Герой второго плана. Ответы

Герой второго плана. Ответы Капитолина Сергеевна Ларина Завершающая трилогию книга: переплетение судеб героев из беспорядочно собранного клубка превращается в единую историю, в которой каждому отведена особая роль. Маргарита и Феликс мечтают о спокойной жизни и безопасности, но предстоящие события окончательно меняют героев, показывая, что мечта никогда не станет реальностью. Да и возникает вопрос: нужны ли они миру, который давно отказался от них, дав отпор силами охотников? Даже сверхъестественные существа испытывают страх, под влиянием которого совершают непоправимые ошибки. Пролог Прошу меня простить за некоторые дополнения в ходе повествования моей истории, надеюсь, что они не будут отвлекать вас или казаться лишними, так как мне они необходимы, для создания полноты картины происходящего. Воспоминания важны, я убеждена в этом. Особенно, когда живёшь больше трёх сотен лет. Воспоминания уже становятся необходимыми. Не помня прошлого, невозможно строить будущего. Я никогда не вела дневников, о чём жалею теперь, потому, что многое забывается. И я надеюсь, что поделившись своими воспоминаниями сейчас с вами, я смогу оставить эти события в вашей памяти, и вы не забудете меня. Ты жив, пока тебя помнят, а не пока ты оплакиваешь прошлое. Глава 1 Кругом было темно, но я отчётливо видела каменную дорожку, по которой шла. Холод пробирался по ногам выше, заставив меня дрожать. «Это сон» – твердила я себе, – «бояться нечего». Я шла достаточно долго, ноги словно начали наливаться свинцом, из-за чего стало трудно идти. Становилось всё холоднее и холоднее. Когда я посмотрела под ноги, то увидела, что мои ступни покрыты льдом. Я примёрзала к полу. Тогда, я зашагала быстрее и споткнулась обо что-то, упав на холодную поверхность, из-за чего твёрдый край чего-то врезался мне в живот. Поднявшись, я разглядела гроб. Он был чёрным, сливаясь с темнотой. Глядя на него, я поняла, что непременно должна его открыть. С трудом сдвинув крышку, я увидела в нём Грету. Она лежала с закрытыми глазами, не дышала, руки сложены на животе. Шёлковая обивка гроба словно светилась, играя на её белой коже. Что странно, на ней было надето свадебное платье, но оно было чёрным. Одновременно её глаза распахнулись и меня схватили за руку. Грета шипела, обнажая клыки, села в гробу и дернула меня вниз. Я закричала, но отскочить не смогла, так как мои ступни насмерть примёрзли к камню. Убийственный взор, выворачивавший душу наизнанку, блеклых глаз её вперился в меня. И она зашипела, криво ухмыляясь: – Теперь ты одна из нас! Когда я закричала вновь, пытаясь вырваться, она поднесла ко рту мою руку и укусила её. Просыпаюсь. Моя комната, я всё ещё в доме своих родителей. Окно было открыто, ветер колыхал шторы. Так вот почему было так холодно! Машинально осмотрела руку – всё в порядке, никаких укусов. – Феликс, – позвала я шёпотом, – зачем ты открыл окно? Лунный свет освещал его, словно сама луна ласкала его прекрасное лицо: – Было душно, прости. Замерзла? – Не очень, – однако, в шёлковой сорочке было холодно. – Иди сюда, – поманил меня он к себе. Я укуталась в одеяло, скрыв голые плечи, и подошла к нему. Феликс обнял меня, и я вовсе позабыла о холоде. – Посмотри, – он обратил моё внимание на то, что творилось за окном, – луна сегодня ближе всего к Земле, – от действительно прекрасного небесного светила, я перевела взгляд на Феликса, глядя на него снизу вверх, подняв голову, и поняла, что даже луна сегодня не сравнится с ним. Он продолжал говорить: – Такое бывает очень редко. Ты только послушай, – рукой он провел по моим волосам и заметил, что я смотрю на него. Потом он повернул лицо ко мне и взглянул мне в глаза. Его зрачки засветились алым, как угли на которые дул ветер, что шумел сейчас в кроне дерева, растущего рядом с моим окном. Феликс нежно улыбнулся: – Что ты слышишь? – Ветер. – Не отрываясь, смотрела я на своего любимого. Феликс вздохнул, по-прежнему улыбаясь. Я пожала плечами, с которых сползло одеяло: – Ну не умею я слышать красоту. – Не в этом дело, – он провёл ладонью по моим волосам и остановил её у моей щеки, – ты прекрасна. – Его глаза заалели ярче, моё сердце забилось так, что голова начала кружиться. Феликс поправил на моих плечах одеяло, после того как его взгляд скользнул по моей ключице. Очень жаль, что ему придётся покинуть меня утром, так как в доме он находился не легально. По моей просьбе, он оставался со мной на ночь, так как одна я просто-напросто боялась. Страх преследовал меня с того момента, как неделю назад закончилась история с Альфредом и уехал Гепхард. – Ложись спать, – шепнул мне на ухо Феликс, обнимая меня, – завтра я снова приду. – Мы встретимся днём? – С надеждой спросила я. Феликс поцеловал меня в лоб: – Нет, мне нужно ещё кое-что решить… Он не успел отстраниться, когда я поднялась на цыпочки и поцеловала его в подбородок, после чего его горячие губы нашли мои. – Что тебе нужно решить? – Шепнула я. – Скоро узнаешь. Его горячие губы обжигали мои, кажется, что с каждым их движением они нагревались сильнее. Эта его особенность просто сводила меня с ума. Как только его руки начали плотно прижимать меня к себе, я отстранилась. Не насытившись поцелуем до конца, Феликс вздохнул, с укоризной глядя мне в глаза. – Надеюсь, что это того стоит. – Вздохнула я. Феликс лишь улыбнулся мне в ответ. Когда я привела себя в порядок, и спустилась на кухню утром, мамы дома уже не было. Папа точно уехал на работу, ещё часов в семь, как обычно. Находясь в упадническом настроении, я ходила по дому, как приведение. И Иры рядом нет. Давид заверил, что в ближайшем времени работы для меня не предвидится и он не появлялся. Такое впечатление, что я осталась одна, пусть родители были рядом. И те разбегались каждый день по своим делам. Дом был пустым. Я ходила по комнатам, осматриваясь, словно впервые оказалась здесь. Мой родной дом… Столько воспоминаний! На секунду мне стало жутко от того, насколько мне было некомфортно одной. Вспомнился ночной кошмар… – О, нет, нет, нет, – затараторила я, отгоняя от себя жуткие мысли, поднимаясь в свою комнату, чтобы переодеться во что-нибудь менее домашнее, так как появиться в штабе в мятых шортах и застиранной футболке будет неприлично. Я хотела надеть туфли, но решила остановить выбор на кедах, так как от моего образа жизни можно ожидать только сюрпризов – вдруг придётся спасаться бегством от очередного монстра… и вместо платья пришлось надеть джинсы и топ. Прежде, чем спуститься вниз, я остановилась, глядя на широкие деревянные ступени лестницы. Помню, как малышкой я спрыгивала по ним по очереди, обеими ногами, не торопясь. Когда я спрыгнула сейчас, то шума было гораздо больше. Подумаешь, пожала я плечами и продолжила своё развлечение. Так, через несколько долгих и утомительных минут моего пути прыжками, вызванного ностальгическим настроением, я оказалась у последней ступени. Спрыгнув на неё, я подняла голову и вздрогнула: в коридоре стоял Давид. Его лицо не выражало ничего, кроме спокойствия. Лишь одна его бровь была иронично вздёрнута. Неловкое молчание. – Веселишься. – Заговорил он лениво, явно наигранно. – Веселись, веселись… – Я закончила. – Появление моего наставника означало только одно: новые приключения. Он вздохнул: – Тогда, идём. – Тут его серьёзное выражение слетело подобно сорванной маске, и он рассмеялся, – Рита, я уже ничему не удивляюсь… но ты что-нибудь да выкинешь. Я шла следом за Давидом по пути в кухню: – Что привело тебя сегодня в мой дом? На столике у стены, на которой висел тёмно-серый телефонный аппарат, Давид обнаружил оставленный мамой флакон её французских духов. Он взвесил его в руке, рассматривая, потом поднес к лицу, вдыхая аромат: – У Марии Алексеевны хороший вкус, – проговорил он, свернув с пути в гостиную. Поставив духи так, как они стояли до того, как их потревожили, я проследовала за Давидом. – Ты не ответил на вопрос. – Мои слова были проигнорированы. Давид рассматривал фотографию на комоде с рамками, сделанную ещё до моего отъезда в первый год обучения в университете. На ней были запечатлены я и родители на одном из наших пикников. Он снял рамку с фото с комода, чтобы рассмотреть поближе: – Ты была такая милая тогда, – улыбнулся Давид, продолжая рассматривать фото, – мама у тебя, я скажу, прелесть… – Эй! Давай без этого пошлого тона, хорошо? – Возмутилась я. Давид выпрямился и повернулся ко мне: – А что в этом плохого? Ты должна гордиться. Это ведь комплемент мужчины, знающего толк в женской красоте. Я подошла и забрала у него фото: – Слушай, мужчина, – поставила её на место именно так, как она стояла до этого, – ты просто так в гости не приходишь. Давид пожал плечами: – Мне было скучно, почему бы и нет? – Растянулся на диване, с видом ленивого кота, уставившись на меня. – С того момента, как все измерения были запечатаны, работы заметно поубавилось. И я в свободное время решил навестить тебя. – Ты всё своё свободное время проводишь с Евой. – Ну, хорошо! – Раскололся он, поднявшись с дивана, – я хотел тебя помучить. Я закатила глаза: – Чего и следовало ожидать. Как? Давид привел меня в обычный с виду спортивный зал в одном из небольших штабов «Щита», разбросанных в разных городах. В нём не было тренажёров: несколько больших боксерских груш и холодное оружие, настоящее, а не деревянные палки для тренировок, разных видов и форм, хранились на креплениях вдоль одной из стен. Оно не блестело новизной, было довольно потрёпано. Видимо, им часто и давно пользуются. – Сегодня здесь точно никого кроме нас не будет, – подошёл он к одной из груш, – кругом глухо, как в танке. – Тяжёлый удар, зазвенела цепь креплений. – Мы с Ирой оставили вас без работы? – Нет, – ещё несколько ударов по груше, – не особо. Хотя, с того момента, как вы спасли мир, многое изменилось. «Гости» не бунтуют, полтергейстов всё меньше, а нас, представителей иной расы, и так было немного. На сто человек всего один или два не человека. Всегда были незаметны. Ты чем-то расстроена? – Накопился негатив. – Давай уже приступим к твоему обучению. – Давай, – потерла я ладоши, – заодно выплеснем негативную энергию. Давид подошёл к стене с оружием, выбирая подходящее. По спине пробежал холодок, я рассчитывала на рукопашный бой: – Ты шутишь, верно? – Нет, – ответил он, не оборачиваясь, и стремительно пошёл к мечам, к моему облегчению, потому, что они находились рядом с секирами… Воскликнул свое любимое: – Бинго! – Улыбнулся, повернулся ко мне и без особого труда поиграл мечами в руках, которые на вид казались очень тяжёлыми. Видимо, так и было, судя по тому, как напряглись его мышцы и взбухли вены на руках: – Не увеличивая физической силы, – выгнул он бровь, заметив моё недоверие, – иначе никакого толку не будет. – Грузная рукоять меча смотрела на меня в упор. – Хорошо, – тяжело вздохнула я, принимая оружие, – никакого обмана, – меч был действительно тяжёлым. Когда Давид отпустил его, то я пригнулась к земле следом за его весом. – Давай, – то, как выписывало остреё меча Давида круги в воздухе, внушало ужас, – тебе нужно правильно взяться и встать в стойку, вот так. – Когда он продемонстрировал по правде рыцарское положение, я поникла. – Ты ведь хочешь избавиться от негатива, верно? Зацепил. Я с точностью повторила позу Давида, с усилием держа меч. – Теперь смотри и запоминай блоки, готова? – Давид повернулся ко мне полу боком, чтобы было лучше видно, и начал наклонять меч так быстро, что я решила не повторять, а просто запоминать. То, как он двигался, просто завораживало, словно его тело и меч стали единым целым. И это он только обучал меня блокам! Он отступал, наклонялся, лезвие меча грозно сверкало, я следила за ним, не отрываясь. – Теперь, ответный удар. Блок, удар, блок, удар, смотри. – С каждым его движением уверенность во мне в моих силах угасала. – Запомни, сверху вниз вертикальный удар обычно наносят по голове или плечу, наклонный – по туловищу, снизу вверх бьют в живот или пронзают подбородок. Лучше всего освоить горизонтальный, чтобы рубить головы. – Давид улыбнулся, чтобы добавить жестокости в свой образ, – смотри, показываю ещё раз. – Он сыпал рубящие удары, обрушивающиеся на пустоту. Я машинально попятилась, глядя на него. Руки начали трястись мелкой дрожью из-за перенатруженных мышц. – А теперь, – взгляд Давида был зловещим, – твоя очередь. – Нет, подожди! – На меня обрушился удар, пусть и слегка, но этого было достаточно, чтобы я упала на калено, под тяжестью двух мечей. Зато подходящий блок я вспомнила мгновенно. Давид улыбнулся: – Молодец, – протянул мне руку, убрав меч, я её наотмашь отбила, встав в стойку, с трудом подняв оружие, которое мотнуло в сторону из-за моих некрепких рук. В Давиде проснулся азарт. Очередной удар, который я отразила просто безобразно. – Видимо, не судьба, – подливал масло в огонь мой противник, вновь опуская на меня лезвие, уже сильнее, что я заметила. – Научить тебя драться – это невозможно. Я просто увернулась от удара. – Эй, – он был явно не доволен, – ты что-то расслабилась! Зная методику обучения, которой руководствовался Давид, мне стало не по себе от его угрожающего тона. Удар, я вновь увернулась, не в силах поднять тяжёлое оружие. Давид тут же размахнулся и ударил вновь, так быстро, что я еле успела среагировать. Мне удалось отразить удар, но только благодаря тому, что я всё-таки увеличила физическую силу. Давид это заметил. Он налетел, как вихрь, его удары были быстрыми, я успевала их блокировать, оглушенная звоном ударяющегося железа, который был совсем не таким, как по телевизору, когда сражались рыцари. От того звука мне не было так страшно… Давид наступал, успевая делать замечания. – …мне не стоит забывать, что ты хрупкая девушка, верно ведь, – подзадоривал меня он, что предавало мне сил и азарта. Удар, и лезвия мечей заскрежетали, никто из нас не собирался уступать. Лицо Давида от моего отделяли перекрещенные лезвия. С его стороны чувствовалось сильнейшее сопротивление, и вот-вот лезвие коснётся моего лица, но я собрала все силы и оттолкнула Давида. – А может и не хрупкая, а лени… – Не стал продолжать Давид, отразив мой удар, провернулся на месте вокруг себя, и лезвие просвистело над моей макушкой, когда я присела. Тут же он ударил вновь, выбив у меня из руки меч, что причинило боль, прижал меня к стене, держа лезвие своего оружия у меня под подбородком. – Для первого раза превосходно! – Улыбнулся он, всё ещё не освободив меня. От него шёл такой жар, что голова закружилась ещё сильнее. Мы оба тяжело дышали, чему я была рада – значит, заставила его попотеть. Рукой, аккуратно, я отодвинула от горла оружие и пихнула Давида в плечо: – Ты кошмар ночной! Тот улыбнулся, держа меч так, что его лезвие легло на плечо хозяина, как голова верного животного: – Ты, как я уже замечал не раз, действуешь только в критических ситуациях. Зато теперь на курсах подготовки при обучении различных техник боя, тебе будет гораздо легче, так как сражение на мечах – это одно из основных… – Извини, но без увеличения физических сил я не справилась бы. – Знаю, потому и запретил. Но ты решилась и поступила правильно. Этого я и добивался. Воспитывает характер, который необходим в бою – быстро принимать решения, направленные на победу. Хм, а он молодец. – Тебе это пригодится, – заверил меня он, и я отправилась домой принять душ и приготовить ужин к возвращению родителей. Да ещё и предстояло знакомство с ними Феликса. Глава 2 – Как тебе? – Спросила мама, появившись в дверном проёме кухни. Взглянув на нее, я обомлела, настолько она была хороша сейчас. Домашний костюм нежного лилового цвета, лёгкий макияж, чёрные кудри в каре – все это создавало гармоничный образ молодой, красивой женщины, сбросивший с её плеч приличный десяток лет. – Мам, ты решила увести у меня жениха? Мамин смех звонок и заразителен, я обожала его с детства. Я продолжала нарезать салат, не беспокоясь испачкать своё новое платье, надёжно скрытое под кухонным фартуком, купленное несколько дней назад, когда мы с Евой ходили по магазинам. В какой-то момент, когда мама обошла меня, чтобы добраться до хлебницы, я же продолжала резать салат, мне показалось, что на месте, где она стояла раньше, кто-то есть. Содрогнувшись от неожиданности, я обернулась, и в ту же секунду ощутила режущую боль – лезвие ножа безжалостно прошлось по моей руке. – Рита! – Мама замотала мне руку полотенцем. – Всё нормально, бывает, – оправдывалась я. – Сейчас принесу аптечку, – уходя, мама ещё что-то говорила, судя по её тону, о моей неуклюжести. Звонок в дверь. Мама подлетела ко мне с аптечкой, отложила её, сняла с меня фартук и забрала полотенце, сунув мою руку под кран, чтобы смыть кровь: – Сейчас открою и вернусь, – проговорила она, и направилась к двери. Я же чуть не затопала на месте от досады! Мне очень хотелось поскорее увидеть Феликса, тем более, что он уже так близко. Смыв кровь, я достала приличный кусок ваты и приложила её к порезу. На кухне появился Феликс, как всегда, шикарен: футболка-поло, наглаженные брюки, потрясающий взгляд, выразительная белоснежная улыбка…: – Мария Алексеевна, поверьте, мне только в удовольствие! – Ну что ты! Это слишком! – Я поняла, о чём они говорили, после того, как мама прошла мимо кухни в гостиную, неся в руках большой букет шикарных красных роз. Мама привычно для меня сгримасничала, осуждая Феликса за трату на букет. Он бархатисто рассмеялся, отчего моё сердце тяжело стукнуло, дав знать, кто передо мною. Мой любимый бережно обхватил раненую руку: – Когда ты только успеваешь получать травмы? Я пожала плечами, осознав, что бессмысленная улыбка, полная необузданного счастья, не сходит с моего лица: – Если бы мы чаще виделись, то ты бы знал. Феликс улыбнулся: – Нужно наклеить пластырь, чтобы твоя мама не заметила отсутствие пореза, – одно движение его большого пальца по порезу, который слегка защипало, и раны как не было. Когда вошла мама, моя рука уже была забинтована, на чём я настояла. Иначе она захочет убрать пластырь, который не покажется ей надежным, вылить пузырек зеленки на порез и замотать руку по локоть бинтом. По взгляду Феликса и его легкой, хитрой улыбке, которая заставляла мурашки бегать по моей коже, я поняла, что у него есть для меня какая-то новость, причём очень хорошая. Далее, милая беседа в несколько мучительных часов, так как ни в один из них я не могла остаться с Феликсом наедине, чтобы выпытать из него всё и вся. Наблюдая за мной, он явно забавлялся, уловив моё нетерпение, и только подзадоривал, смущая меня многозначительными взглядами. О чём только мы не говорили! Маму было не остановить, она обожает общаться, тем более, ей нравился Феликс, с которым можно часами говорить на различные темы. Потом, позвонил отец, сказал, что задержится сегодня, и приносит свои глубочайшие извинения прибывшему гостю. Уже сгущались сумерки, когда Феликс попрощался с моей мамой, и мы вдвоём, наконец-таки, вышли на крыльцо дома. В траве стрекотали ночные насекомые, кругом было тихо, лишь изредка доносился смех заигравшихся допоздна соседских ребятишек. Как только за нами защелкнулся замок входной двери, я начала говорить: – Выкладывай, выкладывай, выкладывай! Феликс улыбнулся и передразнил меня: – Нет, нет, нет. – Ну правда! Скажи мне, что там? – Я в нетерпении затопала, чтобы повеселить Феликса, что мне и удалось. – В патруле меня заменяет мой ученик, которого я давно начал готовить, и вызывать меня будут только в критических ситуациях. Натан отпустил меня. Теперь мы с тобой будем видеться ну…немного чаще, – лукаво улыбнулся, подмигнув. А вот и новость, ради которой я мучилась весь вечер в нетерпении. Вернее, всё время с того момента, как мы с Феликсом вместе. Счастливая, я обвила его шею: – Теперь, ты мой? – Всецело. На этой счастливой ноте мы расстались, пусть ненадолго, но время неумолимо тянулось, заставляя меня чувствовать себя одинокой. Я помогла маме убрать на кухне. – Твой Феликс – находка. Не знаю, где только такие водятся. – Посмотрим, что скажет папа. Он с ним ещё не виделся ни разу. – Феликс ему понравится, будь уверена. Я знаю твоего отца. Он безумно любит тебя и хочет, чтобы рядом с тобой был достойный человек. А Феликс, на мой взгляд, вполне подходит на место твоего мужа. Как рука? Я картинно ею потрясла: – Побаливает. На столешнице завибрировал мой мобильный. Обратив на него внимание, мама бросила взгляд за окно, где был небольшой садик, высаженный её заботливыми руками. Звонил Феликс: – Уже соскучился? – Ответила я, а мама подошла ближе к окну, напряжённо вглядываясь в темноту за ним. – Представь себе, – промурлыкал его голос. – Я хотел сказать, что прекрасно провёл время. – Ах, ты, негодное создание! – Вскричала мама, побросав тряпку и посуду, помчавшись на улицу. – Что такое? – Крикнула я ей. – То ли собака, то ли кошка, – искала она веник, потом нашла его, и помчалась с ним, – прямо по цветам! Ну, я сейчас покажу… – Мам, не ходи одна! – Поспешно отставляла я тарелки, зажав телефон у уха плечом. – Рита? Всё хорошо? – Забеспокоился Феликс. Внезапно, меня окатила волна паники моей интуиции, и я, не помня себя, закричала, глядя во тьму за окном: – Нет! Мама! – Телефон выскользнул у меня из рук. Ни секунды промедления, думала я, телепортируясь наружу. Материализовалась я прямо перед мамой, ещё не разобрав ничерта в темноте, к которой даже не привыкли глаза, я наотмашь махнула рукой и разрядом энергии ударила какое-то большое, чёрное существо. В свете энергетического удара мелькнула собачья морда. Справа донеслось приближающееся рычание, я повернулась, защищая маму, направо, откуда неслось похожее существо. Удар энергией, собачий визг. Их было трое. Все чёрные, крупные, похожи на волков, но не волки и не оборотни. – Мама, в дом! Быстрее! – Она потянула меня за собой, но я аккуратно, быстро разжала её пальцы и раскрыла перед ней дверь. Когда мама влетела в неё, я захлопнула дверь на наружный замок, чтобы она не вышла за мной. Стрела, выпущенная из арбалета, как выяснилось потом, ядовитым жалом осы впилось в моё плечо, пронзив болью. – Рита! – Крикнула мама в открытое окно, сквозь москитную сетку которого прогрызался один из псов. Она не успела закрыть створку и отскочила от окна. Я видела, как в кухне мелькнула её тень. Схватившись за плечо, из которого торчала стрела, я собрала все свои силы и сожгла пса, который ещё некоторое время метался по улице и визжал, сгорая в пламени. Но тут подбежали ещё двое, и один прорвался сквозь сетку в дом, когда меня отвлекла очередная стрела, пролетевшая на уровне головы, сильно оцарапав скулу. Я не помню, кричала ли я, но подобного испуга я не испытывала в жизни, страх парализовал меня. Мама. Если она там и не спряталась куда-нибудь… Не помню точно, можно или нет вытаскивать ножи и стрелы при ранении? Стрела в плече сильно мне мешала, и я, увеличив физическую силу, выдернула её, чем сделала только хуже себе – на ней было большое количество зазубрин, которые следом за собой вырвали приличный кусок моей плоти. Брызнула кровь, в глазах потемнело от боли, но это не имело значения. Только я метнулась на помощь маме, как пес вылетел из окна, разбив его и сломав с хрустом раму. Я слышала, как он визжал, и трещали его кости, после чего он, не долетая до земли, истлел в сильном пламени. В таком же сгорел и третий пес. Из окна выпрыгнул Феликс с сияющими алым сиянием от гнева глазами, взгляд которых был устремлен на дорогу, по которой приближались двое: парень и девушка. Оба светловолосые. Охотники. Наконец-то они оказались в поле моего зрения, и я выплеснула гнев в виде силы, парализовав их. Охотники прекратили стрелять, у обоих на лице отразилась боль, перешедшая в гримасу, со звоном упали на землю арбалеты, глухо ударились об асфальт тела. Жги, говорила я себе, и оба закричали. Убей их… – Рита, стоп! – Крикнул приближающийся ко мне Феликс, – я сам с ними разберусь, не делай этого. Иди в дом, помоги своей маме. Ты нужна ей… В мгновение ока я очутилась в доме. Словами нельзя передать того, насколько мама была напугана, и как мне было больно видеть её такой. Она шарахнулась от вынесенного окна, потом от меня, и заплакала. – Мама, – подлетела я к ней, – мама, всё хорошо, слышишь… – пока я её успокаивала, я не смотрела за окно, но когда сделала это, то увидела, как из глубины улицы приближается целая толпа людей и лающих псов. Феликс поднялся от лежащих на земле охотников и один стоял перед ними. – Мама, идём скорее, – повела её я, подобрав свой телефон, набирая номер Давида, – алло, Давид, на нас напали, у дома родителей охотники, их толпа целая! Мы с Феликсом одни… – Услышав говор автоответчика, я всхлипнула от отчаяния. – Уже не одни. – Грета, как статуя черноволосого ангела, стояла в коридоре, принимая у меня из рук маму. По её лицу пробежала судорога, и вампирша уставилась на мою кровоточащую рану. Её взгляд блеклых глаз стал диким, и мне не захотелось оставлять с ней маму, хоть я и доверяла её нечеловеческой силе воли. Грета заговорила, преодолевая жажду: – Феликс успел предупредить меня первую. Мы здесь, Рита. Вдруг мне стало спокойно, как никогда. – Позаботься о ней. Мама, это Грета, она побудет с тобой. Губы мамы дрожали: – Руки ледяные, – еле выговорила она, и Грета перехватила её за плечи, защищённые тканью одежды. – Рита, у тебя кровь! – Воскликнула мама, но Грета настойчиво тянула её за собой. Я помчалась напрямую, через окно к Феликсу. Когда мои ноги достигли после прыжка земли, то я упала на одно калено от нахлынувшей слабости. Всё моё платье было в крови – я потеряла её слишком много. Толпа прекратила приближаться. Видно было, как блеснули возведенные арбалеты и ружья, были и те, что пришли с чем-то похожим на мечи…и прекрасно владели техникой боя своих оружий. – Рита, иди в дом, – твёрдо произнес Феликс, когда материализовался около меня, помогая подняться. Когда он увидел, что со мной, то пришёл в шок. – Нет, – столь же твёрдо и категорично ответила я. Феликс приложил ладони к моему плечу, залечивая рану. Он посмотрел мне в глаза, наткнувшись на непоколебимое упрямство и уверенность, отвернулся, поджав губы, произнес: – Тогда, держись меня. – Повёл рукой по щеке и скуле, залечив порез от стрелы. Затишье, рычание псов. И вот, пришло долгожданное подкрепление. Они выходили медленно из-за домов, взяв охотников в кольцо. Как призраки из темноты, дети ночи, крались неслышно под покровом тьмы, заставляя даже самых смелых содрогнуться. Жуткая картина. Незнающий человек, глядя на них сейчас, испытал бы не меньший испуг, просто интуитивно уловив тот поток опасной силы, что исходил от сотрудников «Щита». К нам с Феликсом пришли Давид и женщина-маг в длинном чёрном сарафане. Её руки грузно украшали кольца и браслеты, на шее, открытой из-за собранной причёски, ниже затылка чернела татуировка в виде какого-то странного, похожего на геральдического монстра, существа. Первый выстрел и женщина-маг вскинула руки, создав большой и плотный щит для нас. Тем самым, дав понять, что дальнострельное оружие им не поможет, бросая вызов, чтобы они приблизились. Лязгнули лезвия мечей друг о друга. Неизбежна бойня. Маги начали накладывать иллюзионный щит. – Это нужно предотвратить, – мой шёпот глушил гул рычания оборотней. Мы с Феликсом взялись за руки, что дало такую уверенность в силе, что уголки губ моих слегка дрогнули в улыбке. – Они не отступятся, – проговорила женщина в чёрном, – ими движет такая ненависть, что она перевешивает жизнь на чаше весов. Давид дернул плечом: – Фанатики, – разминал кулаки. – Целую псарню привели. Гибриды. Слышишь, Рита? Запомни это зверьё, если встретишь, значит, охотники рядом. Укусят – смерть. Постарайтесь, чтобы вас не укусили. Последнее его замечание крепко засело в моём мозгу. Охотники спустили собак и начали приближаться стремительнее. Кто-то из магов ринулся вперед, но тут же остановились. Псы, атакованные невидимой силой, полетели назад, как кегли, охотники прекратили своё приближение. Воздух разрядился, и на месте границы магов и охотников материализовались Натан и Эрнест. Оба они были одеты в форму «Щита Человечества». Один из охотников закричал, взметнул над головой нечто, похожее на топор, и метнулся вперед, но цели своей не достиг, так как наткнулся на упругий щит, выстроенный Эрнестом. Все остальные попятились, кто-то додумался просто протянуть руку, чтобы обнаружить, что все они заключены в купол. Феликс выступил вперед, закрывая меня, я послушно зашла за его плечо, положив руку ему на спину. От его тела шёл сильный жар. – Вот и решение проблемы, – заметила женщина в чёрном, которая накладывала щит, подобный тому, который использовал на охотниках Эрнест. Натан возвышался тёмной, величественной фигурой во мраке. Охотники в куполе напоминали больше диких людей, нежели адекватно мыслящих. – Разговаривать бесполезно, – долетал в тишине голос Эрнеста, – с ними что-то не то… – Я вижу. – Ответил Натан. Они просто разговаривали друг с другом, словно никого больше здесь не было, кроме них. Эрнест предположил: – Гипноз? – Не думаю. – Натан поднял руку ладонью к охотникам, начавшим немного паниковать в заточении. Псы сновали между теми, как домашние, словно предчувствуя погодный катаклизм или обычную грозу. Я заметила, как другая рука Натана начала биться в мелкой дрожи, и он завёл её за спину, стиснув кулак. – Их отряд долго готовили, – наконец, произнёс наш начальник, – это просто запрограммированное поведение. Эрнест, ты знаешь, что делать. – Когда Натан слегка повернул голову в нашу с Феликсом сторону, в рассеивающемся свете фонаря было видно, как капля пота сбежала с его виска. Что с ним? Такое «чтение» людей и «не людей» отняло столько силы? Мы с Феликсом переглянулись – он заметил то же, что и я. Я испытала огромнейшее облегчение – мой дом и маги вне опасности. И эти зазомбированные бедолаги тоже. Нужно поскорее вернуться к маме. – Идём, – поторопил меня Феликс, чему я была рада. Но я не сразу поняла, почему он это делал. – Что? Нет! – Подалась я назад, но крепкие руки Феликса стальной хваткой меня держали. Давид закатил глаза: – Рита… Женщина-маг в чёрном закурила: – Не привыкла ещё? – Она никогда не привыкнет, поверь. – Скрестил руки на груди Давид. Женщина повернулась, и существо, вытатуированное на её шее, изогнулось: – Молода ещё. Да, если тебе жаль людей, которых собирались убить всех до одного, и уж тем более жаль псов, пусть и гибридных, которые лишь выполняли генетически заложенные команды, то всё дело в молодости и малолетстве, определённо. Феликс молча подхватил меня, уводя. Я брыкалась, вырывалась, кричала, не разбирая слов. Потом, я уже ничего не видела из-за слёз. Феликс прижимал меня к широкой груди, успокаивал, а я всё пыталась с ним справиться. – Её отец приехал, – крикнул кто-то. – Не трогайте его! – Закричала я. – Его не тронут, Рита, идём в дом. Рита, успокойся… И без того напряжённое тело Феликса окаменело ещё сильнее: – Ослабь хватку, – раздался голос приближающегося Эрнеста, – силой не удержать дух, Феликс. Встретив знакомые рубиновые глаза, я начала успокаиваться – возможно, до него я смогу достучаться. – Эрнест! – Высвободилась я из рук Феликса и подошла к нему, – зачем их убивать? Не нужно их убивать! – До меня долетали обрывки разговора моего отца и Давида, поспешившего его встретить. Эрнест склонил голову набок, наблюдая за мной: – Ты сама была переполнена жажды их крови, теперь же просишь их пощады? – Тёплые пальцы его слегка коснулись моего подбородка. – Они заслуживают наказания, Рита. – Нет, убивать их…это слишком… – Рассуждать уже было поздно, команда Эрнеста перешла в фазу выполняемого задания. – Монстры, – прошипела я и тут же прикусила язык. Эрнест улыбнулся знакомой ухмылкой, потом серьёзно посмотрел на Феликса, стоявшего позади меня. Когда тёплый взгляд, цвета вина, устремился на меня, я замерла, слушая Эрнеста: – Ты балансируешь, Рита, на тонкой грани. Не позволяй себя тянуть за руки. Всё утихло. Меня ещё трясло, маму тоже, отец долго ещё прибывал в шоке от увиденного, в ужасе глядя на вынесенное окно. – Сейчас привезут новое, – проинформировал Феликс. – Всё уже оплачено. Отец в недоумении хмуро смотрел на него: – И кто ты? – Феликс, папа, – отозвалась я, – мой жених. Он не стал даже жать ему руку, просто оглядел его и подошёл к маме, успокаивая её. – Мам? – Повернулась к ней я, и её глаза наполнились слезами. – Кто ты, детка? – Всхлипнула она, прижимая к губам платок, папа накинул ей на плечи плед, который был оставлен мной днём на диване. Грета обратилась ко мне: – Мне пришлось объяснить кое-что твоей маме. Она знает, что мы не люди. – Объясните, что, чёрт возьми, здесь произошло? Какие ещё «не люди», Мария! Кто они? – Гремел голос отца. Мама, не отрываясь, смотрела на меня. – Папа, я…мы… – Я не знала, как это объяснить. Феликс склонил голову, вздохнул, потом произнёс, глядя прямо на отца: – Я – не человек, маг-оборотень, Рита теперь тоже одна из нас. Грета – вампир, и все, кто находится здесь, кроме вас, принадлежит к тому или иному виду потусторонних сил… – Что? – Явно не поверил отец, расстегнув пуговицы пиджака своего дорогого костюма, – вон из моего дома! – Махнул он в сторону двери, багровея от злости. – Вон отсюда, все! Проваливайте! В полиции мне дадут все ответы… – Он нервно рассмеялся, прежде, чем сказать, – вампиры и… как ты сказал? Оборотни, чёрт бы вас побрал, психи! Выметайтесь! – Он был просто в ярости. Раздалось оглушительное рычание, и Давид обратился в огромного лиса прямо на глазах моих родителей, благо, что просторная комната позволяла ему это сделать, но пару ваз он расколотил. – Господи Иисусе! – Вскричала в панике мама. Отец отпрыгнул к ней, закрывая её собой, я вскочила с места, готовая растерзать Давида голыми руками. Он сильно испугал их. – Она и так натерпелась, Давид! – Закричала я, указывая на маму, рыдавшую в руках отца, – что ты творишь! Когда он принял человеческий облик, то заговорил непривычно серьёзно: – Теперь, вы понимаете, о чём идет речь. Рита, иначе никак. Да он вывел меня! – Ещё хоть слово…– Прорычала я. Мамин голос срывался: – И ты хочешь сказать, что Феликс – это такое же существо?! – Нет, – вклинился Давид, – гораздо опаснее! Мама подозвала меня к себе, и я бросилась в её объятья. Папа тяжело дышал, вытирая пот со лба галстуком, забывшись. Всё происходящее ввергло его в ещё больший шок. Мама заглянула мне в лицо: – Когда ты всё хотела рассказать нам? – Поняв, что я вовсе этого не хотела, мама переменилась в лице, – ты была готова лгать? – Я хотела уберечь вас от всего этого! И сейчас мы можем сделать так, чтобы вы ничего не помнили… – И всё равно лгать? – Её пальчики были холодными, как лёд, она держала моё лицо в своих ладонях, не давая отвернуться, – но как такое могло произойти? Ты всегда была нормальной девочкой, моей девочкой… – Мама, это долгая история. – По всей видимости, – раздался папин грозный голос, – всё случилось не без его участия! – Ткнул пальцем в Феликса. – Нет, нет, он здесь нипричём… – Это сделал я, – на мой гневный взор Феликс и бровью не повёл, – Рита нуждалась в этом. Без «сил» она могла умереть. – Нет, всё, – прервала его мама, – ничего больше слышать не хочу. И забывать всё это я тоже не хочу. Грета и Давид в панике переглянулись, последний вперил беспомощный взгляд в Феликса. Он озвучил причину: – Знание о нас представляет опасность не только для вашей жизни, но и для нашего существования. Те, что напали на дом – обычные люди, охотятся на таких, как мы. Их достаточно много. Представьте, что произойдёт, если о нас узнают…всё. Мамины губы задрожали: – То есть, вы боитесь утечки информации? Папа долго дергал узел галстука, который, в конце концов, сорвал с себя и отбросил в сторону. Когда я вновь расплакалась, мама обнимала меня, крепко, отчего мне стало спокойно и легко. Я начала расслабляться. Но, в коридоре раздались шаги. Когда вошёл Эрнест, Давид и Грета расступились перед ним. Родители хоть и не знали, кто это, но тут же уловили его настрой. Мама крепче меня обняла, папа в упор смотрел на гостя своим тяжёлым взглядом. – Я думаю, – спокойно вздохнул Эрнест, – представляться не стоит, пусть это и дурной тон. Он компенсируется, ведь более грубым будет сейчас стереть этот эпизод из вашей памяти навсегда. Я замотала головой: – Нет. Давид беспомощно и одновременно раздражённо по-лисьи заурчал: – Рита, прекрати. Эрнест хотел, видимо, смерить меня своим властным взглядом, но вышло излишне мягко. Знакомый прищур сытого кота, улыбка-ухмылка, горящие рубины вместо зрачков: – Тебе не достаточно того, что произошло сегодня? С каждым полученным знанием они подвергаются опасности, возведенной в десятую степень… – Если бы они знали, – зарычала я, – то сегодня не подверглись такому стрессу, и уж тем более, опасности! Зная, как действовать, они бы уберегли себя. – Ты не понимаешь, что говоришь, – вздохнул Давид. – Понимаю! Почему я должна врать им? Почему? Они мои родители, никто, кроме них, никогда не окажет мне той поддержки, в которой я нуждаюсь! Он нужны мне! – Отчаяние заставило меня высказать то, что было на душе, долго её терзая. Эрнест покачал головой: – Вопиющий эгоизм. Ты думаешь, что они сами хотят этого? Спроси же, чего они хотят! – Вот теперь он был по-настоящему суров. Слезы подступали, но я прогоняла их: – Мам? Её взгляд бегал от лица к лицу: – Рита, я… Я не могу. – Что? – Я попятилась, – пап? Отец тяжело задышал: – Нет, Рита. Мама права. – Пойми, детка, – мама качала головой, глядя в пустоту, – я с трудом пытаюсь переварить случившееся, боюсь, что никогда не смогу, и лучше всё забыть. Я не смогу мириться с тем, что моё дитя так страдает во всем этом. И я не хочу с этим мириться! И это ужасно, что я не буду помнить того, что знаю сейчас, потому, что буду дальше от тебя настолько, что… Тебе будет очень трудно… Рита, ты ещё можешь вернуться? – Нет, мама. – Здесь за ней есть кому присмотреть, – папа говорил это маме, успокаивая, – Феликс, – посмотрел на него, – надеюсь, когда мы встретимся, то ты произведёшь должное впечатление. Феликс невозмутимо кивнул. Я поняла, что бессильна. Эрнест не удостоил меня своим взглядом: – Я сам займусь ими, Рита. – Подошёл к моим родителям. – Вы сделали правильный выбор. Завтра вы проснётесь, и не будете помнить ровным счётом ничего из того. Дальше я уже ничего не слышала. Я вылетела из гостиной, оттолкнув Давида, попытавшегося меня остановить. В комнате было темно, дверью я хлопнула так сильно, что затрещал косяк. Я хотела, чтобы мои родителя были со мной, чтобы мне не нужно было им врать. Кто бы мне помог сейчас? Кто бы понял меня? Феликс? Он просто стоял и молчал, не поддержав ни меня, ни Эрнеста. О чём он думал в этот момент? На чьей стороне он был? Я обхватила себя руками и, ощутив под ладонью липкую, подсохшую кровь на предплечье, в которой было и платье, брезгливо от себя отдернула их. Бинт на руке растрепался и был испачкан. Вновь накатило ощущение чьего-то присутствия. Я огляделась: кругом темно. Кто-то приближается… К горлу подступил готовившийся вырваться крик. – Как ты? – Феликс стоял у окна. Я протянула к нему руки, сидя на кровати, и он уже оказался рядом со мной, обнимая. – Натерпелась же ты сегодня, – вздохнул он, – мы всё выясним, обязательно. Как охотники узнали о тебе и почему так дерзко напали. – Феликс, что же правильно? – Он понял, что я говорила о родителях. – То, что было выбрано ими только что. Поверь, Рита. Тебе тяжело, я понимаю. Но мы всегда с тобой, слышишь? – Ты со мной, – крепко обняла его я, – и это главное. Утром, когда солнце вовсю сияло в небе, я открыла глаза и обнаружила, что лежу на кровати в своей комнате, одета, ничего не понимая, озиралась по сторонам и вспоминала, что же произошло вчера. События прошлой ночи воспоминаниями бурлили в голове. Ожил страх, из-за которого я растерялась, и могла не спасти маму, если бы не Феликс… А где он? Он же оставался со мной, ждал, пока я усну. Брезгливо оглядев себя, засохшую кровь на руке, я помчалась в душ. Слух раздражал какой-то звуковой фон, сопровождавший меня с самого пробуждения. Шум на кухне и говор включенного телевизора. Наскоро оправив волосы, я спустилась вниз. – Мам? – позвала её я, после некоторого времени незамеченного наблюдения за ней из-за косяка двери в кухню. Та встрепенулась: – О, проснулась! – Её улыбка была беспечной и искренней, словно, вчера ничего не произошло. Я перевела взгляд на окно: как новенькое, от старого оно не отличалось ничем, и если бы я не знала, что его недавно установили, то не заметила бы подмены. – Всё хорошо? – Спросила я. Мама недоумевала: – Да, а что должно быть не так? – Она была погружена в готовку, поэтому я не могла с уверенностью судить о том, правду ли она говорит. Ничто не выдавало лжи в её движениях, взгляде. Мама вытирала глубокую чашку полотенцем и внимательно смотрела на меня. – Рита, может, ещё поспишь? Выглядишь, прямо скажем, не очень. На глаза наворачивались слёзы. Она ничего не помнила, и я должна была врать ей, делая вид, что ничего не произошло. – А папа где? – Уехал на работу, ещё в восемь. Итак, я поднималась вверх по лестнице, размышляя: зачем охотниками вообще понадобилось нападать на мой дом? Как они узнали обо мне?.. С огромным усилием я сдерживалась, чтобы не рвануть сию минуту прямиком в штаб и не устроить там скандал с разоблачениями, но так как я спешу избавиться от клейма истерички, не сделаю этого. Пока. – Рита! – Позвала мама, – смотри, кто пришёл. – Папка! – Обняла его я, – что-то ты рано сегодня. – Да, – обул он тапки, – сегодня я решил провести вечер в компании моих любимых дам. И вообще, когда я увижу своего будущего зятя? – Скоро. – Улыбнулась я. Всё, как раньше. Всё, как прежде. Если бы только не было так больно… На собрании, которое состоялось спустя два дня моего пребывания в полном неведении, мы обсуждали вопрос противостояния «Щита» и охотников. Как оказалось, начались нападения на сотрудников нашей организации. В кабинете Натана сидели все сильные маги и оборотни, занимавшие высокие посты. Некоторых я ещё не знала, в частности одного мужчину-мулата крупного телосложения. Шарлотта, заместительница Натана, сидела неподвижно, гордо выпрямив спину и подняв голову, даже не удостоив нас своим взглядом, который с некоторой насмешкой был устремлен на Эрнеста. Его рубиновые глаза вспыхнули при виде меня и тут же погасли, как свеча, которую намеренно задули. – Прошу вас, – поприветствовав, указал Натан рукой на свободные места. Меня насторожил его нездоровый вид: лицо осунулось, пальцы правой руки, которую он заложил потом за спину, чуть подрагивали. Мы с Гретой устроились за столом сев рядом друг с другом. Почти напротив меня сидел Феликс. Я решила даже не смотреть на него. Он не объявлялся и не звонил с той ночи, когда на мой дом напали! Голос Натана разливался в образовавшейся тишине: – С нами связались охотники. Давид, сидевший справа от меня сжал кулаки. Здоровяк мулат сидел напротив, откинулся на спинку кресла и, щелкнув крышкой блеснувшей зажигалки, прикурил сигарету. Натан продолжил: – Они не меньше нас понимают, что конфликт наш – серьёзная проблема, из-за которой могут пострадать те, кого мы все защищаем. Люди в первую очередь подвергаются опасности. Если нам объявят войну, мы примем вызов. Но мы не должны упускать одну важную деталь: возможность перемирия. Никаких провокаций, никакой враждебной неприязни с нашей стороны и устойчивость к подобным действиям уже с их стороны, если такое будет иметь место. Пока было заключено временное перемирие. Но помните, часовой механизм бомбы запущен, одно неверное действие, и жизни многих подвергнутся опасности. – Натан лишь чуть дёрнул бровью, когда опускался в кресло, вместо того, чтобы расхаживать вдоль своего огромного аквариума. Я обратила внимание на рассеивающееся облако дыма, выпущенное тем крепышом напротив, потом, посмотрела на него: его чёрные глаза с прищуром наблюдали за мной. Взгляд скользил то по рукам, плечам, по лицу, замирал, потом вновь двигался с неугасаемым интересом. Он не спешил подносить сигарету к тонким губам, потом произнес громким, глубоким и твёрдым голосом: – Это может быть отвлекающий манёвр? Эрнест ухмыльнулся: – Ян, ты не хуже нас понимаешь, что если это и так, то им не поможет даже эффект внезапности. Ян проговорил: – Да, они слабы. – Хотел, видимо, добавить что-то ещё, но вместо этого затянулся сигаретой и поморщился. Я заметила, как тревожно вдруг стало лицо Шарлоты: Натан плавным движением тонких пальцев смахнул с виска скатившуюся каплю пота. Давид делал вид, что не заметил этого. – Дом Риты находится под нашим наблюдением вот уже несколько дней, и никаких враждебных действий со стороны охотников за это время не наблюдалось. Будьте готовы и ждите дальнейших указаний, – заключил Натан, и все начали потихоньку уходить. Что-то тревожное витало в воздухе. Я задержала взгляд на Натане и, подошедшей к нему, Шарлотте. Давид взял меня за локоть: – Ну что, сестрёнка, снова влипли? – Громко сказано. – Отозвался Ян, уходя. Отличный слух, значит – оборотень. – Кто он? – Поинтересовалась я. – Мой заместитель. – Ответил Феликс. Он заранее начал готовить себе смену, чтобы потом у него было время для меня. Для нас двоих. – О, мы снова разговариваем? И надолго ли? – Феликс понимал причину моей раздражительности. – Давай поговорим об этом потом, хорошо? Давид был в предвкушении предстоящей разборки, когда мы выходили из кабинета Натана, он подошёл ко мне, дружески закинув мне руку на плечи, когда Феликсу пришлось ненадолго нас покинуть: – Считай, что «судный» день это твоя контрольная. Посмотрим, как ты воспользуешься полученными навыками. – Какой ещё «судный» день? Ты веришь в то, что войны не избежать? – От этих слов мое горло свело спазмом. – Ну да. Грета бесшумно шла с другой стороны, обращаясь к Давиду: – Представляю, какого ты будешь о себе мнения, учитель. Тот важно выпятил грудь: – Слышала, Рита? Не подведи, а то я уже себе любимому в честь твоего триумфа портрет заказал. – Бумага всё стерпит. – Подтрунивала Грета. Давид перегнулся через меня к ней: – Холст, милочка, холст! Ах, это моя мечта, – продолжал он паясничать, – я бы себе портрет во весь рост заказал, но это уже, ну, как бы сказать… – Вандализм. – Улыбнулась Грета. – Нет! Это уже слишком для моей скромной натуры, вот, что я хотел сказать. Подходя к Феликсу в фойе, раздающему распоряжения, Грета быстро испарилась, а Давид упорхнул к Еве, оставив меня одну. Я стояла позади Феликса, не шевелясь, скрестив руки на груди. Дождавшись, пока он обернётся и посмотрит на меня, я испытующе вздёрнула бровь. – Давай поговорим, но только не здесь, – подал мне руку. Я взялась за неё несколько грубым движением. Когда мы очутились в парке моего городка, кругом никого не было. Только после того, как мы направились к скамейке, из-за деревьев вышла женщина, поспешно миновав густые насаждения кустарника, прошла по дорожке мимо нас и скрылась из виду. – В самой парковой глуши, – огляделась я, – есть возможность и место закопать тело, если что. Феликс сел рядом со мной: – Ты в обиде на меня? – Нет, что ты. Если не брать во внимание то, что за последние дни ты ни разу мне не позвонил. Феликс, что происходит? – Я смотрела на него в ожидании ответа. Но он молчал. Тень листьев дерева, качавшегося на ветру, играла на его лице, каждый раз подчеркивая его светящиеся алым зрачки, падая на глаза. Причины их свечения не могла понять на данный момент. Зол ли он, или наоборот… Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/kapitolina-sergeevna-larina/geroy-vtorogo-plana-otvety/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.