Можно узнать подробности?

Можно узнать подробности? Анна Сазонова Почти четырнадцать лет наша семья прожила в Израиле. Я хочу рассказать о пути обычного человека, приехавшего в Израиль без денег и начинавшего жизнь в этой на самом деле удивительной и необыкновенной стране с нуля. Не зная языка. Не понимая местный менталитет. Я хочу рассказать про тот путь, который прошла наша семья в Израиле. Про испытания, которые довелось нам пережить. Как привыкла к этой стране, полюбила ее и все-таки вернулась в Россию. Можно узнать подробности? Анна Сазонова © Анна Сазонова, 2019 ISBN 978-5-4496-9445-4 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Предисловие Почти четырнадцать лет наша семья прожила в Израиле. Я, муж, трое наших детей. Уже шесть лет мы в России. Смогли преодолеть трудности, устроить нашу жизнь. Вернуться. Есть нечто важное, что хочу сказать в предисловии. Это книга пишется не для того, чтобы кого то или что то опорочить. Здесь нет места злости. Я хочу рассказать о пути обычного человека, приехавшего в Израиль без денег и начинавшего жизнь в этой на самом деле удивительной и необыкновенной стране с нуля. Не зная языка. Не понимая местный менталитет. Я хочу рассказать про тот путь, который прошла наша семья в Израиле. Про испытания, которые довелось нам пережить. Как привыкла к этой стране, полюбила ее и все- таки вернулась в Россию. Глава 1. 2009 год Ицхак В 2009 году я открыла свой бизнес. Осенило, что никто не спасет меня из той ситуации, в которой я оказалась. Последние годы работала не меньше четырехсот часов в месяц. В основном это были уборки и уход за стариками и инвалидами. Любая работа, выполненная на совесть, доставляет удовлетворение. Но работала я слишком много и тяжело, за деньги, совсем незначительные для жизни в той системе, в которой мы оказались. И проводила я на работе так много времени, что почти не видела своих детей. Короче, жизнь меня не устраивала, и я решилась на перемены. Сейчас у нас маленькая съемная трешка, вполне терпимо. Комната дочке, комната мальчикам. Мы в салоне, почти у порога, не трясемся от холода зимой и сносно летом. Спуститься к остановке 200 ступеней, но мы еще молоды, не плачем. Хозяин квартиры не угнетает, что уже плюс. Квартиры сдаются, но стоит найти, что то подходящее – хозяин вдобавок к непомерной цене за свое сокровище запрашивает гарантии. Или не менее двух гарантов, или, чаще всего, банковскую гарантию. Это означает, что должна я положить на закрытый счет в банке пять тысяч долларов и не сметь их трогать до тех пор, пока живу в данной квартире. Надумаю съехать, соблаговолит хозяин отпустить меня на все четыре стороны, вот тогда то и позволит банку отдать мне мои денежки. В общем, поиск квартиры головная боль. Наконец находим. Вначале Неве Шанана, большая квартира пять комнат, то, что нужно. Цена приемлема семьсот долларов, ну и плюс счета понятно. Да, состояние квартиры не очень, и даже очень не очень, но нам не привыкать приводить эти хаты в жилое состояние. Заставлена старой мебелью, но на вопрос: «Можно ли выбросить?» – махнули рукой – конечно. Составляем договор, сидя на балконе, переоборудованном в крошку столовую, из окна вид на залив, не просят ни гарантов, ни банковских поручительств. Перед нами хозяева – пожилая пара – Ицхак и Адара. Улыбаются, от старика исходит свет. Неужели так везет? Вроде бы и договор проглядели. Именно проглядели, что съезжая должны сделать ремонт. А как в качестве гарантии за этот жуткий гнидник дали 20 чеков, где только моя подпись красуется – пиши любое число, любую сумму, так вообще не запомнили. И уже уходя, старички порадовались, что у нас так много мебели. Как?! Вы же разрешили нам ее выбросить? Она же воняет помойкой?! Она тебе что, мешает? Был ответ. Кроме мебели были тут и «электротовары». Огромный неработающий холодильник и такая же старая негодная стиральная машинка. Большую часть этой так называемой мебели мы все же вышвырнули на помойку, таская весь день пропахшее крысами имущество, но «электротовары» тронуть то ли не успели, то ли не посмели, точно уже не помню. Привезли из ближайших строй товаров краску, побелку, шпаклевку и за неделю привели эти каморки папы Карлы в нечто сносное. Квартира угловая, отлично продувается. Окна на две стороны, вид на море, шестой этаж. Дом нависает над горой. Как будто парит. С другой стороны окна выходят на арабские дома, зеленый купол мечети. Переехали, благо предыдущий хозяин отпустил. Так редко бывает. Обычно до конца срока договора ни ни. И платят все как миленькие, что называется и там и сям, если нужно сменить квартиру. Первое утро на новом месте. Коробки с барахлом, нужно разбирать, устраиваться, но ничего, все сделаю. Звонок резанул неожиданно, как выстрел. На прошлой квартире звонка не было, привыкли к спокойным вторжениям. На пороге новый знакомый – наш квартирный хозяин. Шалом. При нем чемоданчик с инструментами. Пришел ремонтировать сломанную стиральную машинку. Правда, забыл поинтересоваться, а нам это надо? У нас есть своя машинка и не нужен он тут, и машинка его сломанная нам не нужна. Весь день копошится упертый старик. Без конца вырубает электричество от его стараний, а мне даже в туалет не пройти. Но кто будет указывать хозяину квартиры, ссорится с ним. На следующий день та же песенка Чудесенка. И на следующий. Пока пришедший с работы муж не выставил из дома новоявленного благодетеля – любителя повозиться в старых железках. Не шибко обиделся старичок и еще не раз звонил мне, уговаривая принять какой ни, будь крепкий шкаф с помойки. Уже позже, познакомившись с соседями, я узнала, как истязал он предыдущих жильцов – сломленную медсестру средних лет, и ее мать, затаскивая денно и нощно с помоек пропитанное нечистотами «добро», а те не имели никаких сил противостоять этому наглому негодяю-благодетелю. Даже однажды притащил, откуда то огромный газовый баллон и подвесил его, зачем то над балконом. Когда жили эти две женщины, одна из комнат по договору предназначалась для того, чтобы Ицхак нес туда что хотел. И он тащил, тащил, тащил. Мебель на мусорках всегда стоит. И вот однажды волочет он огромный диван и ударяет этим диваном в дверь соседки напротив. Та выскакивает, видит, дверь повреждена. Скандал, крик. Ицхак, не обращая внимания, делает свое дело, тащит диван в заветную комнату, ори, дескать, собака лает – караван идет. Соседка следом бежит, судом угрожает. Ицхак открывает квартиру своим ключом, неважно, что жильцов дома нет, диван то пристроить нужно. Заходит в квартиру, открывает комнату, а оттуда на соседку стая обезумевших крыс ринулась. Видать прибыли с предыдущим презентом и ждали, когда выйти можно будет. Натерпелись бедолаги, без еды и воды. Тут уж весь подъезд помог бедным теткам найти другое жилье да свалить от этого коллекционера, будем надеяться, они нашли, что то лучше. Три года стояла квартира пустая. В смысле без жильцов. Как оказалось, личность он известная и многие предупреждали друг друга, о таком кадре. Ну а мы влипли. Это была четвертая квартира, которую мы снимали. И никогда не ощущали такого постоянного желания уйти не из квартиры, а от хозяина, словно его присутствие не прекращалось ни на секунду. Мы еще уйдем от него, но пора начинать свой бизнес. Глава 2. 2009 год Освобожденный бизнес И так все готово к труду и обороне. Куплено что нужно: массажный стол, одноразовое белье, масла, оборудована отдельная комната. Даже страховка на бизнес оформлена. Дело за малым – найти клиентов. Первым ошибочным шагом была реклама в русских газетах. Результат оказался нулевым. Нет у наших денег на массаж. Зря потратилась. Но уже через неделю моя реклама вышла сразу в трех самых популярных изданиях на иврите. Это был шок. Телефон звонил, не переставая, вопросы были одинаковы. У меня давно нет проблем с ивритом, но в этот день познакомилась с новым словом. «Здравствуйте, я по объявлению, можно узнать подробности?» – спрашивали все. Отвечаю, рассказываю про лечебный, профилактический, профессиональный массаж. И далее – «Есть арпая?», также спрашивали все звонившие. Слово конечно незнакомое, но надо быть дурой, чтоб не догадаться о чем идет речь. Что ж, быстро перестраиваюсь с ответом на их «Можно узнать подробности?» вежливо вещаю, что кроме профессионального массажа, ничего нет, нет секса, нет арпаи. Некоторые тут же отключались, Но многие не прочь продолжить диалог: «Секса никто просит, но причем тут арпая?» Чего только не наслушалась в первый же день. Может кто то, читая эти строки скажет: «А что ж ты милочка, думала, затевая подобное?» Хотите знать, что я вправду думала? «Ни шагу назад». Вот что я думала. Сколько было звонков в тот день! Это была пятница – день шестой. Оставалось пару часов до сирены, извещающей о наступлении шабата. Телефон не унимается, но клиентов нет. Что ж, начало всегда трудно. Этот день опустошил меня. Неужели все так плохо? Вот, опять звонок. «Я относительно объявления…» Что ж, нужно ответить. Проговариваю все про секс и арпаю, и голос в ответ меня ставит в тупик: «А что такое арпая?» Это был мой первый клиент. Много позже я узнала, что он преподает в школе математику и впервые решил отправиться на массаж. И про арпаю он, как и я, ничего не знал. Заходит мужчина на костылях и, хотя гипс со сломанной лодыжки уже снят, нога сильно отекшая. Приглашаю в кабинет, спрашиваю имя. Имя мне нужно не из любопытства – я должна выписать человеку кабалу, ведь у меня все официально. Он отвечает, что то тихо, не понимаю и переспрашиваю, все повторяется. Видно этот день так вымотал, что я не способна услышать человека. Не могу расслышать его короткое имя. «Что? Что? Переспрашиваю. Шуки?» И тут, повернув ко мне лицо, чуть громче и по слогам: «И-е-шу-а» – произносит мой первый клиент. Видит мою реакцию, рассказывает, что родители были приверженцами социалистических взглядов и назвали сына в честь первого социалиста, коим, по их мнению, являлся Иешуа-прообраз Иисуса Христа. Я не религиозный фанатик, но, безусловно, христианка, крещеная. Как вы думаете, что творилось со мной в эти минуты? Это был знак, это был привет, меня видят, мне помогают, меня благословляют, спасибо! Иешуа уходил под торжествующую, трубную сирену шабата. И так было все четыре года, которые я работала массажисткой, до нашего отъезда, или как считают в Израиле спуска. Алия – это подъем. Приезжая в Израиль мы поднимаемся, уезжая – спускаемся-йордим. Впрочем, трудности, связанные с созданием клиентуры только начинались. Фразу «Можно узнать подробности» я слушала сотни раз на дню, казалось, что и Хайфа, и все поселения Израильского севера, решили узнать подробности ведения моего маленького бизнеса. «Можно узнать подробности?» -слышу вновь. И опять приветливо отвечаю про то, что есть, и чего нет. «Сколько времени длится сеанс?», продолжает молодой голос невидимого собеседника. «Час» – отвечаю. – «Час баловства и не даешь ничего». И все же, словно вытаскивая из холодного ила золотые крупицы, я находила себе клиентов. Иногда просто понимала по голосу, который говорил, что не представляет массаж без арпаи, что там нормальный человек и предлагала приехать и сделать один массаж без данного довеска, дескать, ну не понравится, больше не придешь. И таким образом у меня появились несколько отличных клиентов. Впоследствии, вспоминая нашу первую беседу по телефону, я не могла поверить, что это все было. Однако из песни слова не выкинешь. Начав бизнес, я продолжала учиться. В той же школе массажа взяла курс мануальной терапии. В группе были массажисты с большим стажем. Меня хорошо поддержали в этот непростой период и ребята, и учитель – выдающийся доктор из Москвы – Александр Гофман. Живу с благодарностью за профессию массажиста, которой он меня обучил. За то, что научил меня замечать нюансы, которые ведут к появлению у пациента боли или недуга, за то, что верил в меня и никогда не отказывал в совете. Так вот, на курсах хиропрактики одна бывалая массажистка сказала, что я смогу считать себя состоявшейся тогда, когда ко мне придут женщины. Что ж, будем ждать женщин. Пока и вправду одни мужики. И в суете этих первых дней, этих бесконечных вопросов про подробности я подумала, что когда ни – будь, напишу книгу, и будет она называться – «Можно узнать подробности?» Главное, чтобы обещание данное самой себе не было напрасным. Глава 3. 2019 год Лягушка Восьмое апреля, утро. Матвей в школе, муж в районной больнице замещает заведующего терапевтическим отделением, плачется на большие нагрузки. Огонь и воду мы с тобой протопали дружок, а теперь поют тебе медные трубы. Первый парень ты у нас на селе и не важно, сколько дворов. «Что, завидуешь моей славе?» – брякает муженек. «Да больно надо, у меня скоро своей будет, самосвалом не увезешь, я вон, книгу пишу!» Муж крутит пальцем у виска, целует и бежит к подъехавшей машине. Вскоре к школьному автобусу направляется Матвей, а я иду гулять. Первое настоящее тепло начала апреля, переливы лезущей к солнцу травы, суета вернувшихся птиц, а воздух, а запахи! Иду к затону Белужий по сухой, ровной грунтовке, с одной стороны поле заливного луга ограниченного холмами, с другой лес. Никого нет, вся эта красота сейчас только моя. Редкая Нива неспешно проедет мимо, доставляя рыбаков к богатому рыбой затону. От пробуждения природы невозможно отвести глаз и тут случайно вижу под ногами маленькую лягушку. Чудом не наступила. Останавливаюсь. Еще рано для лягушек, откуда взялась? Да она и не живая вроде. И тут, лягушка громко квакнула, словно прося о помощи. Поднимаю закоченевшее тельце, холодящее пальцы, согреваю в теплой ладони «Здесь тебя переедут колесами», отношу метров на двадцать к лесу: «Сиди здесь, квакай в весенней траве!», продолжаю свою прогулку. Вскоре держу обратный путь, надышавшись ранним в этом году разливом. Иду домой, прогулка это хорошо, но и дел немало. Вот и бревнышко у дороги, где я спасла мою лягушку. Подхожу и что вижу- лежит спасенная на дороге, на том же месте, где я ее подобрала и лишь мокрое место от лягушки осталось, переехала таки машина. А может, зря фантазирую, не она это вовсе, и не нужно ломать голову, почему моя спасенная лягушка вернулась, где нельзя быть, и что не сиделось в зеленой весенней траве? А может все совсем просто – приползла она туда, где ее хорошо грела грунтовка, и, все другие обстоятельства были неважны, главное, чтобы по брюшку разливалось весеннее тепло, наполняя блаженством крошечное существо. Неразумная лягушка, жизнь быстро превратила ее в маленькое пятнышко на черной грунтовке. Через час апрельское солнце подсушит зеленую шкурку, будет обед пролетающей мимо вороне. А намного ли больше разума у меня, чем у этой животинки? Разве я не стремилась за теплом для своего брюшка, не желая ничего знать об опасностях, грозящих стать платой за наслаждение. Не раздавили пока? Радуйся, живи! Шесть лет мы живем в маленьком хуторе больше чем в ста километрах от Волгограда. Было, непросто прожив почти14 лет в Израиле уехать и устраивать свою жизнь в Росси. И ведь это наше второе возвращение! Но в этот раз все получилось. Муж после перерыва в работе врачом окончил интернатуру и работает терапевтом в сельской поликлинике, по программе «Сельский доктор», получил миллион подъемных от государства. Средний сын Вова, отлично сдав экзамены в школе, поступил в Политехнический университет на бюджет, учится отлично, оканчивает третий курс. Старшая дочь Аня, которая на момент нашего отъезда из Израиля служила в армии, окончив армию и отработав там за учебу в Технионе тоже вернулась. Я переживала, что не будет ей здесь работы, но специальность тестировщика востребована и в Волгограде. Скоро свадьба, нашелся жених – похожий на нее паренек, тоже компьютерщик. Дочь играет в народном театре, много разъезжает. Квартиру купила сама. Да, накопила на нее, работая в армии Израиля, но теперь у нее свое жилье, а это немало. Когда старшие дети приезжают, они всегда составляют мне компанию в прогулках. Любуемся природой, общаемся. Хутор Вилтов, словно центр нашей прогулочной вселенной, от него столько дорог, столько маршрутов, меняй картинку хоть каждый день. Вокруг множество родниковых озер. Прямо в хуторе озеро Вилтовское, похожее на чашу в обрамлении лиственных деревьев – осин, ольхи, тополей. И дальше одно за другим, каждое со своей изюминкой – Гужевое, Нюхово, Большая яма. Чуть отойди от озер – сосновый лес, где так любит гулять муж. Его всегда тянет только туда. Во время одной из последних прогулок в компании среднего сына Вовы, я попросила совета: «Придумай мне дистанционный заработок в интернете». Пора уже признать, что зарабатывать массажем нормальные деньги я здесь не буду никогда. Даже то, что в хуторе, где лишь сто дворов, ко мне приезжают каждую неделю постоянные клиенты является чудом. И бывают наплывы, особенно летом, когда работаю прямо с Израильской интенсивностью, но пора открыться еще какой ни, будь двери. Последнее время появилось не то чтобы чувство нереализованности и скуки, а потребность двинуться дальше. Но куда? Дети вырастают, и еще не опустел дом, еще жизнь не опутала их паутиной дел и мама не на последних строчках хит парада, но я знаю, что впереди у них свои хлопоты, выполнение жизненной программы. Молодец Вова, что напомнил мне обещание написать книгу. Я ведь совсем забыла. Вова рассказывает мне о продвижении моей будущей книги, слушаю, улыбаясь – вот ведь вера в мамку! Еще и строчки нет, а сын уверен в успехе. А вдруг я не смогу ничего написать? Вдруг не выйдет и нечего будет поведать людям? И едва начав, понимаю. Вот она дверь. Которую нужно открыть. Я знаю, что за ней и если смогу рассказать правильно, интересно, верно расставить акценты, то все, что случилось со мной, было не зря. Глава 4. 1999 год Репатриация Осознание пришло сразу. Не нужно было этого делать. Зачем я здесь, зачем так легко отказалась от спокойной жизни жены военного врача, где я? Нас встретили родители, но совсем недавно в семье произошла трагедия, рассказывать о которой тяжело. Я не узнаю маму, у нее никогда не было такого лица. Нас ставят перед фактом – жить придется вместе, и мы остаемся. За три месяца отношения с родителями рассыпаются и больше никогда не будут прежними. Потом они уехали в Кирьят Ям, а мы сняли квартиру в Кирьят Элейзере. Чтобы прекратить поскорее повествование, которое меня тяготит, скажу одно. Родственники, которые толкнули нас к этому шагу – приехать в Израиль быстренько засобирались обратно, как то вышло так, что им было куда вернуться, а нам нет. Но забегаю вперед. Приехали, получили документы, пошли учиться ивриту. Муж в школу для ученых и врачей, я, в обычный ульпан. Младшему сыну Вове год, он не спит по ночам и ученица из меня никакая. А еще мне не нравится окружающая действительность, у меня на душе скребут коты и раздирают ее в клочья. Но мы здесь и нужно жить, как то привыкать. Поэтому учимся, муж в первую смену, а я во вторую, Вовку передаем с рук на руки. Появляются новые знакомые, намечаются друзья. Со мной за партой в ульпане Клара, почти ровесница мне, в России она работала учительницей, ей все нравится, она сионистка, знала куда ехала и зачем. Серьезно и старательно учится, к тому же встретила человека, порхает от счастья, он тоже новый репатриант, программист. Они упорно учились, боролись за свой социальный статус, за хорошую жизнь на своей исторической Родине. У Клары уже была девочка, чудесная, красивая и веселая и она приходила к нам в гости с дочкой, и мы разговаривали, пили чай, и нам всем, становилось легче от общения и казалось, что все наладится. Потом как то в карусели последующих лет мы не встречались с Кларой. И перед нашим возвращением в 2013 году оказалось, что ее вторая дочка и мой третий ребенок Матвей учатся в одной школе. Мы разговорились, и я поняла, что, несмотря на то, что Клара работает учительницей, а муж программистом семья не сводит концы с концами. «Каждый раз, когда приходит зарплата, я плачу» сказала она. Чтобы хоть как то облегчить финансовое положение семьи они моют подъезды и тут же, я увидела ее мужа – программиста, который направлялся к нам, стоящим возле школы на тротуаре. Пожилой уже мужик шел с ведром в одной руке и шваброй в другой. А еще, рассказала Клара, что ее старшая дочка, та самая красивая и веселая девчушка в страшной депрессии никуда не ходит, бросила школу и лежит целыми днями. Иногда я читаю на форумах о сладкой жизни программистов в Израиле. Может, кто и устроился удачно, но поверьте, везет не всем. Все в основном топчутся возле обычного минимума. А этого ни на что не хватает. Моя первая работа – горничная в гостинице Дан – Панорама. Восемнадцатиэтажная свечка на вершине горы Кармель. Оформляют на работу, дают подписать документ, где я обязуюсь не домогаться клиентов-постояльцев, наряжают в голубое платье, красивый белый передник и шапочку. В восемь утра начинается смена. Нас много молодых женщин, ждущих распоряжений. Ко мне подходит самая настоящая красотка, и говорит: « Нет работы и это не работа». Это моя будущая подруга Галка. А тогда я подумала, что это конкурентка хочет меня напугать. Впрочем, вскоре все стало ясно. Это была не работа. Это была каторга. Я вообще не подозревала, что такое может быть. Первый же день поверг меня в шок. Тебе дают объем работы, который невозможно выполнить. Поэтому, несмотря на то, что смена с восьми утра до трех дня, никто раньше девяти вечера оттуда не уходил. Да, мы проводили карточку, но там как то было устроено, что, во сколько бы мы не уходили, приборчик сообщал, что уходим, не перерабатывая, в три часа дня. Каждой из нас давалось количество номеров, которые нужно убрать. Среди них были номера, где люди уже проживают и были такие, которые нужно подготовить к заселению. Их называли чеки. Допустим, дается тебе на чек сорок минут. Но какой объем работы! Прежде чем пылесосить кровать, ставь на попа, а вы можете представить, какая кровать в пятизвездочном отеле! Заправка кровати это отдельная история, уборка санузла. Я убираю, иду в следующий номер, а следом заходят две проверяющие. Вдвоем поднимают кровать, смотрят как пропылесосила, чтобы проверить как вымыта ванна и кафель, включают душ и направляют струю на кафельные стены – хоть одна капелька задержалась на плитке – возвращайся все переделывай. И это без конца- возвращайся, переделывай. Помню, собрали нас на пятиминутку, я на девок смотрю, Бог мой! Загнанные лошади так не выглядят. Красные, пот бежит по лицам, изможденные, страшные. Это и есть лучшая жизнь, за которой мы приехали? Именно тогда я впервые задала себе этот вопрос. Я приходила домой, у мужа тогда еще продолжалась студенческая жизнь, дома товарищи – Слава и Олег, понимала, что знаю уже больше, чем они. Через две недели мы с Галкой ушли из гостиницы. И пошли по Хайфе, искать работу. К слову о Галке. Золотая медалистка, до приезда в Израиль работала в налоговой. Муж уже удрал в Россию, на ней огромные долги. Когда нас с Галкой взяли в Дом престарелых уборщицами мы не поверили своему счастью. Сначала она устроилась, звонит: « Работа такая халява!». Халява заключалась в том, что уходили вовремя, делай свое дело добросовестно и будешь в порядке. Потом нас вдруг разделяют – меня оставляют в отделении где беспомощные старики, а ее переводят к самостоятельным. Там ее и начала домогаться начальница – пожилая лесбиянка. Стоило Галке пойти переодеваться эта Дафна тут как тут – какие у тебя сиськи, да какие губки, лезет руки тянет. Спасу никакого. Галка опять ищет работу. Пока не увольняясь. У нее есть жених – америкос. Она не любит его, но собирается использовать, чтобы свалить из Израиля. Едет к нему в гости по невестиной визе. Края, где она побывала? похожи на Пермь. «Дорога и лес. Зачем я здесь, если там, в Перми у меня точно такая же дорога и такой же лес?» – рассказывает Галка свои впечатления от посещения Канады. Жених жадной американской ментальности, подруга сделала все возможное, чтобы использовать этот шанс, уехать, но нет, не смогла. Она останется в Израиле, уцепится за какой – то дом для детей – аутистов, замуж не выйдет, детей не родит. Но хоть не надрывается, живет на съеме. «Я только собиралась уезжать в Израиль, а мое место уже заняли» – рассказывала как то подруга. Почему же уехала? И почему не вернулась? Почему ты и многие другие позволили прочно зацементировать в своих мозгах мысль, что здесь другой уровень жизни. Намного выше, чем в Союзе (в Израиле до сих пор можно услышать, как Россию называют Союзом), что здесь продвинутая и прогрессивная страна, а Россия это бесперспективная и отсталая, и всегда таковой останется, что там жить невозможно, а тут, конечно, возможно, что только ради Израильской медицины стоит стерпеть многое. Ведь в России понятное дело никто тебя не вылечит, а здесь все наоборот. «Да как она смеет! Да кто она такая!». Уже слышу крики. И кто кричит? Да знаю кто. Из своих съемных, промозглых квартир кричат москвичи, питерцы, продавшие в девяностые за гроши свои отличные капитальные жилища, потерявшие в жизни все: нормальную работу, социальный статус, они не желают знать, что их Родина, настоящая, которая родила и вырастила их, медленно, но уверенно развивается и движется вперед. И что жить здесь не только можно, но и лучше, спокойней и радостней. Я слышу вопли владельцев счетов в банках, перед которыми красуется знак минуса, и проклятья тех, кто ничего не может изменить в своей жизни, до основанья разрушив ее. Медицина. Здесь нечего возразить. Красиво выглядит медицина в Израиле. Современные больницы, похожие на межгалактические станции, такие огромные, чистые, с автоматами готовой еды, напитками, кафэшками. Поликлиники, оборудованные по последнему слову техники, встречающие в самую невозможную жару прохладой огромных помещений. В конце девяностых, для нас это была просто другая планета. И казалось, что эта медицина может все. Однако это не так. И здесь умирают люди от болезней, так же, как и во всем мире. Самое главное, что я поняла относительно медицины того, или другого государства. Нет медицины, хорошей, или плохой. Только врач может быть хорошим или плохим. И в сверкающей, чистой больнице, выздоровеете вы, или нет, зависит не от качества и красоты мрамора в больничном коридоре, а от врача, который пришел вас лечить. А врачи, хорошие, или плохие, есть в любой системе. Но конечно, хорошо, когда вокруг заболевшего человека красиво, чисто, когда хватает лекарств и оборудования. Россия, надеюсь, тоже, когда – ни будь, поднимется, в плане нарядности медицинской действительности. Но сейчас, пока этого не произошло, у Российской медицины есть плюс, который перевесит любую сверкающую красоту больниц, развитых и успешных стран. У нас можно бесплатно вызвать скорую помощь. У нас врач приезжает к больному человеку на дом. Я намерена рассказать про то, как может поступить с человеком Система, в которой мы прожили почти четырнадцать лет, постараюсь все разложить по полочкам, может, кому и сгодится мой труд. Читайте, для этого и пишу. А пока вернемся в дом престарелых, где я мою полы. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/anna-sazonova-18621084/mozhno-uznat-podrobnosti/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.