Лесные звёзды

Лесные звёзды Софья Яковлева (Соня Саарви) – Отгадай загадку, – говорит дедушка. – Кто это: крылья красные, по стенам лазает.– Не знаю, – говорит Женька. – И кто?– Краснокрылый сте-но-лаз, – довольный шуткой, говорит дедушка.А кто такой этот краснокрылый стенолаз, а также что делают звезды в лесу и другие вопросы и ответы – в этой книге о хрупкой природе горного края. Лесные звёзды Софья Яковлева (Соня Саарви) © Софья Яковлева, 2019 © (Соня Саарви), 2019 ISBN 978-5-4496-9899-5 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Лесной дом Женька ходит по лесу осторожно. Смотрит, куда ступать, кто под ногами бегает. «Мы в лесу не хозяева, – часто говорит дедушка, – это мы у него в гостях». Дедушка у Женьки – астроном. Тот, кто на звёзды смотрит. Но Женьке кажется, он чаще на землю смотрит, прямо под ноги. Всяких жучков рассматривает. Вот и сейчас. Лето выдалось на редкость грибное. И вешенок, и подберёзовиков, и подмолочников рыженьких – видимо-невидимо. Но Женька с дедушкой не собирают. Просто любуются. – Давай-ка по этой тропинке свернём. И они свернули под буковые своды. Там, откуда Женька приехала, никаких буков нет. А здесь они вон как привольно растут. Красивые такие, стройные, могучие. Сказочные. Кора у них скорее гладкая, чем шершавая, со светлыми пятнышками. А листья похожи на лодочки. Сейчас эти лодочки намокли, вниз смотрят. С неба мелкий дождь сыплется. Женька даже сначала выходить не хотела, думала, будет мокро и холодно. Но не холодно совсем. И не так, чтобы очень мокро. Правда, бабочки спрятались. Да и другие насекомые тоже. – Тяжело им в такую погоду летать, – говорит дедушка. – Влажно. Зато слизнякам – самая лучшая погода. На каждом шагу попадаются. То на листке, то на буковом корне. Поэтому и идёт Женька по лесу осторожно. В лесу ничего лишнего нет, никого без крайней надобности трогать нельзя. Шур-шур-шур. Что за резкий шорох? Остановились. А это красновато-коричневая сойка с чёрным хохолком на голове сердито раскидывает клювом листья. В буковом лесу не то, что в берёзовом или сосновом. Под деревьями травы мало, а всё больше прошлогодние листья и сухие веточки. Листья толстым ковром лежат. Поэтому и главный цвет на земле – золотисто-коричневый. Посмотрели, как сойка шуршит лиственным одеялом, кормится, – и пошли дальше. Хорошо подниматься понемногу в гору и слушать лесные шорохи. Женька уж и забыла, как капризничала и хотела вместо прогулки мультики по дедушкиному компьютеру. Она шла и то и дело останавливалась. Вот снова. – Ой. Смотри, дедушка! Дедушка тоже остановился. Пригляделся. Большая ночная бабочка спала на стволе. Женька её случайно заметила. Как же так? Присмотришься – вот он, живой треугольник с пёстрым узором на крыльях. А поглядишь рассеянно – нет никакого узора. Кора – и всё. Дедушка покачал головой. – И не догадаешься, что она здесь. Это называется мимикрия. – Что, бабочку так зовут? – Мимикрия – это когда животные умеют маскироваться. Видишь, как бабочкины крылья слились с корой. – Как же бабочка знает, на какое место садиться? Дедушка пожал плечами. – Загадка. Какой мох мягкий! Прямо как перина. Женька погладила мох и побежала за дедушкой по тропинке. А дедушка вдруг снова остановился. – Смотри-ка, Жень, что я нашёл. Впереди зеленела сырая полянка. А посреди полянки… Ух-ты! Гриб стоял как волшебный дом из лесных сказок. Только окошек не хватает. И трубы над шляпкой. – За сколько же дней он такой вырос, деда? – Не знаю, сказал дедушка. – Может, всего за несколько удачных деньков вымахал. А может, и долго. Загляни-ка под шляпку. Шляпка была бархатистая, светло-коричневая. А если бы это была шапка, она бы Женькину голову от дождя целиком скрыла. Запросто. Сбоку на шляпке виднелась проеденная ямка. А рядом сидел большой слизняк. Красивый такой. Слизняк – это ведь как улитка, только без домика. Но он был не единственным гостем. Прямо под шляпкой на толстой ножке отдыхал мотылёк. Рядышком сидел кругленький тонконогий паук-косиножка. Ниже притаился некусачий комарик. А с другой стороны укрывалась от дождя жёлтая бабочка-лимонница. Тут же дремали несколько мушек. Блестящий жучок искал что-то в земле под грибным зонтом. А вот – ещё один слизняк. И улитка с завитым домиком. И гусеничка. Женька с дедушкой долго смотрели, как ведут себя букашки в лесном тереме. – А я телефон забыл, – сказал дедушка. – Придётся нам с тобой этот терем дома нарисовать. Чтобы и бабушка такое чудо увидела. А то ведь не поверит. Скажет опять, что пре-у-ве-ли-чи-ва-ем. Витя! Много в лесу разных птиц. Некоторых Женька знает, а некоторых нет. Есть большие, а есть маленькие. Маленьких, конечно, больше. Но их и разглядеть труднее. И узнать, особенно издалека. Зато голоса у них звонкие. Весь лес наполняют весёлой музыкой. Как же без них! Кто посложнее песенку поёт, кто трелями рассыпается, а кто просто попискивает. Все лесу нужны, все людей радуют. Вот только как их узнать? К примеру, зяблики часто показываются, по земле прыгают, они Женьке знакомы. Синички разные, конечно, тоже. Зарянку и поползня легко от других птиц отличить. Трясогузок – белых, а ещё жёлтых, как одуванчики. Но голосов-то кругом гораздо больше. И с виду пойди отличи. Столько кругом порхает всякой птичьей мелюзги. Даже рассмотреть не успеешь. Вот, например, Витя. Какой он? Как выглядит? Синичка это или другая какая-то птица? С Витей Женька в этом году познакомилась. Приехала, спать легла. Просыпается утром. Солнце уже вовсю встало, а в окно доносится: «Витя! Витя! Витя! Витя!» Витя и Витя. Так обычно мальчишки друг дружку в окно зовут: «Эй, Витя! Выходи, Витя!». Только это не обыкновенный мальчишка, а птичий. Женька сама решила выглянуть. Но не видать никого. Только листва, золотая от солнца, переливается внизу. Дом-то на склоне горы стоит, с четвёртого этажа и речную долину видно, и дорогу, и гору за ней, на лежащего верблюда похожую. А прямо под окном деревья так и звенят птичьими голосами. Но самих певунов не видно. Новый знакомый помолчал и опять: «Витя! Витя! Витя! Витя!» И так целое утро. Позавтракала Женька, книжку с дедушкой почитала. На прогулку с бабушкой пошла. С прогулки возвращается и снова слышит: Витя! Витя! Витя! «Кто это, бабушка?» «Что-то я даже и не задумывалась. Может, синичка какая-то. Вот это большая синица поет. Это зяблик. А что за Витя? Надо у дедушки спросить». Дедушка много всего про лесных жителей знает. Многие голоса узнаёт. И лесного конька, и щегла, и малиновку. А Витю не знает. «Наверное, какая-то из синиц. Надо бы выяснить». Ну а пока он не выяснил, Женька зовет певуна про себя просто Витей. От Витиной песенки ей всегда делается веселее. Утром просыпается, а Витя тут как тут. Женька выглянет вниз: никого. Листья одни. А недавно она вот какой разговор подслушала: – Витя! Витя! Витя! Витя! – Чего? Чего? Чего? Чего? Тишина. И вдруг кто-то хитренько так: – Ничего-о! Так они, там, за окном и разговаривали: – Витя! Витя! Витя! Витя! – Чего? Чего? Чего? Чего? – Ничего-о! И что это за Витя такой? Верхолаз – Отгадай загадку, – говорит дедушка. – Кто это: крылья красные, по стенам лазает. – Не знаю, – говорит Женька. – И кто? – Краснокрылый стенолаз, – довольный шуткой, говорит дедушка. – Ой, вечно ты придумаешь, – говорит бабушка. А дедушка: – Ну ты же знаешь, что в данном случае так и есть… – Это непедагогично, – говорит бабушка, и собирается что-то объяснять Женьке. – Тщ-щ, – протестует дедушка, подняв руки. – Ну не нарушай интригу. Женька почти сразу забыла этот непонятный разговор, до того дня, пока однажды в пасмурную погоду… Словом, пока не отправились они с дедушкой в этот самый обычный, скучный серый день на прогулку. Ничего нового, незнакомого Женька на этой прогулке не встретила, и, возвращаясь, они с дедушкой молчали. Каждый – о своем. Взобрались по тропинке. Ещё надо было зайти в магазин. Вон то крылечко дедушкиной шестиэтажки. Дедушка достал бабушкин список, а Женька рассеянно смотрела то туда, то сюда. Всё было такое притихшее, серое. Серое небо, серый асфальт перед домом. И сам дом тоже. И буковые стволы. И кошка, которая бежала куда-то по своим делам. И машина, которая перед подъездом стояла, – тоже была асфальтово-серая. И вдруг: ой! Что это! Кто это! Сначала Женьке показалось, что на стене сидит странный серый зверёк. Хомяк что ли? Только этот «хомяк» стремительно развернул и свернул серые крылья. Полыхнуло чем-то ярким, словно огонь. Женька присмотрелась и разглядела симпатичную птичью головку со слегка загнутым книзу клювиком-шильцем. Голова и верх спинки были серебристо-серыми. А крылья и хвост – почти чёрными, гораздо темнее стены. Но вот птичка снова стремительно развернула-свернула треугольником крылышки, и Женька поняла, что это так полыхнуло. На них было по большому ярко-красному пятну! Это было так необычно, что Женька стояла и смотрела во все глаза. А птичка тем временем перебралась ближе. Порх-порх своими огненными крылышками. Теперь было хорошо видно узор: черный, красный и капелька белого. Стоит сложить крылышки – и только капельку красного видно. Кажется, Женька, разгадала, зачем птичка крыльями взмахивает. Чтобы со стены не упасть. Что же она тут делает, на стене? Странная такая птичка, похожая на очень большого гибкого поползня с маленькой головкой и длинным клювом. – Ну что, пойдём, – сказал дедушка и тихонько потянул Женьку за рукав к магазину. Женька не сдвинулась. – Что такое? – Вон, – только и сказала она. – Тщ-щ. – Хм. – Сказал дедушка. Посмотрел и обрадовался: – Снова пришёл. Неужели здесь, на стене, есть, чем полакомиться? Редкий гость… Очень редкий, я бы сказал. – А чем? – Видишь, он клювом трещинки и выступы в стене проверяет. Стена-то неровная. Вообще-то он так по скалам лазает. Мошек и всяких прочих букашек ищет. Редкая птичка-то. Узнала? – Да я её и не видела никогда. Ой! Так это… Птица всё переползала с места на место. Не так, как поползень бегает: вверх-вниз, гладенько. А всё боком, боком, открывая и закрывая свои весёлые яркие крылья. Она обследовала ещё один кусочек стены, бросила на прощанье красный огонёк, и упорхнула. Только её и видели. – Ну что? – сказал дедушка, – вспомнила мою загадку? Вот, это он и был. Неожиданно для самих себя, они продекламировали вместе, будто начинали стихи: – Краснокрылый стенолаз. И засмеялись. Звёзды Небо тут, у дедушки, по-настоящему сказочное. В городе такого и не бывает. Вот где звёзды рассматривать. Яркие-преяркие. И много их, прямо не верится. Как говорит дедушка, «всем небам небо». Млечный путь как длинное алмазное облако, а приглядываешься – там глубина! И это уже не облако, а река… Марс разными цветами переливается, а когда Кассиопея восходит над горами неровной буквой W, так словно целый симфонический оркестр в голове играет. Звёзды можно долго-долго разглядывать, не надоедает. Наоборот. Кажется, что поднимаешься над землёй и летишь в сверкающую черноту. Что там? Женька всё пытается представить, что это значит: миллион световых лет. Или что означает видеть то, чего уже давным-давно нету. Потому что свет нынешних звёзд до нас пока не долетел. И будет лететь ещё долго-долго. А мы видим то, что было там, в далёком космосе, много времени назад. Это всё дедушка ей объяснял. В тишине звёзды будто бы разговаривают с Женькой. И она их понимает. И в то же время совсем не понимает. Так маленькая я или большая? А Земля? А Солнце? И что такое Земля? А что такое время? А что такое люди? А как всё началось? А что потом будет? А можно ли разговаривать на расстоянии? Не по телефону, просто так? А смогут ли люди всё же когда-нибудь полететь вон туда, ну, совсем туда, далеко? Всякие вопросы в голову приходят. О Бесконечности, о Земле и всяком другом. Бывает, пойдут они с дедушкой после заката вверх по серпантину – так, пройтись, – и на звёздное небо смотрят. Это если у дедушки наблюдений нет. Дедушка тогда разные истории про небо рассказывает. А иногда подолгу ничего не говорит. И Женька думает. Встанут они на полянке сбоку от серпантина, задерут головы – и смотрят. Над ними стеной нависает чёрная гора, – и деревья, тоже чёрные. Рядом кто-то тихонько шуршит. Но с дедушкой Женька не боится. Дедушка говорит, это мыши с ежами по ночам шебуршатся. Женька всматривается в ту сторону, но не видит. Лишь совсем рядом из темноты выступает немного листвы – наверное, граб. А ещё пятачок травы и кусочек асфальта. Оказывается, звёзды всё-таки светят. Но вот на долину за обрывом и на горы вокруг этого света совсем не хватает. Они остаются чернильно-чёрными. И над всей этой чернотой, над треугольными горами и над кудрявыми тёмными кронами поёт свою песню усыпанное звёздами небо. Иногда Женьке представляется, что это не звёзды. Что это дырочки кто-то наделал в гигантском опрокинутом ковшике. Под ковшиком темнота, а снаружи свет в дырочки светит! Что там, снаружи? Но игра надоедает, и она снова видит обычное небо. Вглядывается в него изо всех сил. И чем больше вглядывается, тем больше обнаруживает крошечных звёздных пылинок там, где вроде бы только что ничего не было. А ещё некоторые звёзды имеют характер. Или ей кажется? А ещё вон там спутник тихонечко пролетает. А вон в стороне чиркнуло искрой, будто кварцем по кварцу кто-то ударил… Иногда бабушка тоже с ними выходит, чтобы, как она выражается, моцион перед сном сделать. Тогда всё по-другому. Уютно, словно они по-прежнему в кухне сидят. Пахнет какими-то пряностями для булочек. Бабушка обязательно про хозяйство начинает говорить, истории о своих знакомых припоминает или какие-нибудь поучительные случаи. С ними двоими Женька мышиных шорохов ещё меньше боится. Но и звёзды другие делаются: домашние какие-то. Космическая бесконечность с бабушкой совершенно не уживается. Со звёздами у бабушки свои отношения. «Какие звездочки нынче, – бывает, хвалит она, – ясные, крупные.» Или: «ой, что-то у Юпитера сегодня будто яркость пониженная. Что ли дымка в небе какая-то?». И мама, приезжая к дедушке, звёзды тоже всегда «крупными» называет. Хотя Женьке кажется, тут какое-то другое слово нужно. Но она не знает, какое. Иногда дедушка принимается показывать космические фотографии. На них видны скопления и галактики. И туманности. И вспышки сверхновых, и всякие другие вещи космического масштаба. Но всё-таки их Женька меньше любит рассматривать, чем настоящие звёзды. Хотя на фотографиях тоже есть на что посмотреть. Даже очень. Особенно если дедушка объясняет. Но вот серьёзно астрономией Женька пока что не увлекается. Журавли Во втором доме почта и два магазина. Кто на почту, кто в магазин, кто из школы, а кто на обед спешит. У астрономов обеденный перерыв. Так что в это время у второго дома – самое людное место. День серый, осенний. С утра ещё солнышко светило, а теперь такая туча пришла – даже снегом пахнет. Здесь ведь, в горах, как. Если солнце, то сразу тепло. Даже зимой бабочку увидать можно. Особенно там, на южном склоне. А солнца нет – так уж смотря, откуда погода. Сегодня погода такая, что чуть только снегом не сыплет. Тучи лежат над горами как потолок. И чем выше туда, за четвёртый дом, тем гуще и гуще. Там они и вообще какие-то синевато-серые, с пеной. Лежат и вовсе не двигаются. Холодный осенний дождичек идёт полосами: перестанет, а через полчаса опять. Пальцы стынут, так и хочется их в рукава спрятать. – Скоро уже по утрам иней будет. Это доктор остановился с тётей Тосей поговорить. Доктора все знают. И тётю Тосю тоже знают – как же не знать, когда каждый день к ней в магазин то за хлебом, то за морковкой… Да и мало кто кого не знает. Поэтому только и слышно: – Здрасте. – Здрасте. – Как дела? – Хорошо, спасибо. А у вас как? И рассказывают про дела. Про дела поговорят, а потом обязательно: – Ох и погодка нынче. – Да, осень все-таки. – Как резко фронт-то пришел. – Да уж. Как бы снега не было. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/sonya-saarvi/lesnye-zvezdy/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.