Слезы любви и раскаяния

СЛЕЗЫ РАСКАЯНИЯ И ЛЮБВИ
Рассказ

Учитель математики весело смотрел на класс...
Ни одной поднятой руки. Желающих проманиторинговаться не нашлось.
И тогда его выбор пал на мою соседку по парте.

Она встала во весь рост и, опираясь худосочной жопкой на общую спинку нашей парты, покатила на меня бочку:
- Я, конечно, могу...но лучше...если Тимохин отличится сам. А то мне стало неудобно сидеть с ним за одной партой.

Учитель слегка приподнял брови. Он явно был удивлен и не все понял.
- Нет, не в том смысле, что он мальчик, а я девочка. Я к этому отношусь по-современному. Неудобства я испытываю от того, что он сует нос в мою тетрадь... Конечно, я понимаю, что такое классная солидарность, но он мешает мне соображать. А получается наоборот, вроде бы я мешаю ему блеснуть собственной сообразительностью... Вот у меня и появилось что-то вроде угрызений совести...

Учитель понимающе кивнул:
-Ну что ж, Тимохин, сам погибай, а подругу выручай!..

У доски я делал отчаянную попытку хоть чем-то блеснуть.
Я что-то мазал на ней белым мелом и сырой тряпкой, зачем-то мял тряпку и мел в руках, для чего-то безрадостно мялся, при этом что-то мямлил и нараспев произносил э…бе…ме...Ну, как наши современные политики в эфире.

Клас с удовольствием наблюдал за мной.
А я нервничал. Уж так мне не хотелось именно в этот раз, именно из-за этой воображалы, разодетой под глуповатую Мальвину, уходить на место с заслуженной двойкой.

Наконец учитель сжалился надо мной:
- Садись, Тимохин!
- А что, не сходится с ответом? - жалобно простонал я.
- Увы!..
- И что же вы поставите мне?
- За знания – тройку, за родную речь – единицу.

Впервые математик оценивал нашу речь.
- А что в итоге будет? - стушевался я.
- В итоге?..В итоге будет среднее арифметическое.

Я удовлетворенно кивнул и четко произнес:
-Значит, четыре!

Клас рухнул на парты, содрагаясь от смеха.
Но учитель спокойно пояснил:
- Главное в математике – не терять чувство юмора... Будет тебе, Тимохин, четверка.
Класс взорвался аплодисментами...

«Мальвину» такой мой успех разочаровал. И, чтобы разочарование у нее было полным, я взял свой портфель и повернулся к учителю:
- Можно я пересяду на другое место?
- Ну, если тебе так будет удобнее – пересаживайся.

Я пересел раз и навсегда. А учиться вместе нам еще оставалось без малого...сразу тут и не сосчитаешь. Да и давно это было. Уже и считать нет смысла.

Теперь она стала «коверных дел мастерицей». Изредка, подсказывает шефу, кого надо на ковер вызвать для его же собственного блага.
А я стал мастером художественного слова.
Развлекаю народ с театральных подмостков корявой родной речью. И математика здесь не нужна. Зарплата небольшая, хватает одной арифметики.

Так вот и складывались дни выступлений в быстротекущие годы.
И вдруг приглашение на день рождения...От нее!
И первая мысль: гостей хочет потешить моим репертуаром...в моем исполнении.
Но я тут же отверг свое предположение, как дикую нелепость.
Возможно, фирме на период глобального кризиса потребовался артист с хорошо подвязанным языком!? Вполне вероятно.
Теперь даже губернаторами «артисты» становятся...и у многих артистов теперь свои компании.

Но вряд ли у этих коммерсантов так плохо идут дела, что они решили и меня к своей кормушке подпустить, чтобы было потом кому в «обезъяннике» сидеть.
Тут что-то не так.
И она понимает, что я догадаюсь, зачем приглашен на...неофициальный прием. Она всегда была высокого мнения о моей сообразительности... после той самой незапланированной четверки.

А почему она до сих пор не замужем?
Я никогда об этом не задумывался, да и думал я о ней последнее время все реже и реже...
И сразу возник другой вопрос, который я никогда не задавал себе: «Почему я до сих пор не женат?» А когда сочувствующие спрашивали меня об этом, я всегда бодро отвечал: «Успеется! Хомут одеть на шею никогда не поздно». И при этом не уточнял – на чью шею.

А тут вдруг она, моя родная, вроде бы и некомфортно себя почувствовала.
Какое хитрое коварство! Какая многообещающая заманиха! Она в очередной раз хочет подставить меня.
Ну уж дудки!... Жениться на женщине...девочке, от которой я еще в четвертом классе пересел на другую парту...
……………………………………………………………………………
Я засунул открытку подальше в ящик стола, чтобы она как можно реже попадалась мне на глаза. Выбросить рука не поднялась. Все-таки... подруга детства. И уехал за тысячи верст на гастроли в самый глухой провинциальный муниципалитет, в который добраться без «перекладных» и трех-пяти пересадок невозможно было.

Здесь я почувствовал себя в безопасности, и наглухо засел в театральном буфете.
Буфетчик сначала молча наливал мне, но не выдержал, и в конце-концов поделился своими наблюдениями:
-А я думал, люди вашенй професии только перед выходом на сцену заливают за воротник.
-А это еще зачем?
-Ну, чтобы язык развязался. Ведь с иного трезвого слова не вытянешь…а вы, чем больше пьете, тем глубже уходите в себя. Характер.

Я вспомнил Высоцкого, когда у одного его песенного персонажа язык развязался, как шнурок на ботинке, и чем это кончилось. Я еще выпил не так много и мог контролировать себя.

Буфетчик оказался настойчивым.
-«Итак, она звалась Татьяной», - сопроводил он своим коментарием очередную стопку, которую, по его мнению, я в очередной раз заливал «за воротник».
Я не удержался, вяло обронил:
-Какой вы проницательный.
Польщенный, он тут же раскололся:
-Сегодня Татьянин день, а вы уже неделю на гастролях у нас, и первый раз в запое. Я тоже запил, когда она ушла к другому. Спасибо вытрезвителю: и на ноги поставил, и человеческий облик вернул, и все за свой счет. Но прежнюю работу я потерял, и вот теперь в театральном буфете через мелкий розлив приобщаюсь к искусству. И скажу вам, я за этой стойкой очень даже усомнился в словах Станиставского. Театр начинается с буфета. Именно здесь сталкиваются лбами театральные критики и озвучиваются любые сплетни, недоступные и неподвластные СМИ.

Наверное, я никак не отреагировал на его вдохновенный монолог, потому что он, заглянув в мои глаза, выдохнул очередную свою догадку, как глубокое разочарование:
-Всё ешё любите её? Характер. А я вот сразу разлюбил, как только мы окончательно разошлись. С глаз долой – из сердца вон.
-Счастливый вы.
-С чего вы это взяли?
-Ну, уже определились во всем... и в вытрезвители побывали. А мне еще через все это придется пройти.
-Так она вас еще не бросила!?
-Увы. Она еще не женила меня на себе. Но с некоторых пор меня не покидает дурное предчувствие.
-Она так настойчива?
Вместо ответа я опрокинул в рот очередную стопку.
-У вас характер. Вы не дадите себя сломать, а значит скоро разойдетесь…и холостая жизнь вернется на круги своя.
-Вашими устами...
Он решительно отодвинул в сторону мою рюмку.
-Вам завтра на сцену. До вечера и опохмелитесь, и проспитесь. А там побольше крема на лицо, и номер пройдет. Наша публика ужасно любит говорунов. А ваша фурия будет в зале?
-С чего ради?: Она работает за тысячи верст отсюда, и там же живет.
-Ну, тогда вам вообще нет смысла переживать. Гляньте-ка, что делается за окном. В такую погоду хорший хозяин собаку на улицу не выпустит. Мария! – крикнул он официантку. – Отведи артиста в комнату… Да не в свою, а в его! И не вздумай перепутать! Уволю!

…Вечером я увидел ее в зале.
И черт понёс меня. Я не удержался, повторил ту сценку, которую когда-то так правильно оценил учитель математики...

Все смеялись,
а у нее было слишком серьезное для такого концертного номера лицо. Хуже того, на ее щеках блестели слезы...
Это были слезы расскаяния…
Так подумалось мне, и тогда я решил разыграть маленькую пантомиму. Я протиснулся к ней между рядами и стал вытирать слезы на ее лице так, как это обычно делает клоун. Она сидела неподвижно и только смущенно улыбалась, а слез стало еще больше. И теперь это были слезы любви, в чем я уже ничуть не сомневался. Я стал вытирать их совсем не так, как это обычно делает клоун. Постепенно я изменял своей професии...
И вдруг земля не выдержала таких перегрузок, ушла из-под моих ног, и чтобы не провалиться куда-нибудь с треском, я прильнул к ее губам, а когда распрямился, она оказалась на моих руках...

У нас крайне тупой зритель.
Зал точно взбесился. Я никогда в жизни не слышал таких аплодисментов. Господи! Они-то думают, что это хорошо отрепетированный номер...что она – всего лишь «подсадная утка», и никому в голову не пришло, что мне предстояло жениться.