Анти-Левиафан

Рассказ, который вполне мог бы послужить сценарием такого фильма

В подмосковной деревне жил мужик. Он в гражданскую пошёл воевать за красных, потому что был беден, а новая власть обещала землю дать бесплатно. А если есть земля – то что ещё нужно? Вкалывай, и всё у тебя будет. А он труда не боялся. И вот – разбили они всех белых, демобилизовался он в свою деревню, получил надел и стал хозяйствовать. Женился на хорошей, доброй и работящей бабе и было у него счастье. Родила она ему троих сыновей – это какая-же удача! Семья крепла год от года, парни с малолетства труда не боялись и хозяйство крепло. Молотилку прикупили, плуг, маслобойку… Но вроде всё хорошо – а что-то нехорошо.

Начали его звать в колхоз – не мытьём, так катаньем. Сначала он спасался тем, что колхоз - дело добровольное, потом справкой о службе в Красной Армии, потом – грамотами как передовой хозяин с самыми большими урожаями, а потом вызвал его председатель в правление и сказал – бумага на него пришла, мол, если не вступит – то раскулачить как вредный элемент, главу семьи – по первой категории (расстрелять – если кто не догнал), а членов семьи – выслать в Казахстан, чтобы трудом искупали вину перед народом. Мужик удивился – чем я виноват? Ведь законов советских я не нарушал и вообще-то за неё кровь проливал, освобождая Крым… Извини, мужик – ответил председатель – ничего личного. Линия партии.

Побежал мужик в город, нанял адвокатов, продал корову, лошадь – и отбился. Признали его не кулаком, а середняком – так как он никогда не использовал наёмный труд. А зачем ему наёмный труд, с тремя-то сыновьями? А парни его – как на подбор, работящие, невыступные, пьющие только с отцом по праздникам.

Ну, живёт он дальше – не нарадуется. Но уже не так спокойно - нет-нет, да и оглянется на здание правления, - что там они ещё придумают. Ну вот – дождался. Вызывают опять – прости, мужик – но пришла разнарядка о полной 100% коллективизации района. Ты один остался единоличник – тебя будем искоренять. Побежал мужик опять к адвокатам – а их и нету уже никого. Кто сидит, а кто и просто пропал – «10 лет без права переписки». И защиты искать не у кого – никто не вступится. Пришёл мужик домой и стал думать. Уехать если – то надо бросить всё. Если сначала сжечь – то это точно припишут порчу государственного добра – его добро уже описали. И куда ехать без документов? А тогда селяне документов не имели, им выписывал справку сельсовет.

И тут – война. Как запахло для власти жареным – все они стали ей братья и сестры, кто помоложе – на фронт, кто постарше – работать за себя и за тех, кто на фронте.

Тяжёлая была война. Первый сын погиб при наступлении под Москвой, второй – на Курской Дуге, а третий – при освобождении Будапешта. Мужик и не знал никогда, что есть такой город и его именно им надо было освобождать. Что интересно – одного освобождения оказалось мало, через 12 лет его снова пришлось освобождать, ну тогда уже погиб соседский сын Митяй. Злой оказался город.

Но вот – Победа. Все вернулись по домам, и началась мирная жизнь. И опять взялись за мужика. А он продолжает упираться и цепляться за жизнь – взял троих сирот на воспитание – двух парней и девчонку, и продолжает упорно строить себе не то, чтобы коммунизм – а просто жизнь без голодухи. Но нельзя жить в обществе и быть свободным от него – сказал какой-то отчаянный пессимист в трудную минуту. И вызывают его опять в сельсовет и показывают ему его же подшитое дело – дело кулака и антисоциалистического элемента, которому нет места в рядах голодных советских тружеников. И идёт он в сарай, и выкатывает с помощью приёмных сыновей противотанковую пушку, выкатывает её на улицу и лупит по сельсовету прямой наводкой. Первый снаряд дослал бронебойный, поэтому дом не развалился и не загорелся, а просто подскочил и осел. Всё начальство вместе с секретаршами попрыгали в окна и тут он жахнул фугасным. Всё сгорело на фиг, и его дело тоже.

Суд, обвинение в троцкизме и подрыве авторитета советской власти. Статья расстрельная, тем более, что после войны Сталин серьёзно взялся за свой народ, чтобы не подумали, что победителям можно всё. Но пока шло следствие, вовлекая в это дело всё больше и больше народу – чем больше заговор, тем гуще ордена – Сталин умер. И тут всё встало. И пришли новые люди, посмотрели свежими глазами, и в закрытом судебном заседании влупили мужику три с половиной года за незаконное хранение оружия и отпустили домой в связи с фактическим отбытием срока.

И вернулся он домой – живой! Все очень удивлялись, ведь раньше считалось, что с того света – не возвращаются… Дети его уже были в колхозе, жрать дома было нечего – но зато – все свободны. Если можно так выразиться.