Дайте ей 15 суток!

35 лет- это, я вам скажу, дата!.. Сами понимаете… Расцвет всего! И чувств, и плоти!.. Душа просит, а нутро может! Всё может! Гармония! Ей- ей, гармония! Ни тебе юношеской трепетности и беспомощности, когда душа просит, а нутро, как надо- то, и не может!.. Ни тебе старческой «и не хочет, и не может. А если хочет, то всё- равно не может»…
А здесь… Апогей! Да ежели ещё и с хорошим столом!.. Да с хорошими друзьями!.. Мечта!
Ну, и чего тогда время тянуть? 4 апреля все и собрались у Лики, 35-летней деньрожденницы. Как сели в 15-00, так и начали «мечтать». Лишь изредка отрывались от стульев: потоптаться под музыку. Но уж от души! До отпада! Под Сердючку с буфером! И чтоб хрусталь в стенке вздрагивал и стучал зубами от страха! Во как!
И как это только на шестом часу пиршества Лика услышала звонок в дверь- уму непостижимо. Чудо, да и только!
Лязгнув замком, она открыла входную железную дверь.
У порога стоял сосед Кеша с нижнего этажа и продолжал давить на кнопку.
Трико, майка, тапки. Видимо, только что из квартиры…
Так и стояли ещё с полминуты, глядя друг на друга. Лика- счастливая и немного пьяненькая, сосед- серьёзный и пьяненький. Сзади, за спиной Лики гремела музыка, слышались визги и топот танцующих гостей.
Лика, наконец, надоела эта игра в гляделки. Она стукнула Кешу по руке.
-Чего надо?
-Слушай, у вас совесть есть?!- громко заговорил он, пытаясь перекричать музыку. –Время- девять вечера! У меня жена уснуть не может: у вас всё гремит!.. Совесть- то есть?! Не одни живёте!..
Лика уже не улыбалась.
-А вы с Машкой водку поменьше жрите- вот и спать будете нормально.
-На твои, что ли, пьём?- Кеша набычился, подался вперёд.
-Всё?
-Всё!
-Да пошёл ты!..
Лика с грохотом захлопнула дверь перед опешившим соседом. Ламбадно покачивая бёдрами ввинтилась в общий круг, дотанцевала до музыкального центра и врубила максимальную громкость. Веселье закрутилось с новой силой.
-Кто там?- проорал муж Валерка.
-Кешка приходил!
-Что ему надо?
-Да пошел он!.. Напьётся- и права качает!.. Музыка ему помешала!
И всё. И забыли о Кеше. И продолжили праздник.

…Повторный звонок в дверь, длинный и противный, раздался минут через двадцать. Уже сидели за столом после танцулек, совершенно оглохшие от тишины. Поэтому нервы у всех после звонка как- то нехорошо напряглись. И открывать двери вместе с Ликой отправились муж Валера и ближайшие к выходу друзья.
На пороге стоял всё тот же Кеша со своими ближайшими друзьями.
-Мужики!- твёрдо сказал Иннокентий, глядя на Лику. –Ну, я же просил сделать потише! Я же предупреждал! Скандала хотите?! Или на пятнадцать суток?!
Анатолий, друг Валеры, громадный валуевский типаж с интеллигентным очкастым лицом, отодвинул именинницу в сторону и выступил вперёд:
-Ребята, давайте жить дружно!
Дружно как- то не получилось. Потому, что Кеша подпрыгнул и заехал ему кулаком точнёхонько в лоб, промеж очков.
Это- то и спасло народ от лишних увечий. Потому, что Анатолий обмяк и сполз на пол, как Челубей с коня, перегородив весь проход для широкомасштабных тактических действий.
Враждующие стороны громко переругивались, тянулись друг к другу, испытывая одежду, в особенности воротники, на прочность- и не более. Через Толю же лезть постеснялись: в подъезде было не метено и грязно.
А через пять минут уже и милиция подкатила в количестве четырёх человек. Что за добрая душа и по какой такой надобности вызвала «опричников»- до сих пор неведомо подъездному люду.
Органы разделились попарно и как- то задорно и с огоньком развели ворогов по квартирам.
-Дайте ей пятнадцать суток! Ну, я вас прошу!..- надрывался теснимый вниз Кеша. –Дайте!.. Беспредельщица! Дайте ей пятнадцать суток! Пусть посидит, кошка подъездная!..
Старший наряда быстро уяснил суть антогонизма. Присел устало на стул, снял фуражку, вытер испарину со лба. Минуты две прислушивался к громкости проигрывателя и остановился на определённых децибелах.
-Во! В самый раз! Так- можно! Сержант, сбегай вниз, послушай, я пока здесь подожду,- приказал он напарнику.
Тот вскоре вернулся.
-Нормальная громкость!- сообщил обрадовано. –Заснуть можно…
-Тогда мы уходим. А вы, граждане, смотрите!.. Во избежании… И впрямь посадить можем… У вас претензии, заявления будут?- спросил он усаженного в кресло невинно пострадавшего Толю.
Анатолий уже отошел от шока, остограмился, порозовел.
-Не- е!- ответил радостно он. –Я ему сам… как- нибудь… претензию предъявлю… Наедине…
-Ну… смотрите… Всего доброго.
Милиция уехала.


…Лика- утренняя, растрёпанная, в любимом красном халате- мыла посуду после вчерашнего застолья.
Все спали. Спали дети в дальней комнате. Похрапывал в спальне муж Валера. Спали в общей зале кое- кто из гостей.
Лика была раздражена и недовольна утренней жизнью. Очень болела голова после вчерашнего. Но лечиться одной- это, знаете ли, не дело. Не та степень алкоголизма. Тарелки ж из рук не выскальзывают?..
Звонок в дверь, короткий и отрывистый, прервал тягостные помоечные размышления, двинул больной организм к выходу.
На пороге опять стоял Кеша, хмурый и опухший. Они уставились друг на друга вчерашними глазами.
Лика запахнула поплотней халат, развернулась и пошла на кухню, бросив через плечо:
-Дверь закрой.
Выбрала пару чистых рюмок, плеснула водки, подняла, кивнула: -Будем!- выпила и лишь на бутерброде спросила: -Чё те надо, урод?
Иннокентий же просто интеллигентно занюхал корочкой и виновато потупился:
-Лик, слушай… Дай диск переписать… Ну… который вчера играл…