием прохождения Суэцкого канала является видовая демонстрация всех свободных швартовых концов, стальных тросов и прочей корабельной утвари. Весь такелаж выкладывается на верхнюю палубу, а вертолёты, участвующие в патруле, наблюдают за этим. За несоблюдение хотя бы одного из перечисленных условий налагается огромный штраф.
Тут вывод такой – не хочешь соблюдать требования и условия – плати деньги. Не хочешь платить – иди вокруг Африки. По деньгам выходит проще оставить залог и пройти канал без замечаний. Как говорится, «Сделал дело, гуляй смело».
12 долгих часов на баке, 12 часов без отдыха и сна, 12 долбанных часов без еды и воды. Служба на флоте также связана с истязаниями, в основном, моральными. Но, кто служил в Боцманской Команде, знает и о физических истязаниях, связанных с непомерно тяжким, почти рабским трудом... Вот что значит служить в Боцманах. Чем не корабельный стройбат? К нам на работы присылали всяких залетчиков, алкоголиков и прочих матросов для их трудотерапии. А для нас, боцманов, это была повседневная жизнь и работа. Ровно 12 часов длился переход Суэцкого канала, пройдя который, мы зашли в уже бушующее Средиземное море.
***
Главный боцман был опытным моряком и сразу сказал, что февраль - месяц штормов. Не попадём в шторм в Средиземном море, застанем его в Атлантическом океане. Да он как в воду глядел! Как будто всё знал... Так и вышло, Средиземноморские 4 балла прошли, немного «качаясь» на волнах, что нами ничуть не ощутилось после 6 баллов в Норвежском море, где мы минутой славы почтили память моряков Атомной Подводной Лодки «Комсомолец», когда только шли на Боевую.
После прохода Гибралтара «Старпом» сообщил, что есть вероятность попасть в шторм 9 баллов. Самый страшный шторм... Надеюсь, что вы никогда не узнаете, что это такое. Это просто пипец...
Прогнозы Старпома относительно шторма подтвердились: в районе Бискайского залива, что северней Испании, нас настиг самый жуткий шторм по 9-ти бальной шкале. Я пришёл на ходовой пост играть сигнал «учебная тревога» и увидел, что творится на верхней палубе. Корабль поднимался на огромной волне, словно по лестнице, а потом с треском спускался с неё и нырял в воду своим 23-метровым носом. Можете представить, как надо раскачать корабль, чтобы он носом нырял в воду? Причём, весь процесс подъёма и спуска ощущается всем телом. Почти то же самое, что качаться на огромных качелях – при опускании щекочет живот. Всё тело сжимается от страха. Каждый раз, когда корабль заныривал носом в воду, он зачерпывал воду, как совок, и подбрасывал в сторону «Ходового Поста». Эта вода с дикой силой ударялась о толстые стёкла и медленно стекала. Все нырки-кувырки сопровождались обнажением корабельных винтов, которые в воздухе молотили вхолостую, отчего по всему кораблю ощущалась сильная вибрация. Поначалу мы думали, что это трескается корпус корабля... У идущего недалеко от нас «Чабаненко» заглох один двигатель, так как его залило волной. «Чабаненко» превратился в подводную лодку – при заныривании его полностью скрывало под водой.. Страшно представить, если наш корабль так швыряло, что же испытывали моряки с «Чабана»!?
В ночь шторма дневальный нашего кубрика только и успевал поднимать бескозырки и обувь с полок, так как от толчков, нырков и кувырков вещи падали на палубу и катались по ней. Помню, как Толик проснулся от сильного толчка и ещё сонный начал кричать: «Какой кошмар! Это какой-то пипец! Боже, когда это прекратится!». Нам всем было страшно, так как никакие спасательные плоты не спасли бы наши жизни в такой шторм...
А что творилось в наших кладовых... Всё, что было прикручено Кузьмичём на 20 шурупов и болтов, оторвалось с корнем и попадало на палубу. Оторвалось всё, что только могло оторваться. Про бак я вообще не говорю: после окончания шторма с «такелажки» пришлось откачивать воду электронасосом, так как её нижние уровни полностью затопило, включая глубокие ящики для якорных цепей. Бедный Казах. «Такелажка» - это его заведование, в котором хранится все швартовое имущество, включая «вьюшки» с отжимной сталью. Помучился он тогда с ней. После шторма мы ещё долго наводили порядок в своих заведованиях.
На следующее утро после начала шторма, который продолжался в течение трёх суток, я пришёл в «Рубку Дежурного» будить весь экипаж. При подходе к Рубке я услышал какой-то непрекращающийся стук в районе 41 коридора. Дойдя до него, я повернул направо и увидел, как одна из переборок от перегруза сгибается поперёк изгибов – отмечу: не вдоль их, а поперёк! В самой Рубке было тоже не спокойно – «Помощник Дежурного по Низам» то и дело подпрыгивал на своём стуле, как на быке. Ковбой, блин... Я сыграл побудку и остался в Рубке, чтобы играть завтрак – идти обратно в кубрик не представлялось возможным: корабль качало из стороны в сторону, да так, что подбрасывало от одной переборки к другой, прямо как мяч. После команды «Команде завтракать», я рискнул сходить поесть, хотя живот крутило, а в голове мутило. На завтрак дали недоваренную кашу, сухари и сушёную рыбу. Сухари, для того чтобы не блевали... Если не считать кашу, то сухари и рыба считаются обязательным пайком во время шторма. Внезапно корабль настигла очередная волна, и вся металлическая посуда в мойке, между первой и второй столовыми, попадала на пол и зазвенела. Из-за этого кашу, сухари и рыбу нам дали в одноразовой пластиковой посуде.
Шторм хорош тем, что можно лежать на «шконарях», не вставая. Лежи себе и лежи спокойно. Никто тебя не тронет и не озадачит. Но спать тоже нормально не получится из-за постоянных толчков. Волна ударяет в борт со страшной силой – можно подумать, что это не волна бьёт в борт, а бревно. Бам... Бам... Бааам... Передвигаться по кораблю тоже невозможно. Во время шторма так же страдала и местная живность – кошки и крысы. И те и те катались по палубе туда-сюда, из стороны в сторону с шипением и громким жалостливым писком. Бедные животные.
Выносить мусор во время шторма тоже оказалось великой проблемой. На юте натянули стальной трос, к которому пристёгивали всех, кто выходил на верхнюю палубу выносить пищевые отходы. Одного бедолагу пристегнули, и он медленно пошёл по качающемуся во все стороны юту. Ют шатало так, что люди, находившиеся там, подпрыгивали на 1,5-2 метра и падали... Бедолага умудрился выкинуть мусор, его чуть не снесло ветром, и он начал возвращаться обратно во внутренние помещения. В этот момент корабль резко качнуло вперед, нос ушёл в воду, а над ютом встала огромная волна высотой примерно с девятиэтажный дом... Он сначала её не видел, поэтому продолжал идти не оглядываясь. Корабль резко качнуло, он упал и повернул голову назад. Неописуемый страх нарисовался в его глазах, страх смерти. Он закричал как ненормальный и не мог больше двигаться. Словно онемел. Дежурный по кораблю выбежал на ют и помог ему подняться. Всё это происходило очень быстро. Дежурный по кораблю выбежал, схватил его, отцепил от стального троса, и они оба пулей влетели в коридор № 41, который находится рядом с Рубкой дежурного. Дальше всё происходило как в страшном фильме-катастрофе: волна с огромной силой обрушилась на ют и скрыла его под водой. От этого ют резко опустился, всё дальше погружаясь в воду... «Дивизион Живучести» начал экстренно вооружать электронасосы, чтобы выкачать воду из кормовых тамбуров и частично затопленного вертолётного ангара, в котором находилось 2 вертолёта, крепко закреплённых к палубе.
В открытом океане можно запросто попрощаться с единственным и самым дорогим, что есть у человека, – жизнью... Одно мгновение, и ты упал в океан. Накрыло волной, и ты стал кормом для рыб. Ни одна поисковая операция не найдёт обглоданный, распухший от солёной воды труп. Выход в открытый океан – это не увлекательное путешествие, в котором можно забавно провести время. Это борьба за свою жизнь и жизнь своих товарищей... К такому шторму нельзя привыкнуть. Постоянно будет присутствовать непрекращающийся страх, даже у опытных моряков, которые посвятили свою жизнь открытому океану. Мы его тоже пережили, деваться было некуда. Пришлось терпеть три дня кошмара...
***
Обратный путь домой показался нам всем очень быстрым. Мы жаждали как можно скорей оказаться в Североморске... Постановка к причалу была запланирована на 10 марта, но, по расчётам Петровича и Сёмы, должны были встать раньше. И откуда у них такие познания морского дела? Дальше Баренцева моря никуда не ходили...
Погода в Североморске была неблагоприятная – снег и жгучий мороз, который чувствовался и при – 15 °С. При заходе в узкость, ведущую в Кольский залив, мы отправили на дно металлическую печку, в которой сжигали мусор всю боевую службу. Можно бы было оставить её как память о дальнем походе. Но наши трофеи оказались куда более интересными – нам достались пиратские лодки. Рабочий баркас белого цвета, в котором жили пираты, мы очистили от ракушек и прочих морских существ, и он стал действительно белого цвета. Шкурили его мелкой наждачной бумагой, надышались пластиковой пылью. Все три лодки были пластиковые. Одну лодку по возвращению домой забрал Командующий Северным Флотом к себе на дачу, где у него был небольшой пруд. Причём забрал ту лодку, в форпике которой было обнаружено оружие.
Лично нам, Боцманам, достались все рабочие инструменты с белого Баркаса (гаечные ключи и прочее), а также средства абордажа. А что, вдруг пригодится? На самом деле, трофеев было очень много. Каждый Офицер и Мичман чего-нибудь да забрал себе. Один Офицер присмотрел их одежду, сказал, что постирает, упакует её в пакет и повесит в шкаф. Мы долго смеялись. Подумали, что он фетишист .
Ещё нам достались пластиковые канистры под питьевую воду. Их было около 20 штук, каждая по 10 литров. Также у них была пластиковая бочка, вмещающая 200 литров воды. Верхнее дно бочки мы срезали, чтобы в оставшееся время дальнего похода использовать её как бассейн. Да и для хранения воды она тоже неплохо подходила.
***
9 марта мы встали на якорь в небольшой бухте рабочего посёлка, располагающегося на берегу Баренцева моря. Бушующие волны постоянно бьются о скалы, обливают стоящие там дома. Не представляю, как там вообще можно жить? Очень холодно, сыро, дома все чёрные и сгнившие, а люди злые и неприветливые. Море на всех как-то действует. Тот, кто постоянно борется за жизнь, выживает в таких условиях, становится очень серьёзным человеком. Ничего хорошего в такой закалке характера я не вижу. Хотя, может, в таких местах становятся настоящими мужчинами? Ни за что не стал бы там жить, ни за какие деньги. Не предлагали? Предлагали, честно, отказался. Была возможность остаться в Мурманске, работать на гражданском флоте, но я отказался. Теперь немного жалею об этом. Совсем немного, чуть-чуть...
Первым делом я позвонил самому дорогому человеку – своей маме. За время похода очень успел соскучиться по ней. Да и по отцу тоже. Дома меня ждали настоящим моряком, человеком, который прошёл, кажется, непреодолимые трудности и по-мужски справился с ними.
10 марта 200... года мы встали к родному причалу № 7 в 43 Дивизии Ракетных Кораблей города Североморск. Было холодно, все Боцмана утеплялись перед швартовкой, которая прошла очень быстро удивительно. Эту швартовку я пропустил, так как играл тревогу на Ходовом Посту по экстренной съёмке с якоря. После постановки к причалу я оделся по-парадному и пошёл в Рубку Дежурного ждать дальнейших указаний. Дежурный по кораблю приказал мне идти на сходню, чтобы встречать жён и детей Офицеров, Мичманов и военнослужащих по контракту. В мои обязанности входило подавать им руку, чтобы они не поскользнулись и не упали в ледяную воду между причалом и кораблём. Жёны и дети поднимались не по основному трапу, а по дополнительному, который выбрасывался с левого шкафута.
По этому трапу осуществлялся спуск с корабля в тех странах, где нам позволили встать к причалу. Этот трап задолго до «Боевой» позаимствовали с «Митрофана Москаленко» - Большого Десантного Корабля, который более 15 лет стоит возле причала № 8. Этот корабль давно разворовали и разграбили. Даже стволы у пушек поспиливали... В СССР создали много кораблей различных модификаций, а во время распада больше половины попросту уничтожили, так как не было средств содержать такое количество кораблей...Распиливали и ходовые корабли – они своим ходом уходили в утилизацию.
У Советского Союза был самый мощный Военно-Морской Флот, а из-за придурка Горбачёва всё развалилось – и Союз и Флот. На данный момент наш флот переживает не лучшие времена, но Дальний Поход нашего корабля стал подтверждением того, что Россия начала вставать с колен, выпуская в море корабли. После нашего похода американцы призадумались. Такого корабля, как наш, в мире больше нет. ТАРКр «Пётр Великий» - гордость Российского Флота, гордость всей страны в целом.
***
Постановка к причалу означала окончание «Боевой Службы». Мы выполнили основную задачу дальнего похода – частично обеспечили безопасность Аденского залива, так как сумели задержать пиратов. Правда, безопасность эта временна, так как на их место, в скором времени, придут другие отчаявшиеся люди. Это замкнутый круг, который отображает основную проблему – пиратство на выходе из Красного моря. Чтобы решить эту проблему, надо смотреть в её корень – обеспечить нормальное существование этим несчастным людям. Не от хорошей жизни они идут грабить и убивать. Но они никому не нужны, а своему государству в частности. Что ж они отказались принять своих граждан? Так и сказали нам: «В нашем государстве, Республике Сомали – анархия. Как таковой правящей силы нет, а власть поделена между кланами. Мы примем пиратов и тут же их отпустим». Анархия – мать порядка? Я так не думаю.
После постановки к причалу мне оставалось служить около 8 месяцев. Из них 2 месяца обязательного отпуска. Встали к причалу 10 марта, а 1 апреля я поехал домой. В этот промежуток времени мы снова начали красить корабль – снег и холод не смущали Петровича и Сёму. Красили не они, поэтому смущения у них и не было.
Ещё я исполнил свою мечту – сделал татуировку на правом плече, как наш корабль выходит из глобуса, а снизу название корабля и годы службы. Рисовал один человек, колол другой. Получилось очень красиво, до сих пор восхищаюсь, а это значит, что не зря её сделал. Колол мне её Толик Максимовский – наш Боцман, приписанный к МКК. Только она у меня зажила, я написал рапорт на отпуск и побежал брать ВПД, по которым получают билеты на поезд. Домой, домой, домой...
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
Группа: Дебютанты
Регистрация: 19.03.2015
Публикаций: 37
Комментариев: 6
Отблагодарили:10
Я рад, что моя История вам понравилась)
Группа: Авторы
Регистрация: 21.03.2014
Публикаций: 327
Комментариев: 7124
Отблагодарили:2303
Очень интересно. Попыталась представить себя на корабле - невозможно. В памяти всплывают какие-то кадры из кино, где матросы борятся с штормами.)))
Но всегда преклоняюсь перед мужеством и силой моряков, военных, путешественников.
Рассказ понравился очень!
Но всегда преклоняюсь перед мужеством и силой моряков, военных, путешественников.
Рассказ понравился очень!
Группа: Авторы
Регистрация: 16.10.2011
Публикаций: 189
Комментариев: 5502
Отблагодарили:664
Цитата: ozman272015
Это, конечно же, я, моя служба. И часть моей жизни)
Какая интересная жизнь! Рада за Вас. Я всегда восхищалась жизнью путешественников.
Если ты споришь с дураком, значит вас уже двое.)))
Группа: Дебютанты
Регистрация: 19.03.2015
Публикаций: 37
Комментариев: 6
Отблагодарили:10
Это, конечно же, я, моя служба. И часть моей жизни)
Группа: Авторы
Регистрация: 16.10.2011
Публикаций: 189
Комментариев: 5502
Отблагодарили:664
Очень интересно и написано увлекательно. Вы про себя пишите? Или это вымышленный литературный герой?
Если ты споришь с дураком, значит вас уже двое.)))
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Группа: Дебютанты
Регистрация: 21.03.2017
Публикаций: 0
Комментариев: 41
Отблагодарили:0
Потом руки устали держаться за мокрый леер, а отпустить нельзя, улетишь. Пока думала, как выбраться, боцман меня там заметил и организовал спасательную операцию. Экипаж построился цепочкой, и кидали меня за шкирку один другому, до двери в столовую.
Да, в море жизнь была с приключениями!