Прихоть судьбы. Часть первая

Солнце в этот день пекло особенно жарко, обволакивая своими теплыми лучами всю поляну. Под большим дубом, с многочисленными ветками, по которым, при желании, можно было забраться на самую верхушку, сидел мальчишка лет десяти на вид, на его голове была большая соломенная шляпа, прикрывающая длинные, блондинистые волосы, а лицо его было все в веснушках. В тени дерева он надеялся скрыться от неожиданно подкравшийся жары, но увы, это было бесполезно. Однако мальчик не горевал, а наоборот улыбался. Он был рад тому, что эта, как ему казалось, бесконечная мерзлота никогда не кончится. Так почему же он прятался от солнечных объятий, вместо того чтобы со смехом утонуть в них? А все просто, мальчишка ждал свои друзей, которые, к слову сказать, должны были появиться уже давно, но его не мучили ожидания, он имел буквально ангельское терпение. Он считал, что лучше прийти раньше, и подождать, чем заставлять других ждать. И так, сложив руки на груди, спустив шляпу на лицо, он стал ждать. Пока он ожидал своих друзей, в голове его проносились многочисленные вариации того, как мог бы пройти сегодняшний день. Если бы они шли в город, то всё было бы очевидно, они бы побирались или крали еду. Но сегодня они планировали совсем другое. Недалеко от города есть ферма довольно богатых людей, которые время от времени бывали у них, но там их никто не любил. Слишком уж надменные были эти люди. На всех смотрели свысока. Мальчик любил горожан, в конце концов они относились к нему хорошо. Большинство. Он замечал их довольно странную привычку кричать ему в след, если вдруг случилось что-то украсть, но при этом даже не погнаться за ним. Мальчику казалось, что это они от доброты душевной, он был уверен в этом. Они лишь хотят казаться злыми, – думал мальчик – но на самом деле жалость трогает и их сердца. Вот кого он правда не любил, так это тех фермеров. Совершенно изолированные от общества, их не интересует никто и ничто кроме собственной выгоды. И когда во вторник, а точнее три дня назад он предложил немного пограбить ферму, то его друзья с радостью согласились. Единственную сложность, которую они видели во всем деле, так это влияние тех самых богатых людей. У них там полон двор стражи, и черт один знает откуда от фермы такая прибыль, чтобы стольким людям платить, да еще и себя прокормить суметь.

Пока мальчишка раздумывал, то даже не заметил, как рядом с ним встали две фигуры. Одной из этих фигур так надоело ждать, что она ударила мальчишку по голове и сказала:

- Питер, ну же, очнись!

Эти слова принадлежали девочке, которая была явно старше Питера, на вид ей было лет пятнадцать. Волосы её были светло рыжие, лицо круглое, нос вогнутый. Сама она была довольно прямолинейной , и порой не могла отличить примитивной грубости от дружеского жеста. Однако же – как говорил Питер – она, пусть и имеет некоторые странные привычки, самый верный и надежный человек, которого он знал. Девчонку эту звали Клара.

Рядом с ней стоял худощавый мальчишка. Кожа его была бледная, что выделяло его среди остальных. Глаза были какие-то больные, что сильно беспокоило Клару, хотя открыто она этого не говорила. Но, как говорится, внешний вид обманчив. Паренек этот, несмотря на то, что сильно худ, однако был ловок как обезьяна, а то и ловчее. Но он был безумно в себе неуверенным, что часто играло ему плохую службу.

Питер встал, поправил свою шляпу, окинул друзей веселым взглядом, потом смотря только лишь на Клару, сказал:

- Знаешь, когда-нибудь я тебе за все отомщу, – смеясь, сказал он.

- Да как пить дать, Пит, отомстишь! Огого как отомстишь! – шутила она над ним.

Он, не обратив на это внимание, обратился уже ко всем:

- Ну что, друзья, готовы?! – прокричал Питер, подняв руку вверх, символизируя уверенность в успехе.

- Да чтоб мне на этом месте провалиться, если не уверена! – также громка прокричала Клара

- Ну, вроде, уверен, – кое-как промямлил бледный мальчишка.

Питер, заметив, что мальчик опять не уверен, если не в успехе команды, то в своем точно, положил руку ему на плечо, и сказал, да так уверенно, что даже в мёртвом бы проснулся воинственный дух:

- Томас, все будет хорошо, мы справимся, слышишь? Справимся, как и всегда справлялись. И всегда ты был с нами, и именно ты всегда играл ключевую роль во всех наших планах. Томас, ты справишься, я в тебя верю, слышишь? Верю! – Питер говорил это, и каждый раз поднимал голову Томаса, чтобы тот смотрел ему прямо в глаза – Ты справишься.

Томасу от этого немного полегчало. Он все еще считал, что подведёт команду, и что именно в нем весь изъян плана, но слова Питера, словно радуга после дождя, прибавили ему уверенности, и теперь, как считал Томас, он сможет держаться достойно. Они все направились к ферме, но не стали подходить к ней слишком близко. Дойдя моста, который являлся выходом из города, они решили подождать. До самой фермы оставалось не меньше часа пути. Повременить с выходом они решили до полуночи, ибо тогда их будет хуже видно. А до полуночи каждый занимался своим делом. Питер и Клара пытались поймать лучи солнца, но, увы, безуспешно, а Томас просто лежал и смотрел на облака.

За час до полуночи, они направились к ферме, где, как они и ожидали, было много сторожил. Они ходили сюда два дня назад, но правда днем, и приметили дерево, с помощью которого можно было перелезть через забор. Там, к их счастью, охраны вовсе не стояло. Но стоило им заглянуть за первый же угол, их поджидало целых трое мужчин. Думая, как бы их отвлечь, Питер заметил, что двое из них знатно поругались, и дело чуть ли не дошло до драки. Когда один из мужчин повернулся, Питер достал из своего заднего кармана камешек и бросил его ему в затылок. Тот сразу бросился на своего приятеля, ну а третий пытался их разнять, из-за чего тоже оказался вовлечен в драку. Ребята аккуратно прошли мимо них, и когда они это сделали, Клара сказала «А у Питти-то котел варит». Сам Питер от этого слегка засмущался, хотя вида не подал. Медленно, но верно, они подкрадывались к курятнику. Когда они оказались рядом, Питер вручил Томасу мешок, а сам встал у стены. Там, выше, находилось небольшое отверстие, видимо, чтобы свет попадал внутрь. На плечи Питеру забралась Клара, а на неё уже залез Томас. Он пробрался через это отверстие внутрь, и стал наполнять мешок яйцами. Когда дело было закончено, он аккуратно залез по балке, которая служила опорой для крыши, остановился на уровне того самого отверстия и выпрыгнул. Кажется, этого никто не услышал. Они пошли обратным путём, и к своей радости, обнаружили, что мужчины все еще дерутся. Благополучно уйдя с фермы, они направились в город.

Пока они шли, Томас вдруг спросил:

- Ты думаешь, они не заметят пропажу яиц, Пит?

Его голос дрожал, ночью заметно похолодало, а теплой одежды не было, однако ребята решили проблему, идтя в обнимку. Вместе, все же, всегда теплее.

- Конечно нет, у них там этих яиц полно, а нам нужнее! – сказал Питер, как всегда абсолютно уверенный в своей правоте.

Оставшуюся дорогу они шли молча, и лишь Клара иногда шутила и трепала Томасу волосы. Когда, наконец, им удалось добраться до городских ворот, они стали ждать, когда придет рассвет, и солнце улыбнется всем своими яркими лучами, разбудив стражу. Ворота были небольшие, деревянные, как и сам город, собственно. Его окружала каменная стена, на вид довольно надежная. Сам городок из себя представлял пчелиный улей, все дома стояли строго в ряд, особо широких дорог не было, кроме главной улицы и базара, которые действительно можно было назвать городскими улицами. Остальное же было более узким и сплоченным, дома прилегали друг к другу, всегда приходилось тесниться, и именно поэтому прогулка в городе не доставляла особого удовольствия.

Как только первые лучи солнца заиграли, ворота распахнулись, и стражники впустили детей. У них была не самая лучшая репутация, множество раз их ловили за кражей, не смотря на то, что далеко не все продавцы жаловались на кражу товара, но были и такие. Да, детям за недолгую жизнь многого несчастий пришлось хлебнуть, однако им посчастливилось попасть именно туда, где люди еще помнили, что такое милосердие. По край ней мере многие.

Они решили пойти через базар, к своему «Тайному» убежищу. Утром еще не так много людей собралось, хотя тех, кто уже был готов продавать свой товар, дети знали. Вот, например, Рыбак Хэнк. С виду угрюмый, но на самом деле добрейшей души человек. Когда они проходили мимо него, он отобрал у них мешок и положил туда три небольшие рыбешки, а потом снова сделавшись угрюмым, велел им убираться. Он лишь притворялся таким – дети знали – он не хотел выделяться. Также там была тетушка Лотти, известная знахарка, торговала травами и снадобьями. У некоторых поворачивался язык называть её ведьмой. Она не обращал на подобное внимания. Зато, эта «Ведьма» лечила бесплатно тех, кому помощь была нужна, но он не мог заплатить за неё. Она всегда говорила, что жизнь человека дороже любых золотых монет. Однако же с людей богатых она деньги брала. Ну а как же иначе? Жить-то надо. Иногда продавцы обменивались своим товаром, причем с большим удовольствием. Многие смеялись над этим, мол, денег на свое нет, вот и меняются, словно дети игрушками. Сами же ребята не видели в этом ничего зазорного, при том, что в этот день сами могли себе отхватить лишний кусок у раздобревших торговцев.

Наконец, они дошли до своего убежища. Это был заброшенный дом, который никто не хотел покупать, ибо стоял он тут, как многие говорили, чуть больше ста лет. Поэтому так он и оставался никому не нужный. В этот день дети знатно попировали. У них была одна сковородка, правда хорошей её назвать трудно, половина яичницы к ней прилипала. Рыбу они решили оставить на потом. Под конец, хорошо поев, они все вместе разом завалились на импровизированные кровати и заснули.