Сказки и легенды

Сказки и легенды Леонардо да Винчи В издание «Сказки и легенды» вошли сказки, легенды и притчи Леонардо да Винчи, признанного гения, ученого, писателя, изобретателя, художника, чьи работы и сегодня с интересом изучает человечество. В книге представлены истории о самых разных животных и даже фантастических существах – василиске, саламандре, сирене… Понятные и доступные, эти истории в то же время очень многогранны и глубоки и дают читателю повод задуматься о самом главном, о жизни, о добре и зле. С их помощью Леонардо да Винчи делится с читателем своим пониманием окружающего мира. В 2019 году исполняется 500 лет со дня смерти Леонардо да Винчи. Перевод Александра Борисовича Махова – историка литературы и искусства, обладателя золотой медали Итальянской республики «За мастерство в переводе итальянской поэзии». Иллюстрации итальянской художницы Адрианны Савиоцци Мацца. Для широкого круга читателей. Леонардо Да Винчи Сказки и легенды. [сказки, притчи, легенды] © Предисловие, пересказ, Махов А.Б., 2019 © 2019 by Giunti Editore S.p.A., Firenze-Milano © ООО «Издательство АСТ», 2019 * * * Leonardo da Vinci Favole е leggende Является переводом книг Animali fantastici (Giunti-Nardini, 1972), Favole e leggende (Giunti-Nardini, 1974). Адаптированный пересказ Bruno Nardini Художник Adriana Saviozzi Mazza © Предисловие, пересказ, Махов А.Б., 2019 Copyright © 2019 by Giunti Editore S.p.A., Firenze-Milano www.giunti.it © ООО «Издательство АСТ», 2019 Предисловие и пересказ Александра Борисовича Махова Художница Адрианна Савиоцци Мацца Леонардо-сказочник Прекрасный и вечно юный, как весна, мир сказок одинаково чарует и детей, и взрослых. В лице добрых мудрых сказочников мы обретаем верных друзей. С одним из них мы знакомимся впервые, хотя слава о нем гремит в веках как о великом художнике, ученом, изобретателе и исследователе. Со школьной скамьи мы с уважением произносим ставшее легендарным имя Леонардо да Винчи. Многие века отделяют нас от времени, в которое жил и творил великий итальянец. О нем мы судим по книгам и фильмам, посвященным его жизни, и, конечно же, по немногим дошедшим до нас бессмертным живописным творениям, которые можно пересчитать по пальцам, равно как и музеи, где хранятся эти бесценные сокровища, являющиеся достоянием и гордостью всего человечества. Но причем здесь сказки? Таким недоуменным вопросом вправе задаться любой читатель, берущий в руки эту книгу. Появись она при жизни Леонардо, то не вызвала бы удивления у его современников, ибо они хорошо знали, что прославленный художник мог по-детски самозабвенно увлекаться вымыслом, был неистощимым на выдумки фантазером и занимательным рассказчиком. Сочиненные им притчи и сказки принесли ему при жизни не меньшую известность, чем картины. Он родился 15 апреля 1452 года в небольшом тосканском городке Винчи, затерявшемся среди поросших лесами западных отрогов Апеннинских гор. Его отец был уважаемым нотариусом, мать – простой крестьянкой. Редкая одаренность красивого большелобого мальчика, увлекавшегося рисованием, лепкой, музыкой и математикой, поражала всю округу. В Леонардо рано пробудилась тяга к природе. Часто, забыв шумные мальчишеские забавы, он без устали бродил по окрестным лугам и лесам, лазил по горам, вслушиваясь в незнакомые голоса земли, стараясь разгадать тайну жизни камней, растений и животных. В возрасте 10 – 11 лет он переезжает с отцом во Флоренцию, которая по праву считалась одним из важнейших центров мировой культуры. Но не только живопись владела думами и сердцем Леонардо. Завоевав всеобщее признание своим искусством и обретя завидную независимость, он неожиданно для всех с головой уходит в науку. Трудно перечислить естественные и точные науки, история развития которых не была бы связана с его именем, где бы он не сказал новое слово и не выдвинул смелые догадки, которые впоследствии были подтверждены другими выдающимися умами. Математика и механика, физика и астрономия, химия и геология, география и ботаника, анатомия и физиология – все в равной степени занимало его пытливый ум. Великий творец пробовал свои силы в архитектуре, разрабатывая смелые градостроительные планы, работал над усовершенствованием прялки, токарного станка и других механизмов. Будучи в Венеции, он заинтересовался идеей создания подводной лодки и был близок к ее осуществлению. Этот величайший ум не ограничивался пределами Земли, его манили просторы Вселенной. Леонардо внимательно изучал законы полета птиц и оставил чертежи изобретенного им летательного аппарата и парашюта. Уже само его имя стало синонимом универсальности человеческого гения. Обращение Леонардо к сказкам не было случайным. Оно оправдано всем ходом мыслей, наблюдений и целенаправленностью его интересов. «Помню, как однажды я проснулся в колыбели, – пишет он в своих заметках. – Мне почудилось, что большая птица раскрыла крылом мне рот и погладила перьями по губам». Если бы эта короткая запись не была первым воспоминанием о самом раннем детстве, ее можно было бы читать как зачин волшебной сказки. Обо всем этом мир узнал сравнительно недавно, и хотя время жестоко обошлось с памятью великого творца, не оставив потомкам даже места его захоронения, но в огне нескончаемых войн и пожарищ чудом уцелели на чердаке дома одного из учеников мастера бесценные манускрипты. К настоящему времени рассеянное по всему свету богатейшее рукописное наследие Леонардо да Винчи собрано воедино. Дошедшие до нас через века леонардовские рукописи насчитывают свыше семи тысяч листов, исписанных мелким убористым почерком. Отметим, что одним из первых собирателей и издателей Леонардовских рукописей был известный русский книголюб Ф. В. Сабашников, которого земляки великого итальянца избрали почетным гражданином города Винчи. Художник ревностно оберегал записанные им мысли, наблюдения и заметки от посторонних глаз, и, видимо, у него были на то веские причины, о которых можно только догадываться. Он даже придумал особую систему тайнописи, нередко вписывая одну строчку в другую и широко применяя замысловатые графические значки. Будучи левшой, Леонардо писал справа налево, так что все написанное им можно читать только с помощью зеркала. Судьба Леонардо да Винчи поначалу складывалась счастливо, но к исходу XV столетия над Италией нависли грозовые тучи, предвестницы грядущих бед и потрясений. Заканчивалась славная история городов-коммун, ставших колыбелью нового мировоззрения и свободного от религиозных пут искусства, в котором утвердились две главные тенденции – подражание древним и природе, а центром мироздания стал человек. На смену республиканскому правлению повсеместно утверждалась власть деспотичных тиранов. Великий творец стремился использовать искусство и науку для созидания человеческого счастья, а ему было суждено стать свидетелем крушения самых светлых идеалов и надежд. Полный боли и отчаяния, он вынужден был скитаться по свету в тщетных попытках найти понимание и поддержку своим грандиозным замыслам. За свои великие труды он не нажил богатств, хотя жил не безбедно. Превыше всего он дорожил личной свободой и чистой совестью. К славе и богатству он был равнодушен и с презрением говорил о деньгах, которые многим закрывают глаза на подлинные ценности в жизни. «Сколько философов, – писал он в заметках, – отвергли презренный металл, чтобы не замарать им себя». Сказки и притчи давали возможность Леонардо выразить свои мысли об окружающем его мире. В предлагаемой читателю книге почти нет никаких чудес и волшебства, а с традиционными сказками ее роднит лишь то, что действующие в ней герои – звери, птицы, рыбы, насекомые, растения и даже камни – наделены даром речи и способностью оценивать свои и чужие поступки, которые ничем не отличаются от поступков людей. Хотя в жизни Леонардо видел немало зла и несправедливости, он не переносит свою горечь на мир животных. В его сказках даже хищные звери и птицы проявляют снисхождение к слабым и обездоленным, примером чему могут служить такие миниатюры, как «Великодушие», «Лев и ягненок» и другие. Но автор полон неприязни к коварным паукам, змеям и крабам, которые не брезгуют ничем, лишь бы насытить свою утробу. Все его симпатии на стороне тех, кто честен, скромен и трудолюбив, а уж лгунам, хвастунам и лежебокам нет от него никакой пощады. Его сказки поражают простотой формы, безыскусностью и наивностью содержания. Все предельно просто и ожидаемо, и все же не так просто постигнуть смысл этих слегка назидательных, но исполненных удивительного достоинства и сокрытой в них гармонии сказок, легенд и притч. Их легкость и доступность обманчивы, а их прелесть несомненна. Ему было за шестьдесят, когда по приглашению французского короля Франциска I он поселился в замке Клу близ Амбуаза, где была королевская резиденция. Леонардо парализовало, и бездействовала правая рука. Но великий труженик не сдавался и с первыми лучами солнца шел к рабочему столу. Он скончался ясным весенним днем 2 мая 1519 года. Как свидетельствуют очевидцы, «всем своим обликом он являл собой олицетворение благородства знаний». Леонардо встретил последний час мужественно, словно подтверждая одну из последних записей в своей тетради: «Подобно тому, как разумно и с пользой проведенный день одаривает нас безмятежным сном, так и честно прожитая жизнь дарит нам спокойную смерть». Леонардо да Винчи занимает особое место в итальянской литературе эпохи Возрождения, которое требует еще дальнейшего изучения, и настоящая книга является одной из попыток в этом направлении. Черпая из жизни сюжеты своих сказок и легенд, Леонардо любил повторять: «Жизнь – великий учитель, и у нее есть чему поучиться даже писателям».     Александр Махов Сказки Бумага и чернила На письменном столе лежала стопка листов чистой бумаги. Но однажды один из них оказался сплошь испещренным крючочками, черточками, завиточками, точками… Вероятно, кто-то взял перо и, обмакнув его в чернила, исписал листок словами и разрисовал рисунками. – Зачем тебе понадобилось подвергать меня такому неслыханному унижению? – в сердцах спросил опечаленный листок у стоящей на столе чернильницы. – Твои несмываемые чернила запятнали мою белизну и навек испортили бумагу! Кому я такой буду теперь нужен? – Не тужи, дружок! – ласково ответила чернильница. – Тебя вовсе не хотели унизить и нисколько не запятнали, а лишь сделали нужную запись. Теперь ты не просто клочок бумаги, а написанное послание. Отныне ты хранишь мысль человека, и в этом твое прямое назначение и подлинная ценность. Добрая чернильница оказалась права. Прибираясь как-то на письменном столе, человек увидел беспорядочно разбросанные пожелтевшие от времени листки. Он собрал их в кучку и хотел было бросить в горящий камин, как вдруг заметил тот самый, «запятнанный» листок. Выбросив за ненадобностью запылившиеся смятые бумажки, человек бережно расправил и положил исписанный листок в ящик стола, дабы сохранить его как послание разума. Паук в замочной скважине Обследовав весь дом внутри и снаружи, паук облюбовал себе местечко в замочной скважине. Какое удобное и надежное убежище! Никто не сможет теперь обнаружить здесь паука, а он, высунувшись из укрытия, будет преспокойно наблюдать за всем происходящим вокруг, не подвергая себя малейшему риску. – У каменного порога натяну паутину для любопытных надоедливых мух, – принялся рассуждать довольный паук. – На ступеньках лестницы сплету другую, покрепче, – для жирных гусениц и сороконожек, а между дверными створками устрою хитрую ловушку для назойливых комаров… Паук был вне себя от счастья и радужных надежд. Замочная скважина из кованого железа казалась ему неприступной крепостью, и более безопасного пристанища он еще в жизни не видывал. Пока паук предавался мечтам и строил заманчивые планы на будущее, его острый слух уловил приближающиеся шаги по лестнице. Будучи по натуре подозрительным и осторожным, он тут же уполз в глубь своего убежища. Вернувшийся хозяин дома звякнул связкой ключей, вставил один из них в замочную скважину и… раздавил горе?мечтателя. Лилия На зеленом берегу реки Тичино, что течет по полям и лугам Ломбардии, выросла прекрасная лилия. Все остальные растущие в изобилии полевые цветы почтительно склонялись перед ней, стараясь даже тенью не задеть ее великолепие. А она, стройно взметнувшись ввысь и радостно покачиваясь на ветру, без устали любовалась собственным отражением в воде. Завороженные дивной красотой, коварные волны решили завладеть гордым цветком. Вся река вскоре закипела и вспенилась от страсти. Волны становились все беспокойнее, подгоняемые неодолимым желанием. А лилия, обдаваемая брызгами, неприступная и гордая, продолжала красоваться на своем прочном гибком стебле. Тогда волны еще пуще и сильнее стали бить о берег, захлестывая и подтачивая его, пока он не рухнул в кипящую водную пучину, увлекая за собой одинокую красавицу. Снег На вершине горы лежал одинокий камень, который ночью покрылся снегом. Наутро, оглядевшись вокруг, снег принялся рассуждать сам с собой. – Многие теперь вправе считать меня выскочкой. Ишь, куда меня занесло! Где это видано, чтобы обычный снег, как я, оказался на такой головокружительной высоте? Все мои собратья выглядят куда скромнее. Вон они – лежат себе в низине, где и положено им быть. Он еще долго сетовал на судьбу, которая так незаслуженно вознесла его над всеми, выставив на всеобщее обозрение. Чтобы избежать солнечной кары за нескромность (а восток уже заалел, предвещая восход дневного светила), снег спрыгнул с камня и кубарем устремился вниз. Пока он катился с вершины на огромной скорости, к нему прилипали другие снежинки, и вскоре из небольшого кома он превратился в мощную снежную лавину, круша и сметая все на своем пути. Натолкнувшись на холм у подножия горы, лавина накрыла его с головой снежной шапкой. Весна была не за горами, а с ней пришла капель и таяние снегов. Последним растаял наш знакомый снег, не пожелавший выделяться, сидя на вершине горы. Не зря говорится, что рано или поздно скромность всегда будет вознаграждена. Осел на льду Проплутав по полям до самых сумерек, осел так утомился, что не в силах был дотащиться до своего стойла. Зима в тот год стояла суровая – все дороги обледенели и запорошились снегом. – Мо?чи нет идти дальше. Передохну-ка я здесь, – сказал вконец обессилевший осел и растянулся на льду. Откуда ни возьмись подлетел юркий воробей и прочирикал бедняге на ухо. – Осел, очнись! Ты не на дороге, а на замерзшем пруду. Но осла так разморил сон, что вскоре из его ноздрей повалил пар. Под воздействием тепла лед стал понемногу подтаивать, пока с треском не обломился. Оказавшись в студеной воде, осел тут же проснулся и принялся звать на помощь. Но было поздно, и бедняга захлебнулся. Никогда не следует гнушаться добрым советом, особенно когда оказываешься в незнакомом месте. Персиковое дерево В одном саду рядом с орешником росло персиковое дерево. Оно то и дело с завистью поглядывало на ветки соседа, щедро усыпанные орехами. – Отчего у него столько плодов, а у меня так мало? – не переставало ворчать неразумное дерево. – Где же на свете справедливость? Пусть у меня будет столько же персиков, как орехов у соседа. – Не зарься на чужое! – сказала, услышав его сетования, росшая поблизости старая слива. – Неужели ты не видишь, какой у орешника крепкий ствол и какие гибкие ветви? Чем ворчать понапрасну и завидовать, постарайся-ка лучше вырастить добротные сочные персики. Но ослепленное черной завистью капризное дерево не пожелало прислушиваться к добрым советам сливы, и никакие доводы на него не действовали. Оно властно повелело своим корням поглубже вгрызться в землю и поболе извлечь живительных соков и влаги. А ветвям был дан приказ не скупиться на завязь, дабы цветам превратиться в плоды. Когда прошла пора дружного цветения, дерево оказалось увешанным до макушки зреющими плодами. Наливаясь соком, персики тяжелели, прибавляя в весе день ото дня, и ветвям стало невмоготу удерживать их на весу. И вот однажды дерево застонало от натуги, ствол с треском надломился, и спелые сочные персики попа?дали на землю, где вскоре сгнили у подножия невозмутимого орешника. Лавр, мирт и груша Как-то в погожий день перед старой развесистой грушей остановились два простолюдина с топорами за поясом. – Эй, груша! – крикнул растущий по соседству мирт. – Принимай гостей! А пришедшие мужики, поплевав на руки, ухватились за топоры и принялись дружно рубить дерево под самый корень. – Груша, почто ты голову клонишь долу? – с издевкой спросил невзрачный мирт. – Куда девалась твоя былая гордость? – Кончились твои денечки, груша, – не унимался ехидный лавр. – Теперь своей листвой не будешь нам застить свет. Превозмогая боль и собрав последние силы, смертельно раненая груша промолвила в ответ: – Чую: пришел мой конец. Но напрасно злорадствуете вы оба. Да и где вам, неучам, знать, что сейчас меня отнесут в мастерскую резчику по дереву, где искусный мастер изваяет из моего прочного ствола статую. Груша не ошиблась, и статуя удалась на славу. Люди не переставали восхищаться ее красотой, воздавая ей почести и украшая статую лавровыми венками и гирляндами из мирта. Уж таков удел лавра и мирта – жить вечно с обломанными ветвями, дабы славить творение рук человека. Инжир и вяз Инжир гордо покачивал ветвями, сплошь усыпанными еще не созревшими ягодами. Подняв глаза, он с удивлением обнаружил, что рядом выросло дерево с густой кроной, на ветках которого, кроме листьев, ничего не было. – Кто дал тебе право закрывать солнце и мешать моим плодам набираться сил? – грозно спросил инжир у незнакомца. – Ты кто такой? Отвечай! – Я вяз, – робко ответил сосед. – Ах ты, бедный братец вяз, в листьях по уши увяз! – передразнил его инжир. – А где же твои плоды? Постыдился бы без толку тут расти и мешать другим. Вот погоди! Скоро мои ягоды созреют, попадают на сырую землю и прорастут. Тогда мы тебя разом со свету сживем. И действительно, плоды инжира удались на славу – все как на подбор. На них обратили внимание проходившие мимо солдаты, которые с жадностью набросились на дерево, посрывали все ягоды и обломали ветки. Сердобольный вяз с сочувствием посмотрел на присмиревшего соседа. – Бедный инжир! Напрасно ты прочил мне погибель, не ведая, что тебя самого ждет печальная участь. Мне тебя вдвойне жаль, ибо пострадал ты из-за собственных плодов. Инжир еще долго не мог прийти в себя, залечивая раны, а добрый вяз продолжал разрастаться, никому не завидуя и не желая худого. Вьюн и ящерица Пышно разросшийся вьюн поднял ввысь свою нежно-изумрудную листву, сверкающую на солнце. Любуясь собственной красотой, он так возгордился, что с трудом переносил соседство других растений. Особенно досаждал ему своей невозмутимостью старый, высохший ствол, стоящий рядом. – Послушай-ка, старина! – обратился к нему однажды вьюн. – Ну что ты торчишь у меня под ногами? Пора бы и честь знать. Сгинь с моих глаз долой! Старый ствол сделал вид, будто не расслышал слов грубияна, и промолчал. Тогда неугомонный вьюн обратился к терновнику, чьи густые заросли стояли вокруг сплошной стеной. – Эй ты, как тебя, терновник! Житья, братец, не стало от твоих скверных колючек, в глазах рябит. Неужели у тебя догадушки нет, что своими ветвями застишь мне свет? Поверни их в сторону! Занятый своим делом терновник не счел нужным отвечать на такие слова, пропустив их мимо ушей. Гревшаяся на солнцепеке старая ящерица не выдержала и сказала с укоризной: – До чего же ты глуп, вьюн?хвастун, как погляжу я на тебя! Ведь благодаря старому стволу ты растешь прямо и тянешься вверх, цепляясь за него. Неужели тебе невдомек, что, кабы не колючие заросли терновника, тебя, замухрышку, давно затоптали бы непрошенные гости? Возмущенный вьюн хотел было возразить, но ящерица не дала ему рта раскрыть. – Глаза бы мои на тебя не глядели! Чем пыжится да вверх тянуться, лучше бы у соседей набирался ума-разума. Паук и виноград Наблюдая несколько дней кряду за полетом мошкары, паук заметил, что чаще всего она тучами вьется над виноградником. – Теперь мошкаре несдобровать! – ухмыльнулся паук и пополз вверх по лозе. Он протянул крепкую сеть к одной из самых крупных душистых кистей, а сам схоронился в углублении между прохладными виноградинами. Из своего укрытия хитрый разбойник нападал исподтишка на беспечных мошек, привлеченных терпким запахом зреющего винограда и не подозревавших, какая их подстерегает опасность. Прожорливый паук передушил немало мошек, и подвох сходил ему с рук. Но вот настала пора сбора винограда. Урожай выдался богатый, и крестьянину пришлось немало потрудиться на своем винограднике. Ловко орудуя ножом, он среза?л одну гроздь за другой. Попалась ему и та, где укрылся паук. Она тут же угодила в большую корзину, где была завалена другими крупными гроздьями. Так виноград оказался ловушкой для вероломного паука. Он хитро плел сети для других, а запутался в них сам и был раздавлен. Плющ В тени у забора рос плющ, цепляясь зелеными отростками за ствол и ветки боярышника. Дотянувшись до самой его верхушки, он огляделся и увидел на противоположной стороне дороги другой забор. – Как бы мне хотелось до него дотянуться! – воскликнул плющ. – Тот забор не чета этому и намного выше. Постепенно день за днем он протягивал в сторону соседнего забора свои руки-щупальца, пока не дотянулся до какой-то ветки и вне себя от радости стал обвиваться вокруг ствола дерева. Но однажды по дороге проходили люди. Натолкнувшись на преграждающую путь гирлянду плюща, они разорвали ее и бросили в канаву. Муравей и пшеничное зерно Оставшееся на поле после жатвы пшеничное зерно с нетерпеньем ждало дождя, чтобы поглубже зарыться в сырую землю в преддверии наступающих холодов. Пробегавший мимо муравей заметил его. Обрадовавшись находке, он, не раздумывая, взвалил тяжелую добычу на спину и с трудом пополз к муравейнику. Чтобы засветло поспеть к дому, муравей ползет без остановки, а поклажа все тяжелее давит его натруженную спину. – Зачем ты так надрываешься? Брось меня здесь! – взмолилось пшеничное зерно. – Если я тебя брошу, – ответил муравей, тяжело дыша, – мы останемся на зиму без пропитания. Нас много, и каждый обязан промышлять, дабы умножать запасы съестного в муравейнике. Тогда зерно подумало и сказало: – Я понимаю твои заботы честного труженика. Но и ты вникни в мое положение. Послушай меня внимательно, умный муравей! Довольный тем, что можно перевести дух, муравей сбросил со спины тяжелую ношу и присел отдохнуть. – Так знай же, – загадочно сказало зерно, – во мне заключена животворная сила, и мое назначение порождать новую жизнь. Давай с тобой заключим полюбовно один договор. – Какой такой договор? – А вот какой. Если ты не потащишь меня в муравейник и оставишь здесь на родном поле, то ровно через год я вознагражу тебя сторицей. Удивленный муравей недоверчиво покачал головой. – Верь мне, дорогой муравей, я говорю сущую правду! Если ты сейчас откажешься от меня и повременишь, твое терпение будет щедро вознаграждено и твой муравейник не окажется внакладе. В обмен на одно вы получите сто таких же зерен. Муравей задумался, почесывая затылок. «Сто зерен в обмен на одно. Да такие чудеса только в сказках случаются». – А как ты это сделаешь? – спросил он, распираемый любопытством, но все еще не веря. – Положись на меня! – ответило зерно. – Это великая тайна жизни. А теперь вырой небольшую ямку и закопай меня, а летом сызнова возвращайся. В условленный срок муравей вернулся на поле. Пшеничное зерно сдержало свое обещание. Мышь, ласка и кошка В то утро мышь долго не могла выйти из норы, оказавшись пленницей в собственном доме. У выхода ее терпеливо поджидала голодная прожорливая ласка, то и дело просовывая мордочку в узкое отверстие норы. В ожидании легкой добычи она забыла об осторожности и вскоре оказалась в когтях внезапно объявившейся кошки. При виде расправы над своим врагом мышь поблагодарила всемогущего Зевса и пообещала принести ему в жертву часть своих зерновых запасов. Довольная исходом событий, мышь вышла из норы. Но то ли ее жертва оказалась недостаточной, то ли сама мышь сплоховала, вскоре она оказалась лакомой добычей все той же кошки. Пламя В стеклодувной мастерской кипела работа, и в огромной печи огонь не угасал ни днем, ни ночью. Немало прекрасных изделий создали мастера, придавая своим дыханием причудливые формы массе расплавленного стекла. Однажды бушующий в печи огонь заметил оставленную кем-то из подмастерьев горящую свечу, вправленную в массивный бронзовый подсвечник. Им тотчас овладело неодолимое желание поглотить слабый огонек свечи. И вот из-под головешки с шипеньем вырвалось синее пламя. Отпрянув в сторону от тяги в дымоходе и изловчившись, оно прорвалось сквозь узкую щель печного заслона, перекинулось на стоявшую неподалеку свечу и принялось с жадностью ее пожирать. Ненасытное пламя в один миг поглотило хрупкую свечу. Однако не желая погибнуть вместе с ней, оно попыталось вернуться в родную стихию. Но сколько пламя ни взывало о помощи к своим братьям в горящей печи, как ни извивалось и ни корчилось в предсмертных муках, ему так и не удалось вырваться из цепких объятий растопленного воска. Крича, плача и злобно шипя, пламя в конце концов захлебнулось, превратившись в едкий дым, а в печи еще долго потрескивали поленья, стреляя разноцветными искрами, и дружно плясали красные языки огня. Мотылек и огонек Порхая в вечерних сумерках и наслаждаясь прохладой, нарядный мотылек приметил мерцающий вдали огонек. Не раздумывая, он направился к освещенному месту, а когда оказался рядом, стал летать вокруг горящего на окне ночника, с удивлением разглядывая его. Как же красив этот незнакомец! Налюбовавшись вдоволь, мотылек решил поближе познакомиться с ярким огоньком и поиграть с ним, как обычно забавлялся в саду с цветами, раскачиваясь на их венчиках, словно на качелях. Отлетев немного в сторону, он сделал крутой поворот и пролетел, почти касаясь желтого язычка пламени и как бы приглашая его к игре. Но что-то кольнуло его и подбросило вверх. Присев на подоконник у ночника, мотылек в изумлении обнаружил, что потерял одну лапку и подпалил края крылышек. – Как же такое могло стрястись? – в недоумении спрашивал себя мотылек и не находил ответа. Он никак не мог допустить, чтобы такой дивный безобидный огонек способен был причинить ему зло. Придя немного в себя от потрясения, мотылек вновь расправил крылышки и вспорхнул. Сделав несколько кругов над горящим ночником, он спокойно полетел прямо на пламя, желая покачаться на нем, и тут же упал в масло, коим питался коварный огонек. – Какой же ты жестокий, – промолвил мотылек, теряя силы. – Я надеялся найти в тебе друга, а обрел погибель. Слишком поздно я осознал, сколь ты зол и опасен. – Бедный мотылек! – ответил ему опечаленный ночник. – Моя ли вина, что я не цветок, а пламя. Ты не внял моему предупреждению об опасности и стал играть со мной. Дорого тебе обошлась твоя наивность. Блоха и овечья шкура Обосновавшись в мохнатой шкуре добродушного дворового пса, блоха жила себе припеваючи и ни о чем не тужила. Но однажды она учуяла пленительный запах добротной чистой шерсти. – Что бы это могло быть? – заинтересовалась она и, сделав несколько прыжков, обнаружила, что ее верный пес сладко спит, растянувшись поверх лохматой овчины. Блоха пришла в восхищение, будучи не в силах оторвать взгляд от овчины. – Ах, как я мечтала о такой шубе! Насколько же она густа, шелковиста и изящна, а главное, надежна. На ней больше не придется опасаться собачьих зубов и когтей. Мой пес то и дело почесывается и ищет меня. Наверняка, овечья шкура куда нежнее и слаще собачьей. Не раздумывая боле и стараясь не упустить счастливый случай, блоха поднатужилась и одним махом перелетела с собачьей шкуры на овечью. Однако вопреки ее ожиданиям и радужным надеждам овчина оказалась настолько густая и плотная, что блохе пришлось изрядно потрудиться и попотеть, отдирая лапками один волосок от другого и прокладывая себе путь в непроходимой чаще. Преодолев немало препятствий, она наконец добралась до заветной цели. Но, увы, дубленая овечья кожа была тверда словно камень. Вконец обессилевшая блоха решила отказаться от своей затеи и двинулась в обратный путь. Ей уже не терпелось поскорей вернуться на собачью шкуру и вновь зажить прежней жизнью. Глядь, а собаки и след простыл. Целые дни напролет бедняжка убивалась и корила себя за непростительную опрометчивость, пока не умерла от тоски и голода, окочательно заблудившись в густой овчине. Устрица и мышь Как-то устрица угодила в сеть и вместе с богатым уловом оказалась в рыбачьей хижине. «Нас всех ждет неминуемая гибель», – печально подумала она, видя, как в сваленной на земляном полу куче задыхаются и бьются в предсмертных муках ее собратья по несчастью. Вдруг откуда ни возьмись появилась мышь. – Послушай, добрая мышка! – взмолилась устрица. – Сделай милость, отнеси меня к морю! Мышь оглядела ее: устрица была на редкость крупная и красивая, да и мясо у нее, должно быть, вкусное и сочное. – Хорошо, – ответила мышь, решив поживиться легкой добычей, которая сама шла в руки. – Но прежде раскрой створки своей раковины, чтобы мне было сподручней нести тебя к морю. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=8065677&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.