Единорог Апостарэлла. Сказочные повести

Единорог Апостарэлла. Сказочные повести Игорь Ягупов «Поезжайте по раскаленной солнцем приморской дороге. Рано или поздно вы обязательно окажетесь в том самом месте. С одной стороны будет огромный парк. С другой – рыжая от ржавчины ограда. За ней вы увидите одичавший сад. В его глубине стоит дом, по самую крышу увитый лозами дикого винограда. Там живу я с Иги Муром, Сестрой и Дедушкой».Книга предназначена для детей среднего школьного возраста, но удивительная и трогательная история Малыша не оставит равнодушным никого из читателей. Единорог Апостарэлла Сказочные повести Игорь Ягупов Фотограф Valerie Elash Иллюстратор MJ Jin © Игорь Ягупов, 2019 © Valerie Elash, фотографии, 2019 © MJ Jin, иллюстрации, 2019 ISBN 978-5-0050-0184-9 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero ЕДИНОРОГ Лето и море Летом я почти забыл, какой вкус у апельсинов. Мама сказала, что на юге их есть не надо. Апельсины нужно есть дома и зимой. А на юге надо есть клубнику. За этим мы и ездим в отпуск. И папа с этим согласился. Даже мой старший брат, которого я теперь почти не помню, ничего на это не возразил. Да и что можно возразить против клубники? А еще на юге было море. В нашем городе, где мы жили зимой, оно тоже было. Но в нем нельзя было купаться. Даже летом. Наше море было холодным и темным. И в нем ловили рыбу. А на юге в море можно было ловить, наверное, только купальщиков. Мама регулярно ловила меня в море и вытаскивала на берег. Иногда она посылала за мной брата. Но он, как говорила мама, был ненадежным. Он плавал вокруг меня и совсем не спешил вытаскивать меня из воды. И тогда мама начинала нервничать за нас обоих. А папа в это время спокойно читал газету на берегу. Он любил читать газеты. Он говорил, что, если прочитаешь книгу и поймешь, что она плохая, ее жалко потом выбрасывать. А газету выбрасывать не жалко. И этим плохие газеты лучше плохих книг. А хорошие книги он все давно прочитал. И даже перечитал. Не меньше двух раз. Каждую. Но мама не могла смотреть на то, как папа спокойно читает газету, когда мы с братом не хотим вылезать на берег. – Артур, – говорила она умоляющим голосом, – достань детей из воды. – Не раскиснут, – рассеянно отвечал папа и продолжал читать свою газету. – Артур, – настаивала мама, – я уже три раза ходила за ними в море. У меня скоро будет морская болезнь. – Я вылечу тебя, – отвечал папа все тем же рассеянным голосом. – Я же врач. – Артур, верни детей на сушу, – нервничала мама. Но папа продолжал читать, больше не обращая на нее никакого внимания. Тогда маме приходилось вставать с надувного матраса и самой идти за нами в море. Я не сопротивлялся и давал себя вытащить. А брат пытался уплыть от мамы. – Хорошо, – говорила мама угрожающим голосом, – на берег тогда лучше вообще не возвращайся. – Я стану морским волком, – кричал в ответ брат, подпрыгивая на волнах и отплевываясь солеными брызгами. – Становись, – соглашалась мама. – И питаться будешь одними водорослями. Потому что я никогда и ни за что не буду кормить вареной кукурузой такого непослушного мальчика. – Какой кукурузой? – начинал нервничать брат. – Нет у тебя никакой кукурузы. – Есть, – говорила мама. – Я купила ее, пока вы плескались в воде. – Ты меня обманываешь? – интересовался брат. – Купайся, купайся, – говорила мама. – А кукуруза пока остынет. И тогда брат сдавался. Он огибал маму, которая становилась неповоротливой, потому что держала под мышкой меня, и старался добраться до берега первым. – Если кукурузы не будет, – угрожал он, – я вернусь в море. – К водорослям, – кивала головой мама. – К водорослям, – соглашался брат. Но кукуруза всегда была. И он оставался. Мама вытирала нас толстым махровым полотенцем, надевала нам на головы панамы и заставляла сидеть на самом солнцепеке. – Я хочу в тень, под зонтик, – протестовал брат. – У меня будет болеть голова. – У тебя не будет болеть голова в панаме, – объясняла мама. – Будет, – настаивал брат. – Если ты не замолчишь, – спокойно отвечала мама, – я возьму папин ремень, и у тебя будет болеть другое место. Выбирай. Брат выбирал голову. И мы жарились на раскаленном песке. Когда от нас, наверное, начинал идти дым, мама разрешала нам забраться в тень. Собачий бог Каждый день отдыха был похож один на другой. Время как будто остановилось. И даже свежая папина газета всегда выглядела одинаково. – Я больше не выдержу, – говорил папа время от времени. – Я хочу домой. Я хочу в свою больницу. К своим капризным пациентам. – Детям нужно солнце, – всякий раз возражала ему мама. – Мы возьмем его с собой, – предлагал папа. – Мы поймаем его на самом закате, когда оно будет низко-низко, сачком, посадим в трехлитровую банку и привезем к себе домой. – Ты не сделаешь этого! – кричал я в гневе. – Я не хочу домой! К твоим капризным пациентам! – Но ты даже никогда не видел моих пациентов, – возмущался папа. – А ты не посадишь солнце в трехлитровую банку, – урезонивала его мама. После этого мы шли на пляж. По вечерам мы бродили по окрестностям. Так мама называла парк, который начинался прямо от дома, где мы жили. В парке гуляли люди с собаками. Когда я был еще совсем маленьким, у нас тоже был пес – огромный и черный. Я помню, как однажды он подошел ко мне и начал лизать мне лицо. Мне было щекотно, и я стал отворачиваться. – Не надо отворачиваться, – сказала мне мама, – а то он обидится. А собак обижать нельзя. – Никогда? – спросил я. – Никогда-никогда, – кивнула мама. – Или на тебя обидится Собачий бог. А он очень сильный. И с ним лучше не ссориться. – А кто такой Собачий бог? – спросил я. – Он приносит в дома к людям щенков, – сказала мама. – Щенки вырастают и становятся взрослыми собаками. Потом они стареют. И тогда Собачий бог забирает их обратно. Но если люди плохо обращаются с собаками, Собачий бог приходит и наказывает таких людей. – А как он их наказывает? – спросил я. – Увидишь, – задумчиво произнесла мама. – Нет, не увижу! – выпалил я. – Потому что я ни за что не буду обижать собак! И я больше никогда не отворачивался от нашего пса, когда он подходил, чтобы вылизать мне лицо. Но однажды его не стало. Сначала он перестал вставать со своей подстилки. И папа делал ему уколы. А потом мама повела нас с братом гулять. В тот день она была очень странной: она покупала нам мороженое, пока мы не стали от него отказываться, и разрешала вести себя так, как мы хотим. А когда мы вернулись домой, пса больше не было. – Его забрал Собачий бог? – спросил я. – Да, – кивнула мама и заплакала. В парке, где мы гуляли в отпуске, было много собак. А сам парк был таким большим, что мы никогда не доходили до его другого конца. – Я хочу узнать, где он заканчивается, – однажды потребовал брат, когда мы повернули обратно к дому. – И если вы не пойдете со мной, я отправлюсь туда один. – Ты не дойдешь до конца, – скептически сказала мама. – Дойду, – заупрямился брат. – Нет, – уверенно покачала головой мама, – ты будешь идти и идти, пока не упадешь от усталости. А до конца парка все еще будет очень далеко. – Я все равно пойду, – настаивал брат. – Но самое страшное не это, – продолжила мама. – Самое страшное совсем не то, что ты не доберешься до дальнего конца парка. Нет. – А что же? – заинтересовался брат. – Нет, не это, – снова покачала головой мама. – Совсем-совсем другое. – Что «другое»? – занервничал брат. – Неважно, – сказала мама, грустно посмотрев на него. – Можешь идти, если хочешь. Но мне жаль тебя. – Что самое страшное? – потребовал брат. – Иди, иди же, – махнула рукой мама. – У меня все равно останется еще один сын. – Я не пойду, пока ты не скажешь, – возмутился брат. – Нет, не скажу, – закапризничала мама совсем, как папины пациенты. – Это нечестно, – обиделся брат. – Скажи ему, – поддержал его папа. – Ладно, – согласилась мама. – Самое страшное не то, что ты не доберешься до дальнего конца парка, а то, что у тебя, когда ты упадешь от усталости, уже не будет сил вернуться обратно. И ты навсегда останешься там. Брат некоторое время молчал. Потом вздохнул и печально посмотрел на маму. – Значит, мы… – начал он. – Хватит, – оборвала его мама. – Мне надоело спорить. Иди. Я сказала тебе все, что тебе нужно знать. – Я не пойду, – огрызнулся брат. – Я просто хотел сказать: значит, мы так никогда и не узнаем, где заканчивается этот парк? – Ну и что? – вмешался папа. – Зато мы прекрасно знаем, где он начинается. И мы пошли обратно к дому. – Нет, это неправильно, – не мог смириться брат. – Мы должны знать все. – Мы здесь в отпуске, – твердо заявила мама, – а вовсе не для того, чтобы знать все. – Но… – не унимался брат. – Боже! – воскликнула мама, прижав руки к груди. – Артур, мне кажется, что я тоже уже скучаю по твоим капризным пациентам, которых я никогда не видела. Папа удовлетворенно хмыкнул и задрал от гордости подбородок. – Но это ничего не значит, – тут же опомнилась мама. – Мы останемся здесь, пока отпуск не закончится. Знакомство с Иги Муром И однажды отпуск закончился. Папа долго пытался уложить наши вещи в багажник такси. Но они никак не хотели там помещаться. Так что самый большой чемодан пришлось посадить на заднее сиденье между моим старшим братом и папой. Мама села впереди. Меня она взяла к себе на колени. И мы поехали в аэропорт. А потом я испугался Иги Мура. Теперь мне смешно об этом вспоминать. Никогда не надо бояться Иги Мура. Он ни за что не сделает вам ничего плохого. Но тогда я испугался. Его фиолетовые волосы и торчащие вперед зубы! И нос-картошка. Он внезапно появился прямо перед машиной. Так что водитель едва успел затормозить. – Это срочно! – закричал Иги Мур, загородив дорогу нашему такси и обращаясь почему-то ко мне. – Мне нужна помощь! – Это точно, – скептически заметила мама, крепче прижав меня к себе. – Сестра, – продолжил Иги Мур, – ей стало плохо. Вы должны помочь. – Отъезжайте назад, – скомандовала мама таксисту. – Здесь есть другая дорога в аэропорт? Но папа уже открыл дверку и вышел из машины. – Артур, будь осторожен, – сказала мама. – Этот человек может тебя укусить. Или причинить еще какой-нибудь вред. – Нет-нет, я не кусаюсь, – замахал руками Иги Мур, изо всех сил стараясь натянуть короткую верхнюю губу на торчащие вперед зубы. – Сестре плохо. – Что с вашей сестрой? – спросил папа. – Она упала, – почти радостно сообщил Иги Мур. – Хлоп – и на пол. Наверное, обморок. Мы посадили ее в кресло. Но я все равно беспокоюсь. Мама тоже вышла из машины и поставила меня на землю. – Так вызовите скорую, – обратилась она к Иги Муру. – Но у нас в доме нет телефона, – сказал Иги Мур. – Так позвоните от соседей, – не сдавалась мама. Иги Мур огляделся по сторонам и растерянно развел руками. – Здесь нет никак соседей, – извиняющимся голосом пробормотал он. Наша машина стояла посреди дороги, которая шла вдоль парка, где мы гуляли по вечерам. Далеко впереди можно было различить дома города. А здесь, рядом с нами, стоял только один дом. Честно сказать, его тоже не было видно. Но о его существовании можно было догадаться по высокому забору из ржавых стальных прутьев. Прямо за ним торчали ветви деревьев. Где-то дальше, в глубине сада должен был быть дом. – Артур, мы можем опоздать, – напомнила о цели нашей поездки мама. – Но я же врач, – отмахнулся папа. – Но ведь не психиатр, – заметила мама. – И это чудесно, – обрадовался Иги Мур. – Вызови им скорую по мобильному, – предложила мама папе. – В нашим местах она совсем не скорая, – замотал головой Иги Мур. – Нельзя ждать так долго. У Сестры всего-навсего обморок. Она может поправиться раньше, чем приедут врачи. Если бы, например, у нее был грипп, еще бы можно было надеяться, что скорая приедет прежде, чем Сестра выздоровеет сама. – Положите ей холодный компресс на лоб, – предложила мама. – Наверное, она перегрелась на солнце. – Нет-нет, Сестра никогда не летала на Солнце! – испугался Иги Мур. – Я пойду и взгляну на пострадавшую, – сказал папа. – Но… – начала мама. – Я врач, – строго сказал папа. – Это мой долг. – А мой долг – чтобы ты остался цел, – сказала мама. – Я абсолютно безопасен, – затряс головой Иги Мур. – Меня зовут Иги Мур. – Хорошо, мы все пойдем, – приняла решение мама. Она взяла меня за руку и вслед за папой и Иги Муром решительно направилась к калитке в заборе. Мой брат неохотно поплелся сзади. – Оставайтесь здесь, – обернувшись, приказала мама шоферу. – Если мы не вернемся через десять минут, вызывайте полицию. Шофер в ответ устало кивнул и зевнул. – И выключите счетчик, – приказала мама. – Мой муж выполняет свой врачебный долг. Я не намерена это оплачивать. Таксист лишь пожал плечами и зевнул еще раз. – Счетчик! – приказала мама. – Хорошо, хорошо, – пробурчал таксист и щелкнул чем-то в машине. Спасение Сестры Дом Иги Мура стоял в глубине старого сада. Он до самой крыши зарос диким виноградом. Во дворике перед входом стояло кресло-качалка. В нем, откинувшись назад и закатив глаза, сидела девушка. Она была в узком и коротком черном платье и босиком. – Сестра, – с гордостью показал на нее Иги Мур и уточнил: – В обмороке. Папа подошел к девушке, взял ее руку и сжал двумя пальцами запястье. – Надеюсь, она жива? – спросила мама. – Безусловно, жива, – подтвердил Иги Мур. – Неужели вы думаете, что я стал бы беспокоить доктора по таким пустякам, как смерть? – Я спрашивала не у вас, а у мужа, – обиделась мама. – Пульс в норме, – заметил папа. В это время девушка открыла глаза. Она крепко схватила папу за руку и стала благодарить его за свое спасение. – Ей лучше! – закричал Иги Мур. – Доктор, вы волшебник! – Но он только пощупал у нее пульс, – скептически заметил мой брат. – И это стало причиной спасения, – закивал Иги Мур. – Но ей не могло стать лучше из-за того, что кто-то пощупал у нее пульс, – еще более скептически заметил брат. – Все зависит от того, кто щупает, – развел руками Иги Мур. – Я щупал у нее пульс несколько раз и ничего. И Дедушка щупал у нее пульс… Дедушка! – закричал он радостно. – Скорее сюда! Сестра выздоровела! На крик Иги Мура из дома вышел старичок с серыми, как будто из козлиного пуха, волосами. – Наконец-то, – проскрипел он, глядя прямо на меня. – Сестра, вставай скорее из моего кресла. – Доктор, вы спасли мою жизнь, – все еще крепко держа папу за руку и заглядывая ему в глаза, повторяла Сестра. Папа растерянно улыбался и тщетно пытался освободить свою руку. – Желаю здравствовать. Нам пора, – сказала мама. – Нас ждет такси, если вы не забыли. И нам надо срочно ехать в аэропорт. – Мы не отпустим вас, пока вы не выпьете с нами чаю, – сказал Иги Мур. – Чай? Какой еще чай? – возмутилась мама. – Чай? На такой жаре? – фыркнул папа. – Я ни за что не будут пить никакого чая, – тут же заныл мой старший брат. – Хорошо, – немедленно согласился Иги Мур. – Тогда морс. Сестра прекрасно готовит морс. – В аэропорт! – приказала мама. – Немедленно! – Вы никогда не пробовали подобного морса, – затараторила девушка в черном платье. – Я мигом принесу кувшин и бокалы. – Вам не надо вставать, – пробормотал папа. Но девушка уже вскочила из кресла, куда тут же уселся старичок, и бросилась за угол дома. – Что за ерунда? – возмутилась мама. – Я не буду чай, – сказал мой брат. – Морс, – поправил его папа, – они предлагают нам выпить морса. – И он очень вкусный, – вступил в разговор старичок. – В этом сезоне морс Сестре особенно удается. – Вы что, все с ума сошли? – воскликнула мама. – Вряд ли, – после некоторого размышления заметил Иги Мур. – Мы всегда были такими. Не думаю, что после обморока Сестры произошли какие-то изменения. – Ужасно, – воскликнула мама. – Что ужасно? – не понял мой старший брат. – Мы опоздаем в аэропорт, – сказала мама. – Ужасно будет, если вы не попробуете нашего морса, – возразил Иги Мур. – Я не хочу чая, – на всякий случай еще раз повторил мой старший брат. – Морс! – рявкнула мама. – Речь идет о морсе! После этого мама опомнилась и, схватив за руку моего брата, стала тащить его прочь от дома Иги Мура. – Возьми Малыша на руки, – приказала она папе. В это время из-за увитого виноградом угла дома вновь появилась девушка в черном платье. В руках она несла поднос со стеклянным кувшином, наполненным темно-сливовым напитком, и несколькими высокими бокалами. – Только по стаканчику, – затараторила она. – Так, промочить горлышко. За знакомство. – Бери Малыша и марш за мной! – вновь приказала папе мама. – У меня уже голова идет кругом, – простонал папа. – Где же мои капризные пациенты в клинике? Я не переживу этот отпуск. Все это время я стоял возле кресла, в котором теперь сидел старичок. – Кутерьма, – вдруг подмигнул он мне. – Все вверх дном. Они не отпустят их, пока не угостят морсом. Не стоит даже и надеяться. – А я не хочу пить, – сказал я. – Тогда сходи и посмотри дом, – ответил старичок. – А можно? – удивился я. – Можно, – кивнул старичок. – У нас есть единорог. – Кто? – не понял я. – Единорог, – повторил старичок. – А кто это? – удивился я. – Как тебе сказать, – пожал плечами старичок. – Всем он видится по-разному. Так что лучше посмотреть самому. Тебе разве никогда не хотелось открыть коробочку, чтобы узнать, что у нее внутри? – Мне нужно открыть единорога? – испугался я. – Нет, что ты! – замахал руками старичок. – Ему это не понравится. Я имел в виду, что тебе нужно зайти в дом, чтобы узнать, что он скрывает. – Но нам надо ехать в аэропорт, – засомневался я. – Сегодня туда трудно опоздать, – вздохнул старичок. – Почему? – удивился я. – Видишь ли, – опять вздохнул старичок, – иногда очень нужно куда-то опоздать. Но время в такие минуты специально замедляет свой ход. И опоздать тогда бывает просто невозможно. – Время делает это из вредности? – удивился я. – Нет, – хихикнул старичок. – Просто им так управляют. – Кто? – опять удивился я. – Те, кто не должен опоздать, – развел руками старичок. – Я ничего не понял, – признался я. – В этом нет ничего страшного, – кивнул старичок. – Если бы ты все понял уже сейчас, то что бы ты делал всю оставшуюся жизнь? Только подумай, как скучно было бы тебе жить. – Я бы пожинал плоды, – гордо ответил я. – Когда мой брат получает в школе плохую оценку, мама всегда говорит, что наш папа очень хорошо учился в школе. А потом она говорит, что он очень хорошо учился на врача в университете. И теперь он пожинает плоды. – Но разве не скучно пожинать плоды всю оставшуюся жизнь? – удивился старичок. – Я не знаю, – признался я. – Вот видишь, – обрадовался старичок. – А если бы ты все знал, то знал бы и это. Ты знал бы, что пожинать плоды очень и очень скучно. Но тогда ты уже ничего не смог бы с этим поделать. Знания очень трудно приобрести, но потерять их практически невозможно. – Вполне вероятно, что вы правы, – вежливо сказал я. – Но я этого тоже не знаю наверняка. – А вот я наверняка знаю, – сказал старичок, – что если ты сейчас не зайдешь в дом, то никогда не увидишь единорога. И ты отправишься в аэропорт, чтобы узнать все. Причем слишком рано. Я не понял, что имел в виду старичок, когда говорил, что я узнаю все и слишком рано. Но мне очень хотелось взглянуть на настоящего единорога. Поэтому я оглянулся на родителей, которые все еще спорили с Иги Муром и Сестрой из-за темно-сливового морса, и подошел к дому. Когда я осторожно толкнул ручку входной двери, ее петли предательски скрипнули. Я вздрогнул и снова оглянулся на родителей. Но меня, казалось, никто не замечал. Тогда я распахнул дверь и поскорее вошел в дом. Появление Единорога Я оказался в большой полутемной комнате. Она была квадратной. С противоположной стороны была дверь, похожая на ту, через которую я только что вошел. В комнате стоял старый диван с круглыми валиками. Он был таким огромным, что в первое мгновение я чуть было не принял его за единорога. Возле дивана стоял низкий столик, а напротив – два кресла. В дальнем от меня углу виднелся шкаф. Как мне показалось, без стекол и дверок. В нем что-то белело. Наверное, тарелки или какая-то другая посуда. Но единорога нигде не было видно. Я растерянно оглядывался по сторонам. Вскоре мои глаза немного привыкли к полумраку, и я разглядел за диваном узкую винтовую лестницу. Она наверняка вела на второй этаж. Я ничего не знал о повадках единорогов. Неужели они живут на верхних этажах? Я подошел ближе, к самому дивану. Нет, я не мог поверить, что уважающий себя единорог полезет вверх по такой крутой и узкой лесенке. Если только его не втащили туда силой. Но кто же будет обижать единорога? – Дедушка! – позвал я старичка. – Здесь нет никакого единорога. Старичок, наверное, не услышал меня. Так что я пошел обратно к двери, через которую вошел в дом. И тут я увидел его. Он был огромный и черный. А на лбу у него торчал длинный серебряный рог. Единорог стоял как раз между мной и дверью. – Ты разговариваешь? – спросил я его. Но единорог ничего не ответил. – Пропусти, – попросил я, – мне надо идти к маме и папе. Но единорог не сделал ни малейшего движения, чтобы дать мне дорогу. – Бери Малыша, – услышал я голос мамы во дворе. – Мы уходим. – Хорошо, – откликнулся папа. Он нисколько не удивился моему отсутствию. – Наверное, он видел, как я входил в дом, – подумал я. – Сейчас он распахнет дверь и позовет меня. – Папа! Здесь единорог! – закричал я. – Папа! Но папа, кажется, не услышал меня. Он поблагодарил кого-то за морс. Наверное, девушку в черном платье, которую Иги Мур называл Сестрой. – Пошли скорее, мы опаздываем, – скомандовала мама. – Иду, – сказал папа. Он как будто забыл про меня. – Я здесь! – закричал я и бросился к двери. Но единорог преградил мне дорогу. – Подождите! Папа! Мама! – снова закричал я, и слезы брызнули у меня из глаз. Я побежал к противоположной двери. Но единорог опередил меня. И снова загородил выход из дома. Я бросился обратно. Но единорог был уже там. Я снова услышал голос мамы. И папа что-то ей ответил. Судя по всему, они были уже далеко. Наверное, возле калитки, за которой нас ждала машина. – Я здесь! – кричал я. – Подождите меня! Слезы застилали мне глаза. Я видел перед собой лишь дверь, через которую несколько минут назад зашел сюда. Я бросился прямо к ней, уже не обращая внимания на единорога. Я налетел на него. Его шерсть была мягкой и пушистой. И только тут я понял, что это была просто собака. Огромный черный пес. Такой, как был у нас когда-то. На лбу у него был конус из серебряной бумаги. Он был на резинке подвязан к подбородку пса. Пес сидел, привалившись к двери. К несчастью, она открывалась внутрь. Поэтому я не мог пройти. – Пропусти меня, – попросил я. – Пожалуйста. Но пес не двинулся с места. Он лишь лизнул мне лицо. – Мне очень нужно, – снова попросил я. Но пес и на этот раз не пошевелился. – Мои папа и мама сейчас вернутся за мной, – строго сказал я. На пса не подействовало и это. – Мы можем опоздать на самолет, – пояснил я. Никакой реакции. – Ты нашел единорога? – раздался снаружи голос старичка. – Дедушка, дедушка! – закричал я. – Выпустите меня отсюда! – Однозначно нашел, – сказал где-то во дворе голос Иги Мура. Он явно обращался к старичку. – Что ж, с прибавлением, – ответил старичок. Я ничего не понял, но снова закричал. Я плакал и старался сдвинуть пса с места, чтобы выйти во двор. Когда сил не осталось, я опустился на пол, уткнулся в теплую шерсть пса лицом и продолжал рыдать. – Малыш плачет, Иги, – послышался за дверью полный сочувствия женский голос. – Подожди, Сестра, – ответил ей Иги Мур. – Ты же знаешь, как это бывает. Ты плакала три дня. – Но я была почти взрослой, – возразила девушка. – Мне жалко Малыша. – Поверь, он будет плакать меньше, чем ты, – ответил Иги Мур. – Ты думаешь? – недоверчиво спросила девушка. – Уверен, – сказал Иги Мур. – Почему? – спросила девушка. – Почему ты так в этом уверен? – Ему предстоит потерять меньше, чем тебе, – ответил Иги Мур. – Хорошо, если ты прав, – сказала девушка. – Ты же знаешь, я всегда прав, – заметил Иги Мур. – Ну уж! – хмыкнул тут же старческий голос. – Почти всегда, Дедушка, – обиженно сказал Иги Мур. – Не стоит придираться из-за пары ошибок. – У меня до сих пор насморк из-за твоей последней ошибки, – ворчливо заметил старческий голос. – Ты мог бы предсказывать погоду точнее. Ты же все-таки не синоптик. Я уже ничего не понимал. – Как они могли меня оставить здесь? – бормотал я, не переставая всхлипывать. – Но они вернутся за мной. Обязательно вернуться. Они не улетят без меня. – Можно, – вновь послышался за дверью голос Иги Мура. – Выпускай. Кто-то громко свистнул. Пес тут же вскочил, сбросив меня, и умчался прочь. Я встал с пола и распахнул дверь. На мгновение солнце ослепило меня. Сквозь прищуренные веки я разглядел Иги Мура, девушку в черном платье и старичка. Они стояли в нескольких шагах и улыбались. – Мама! Папа! – закричал я и бросился по дорожке к выходу из сада. Меня никто не стал останавливать. Я добежал до калитки. Я боялся, что она окажется запертой. Но она распахнулась, как только я толкнул ее. Я выскочил на дорогу. Но на ней никого не было. Ни мамы, ни папы, ни моего старшего брата, ни машины, на которой мы сюда приехали. – Но как же они могли? – прошептал я. – Почему они не вспомнили про меня? Я стоял на середине дороги. И слезы текли у меня из глаз. На «ты» – Не вини их, – сказал у меня за спиной голос Иги Мура. – Они думают, что взяли тебя с собой. – Как они могут так думать, если я здесь? – возмутился я. – Я объясню тебе, – сказал Иги Мур. – Не надо, – сказал я. – Они сейчас вернутся. Через минуту. Через семь минут уж точно. Я подожду. – Они не вернутся, – сказал Иги Мур. – Ты врешь! – закричал я и с ненавистью посмотрел на Иги Мура. – Я буду ждать! – Ты можешь ждать сколько угодно, – грустно заметил Иги Мур, – но они не вернутся. – А я все равно буду их ждать! – снова закричал я. – Хорошо, – сказал Иги Мур. – А я буду ждать рядом. – Кого же ты будешь ждать, если сам сказал, что они никогда не вернутся? – спросил я со злобой. – Тебя, – ответил Иги Мур. – Я буду ждать, когда ты устанешь ждать и поймешь, что они не вернутся. – Тогда я не буду ждать, – сказал я. – Я пойду вслед за ними в аэропорт. – Ты никогда не дойдешь до аэропорта, – все так же грустно пояснил Иги Мур. – Слишком далеко. Даже я не дошел бы. Не стоит и пробовать. – А я все-таки пойду, – сказал я. – Тогда я пойду за тобой, – сообщил Иги Мур со вздохом. – Чтобы, когда ты выбьешься из сил, взять тебя на руки и принести обратно. – И что же мне делать? – растерянно спросил я, чувствуя, что уже практически выбился из сил. – Давай вернемся в дом, – предложил Иги Мур. – Сестра накормит тебя ужином. Скоро сядет солнце. Ты устал, ты ляжешь спать. – А потом? – нетерпеливо спросил я. – Потом тебе приснится сон с единорогом, – сказал Иги Мур. – Нет, потом, завтра? – разозлился я от его непонятливости. – Они вернутся? – Давай поговорим об этом завтра? – предложил Иги Мур. – Главное – не надо бояться. Меня не нужно бояться ни при каких обстоятельствах. Разве что… – Разве что? – с тревогой переспросил я. – Разве что плохим людям, когда они делают плохие вещи, – сказал печально Иги Мур. – Но к тебе это не относится. – Я даже не знаю, – заколебался я. – Наверное, я все же пойду в аэропорт. – Я понимаю, – кивнул Иги Мур. – Тебе не хочется подчиняться. Подчиняться всегда обидно. Даже здравому смыслу. Чувствуешь себя побежденным. Давай сделаем так: я буду убеждать тебя идти в аэропорт. А ты настоишь на своем и вернешься в дом. Ладно? – Я не знаю, – честно признался я. – Давай попробуем. – Ладно, – кивнул Иги Мур. – Итак: мы пойдем сейчас в аэропорт. Мы не дойдем туда сегодня. И завтра, пожалуй, тоже не дойдем. Но мы все равно пойдем туда. Потому что мы упрямые и несгибаемые. Так? – Нет, – возразил я. – Мы вовсе не упрямые. Насчет несгибаемых я не знаю. – Нет, мы упрямые, – стал настаивать на своем Иги Мур. – Нет, не упрямые, – повторил я. – И мы не пойдем в аэропорт, куда невозможно дойди, не выбившись из сил. – Тогда что? – растерянно спросил Иги Мур. – Что же нам делать? – Мы вернемся в дом, – сказал я, подумав немного. – Но нужно ли нам это? – спросил Иги Мур. – Думаю, да, – сказал я. – Иначе мы можем выбиться из сил почти немедленно. – Хорошо, – сказал Иги Мур, – я не могу с этим спорить. Ты принял мудрое решение, и я вынужден ему подчиниться. Вздохнув, я пошел к калитке. А Иги Мур последовал за мной. – Наконец-то! – радостно воскликнула девушка в узком черном платье. Она стояла во дворе дома, увитого диким виноградом, возле небольшого столика. Наверное, его вынесли сюда из дома. На столике стояли тарелки с яичницей-глазуньей и бокалы с морсом. – Иги, – попросила она Иги Мура, – принеси, пожалуйста, стулья. Иги кивнул и отправился в дом. – Я думала, что вы уже не придете к ужину, – сказала мне девушка. – Зови меня Сестрой. – Но ведь вы мне не сестра? – подозрительно спросил я. – Нет, – пожала плечами девушка, – но меня все здесь называют Сестрой. Если ты откажешься и будешь называть меня как-то по-другому, мне придется запоминать еще одно имя. А это очень неудобно. Представь, я всегда должна буду думать про себя: кого это сейчас позвали, не мое ли это второе имя? Нет, я решительно против этого. Да и какая тебе разница, как меня называть? – Хорошо, – согласился, – я буду звать вас Сестрой. – А его – Дедушкой, – сказала Сестра, махнув головой в сторону старичка, который все еще сидел в кресле-качалке. – Иначе он тоже запутается в своих именах. Я кивнул. – А как зовут Иги Мура, ты уже знаешь, – добавила Сестра. – И еще: могу я попросить тебя об одном одолжении? – Конечно, – согласился я. – Нет, если ты не захочешь, ты можешь не обращать на это внимания, – продолжила Сестра, наклонившись ко мне. – Это необязательно. Но мне очень хотелось бы. Если, конечно, тебе нетрудно. – Я постараюсь, – сказал я. – Так вот, – добавила Сестра, – если ты не сочтешь это чрезмерным, не мог бы ты быть со мной на ты? Ты ведь уже перешел на ты с Иги Муром. Дело в том, что, когда ко мне обращаются на вы, я чувствую, что старею. Понимаешь, прямо в этот момент. А это ужасное чувство, согласись? Я не знал, ужасно ли чувствовать себя постаревшим, но кивнул, чтобы не расстраивать Сестру. – Я знала, что ты поймешь меня, – взвизгнула Сестра от радости. – Иги Мур никогда этого не понимает. – Но ведь он обращается к тебе на ты? – спросил я. – Да, конечно, – кивнула Сестра. – Он не понимает меня в другом смысле. Он говорит, что не надо бояться постареть. И что это совсем не так ужасно, как может показаться со стороны. Но я хочу сказать тебе, Малыш, что со стороны это действительно выглядит совсем не страшно. Но вот когда ты начинаешь замечать это в себе… – Хорошо, я буду с тобой на ты, – подтвердил я. – Спасибо, спасибо, – прошептала Сестра и крепко прижала меня к себе. – Я так рада, что мы сразу смогли подружиться. Моя комната Иги Мур принес из дома четыре легких плетеных стула и расставил их вокруг стола с яичницей. Дедушка поднялся из своего кресла-качалки. И все сели ужинать. – Не знаю, понравится ли тебе яичница, – сказала Сестра. – Если не понравится, завтра я приготовлю что-нибудь другое. – Я и завтра буду здесь? – спросил я испуганно. – Конечно, – ответил Иги Мур, – неужели ты думал, что мы тебя выгоним? – Я думал, что мои папа и мама вернуться за мной, – растерянно произнес я. – Они… – начал Иги Мур, но Сестра не дала ему закончить. – Если они вернуться, – перебила она Иги Мура, – ты, безусловно, отправишься с ними. Какой может быть разговор? После ужина Сестра отправилась мыть посуду, а Иги Мур повел меня в дом. Единорога нигде не было видно. По винтовой лестнице мы поднялись на второй этаж. – Это твоя комната, – сказал Иги Мур, распахнув одну из дверей в узком коридоре. – Она тебе нравится? Я не мог понять, нравится мне комната или нет. Она была маленькой. В ней едва помещались кровать, стол, пара стульев и шкаф для одежды. – Не знаю, – пожал я плечами. – Может быть. – Понравится обязательно, – кивнул Иги Мур. – Она нравится даже мне. А я очень разборчив, когда речь идет о комнатах. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=42923357&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.