Мои пациенты. Записки невролога 2

Продолжаю знакомить вас со своими пациентами.
Итак, мадам Липатова.
Да-да, именно так я ее величаю. Она, вообще-то, неплохая женщина: в меру интеллигентная, в меру добродушная, в меру... больная.
Но есть две, мягко говоря, особенности, которые меня слегка напрягают.
Во-первых, разговаривая, она придвигается ко мне как можно ближе. При этом восторженно смотрит на меня широко раскрытыми немигающими глазами. Вид у нее как у маленькой девочки на утреннике, которую после удачно рассказанного стишка надо похвалить. Или даже поцеловать. Или и то, и другое...
Терпеть не могу, когда в мое личное пространство вторгаются неблизкие мне люди!
Во-вторых, мадам Липатова очень любит поговорить на отвлеченные темы. Например, о внучке Олесе. Она тоже лечится у меня - прекрасная девочка 23 лет, красивая, милая, добрая, но немного инфантильная. Подозреваю, что из-за чрезмерной бабушкиной опеки.
Мадам Липатова вырастила ее одна - именно за это я очень уважаю ее, и не могу не выслушать в очередной раз.
И этот очередной раз наступил, как вы уже догадались, сегодня...
...Она поймала меня на лестнице, между четвертым и пятым этажами. Вплотную приблизившись ко мне, почти интимно шепчет:
- Елена Геннадьевна, мне надо с вами посекретничать! К вам пойдем или прямо здесь?!
Прикидываю различные варианты…
Конечно, в кабинете, в благоприятной обстановке, беседа наша затянется на неопределенное время. А я как раз жду очень важного телефонного звонка!
Но с другой стороны - мое страдающее личное пространство. Оно возмущается и бунтует! И мне совершенно не улыбается стоять почти в обнимку с ... девочкой с утренника.
- Пойдемте в кабинет. Уж там нам никто не помешает.
Мысленно призываю Раису Александровну. Или даже Веру Петровну - злые нефтяники на неподготовленных людей действуют как-то отрезвляюще.
Заходим в кабинет. Садимся. Стул мадам Липатовой моментально пододвигается ко мне на максимально близкое расстояние. Мысленно чертыхаюсь и договариваюсь с личным пространством потерпеть некоторое время. Оно нехотя соглашается.
Немигающий восторженный взгляд испепеляет меня.
- Елена Геннадьевна, мне надо с вами поговорить об Олесе!
Нет, только не это! Пусть о соседке Рае, о двоюродной тетке, о коммунальщиках, с которыми мадам Липатова ведет непримиримую войну, но только не об Олесе!
Да, похоже, я попалась...
Рассказывает мадам Липатова тоже своеобразно - непрерывно, монотонно, совершенно без пауз. Мысли ее плавно и неотвратимо перетекают с одной темы на другую, поэтому, чувствую, будут упомянуты и все вышеперечисленные товарищи, включая несчастных работников коммунальных служб.
Двадцатиминутный рассказ мадам Липатовой могу свести к одной фразе: Олеся и ее молодой человек расстались.
Но все перипетии этой захватывающей истории рассказывались мастерски: с закатыванием глаз, хватанием за сердце, слезами на глазах. В процессе беседы расстояние между нами сокращается еще больше.
Личное пространство давно уже молчит, пребывая в шоке от грубого обращения.
Наконец, мадам Липатова протяжно вздыхает. Не могу не воспользоваться этой оказией и моментально встреваю в Великий Монолог:
- Лариса Михайловна, а может быть, Олеся сама во всем разберется? Она девушка взрослая и умная.
Мадам поражена новизной этой мысли. Чувствуется, этот вариант даже не рассматривался.
От удивления она даже пару раз мигает - хороший признак! Хотя, рано я радуюсь...
- Елена Геннадьевна, вы так думаете? Сами знаете, как я уважаю ваше мнение - ближе вас у меня никого нет...
Да, куда уж ближе - сидим почти вплотную, как влюбленная парочка.
В панике выслушиваю пятиминутный панегирик в свою честь. Великий Монолог набирает обороты. Что же делать? Надеюсь только на чудо.
И - о счастье! - оно посещает меня в виде телефонного звонка.
Хватаю трубку. Этот шанс не упущу ни за что!
На проводе Валентина Степановна - врач из отделения профилактики и, по совместительству, моя подруга. Очень официальным тоном она заявляет:
- Спускайтесь вниз на чай! У нас есть торт.
Напускаю на себя озабоченный вид и спрашиваю:
- А когда начинается конференция?
Валентина Степановна потрясенно молчит. Потом осторожно спрашивает:
- Елена Геннадьевна, вы что, с дуба упали? Какая конференция? Я про чай говорю. Спускайтесь вниз!
Я продолжаю:
- Хорошо, я сейчас иду. Мое выступление в самом начале, как вы и говорили? Да, я понимаю, что опаздывать нельзя. Через минуту буду.
Отключаюсь. Валентина Степановна меня поймет, я надеюсь.
С сожалением смотрю на мадам Липатову. Она с еще большим - на меня.
- Жаль, Елена Геннадьевна, что вам надо идти! Может быть, я вас подожду?
Внутренне содрогаюсь - только не это!
- Нет, Лариса Михайловна, не стоит. Сами знаете эти конференции - на час, а то и на два затянутся.
Мадам вздыхает.
- А я вам и половины еще не рассказала. Ну, ладно, в другой раз!
Как это - "и половины не рассказала"? Что же там дальше могло случиться?
Мадам Липатова нехотя идет за мной к выходу.
- Так я к вам завтра приду, с самого утра! Вы ведь в первую смену работаете?
- Да, Лариса Михайловна, приходите.
Боже, что же меня ждет? Ладно, об этом буду думать завтра. Самое главное - сейчас я свободна! Личное пространство ликует, расправляется и привычно обволакивает меня.
Смотрю на часы - время есть и на чай, и на торт, и на объяснения с недоумевающей дорогой Валентиной Степановной. А уж потом я плотно и основательно засяду в свой кабинет, и буду ждать очень важного телефонного звонка!
Да, и закрою-ка я дверь на ключ. А то, мало ли что....