Илья Ильич Обломов был несмел...

Илья Ильич Обломов был несмел,
Боялся жизни. Вырос, ведь, в поместье.
Еще он сторонился всяких дел.
Дас ис ленивиш? Вывод неуместен.

Дас ис фантастиш, вот какой ответ,
Он был феноменальный созерцатель,
Диван – его рабочий кабинет,
Подушка – метод, мыслей собиратель.

А Штольц, наоборот, кипел, горел,
Ивана мучил немец нехороший,
Он был напорист, деятелен, смел,
И на Чубайса, наглостью, похожий.

Он с Ольгой захотел создать семью,
А Ольга – от Обломова – сынишку,
Она ему сказала: «Ай лав ю»
А тот перепугался, как мальчишка.

Где этот образ Гончаров нарыл?
Сие, лишь, одному ему известно…
А кто ж Сибирь в империю включил,
Кому и в Антарктиде было тесно?

Кто основал колонию форт Росс
На берегах Америки спесивой?
Не Штольц-педант, а деятельный росс,
И, не Илья Ильич, философ мнимый.

Потомки Штольца век, почти, спустя,
Пришли присвоить русские поместья,
Но получив удар по челюстям,
Отхлынули! Конец, их бин, известен.

Правители! Пора бы вам понять,
Не вами образована Держава.
Не вам сейчас ее и продавать,
И торговать не вам НЕ ВАШЕЙ Славой.

Свершилось то, чему названья нет,
Припомнят это нам еще потомки,
Но брезжащий в конце тоннеля свет,
Дает надежду выхода из «ломки»

Нам надо, лишь, в себе преодолеть
В решительный момент – инстинкты зайцев,
И с снисхожденьем русских посмотреть,
В глаза-ухмылки Пугрекузубайсов!