Обыкновенное убийство

Обыкновенное убийство

У попа была собака, он её любил.
Она съела кусок мяса – он её убил.


Она не была собакой. Она была женщиной, Его женой. Он любил Её, нет – не страстно, не больше жизни, просто любил, потому что – жена. Просто любил, не до безумия, но эгоистично, как имущество, дорогую собственность. Да, дорогую, потому что она была дорога. Не потому, что дорого ему обходилась, а просто потому, что была единственным в его доме одушевлённым предметом собственности. С нею можно было «поговорить по душам», то есть поговорить о Его проблемах. Её проблемы в счёт не входили. Сама переживёт. Он работает. Зарабатывает. До бабьего ли ему нытья о её проблемах! В общем, Она – Его собственность, которая должна принадлежать только Ему. И никому больше. Даже себе самой.

Он не был убийцей. Ни в душе, ни в мыслях, никогда, никогда. Но не сейчас. «Сейчас» наступило внезапно. Не в порыве ревности, ревность – что? Ревность – ничто. С нею можно было справиться, её можно усмирить. Но, это – не ревность. Это – бешенство.

Были ли в нём здравые мысли, когда он делал то, что делал? Он не помнит. Он взял галстук, тот, который подарила Ему Она когда-то. Который попался Ему, когда Он приоткрыл шкаф и просунул туда руку. Он не видел его. Он просто взял его.

Она даже не сопротивлялась…
И вот Она мертва, не дышит… Лежит его любимая жена и не дышит.
Что делать? Вернулось самообладание, вернулись чувства, страх. Что делать? Не признаваться! Инсценировать самоубийство. Она повесилась, сама, сама она повесилась. Он пришёл домой и обнаружил только что… ещё тёплая… Она себя убила…

Приволок тело в ванную, привязал конец галстука к полотенцесушителю. Вызвал «скорую», полицию. «Включил» «безутешного супруга». Это было нетрудно, потому что вернулись чувства. И чувство невосполнимой потери. Предмет, как-никак, дорогого стоил.

Никто не догадается. Они ведь жили тихо, «душа в душу», примерная пара. Да никто и не собирался «догадываться».

Всё прошло : похороны, крематорий, захоронение праха.
Он – не убийца. Он – обыкновенный человек. У обыкновенного человека ещё и не такое бывает! Бывает, руки на себя накладывают, тьфу-тьфу, а этот грех пострашнее будет. Самоубийц в Храмах не отпевают, хоронят «за рвом». А убийцу Господь прощает. Он всемилостив!

Но Он- не убийца, а обыкновенный человек. Он сам уверовал в то, что не Он это сделал. Он просто не мог. Это Она сама себя убила. Он ходит на работу. Там коллеги, соболезнования, сочувственные взгляды. Ему подают стакан кофе. Он принимает. Утешают. Он принимает. Нет, он - не убийца, Она сама… сама…

Он ходит по квартире. Ходит так, будто Её не было здесь никогда. Неважно, что на полке в ванной стоит баночка с её кремом. В холодильнике, на дверной полочке хранятся её духи. Она имела обыкновение держать духи в холодильнике. Теперь это неважно. Пусть стоят…
Он ходит по квартире, будто Её здесь не было никогда.

В душе сломалось что-то. Будет ли другая? Вряд ли… Потому что Он сам – другой.