ПО СТАРИНКЕ

Нагадай цыганка мне, счастье на дорогу…
Подведу я скакуна к своему порогу;
Оседлаю и помчусь по степи широкой;
Рвётся сердце и душа к милой синеокой.

Быстрый конь замедлит ход у ворот тесовых;
Лебедь белая плывёт, - два ведёрка новых.
Изогнётся лёгкий стан, скрипнет коромысло,
Светло – русая коса над водой повиснет.

А я следом поспешу: - Дай, воды напиться.
Обожжёт меня твой взгляд, в стрельчатых ресницах.
- «Где так долго пропадал»? - Помнишь, моя сладость!?
Опускаешь ты глаза, а в смущенье радость.

Подтолкнула мне ведро смуглою рукою,
Плачет иволга в кустах, где то за рекою.
Я прильнул к твоей руке жадными губами,
- Чувств огонь не передать, не сказать словами.

Слышу шёпот: воду пей. - «Я напьюсь тобою»,
Отчего ж качаешь ты светлой головою?
Не даёшься в руки мне. - «Это, после сватов!
Ты, уж милый погоди, …я не виновата.

Меня матушка моя воспитала строго,
- Честь я свято берегу, не забыта богом!
Пей мой милый, воду пей, коль такая жажда…
- «Пью, желанная моя! – Будет всё однажды!

Жди, красавица моя, сватов на неделе,
И бушует во мне страсть, чувства переспели.
Так хочу тебя любить, сбросить плен одежды…
Сватов можно засылать? – Не лишай надежды»!

Ты шепнула: - Присылай, подоспело время,
И целуй …один лишь раз. - Подставляешь темя!?
В жажде я припал к губам… - Не хитри колдунья!
Слышишь, иволга в кустах? – В радости певунья!

Коромысло чуть скрипит на плечах точёных,
Тает сладкий поцелуй на губах смущённых…
Конь летит мой вороной… дверь родимой хаты:
Матушка, Женюсь! Пора! – Собирайся в сваты…

- « Ну, скаженный, как взыграл!?– Я всегда готова.
Ох, и скрытен ты сынок… впредь не молвил слова…
В поле тройка в бубенцах, матушка и сваты.
Конь мой мчится, не сдержать – ветрогон чубатый.

У тесовеньких ворот, - мы стоим, в тревоге:
- Отпирайте ворота, зять ваш на пороге…
Стол накрыт, искрит вино. Встретили душевно.
Сваты наши хороши, речь ведут напевно.

Так кудряво говорят! – Вяжут кружевами…
Время рысью понесло: Церковь перед нами.
- Под венцом стоим рядком, …образов сиянье.
Свадьба! – Гости так и прут… - И пошло гулянье!


- Горько, горько - нам кричат: - Не бывает слаще.
Прадед вышел на крыльцо и пальнул из «пращи».
За сто лет, а всё дурит, любит баб грудастых: -
«Где красавицы мои, в кофточках цветастых»!?

Поцелуи губы жгут… - «Горько»! – Всем забава.
Ненасытная родня, - праздник всем по нраву.
А желанная моя, в грусти, присмирела,
Робко смотрит на меня: «Замуж, ты хотела»!?

Крепко я её держу, - не спорхнёшь, голубка.
- Выпьем сладости вино, разольём по кубкам…
Смотрит месяц молодой на забавы наши,
Ничего не может быть их желанней, краше.

Я красавице – жене расплетаю косы,
Между нами тайны нет, никаких вопросов,
Всех запретов и "нельзя", нет стыда, позора,
И никто не плюнет в нас, вслед из под забора.

Ночь раскинула шатёр, и луна в окошке,
- Открывает нам в любовь тайную дорожку.
Мнётся, шёлкова постель жаркими телами.
- Сладость чувств не передать, не сказать словами…

Сын и дочь у нас растут. Минуло три лета...
-От любви не устают, - в ней душа рассвета.