Обречённые

Однажды, в далёких бескрайних лесах,
Где песни лились соловьиные хором.
Где заяц беспечный укрылся в кустах
И карканьем слыл тьмою посланный ворон.

Жила волчья стая на Лунной горе,
В ней мир и покой кочевали не редко.
Вставали и выли при каждой заре,
Не скованны были железною клеткой.

Охота, прогулки и игры в снегу,
Чего лишь желает душа лесных стражей!
Свобода! Сладчайшие сны на лугу,
Дуэли и схватки, победы отважных.

И вроде бы им ничего не грозило,
Но алчностью люди прославились ведь.
Олени и лоси, что пищей служили,
Погибли под пулями, нет еды впредь.

Людскою породе на что уж сдались?
Лишь шкуры и прибыль! Гони сожаленье!
Голодные волки уж в путь собрались,
Лишь в землях иных раздобудут спасенье.

Лесами, полями, и ночью, и в дни
Бродили несчастные в поисках пищи.
И вновь при луне запевали они,
Но голод безликий уж жертву отыщет.

Всё меньше и меньше бродило волков,
Всё больше умерших в пути оставалось.
Настигли их двери извечных уж снов,
И снова волчата без мамы остались.

Но что это? Чудо! Еда в далеке!
Нашли волки пищу, хоть было не много.
Поймали, загрызли, пошли уж к реке
Водицы отведать студеной с дороги.

Но мало уж было еды для волков,
И снова в пути волчья стая едина.
Направились в земли беспечных ветров,
Где рядом в селе разводили скотину.

Опасно им будет вблизи от людей,
Но голод - не тётка, и силы исходят.
У их вожака, увы, нету идей,
Но время течёт, часы жизни проходят.

В дороге к еде вдруг случилась беда:
Не ведали волки о том, что от стаи
Отбилась вдруг пара младая тогда,
Ведь волк и волчица уже умирали.

Пытались они, выбиваясь из сил
Догнать вдаль ушедшую вольную стаю.
Волчица слаба, ей волк подсобил,
То встать ей помог, то хранил, отдыхая.

Но голода мор уж силы пожрал,
Вдали будто тень чья-то мигом мелькнула.
Волчица лежала и волк угасал,
И Подлость нечистая к ним заглянула.

Подкрался охотник с ружьём на плече,
Нацелился, видит - добыча простая!
Но он не познал, что "стоял на мече",
Что волк за любимую всех покарает!

Чуть ближе стрелок к голодавшим шагнул,
Нацелился метко он в тело волчицы,
В тот миг, обессиливший будто вспорхнул!
И глотку клыками пронзил, обозлившись!

Последнюю силу потративший волк,
Подполз вдруг к волчице, что еле дышала.
Не будет он в смерти теперь одинок,
Ведь волк и волчица дышать перестали.

Откуда же сила у волка взялась?
Ответ на вопрос этот мог бы я дать.
Людскому уж роду не знать волчью масть,
И как они любят, им, нет, не познать!