Арло Финч. Долина Огня

Арло Финч. Долина Огня Джон Огаст Арло Финч. Легенды Пайн Маунтина #1 Джон Огаст – известный американский сценарист. Фильмы по его сценариям смотрит весь мир: «Чарли и шоколадная фабрика», «Крупная рыба», «Труп невесты», «Ангелы Чарли», «Титан: После гибели Земли» и др. Арло Финчу 12 лет. И он вынужден переехать вместе с мамой и сестрой в городок Пайн Маунтин, затерянный в горах Колорадо. Очень скоро Арло начинает понимать, что Пайн Маунтин – странное место! Пёс Купер, умерший много лет назад, бродит около их дома. Девочка, пропавшая без вести, разговаривает с Арло в его комнате… Новые друзья рассказывают Арло, что в Пайн Маунтине соприкасаются наш мир и магический Долгий лес, где обитают как безобидные джеколопы и жуки фейри, так и вселяющие ужас древние ведьмы, заклинатели и даже кое-кто похуже… Но какое отношение к этому всему имеет Арло Финч? Почему жуткие создания Долгого леса знают его имя и начинают охоту именно за ним? Джон Огаст Арло Финч. Долина Огня Я посвящаю эту книгу скаутам и исследователям – я вырос в окружении и тех и других, и они вдохновляют меня изо дня в день.     Дж. О. Мудрость начинается с удивления.     Сократ, вероятно © Демина А.В., перевод на русский язык, 2019 © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019 О шрифте Текст набран шрифтом Garamond. Он основан на штампах французского печатника XVI века Клода Гарамона. Шрифт Garamond стал одним из самых популярных в печатном деле, и его можно увидеть во всевозможных изданиях, начиная с романов и учебников и заканчивая Полевыми книжками. Чёткие линии и гладкие очертания букв делают этот шрифт идеальным для чтения под одеялом с фонариком. 1 Пайн Маунтин[1 - Сосновая гора (англ.).] На дом это было совсем не похоже. Да, здесь присутствовало многое из того, что ожидаешь увидеть в доме – деревянная черепица, окна, кирпичи, – но дом из них не складывался. Конструкция напоминала привалившуюся к лесистому склону гору мусора, оставшуюся от двух нормальных домов. Слева, на высоте шести футов, была дверь, и никакой лестницы под ней. Осенний ветерок трепал синий пластиковый брезент, прикрывающий деревянный костяк недостроенной комнаты на втором этаже. Входная дверь скрывалась в тени осевшего козырька. Сидя на заднем сиденье маминого автомобиля, Арло Финч делал мысленные пометки обо всех замеченных опасностях. Его сестра, Джейси, молчать не стала: – Похоже на дом убийцы. Мама заглушила двигатель и отстегнула ремень безопасности. Арло знал, что она считает про себя до трёх. В последнее время она часто так делала. – Мы должны быть благодарны, что это вообще дом. – Я в этом не уверен, – сказал Арло. Они ехали шесть часов – и ещё трое суток до этого, – поэтому возможность выйти из машины и размяться была сама по себе отличной. Яркое солнце и прохладный ветер освежали, как прыжок в бассейн, только без промокшей одежды. Стоящий в воздухе запах перенёс Арло в Филадельфию, где они прожили год, когда у них была настоящая рождественская ёлка, найденная на пустой парковке у заправки. Здесь, высоко в горах Колорадо, повсюду, куда ни посмотри, были рождественские ёлки, только намного, намного больше, чем та. Они покачивались на фоне бледно-голубого неба. Мама открыла дверь их прицепа «U-Haul». – Мне нужно пописать, – заявила Джейси. – Мне тоже, – сказал Арло. – Ну, идите в дом, – отозвалась мама. – Ваш дядя нас ждёт. Арло пошёл вслед за сестрой мимо ржавой металлической ограды и куч заросших лишайником камней и поднялся на скрипучее крыльцо. Джейси было пятнадцать, она была крепкого телосложения и напоминала толкательниц ядер на Олимпийских играх. Когда они жили в Филадельфии и Чикаго, она большую часть времени проводила у себя в комнате, смотрела видео на компьютере и красила волосы в разные цвета, выходила только к столу и всегда при этом преувеличенно громко вздыхала. Арло Финчу только исполнилось двенадцать, но он выглядел младше. Он был невысокого роста, с тёмными непослушными волосами. Его левый глаз был карим, а правый – изумрудно-зелёным. По-медицински это называется «гетерохромия», что звучит как заклинание или заболевание, но не является ни тем ни другим. «Так бывает, – говорила мама. – У кого-то зелёные глаза, у кого-то карие. А у тебя один такой, один другой». Некоторые учителя полагали, что это из-за разных глаз у Арло были проблемы с чтением, но врачи заверили, что зрение у него в порядке. Просто мозг Арло временами испытывал трудности со словами. И всё же он смог прочесть объявление у входной двери: АДВОКАТЫ БУДУТ ЗАСТРЕЛЕНЫ И НАБИТЫ! Джейси постучала. Дверь приоткрылась (она была не заперта). – Дядя Уэйд? – тихо позвала она. Ответа не последовало. – Есть кто дома? – спросил Арло ни на йоту громче. Дом изнутри выглядел неопрятно, но без убийственного оттенка. Стоя на крыльце, они могли видеть уходящую на второй этаж лестницу, каждая ступенька которой была заставлена книгами, коробками и металлоломом. Слева располагалась гостиная с тремя продавленными диванами и опрокинутым креслом-качалкой. В столовой справа был стол, заставленный пятнадцатью набитыми животными. Не мягкими игрушками, а теми, что когда-то были по-настоящему живыми, знакомыми Арло по поездкам на природу и походам в музеи естественной истории. Он узнал орлов, лисиц и енотов, застывших в движении. Если хорошенько подумать, дому всё же была присуща некоторая толика убийственности. Но Джейси всё равно зашла внутрь. – Это вторжение в чужие владения! – шёпотом предупредил её Арло. – Дом принадлежит маме, – возразила она, толкнув дверь в дальней части столовой. Арло подумал, что формально Джейси была права. По словам мамы, после смерти их дедушки и бабушки этот дом перешёл именно ей. Но здесь жил дядя Уэйд. На это указывало объявление у входной двери, как и мёртвые животные на столе. Не самый удачный момент, чтобы спорить о тонкостях наследования. Но Арло очень хотелось в туалет. Поэтому он заторопился следом за Джейси. В кухне царил полумрак и беспорядок. На стойке стояли рядком пять открытых коробок с хлопьями. Над раковиной с грязной посудой, отмокающей в нескольких дюймах жирной воды, висело засохшее растение. Туалет соседствовал с кухней. Чтобы попасть в него, нужно было выйти в коридор, выглядевший так, будто когда-то здесь была улица. Арло стоял у двери и, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, ждал своей очереди после Джейси. Затем он услышал скрип. Кто-то, тяжело ступая, спускался по деревянным ступеням. Арло мог с поразительной ясностью видеть каждый шаг, словно в нём вдруг открылась способность к рентгеновскому зрению. Звук изменился – ноги неторопливо пробухали по полу столовой. Затем, точно как Арло и представлял, дверь столовой распахнулась. Но увиденное превзошло все его ожидания. Мужчина, породивший столько шума, даже не был похож на человека, скорее на изрядно облезлого медведя. На нём были очки с толстыми линзами, спортивные штаны и гигантская футболка с пятном в форме Висконсина (у Арло было хорошо с географией). Хотя они никогда не встречались, Арло не сомневался, что перед ним был его дядя Уэйд. На фотографиях в мамином альбоме у молодого дяди Уэйда была точно такая же спутанная светло-рыжая шевелюра. Глаза дяди косили, и Арло не знал, видел ли он его. Но затем великан буркнул: – Утро. – Сейчас три часа дня. – Арло хотел всего лишь уточнить, но испугался, что это прозвучало дерзко. Дядя Уэйд указал на дверь туалета. – Кто там? Селеста? Так звали маму. Арло помотал головой. – Джейси. – Ты Арло. Арло кивнул. Послышался шум спускаемой воды. Затем её журчание в раковине. – Дружишь с сестрой? – спросил дядя. – Большую часть времени. – Тебе повезло. Моя сестра сводит меня с ума. Всю мою жизнь. У дяди Уэйда была только одна сестра, то есть он говорил о маме Арло. Не самое обнадёживающее начало. Дверь ванной комнаты открылась. Дядя Уэйд выгнал Джейси и захлопнул за собой дверь. Арло предстояло подождать ещё немного, чтобы наконец пописать. * * * В доме была только одна ванная, но зато куча спален наверху. Джейси заняла комнату в глубине дома. Там было темно и пахло сыростью, но в двери был рабочий замок. Арло выбрал себе комнату в передней части дома, ту, что когда-то служила маме детской. Обои здесь так сильно выцвели, что цветочки на них напоминали пыльные снежинки. Пружины в кровати скрипели, но матрац был намного мягче, чем тот, на котором Арло спал в Чикаго, не говоря уже о раскладушке в Филадельфии. Окна смотрели на гравийную подъездную дорогу, лес и зубчатые горы со снежными вершинами вдалеке. Но комната привлекла внимание Арло вовсе не видом. Он решил, что эти окна послужат отличным путём для побега. Если дом вдруг рухнет, или начнётся пожар, или пума проберётся внутрь через жуткую недостроенную комнату в конце коридора, то он сможет быстро выбраться наружу. Достаточно будет привязать к батарее верёвку и спуститься по ней на землю. В крайнем случае он просто выпрыгнет и отделается, скорее всего, лишь сломанной лодыжкой. Школьный психолог однажды спросил Арло, почему он постоянно воображает что-то невероятное, вроде приливной волны на озере Мичиган или внезапного изменения направления действия силы тяжести. Действительно ли он беспокоится, что подобное может произойти? «Нет, – ответил Арло, – потому что к этому я готов». Он боялся только одного – оказаться неготовым. Папа Арло был таким же: он всегда готовился к непредвиденным происшествиям и сюрпризам. «Если у тебя нет плана Б, у тебя вообще нет никакого плана», – говорил он. Но с тех пор, как отец уехал (умчался в аэропорт, даже не успев попрощаться), Арло не спал по ночам именно из-за таких невообразимых ситуаций, смутного страха из-за ужасных опасностей, которые он не может предвидеть. Он не хотел волновать маму и сестру, поэтому и волновался за них. К своей работе он относился очень серьёзно. Арло решил, что ему нужно научиться вязать правильные узлы, чтобы сделать из простыни самодельную верёвку, и по возможности добыть свисток или пневматический гудок, чтобы оповещать членов семьи в случае оползня. (Судя по количеству жёлтых знаков «ОСТОРОЖНО: КАМНЕПАД», что они миновали по дороге в Пайн Маунтин, оползни представляли наибольшую опасность.) Солнце клонилось к закату, отбрасывая длинные тени. В розовых сумерках снежинки-цветочки на обоях как-то странно заблестели. Арло задумался, хорошо ли он изучил территорию под окном. Вдруг она покрыта ржавыми железными шипами или осколками стекла? Он осторожно перегнулся через подоконник и посмотрел вниз. И похвалил себя за предусмотрительность. В пятнадцати футах под окном рос колючий куст. Не кактус, на один из которых он упал в Карлсбаде, и не юмская юкка, но выглядел он достаточно опасно. Арло пошёл вниз на разведку. Мама уехала в прокат, вернуть трейлер. Сестра заперлась в комнате, чтобы под музыку разобрать вещи. Дядя Уэйд ушёл к себе в мастерскую. Поэтому Арло инспектировал колючий куст под своим окном в одиночестве. Пока не обнаружил, что он больше не один. В пятнадцати футах в сторону, у края подъездной дороги, за ним наблюдал пёс. Арло решил, что это пёс, не койот или волк, хотя вживую он никогда не видел ни того ни другого. На животном был ошейник, то есть оно, по крайней мере, кому-то принадлежало. Арло знал, что незнакомых собак следует остерегаться, но этот не казался опасным, скорее любопытным. Держа руки опущенными и на виду, Арло медленно пошёл к псу. Тот наклонил голову и завилял хвостом. Но затем Арло будто пересёк некую неизвестную ему границу, и пёс попятился. – Всё хорошо, – сказал Арло. – Тебе не нужно бояться. Он опустился на колени и поманил пса. Но внимание того внезапно сместилось куда-то на дорогу, и пёс совершенно забыл об Арло. Он будто видел невидимую угрозу: припал к земле и оскалился. Пёс залаял, но беззвучно. Арло будто смотрел телевизор с выключенным звуком. Только по подёргиванию корпуса и движениям пасти можно было понять, что пёс заливается лаем. Арло слышал о египетских собаках, которые не лают, но представлял их себе по-другому. Пёс вдруг сорвался с места и погнался за невидимым противником, оставив Арло стоять на коленях на гравии. Дядя Уэйд запирал мастерскую на висячий замок, когда Арло подошёл к нему и спросил, как зовут пса. – Какого пса? – недоумённо спросил дядя Уэйд. Арло описал пса, его беззвучное лаянье и как он убежал в лес. – А, это Купер. Ты его видел? Он уже давно не объявлялся. – Кто его хозяин? – спросил Арло. – Он жил у нас, но это было много лет назад. – Он убежал? – Не, он умер, – ответил дядя Уэйд. – Он был очень старым, и собаки… Ну, они просто так долго не живут. Секунду Арло сомневался, правильно ли он расслышал. Он уставился на дядю в надежде заметить тень улыбки, какой-нибудь намёк, что тот шутит. – Если он умер, как же тогда я его видел? Дядя Уэйд пристегнул ключи к поясу. – Мама тебе ничего об этом не рассказывала? – Арло отрицательно помотал головой. – Так и знал, что она не вспомнит. В этих горах всё иначе. Не плохо и не хорошо, просто иначе. Думаю, у тебя уйдёт какое-то время, чтобы привыкнуть. Но ты вживёшься. Услышав шорох шин по гравию, Арло и дядя Уэйд повернулись в сторону возвращающегося универсала, на этот раз без прицепа. По ним скользнули лучи фар. Дядя Уэйд продолжил: – Пока лучше держись подальше от леса. На всякий случай. Мама вышла из машины и попросила: – Поможете занести покупки? – попросила она. Арло спросил дядю, что там, в лесу. – Опять-таки, там не плохо и не хорошо. Там просто опасно, если ты не готов. 2 Справедливые вопросы На ужин тем вечером были спагетти с соусом из банки любимой фирмы Арло. И хотя ему пришлось пользоваться пластмассовой вилкой, потому что у дяди Уэйда было только три металлических, и хотя молоко было в толстой стеклянной бутылке, а не в картоне, Арло радовался уже тому, что ужин был знакомым на вкус. Они ели за обеденным столом, в столовой, а таксидермические животные дяди Уэйда наблюдали за ними с пола. Таксидермия – слово, что Арло узнал тем вечером. Оно означало взять мёртвое животное и сделать так, чтобы оно выглядело живым, набив его опилками и зашив шкуру. Дядя Уэйд зарабатывал этим на жизнь, но это также было его страстью и полем для творчества, а также причиной, почему Арло и Джейси запрещалось заходить в его мастерскую. Как объяснил дядя, там хранилось много опасных химикатов, острых ножей и электроинструментов. Джейси и Арло обещали держаться подальше. Джейси спросила пароль от вай-фая. Дядя Уэйд ответил, что в доме нет интернета. Они были слишком далеко от города, чтобы проложить кабели, да и он сам никогда не видел в этом особой нужды. Арло как-то раз смотрел фильм про чудовище по имени Медуза, которая могла обратить человека в камень одним лишь взглядом. У Джейси было точно такое же выражение на лице, когда дядя Уэйд сказал, что интернета нет. Но, в отличие от фильма, дядя не окаменел и даже, похоже, ничего не заметил. Спокойно положил себе ещё спагетти, не обращая внимания на её убийственный взгляд. Расстроенная Джейси повернулась к маме. – Мне жаль, Джейси, – сказала та. – Так уж получилось. Попробуй через телефон. – Но телефоны тоже не работают! Нет сигнала! Всё из-за этих дурацких гор! Дядя Уэйд кивнул на старомодный телефон на стене кухни, с трубкой и спиральным проводом. – Вон телефон, и он прекрасно работает. Только говорите не дольше пяти минут, вдруг кто-нибудь позвонит с заказом. Джейси выглядела так, будто сейчас заплачет или взорвётся, или одновременно и то и другое. Мама попыталась её успокоить: – В городе есть сигнал. Я смотрела в продуктовом, у меня было три деления. Плюс, я уверена, в школе у вас будет интернет, чтобы готовить доклады. – А ещё у нас есть энциклопедии, – добавил дядя Уэйд. – Хорошие, с золотым тиснением. Буква «М» поделена на два тома, и один из них потерялся – кажется, второй. Так что, если придётся делать доклад по Монтане, тебе не повезло. Но если по Миссисипи, или Миссури, или Мичигану, то всё в ажуре. Дядя ещё не закончил говорить, когда Арло поднял руку. У него возник важный вопрос, и ему не терпелось его задать. Мама кивнула. – Как мы будем разговаривать с папой без интернета? – спросил он. Папа Арло и Джейси жил в Китае. Уже три года, с тех пор, как агенты ФБР пришли в его офис в Филадельфии, чтобы его арестовать. Им не удалось, потому что он был в самолёте, покинувшем страну. Правительство сказало, что их отец нарушил закон, взломав с помощью компьютера секретные коды. Многие утверждали, что это не было преступлением, и всё же папа Арло не решался вернуться в США, боясь оказаться в тюрьме. Поэтому он остался в Китае на неопределённое время, а как успел уяснить для себя Арло, люди говорят так, имея в виду «так или иначе навсегда». Именно так это и ощущалось: нескончаемо и в то же время очень быстро. Семья Арло много переезжала, но после побега папы переезды стали чаще. Сначала Филадельфия, затем Чикаго – серия крошечных квартир и домов, что они делили с незнакомцами. К третьей сменённой школе Арло прекратил попытки завести новых друзей, понимая, что вряд ли они задержатся достаточно долго, чтобы его усилия дали плоды. Но в их жизни было и нечто постоянное – звонки папе. Каждое утро воскресенья они видеочатились с ним по компьютеру. Он подносил ноутбук к окну своей маленькой квартиры в Гуанчжоу, чтобы им были видны городские огни (там в этот момент уже была ночь), рассказывал Арло обо всей странной еде, что успел попробовать, и расспрашивал о школе. Папа учил его фразам на китайском, в том числе, как он заверял, ругательствам. Что станет с их еженедельными звонками в Китай без интернета? – Мы что-нибудь придумаем, – ответила мама. Тут лампочки мигнули и погасли. В комнате стало темно, не считая тусклого лунного света, льющегося сквозь стеклянную раздвижную дверь. – Это просто ветер, – сказал дядя Уэйд. – Через секунду всё опять заработает. Арло стал считать про себя. Он слышал шорох дядиной вилки, наматывающей спагетти, дыхание Джейси и скрип маминого стула. А на фоне всего этого по окнам грохотал ветер. Арло досчитал до пятидесяти и остановился. Лампочки так и не зажглись. – Погодите, – сказал дядя Уэйд, отодвигая стул. – У меня есть фонарики. Джейси и Арло мыли посуду при свете фонаря, работающего от батареек. – Мама на грани срыва, – сказала Джейси, споласкивая пену. – Вовсе нет, – возразил Арло. Мама не могла быть на грани срыва, потому что Джейси сказала, что она сорвалась, когда они ещё были в Чикаго, а с тех пор прошло восемь дней. Сорвавшись один раз, нельзя вновь и вновь подниматься. Арло не очень понимал, откуда именно мама сорвалась, но это было как-то связано с тем, что их мама бросила стул в окно. Или выбросила из окна. Он знал, что в случившемся были замешаны стул, окно и какой-то предлог и что всё было так плохо, что маме пришлось уйти из страховой компании. В считаные дни она продала через интернет всю их мебель и взяла в прокат трейлер «U-Haul», чтобы перевезти оставшиеся вещи в Колорадо. – Послушай, Арло, – сказала Джейси тихим голосом, означающим, что это важно. – Нам придётся больше ей помогать. Маме и так хватает причин для переживаний, и наши ей ни к чему. Если что-то произойдёт, мы просто сами со всем разберёмся и не будем её беспокоить. Предложение сестры страшно изумило Арло, особенно после её реакции по поводу интернета. Она минимум дважды в неделю кричала на маму, обычно из-за правил и обязанностей, так с чего она решила поучать Арло о необходимости сотрудничать? – Мама не хочет жить здесь, понятное дело, – продолжила Джейси. – Мы бы уже сто лет как сюда переехали, если бы это место не было вариантом на самый крайний случай. Либо сюда, либо остаться совсем без крыши над головой. – Всё не так уж плохо, – заметил Арло. – Папа присылает столько, сколько может. – Этого недостаточно. Поэтому я собираюсь найти работу после школы. – Какую? – Не знаю. Продавщицей или ещё что-нибудь. – Но ты ненавидишь людей. Джейси не обиделась. – Нам всем придётся приспосабливаться. Не приставай к маме по всяким мелочам. Если в школе тебя будут задирать, просто терпи. Если опять начнёшь слышать голоса – игнорируй их. – Я уже очень давно не слышал голоса. – Хорошо, – сказала Джейси. – Потому что новых проблем мама не вынесет. * * * Арло был уже слишком большим, чтобы его укладывали спать, но он не стал возражать, когда мама поднялась с ним наверх проверить, как он разобрал вещи. В свете фонарика он продемонстрировал ей вещи, рассортированные по ящикам комода: рубашки и шапки в верхнем отделении, штаны в нижнем, носки и нижнее белье в самом низу. По логике, нижнее бельё должно быть в среднем ящике, но в отделении для носков было больше места. Кроме того, он часто надевал носки и белье одновременно, так что это экономило время. Мама согласилась с его доводами. – Знаешь, что я подумала, Арло, – сказала она. – В закусочной в городе готовят очень вкусные оладьи, и я готова спорить, что у них есть вай-фай. Может, по воскресеньям мы будем ходить туда с компьютером и звонить папе? Тогда он будет как бы завтракать вместе с нами. На взгляд Арло, это была отличная идея. Более того, она была очень в духе его мамы: сочетать нечто весёлое (оладьи) с чем-то важным (звонок папе). Откуда бы мама ни сорвалась, возможно, она вновь начала подниматься. Он хотел рассказать ей о псе, который, если верить дяде Уэйду, был мёртв, но не хотел её беспокоить. Поэтому, устраиваясь на почти-слишком-мягкой постели, он решил задать вместо этого вопрос. – Мама, у тебя когда-нибудь была собака? Мама присела на краешек кровати, прямо в пятно мягкого лунного света, лившегося из окна. – Когда я училась в колледже, у нас с соседками была собака. Её звали Рози. Мы нашли её на улице. В конце концов она стала чем-то вроде талисмана. Её можно найти на всех фотографиях с наших вечеринок. После выпуска я уехала из общежития, а она осталась с новыми студентами, которые там поселились. Потому что там был её дом. – А когда ты была маленькой? У вас здесь была собака? – спросил Арло. – Вроде того. Он был скорее уличным. Заходил в дом только во время сильных буранов. Но и тогда от всех прятался. – Как его звали? – Купер. У Арло ёкнуло сердце. Дядя сказал правду. У них действительно жил пёс по кличке Купер. И именно его Арло видел. – А почему ты спрашиваешь? Арло не знал, как ответить и не выдать при этом ничего лишнего. К счастью, мама продолжила говорить: – Думаешь, нам стоит завести собаку? Потому что мы можем в принципе. Здесь много места. Но нам сначала следует обжиться, как ты считаешь? Купить вилки и постирать одежду. Арло согласился. Мама пригладила ему волосы. – Я понимаю, оказаться в новом городе – это страшно. Новая школа. Новые друзья. Но мы уже вроде как специалисты в таких делах, да? – Арло улыбнулся. – И что-то мне подсказывает, нам здесь понравится. Я знаю, дом кажется шатким, но он крепкий. И безопасный. У нас всё будет хорошо. Мама протянула ему фонарик. Арло обрадовался: ему было слишком стыдно просить самому. Она поцеловала его в лоб и пошла к двери. Он подсвечивал ей путь. Когда она уже закрывала дверь, Арло спросил: – В лесу безопасно? Мама на секунду замерла. – Конечно, безопасно. Только не уходи далеко, чтобы тебе всегда был виден дом. Не хочу, чтобы ты заблудился. Послав ему воздушный поцелуй, она тихо закрыла дверь. Выждав несколько секунд, Арло слез с кровати и открыл окно. Луна была почти круглой. И яркой, но лес не пропускал её свет. Он стоял чёрной стеной, и лишь ветер тревожил макушки деревьев. За его гулом были слышны птичьи крики и далёкий рокот автомобильных двигателей. Луч фонарика осветил двор внизу, но не достал до того места, где Арло видел пса. Ему вдруг представилось, как это выглядит с противоположной стороны, если бы из леса за ним кто-то наблюдал: яркий свет в окне второго этажа, медленно двигающийся из стороны в сторону. Будто сигнал подойти. Арло выключил фонарик, закрыл окно и плотно задёрнул шторы. Затем вернулся в кровать и проспал всю ночь без сновидений. 3 Школа Город Пайн Маунтин был таким маленьким, что приходилось увеличивать масштаб карты до максимума, чтобы его найти. Но и тогда ты мог увидеть лишь крошечную точку посреди гигантского леса, к которой вели две двухполосные горные дороги, извивающиеся во все стороны, как ленивые каракули, нарисованные мелом. Пайн Маунтин даже расположен был в неправильном месте. Первоначальный город, основанный в пятидесятых годах девятнадцатого века на месте лагеря горняков, был уничтожен ливневым паводком и построен заново, выше по ущелью, на безопасном расстоянии от реки Биг Стивенс. Единственным по-настоящему историческим зданием в городе был сувенирный магазин, он же почта и кафе-мороженое. Остальные постройки представляли собой бессистемное скопление маленьких лавок, коттеджей под жестяной крышей и А-образных домов. В Пайн Маунтине была одна автобусная остановка, один светофор и одна школа – и всё это на одном перекрёстке. Школа представляла собой невысокое кирпичное здание, перед которым стоял гигантский якорь. Арло подумал, что это странно, когда символом школы, стоящей так высоко в горах, является якорь. Мама объяснила, что это в честь знаменитого адмирала, выросшего здесь и воевавшего во Второй мировой войне. Когда мама Арло была маленькой, она училась в школе Пайн Маунтина и видела этого самого адмирала во время торжественной церемонии установки якоря. Арло попытался представить маму ребёнком, но не смог. Якорь был ржавым. А мама была даже старше якоря. В школе учились с детского сада по восьмой класс. Девятиклассникам, как Джейси, приходилось ездить на автобусе в Хавлик, до которого было пятнадцать миль. Арло обрадовался, что они с сестрой оказались в разных школах, но расстроился, потому что ему вновь предстояло учиться в начальной. В Чикаго шестиклассники ходили в среднюю, и у них было своё здание. Арло сидел в учительской, пока мама заполняла документы. Ноги болели. Его любимые кроссовки стали ему чуть малы, но он не хотел жаловаться. Слева расположилась открытая дверь в медпункт. Именно там он впервые заметил Генри Ву, перемазанного ярко-фиолетовой слизью. Вскоре Арло узнает, что Генри Ву все звали просто Ву, потому что в его классе было ещё целых три Генри. И «Ву» было легко запомнить, потому что «Слизь! Фу!». Слизь покрывала волосы, глаза, уши и губы Ву. Она пузырилась из его ноздрей, когда он выдыхал. Но ещё страннее этой липкой фиолетовой субстанции был звук. Любое движение Ву запускало целую серию перезвонов, напомнивших Арло Рождество, ветряные колокольчики и игровые автоматы. Вот только звук исходил от Ву, а точнее, от облепившей его слизи. Арло попытался припомнить другие жидкости, издающие звуки. Океанские волны создавали много шума, когда обрушивались на скалы. Нагретое на сковороде масло шипело. Но ничто не звенело – только колокольчики. И эта слизь. Школьная медсестра, пожилая женщина с длинными серёжками с бирюзой, вооружённая шершавыми коричневыми бумажными полотенцами, принялась оттирать с Ву фиолетовую массу, брызгая на него из пульверизатора. Арло знал, что таращиться нехорошо, но не мог ничего с собой поделать. Он был зачарован. – Закрой глаза, дорогуша, – сказала медсестра и брызнула Ву прямо в лицо. Чем бы ни была эта слизь, чтобы её оттереть, приходилось прикладывать немало усилий. И каждый взмах бумажного полотенца сопровождал перезвон. В какой-то момент Ву открыл глаза и заметил наблюдающего за его дефиолетизацией Арло. Медсестра проследила за его взглядом, вздохнула и толкнула дверь. Та захлопнулась, отгородив Ву от лишнего внимания. Арло поднял глаза на маму, вернувшуюся вместе с директором, бородатым мужчиной с подтяжками. – Итак, Арло Финч. Я покажу тебе твой класс. * * * Классным руководителем шестиклассников была миссис Мэйес. На ней были крупные деревянные бусы и платье, застёгнутое спереди, должно быть, на целую сотню пуговиц. Арло с облегчением узнал, что ему не придётся представляться перед всем классом, как было в других школах. Вместо этого миссис Мэйес просто сказала ему сесть за свободную парту, пока она заканчивает урок математики. Они проходили умножение дробей, а Арло уже умел это делать. Минут через десять дверь открылась, и в класс вошёл Генри Ву. Почти полностью отмытый от слизи, не считая мазков вокруг ушей. Его встретили гиканьем и смехом. Но не изумлением, отметил Арло. Дети считали это смешным, но не из ряда вон выходящим. И это было странно. Во всех прежних школах Арло, если бы в класс зашёл ребёнок с чем-то фиолетовым на лице, естественной реакцией было бы: «Что случилось?» Но в Пайн Маунтине все ученики, похоже, прекрасно знали ответ на этот вопрос. И для многих он был поводом для веселья. – Достаточно, – отчитала класс миссис Мэйес. – Сядь на место, Генри. Но перешёптывание не утихло. Парта Ву стояла в дальнем углу класса. Когда он пошёл к ней, от него послышался тихий перезвон, как от кошачьего ошейника с бубенчиком. Дети старались сдержать смех, но от этого их ещё больше распирало. Сев, Ву застыл, не шевелясь. Арло сидел через ряд от него и услышал, как темноволосая девочка с веснушками наклонилась к Ву и прошептала: – Ты что, не читал Полевую книжку? – Я читал, – прошипел в ответ Ву. – Просто хотел поймать одного в банку. – Это нашивка «Наблюдения», а не «Собирания»! – судя по тону, каким девочка произнесла эти слова, Арло был практически уверен, что они пишутся с большой буквы. – В следующий раз просто сделай набросок. – Индра! – повысила голос учитель. – Простите, миссис Мэйес. Эта фраза явно была привычной для Индры. Класс вернулся к умножению, а голова Арло трещала от вопросов. Что Ву пытался поймать в банку? Откуда взялась фиолетовая слизь? И как скоро начнётся перемена? Ответ на последний вопрос пришёл первым. Урок закончился, и ученики потянулись в коридор. Арло встал в сторонке и увидел, как несколько мальчиков, проходя мимо Ву, назвали его «Бубенцовым Смурфом» и «виноградным». Но в этих насмешках не чувствовалось яда, они больше походили на невинное подшучивание, и Ву не выглядел задетым. В какой-то момент он специально потряс головой, как собака после купания, чтобы продемонстрировать, сколько звона в нём ещё осталось. Арло был рад, что всё внимание было приковано к кому-то другому. Обычно новенькие оказывались под лучом софитов. Но из-за загадочного фиолетового происшествия всем было не до него… – Почему вы сюда переехали? – спросила возникшая словно из ниоткуда Индра. – Никто не приезжает в Пайн Маунтин. Последней была моя семья, и это было три года назад, и то лишь потому, что городу нужен был новый врач, так как старый умер. – Как он умер? – спросил Арло. – Собирал в лесу грибы – и тебе нужно быть внимательным, потому что ядовитые выглядят точно так же, как съедобные, – когда на него бросилась пума. Он побежал, сорвался с обрыва и упал в ледяную реку. Плюс ему было восемьдесят пять. В общем, одно навалилось на другое. – Она стянула густые волосы резинкой. – Так почему вы сюда переехали? – Моя мама здесь выросла, – ответил Арло. – У нас дом на Грин-Пасс-роуд. – Тебе стоит быть осторожным, – сказала Мэрили Майерс, высокая девочка с длинными кудрями. Она говорила с каким-то странным напевом, будто декламировала стихи. – На Грин-Пасс-роуд живёт сумасшедший. Он набивает мёртвых животных и продаёт их. Очевидно, она имела в виду дядю Уэйда. – Ладно, – не стал вдаваться в подробности Арло. К ним подошёл Ву, и Индра кивнула на Арло. – Мы предупредили его насчёт грибов в лесу. – И сумасшедшего с Грин-Пасс-роуд, – добавила Мэрили. – У него за домом мастерская, – подхватил Ву. – Однажды Рассел Стоукс прокрался внутрь и увидел, как он набивает золотистого джеколопа. – Кто такой джеколоп? – спросил Арло. Индра, Ву и Мэрили как-то странно на него посмотрели, как если бы он спросил: «Что такое почтовый ящик?» или «Как пользоваться зубной щёткой?». Арло покраснел. Может, из-за бесконечных переездов он упустил нечто важное? Что, если всем на свете было известно, кто такой джеколоп, кроме него, Арло Финча? – Это заяц с рогами, – сказал Ву. Арло смог его себе представить, более или менее, но вообразить, как такое существо будет прыгать по лесу с рогами на голове, оказалось сложнее. Как он с ними будет помещаться в норе? А зайцы вообще живут в норах? Арло внезапно понял, что очень мало знает об обычных зайцах, не говоря уже о рогатых. – Убить золотистого джеколопа – это к большому несчастью, – пояснил Ву. – Как разбить тысячу зеркал. – Или пройти под сотней лестниц, – сказала Индра. – Или играть со спичками, – добавила Мэрили. Арло задумался над её словами. Они скорее относились к плохой затее, чем к несчастью. Как бы то ни было… – Он их не убивает, – возразил Арло. – Он не убивает животных. Он находит уже мёртвых и делает так, чтобы они выглядели как живые. Индра прищурилась. – Откуда ты знаешь? – Я читал об этом, – сказал Арло. (Это была ложь.) – Это называется таксидермия. (А вот это была правда.) Его ответ ребят, по всей видимости, удовлетворил, но Арло на всякий случай поспешил сменить тему и указал на остатки фиолетовой слизи под ухом Ву. – Ты в порядке? – Приму душ, когда вернусь домой, – ответил Ву. – Обычное мыло не поможет, – заметила Индра. – Тебе понадобится дождевая вода, а ещё лучше оленья моча. На девяносто шестой странице Полевой книжки есть целый параграф, посвящённый жукам-фейри. Арло хотел спросить, кто такие жуки-фейри, но вовремя остановился. И тут Ву повернулся к нему. – У вас там, откуда ты родом, они водятся? – Конечно, водятся, – вместо Арло ответила Индра. – Жуки-фейри прилетают из Долгого леса, а Долгий лес простирается везде. – В космосе его нет, – возразил Ву. – Понятное дело, что в космосе его нет. А так везде. Каждый ответ порождал в голове Арло Финча три новых вопроса. О какой Полевой книжке шла речь? Что ещё за Долгий лес такой? Где брать оленью мочу? Но затем прозвенел звонок, и перемена закончилась. Придётся ждать обеда. * * * Утром Арло положил себе в рюкзак бутерброд с индейкой, яблоко и пакетик сока – тот же набор, что он брал на обед в чикагской школе. Но к тому моменту, как он сел за длинный стол в столовой, у него живот сводило от голода. Арло умял бутерброд прежде, чем воткнул соломинку в сок. Посмотрев по сторонам, он отметил, что обеды его одноклассников были минимум раза в два больше его. У многих было по два бутерброда. Кто-то принёс с собой целые пластиковые контейнеры с лапшой или рисом. Мэрили хрустела пучком латука, сбрызгивая его заправкой для салата из бутылки. Очень мало кто говорил или валял дурака. Слышно было лишь, как все жевали и разворачивали пищевые пакеты. – Ты не голоден? – спросил Ву, вгрызаясь в целиковую курицу гриль из супермаркета. – Голоден, – признал Арло. – Но не понимаю, почему так сильно? – Это из-за высоты, – объяснила Индра, размазывая жёлтую пасту на тёмно-коричневом ломте хлеба с зёрнами. – Мы на две мили выше моря, поэтому тело расходует больше калорий. Представь, что ты костёр, и тебе приходится подбрасывать в него всё новые и новые сучья, чтобы он не потух. Она предложила ему своего странного хлеба, но Арло отказался. Взмахнув жирной куриной ножкой, Ву спросил: – Ты состоял в патруле в Чикаго? – В смысле, в банде? Я не был в банде. Но я состоял в Клубе переработки. По большей части мы сортировали мусор из синих мусорных баков и выбрасывали бумажки с приклеенными к ним жвачками. – Он имеет в виду рейнджеров, – уточнила Индра. – Ты был рейнджером? – Я не знаю, что это значит. Арло откусил от яблока в ожидании изумлённой реакции на его невежество. Индра и Ву переглянулись. Они выглядели приятно взволнованными из-за неожиданного поворота. – Что ты делаешь сегодня вечером? – спросила Индра. – Не знаю. Домашку? – ответил Арло, жуя яблоко. – По вторникам нам ничего не задают на дом, – сказал Ву. – Это вечер рейнджеров. Тебе стоит прийти. – Ты должен прийти, – добавила Индра. – Сбор в церкви в семь. Арло хотел спросить, в какой именно церкви, и что он должен взять с собой, и чем рейнджеры занимаются. Но вдруг какой-то вопрос выставит его идиотом, трусом или недостойным внимания ребят? Поэтому он сглотнул и сказал: – Хорошо. Приду. 4 Форма – Они теперь принимают в рейнджеры девчонок? – спросил дядя Уэйд. Арло пожал плечами. – Ты сказал, что тебя позвала девочка, правильно? Я так понимаю, она предложила тебе присоединиться не к девочкам-рейнджерам, а просто к рейнджерам, мальчикам-рейнджерам, так сказать, но их никто никогда так не называл, потому что все знали, что настоящие рейнджеры – это мальчики, а девочки-рейнджеры – это девочки. Нам не нужны были уточнения, потому что названия говорили сами за себя. – Я даже не знаю, кто такие эти рейнджеры, – признался Арло. – Рейнджеры – это вообще самое лучшее, что есть на Земле. Ну или раньше были. Да, наверное, и сейчас есть. Это во мне упрямство говорит. Они стояли в тёмном и пыльном подвале. Дядя Уэйд перебирал ключи на своём кольце в поисках того, что откроет тяжёлый сундук. – И как мне пойти на эту встречу? – спросил Арло. – Что тебе мама сказала? – Я её ещё не спрашивал. Джейси сказала, я не должен беспокоить её по пустякам. – Хорошая мысль. Но она разрешит, – заверил его дядя Уэйд. – Мальчик-не-рейнджер – это мальчик без друзей. Он наконец нашёл ключ, что подошёл к замочной скважине, и повернул его. Раздался душераздирающий скрип. Дядя отщёлкнул засовы и поднял крышку. Оттуда на них смотрела жуткая демоническая морда. – Просто маска на Хэллоуин, – пояснил он, пихнув её в сторону. Сундук был заполнен всяким хламом, начиная с детских игрушек и заканчивая карандашами. Искомое обнаружилось на самом дне. Сначала дядя достал штаны, тёмно-коричневые, с накладными карманами. Арло с первого взгляда определил, что он в них утонет. – Да, придётся подшить, – сказал дядя Уэйд, угадав мысли Арло. – Талию тоже можно регулировать, так что, даже когда наберёшь пару фунтов, они всё ещё будут впору. Он бросил штаны Арло и вернулся к поискам. Следующей находкой стал большой треугольный кусок жёлтой ткани. «Равнобедренный», – подумал Арло, вспоминая урок математики. На ткани было тёмное пятно. – Это кровь? – спросил он. – Почти наверняка, – подтвердил дядя Уэйд. – Ранения для рейнджера – обычное дело. Такова жизнь в горах. А шейный платок всегда под рукой, это тебе и повязка, и праща, и жгут. Но тебе расскажут, что жгут применять не стоит, за исключением когда тебя укусила гравийная змея, и тогда либо жгут, либо ты обратишься в камень. Раз платок был «шейным», догадался Арло, то его следовало повязывать на шею. Он не знал, что такое жгут, но поклялся держаться от этих гравийных змей, кем бы они ни были, как можно дальше, чтобы ни одна его не укусила. Последняя вещь, появившаяся из сундука, оказалась самой важной. Это была рубашка с пуговицами на воротнике. Её всю покрывали нашивки с разными символами, каждая была пришита с особой тщательностью. Вдоль обоих рукавов тянулись аккуратные ряды из правильных пятиугольников. Нашивки побольше закрывали карманы. И даже на клапанах были свои нашивки. Рубашка была тёмно-зелёной, темнее самых тёмных среди зелёных мелков в коробке, и напомнила Арло форму, которую носят солдаты на парадах. Пролежав столько времени в сундуке, она пропахла плесенью, но, к немалому удивлению Арло, ткань оказалась очень крепкой на ощупь. И не скажешь, что рубашке тридцать лет. – Тебе придётся снять нашивки, – сказал дядя Уэйд. – По крайней мере, пока не заработаешь свои собственные. * * * Арло сел за обеденный стол и принялся осторожно перерезать нитки, сцепляющие нашивки с формой. Он начал с маленьких нашивок на рукавах. Каждая была чуть больше четвертака, в форме правильного пятиугольника и со своим символом в центре. Арло предположил, что нашивка с толстым красным крестом, скорее всего, означала «Первую помощь» или ещё что-нибудь в этом роде. На другой была палатка – «Лагерь», возможно. Но были и другие, со змеями, пауками и молниями, а нашивка на нагрудном кармане, что была крупнее остальных, изображала сову. Арло хотел расспросить дядю Уэйда о значении каждого символа, но тот уже скрылся в своей мастерской. Арло решил отложить этот разговор на потом. На правом нагрудном кармане была большая круглая нашивка «Лагерь Красное перо». Она была более детализированной, чем маленькие нашивки, дюжина разноцветных нитей изображала высокую фиолетовую гору, зелёный лес и тёмно-синее озеро. На его поверхности можно было различить крошечные каноэ, а из воды поднималось нечто длинное и тонкое. То ли щупальце, то ли шея, но размеров этого существа определённо хватило бы, чтобы разнести каноэ в щепки и съесть гребцов. Покончив с нашивками, Арло примерил рубашку. Он ожидал, что она будет ему большой, но она подошла идеально. Настал черёд штанов. Они были ему длинноваты минимум на четыре дюйма. Арло как мог подвернул штанины, но стоило ему пройтись вокруг стола, и они стали волочиться по полу. Дядя Уэйд сказал, что их нужно подшить. Арло понятия не имел, как это сделать. Отодрать нашивки – это одно дело, оно не требует работы иголкой и ниткой. А шить – это уже совсем другое. Затем Арло осенило. Стараясь не запнуться о слишком длинные штанины, он поднялся по лестнице на второй этаж. Прошлой зимой в Чикаго сестра Арло начала носить на своей куртке английские булавки. И не пару штук, а дюжины, возможно даже сотни. Она тщательно выравнивала их в ряды и квадраты. Она часами совершенствовала узоры, добавляя всё новые булавки, что брала из коробки на тумбочке. Арло так и не узнал, был ли это такой модный тренд, или Джейси хотела создать свой (потому что он ни разу не видел сестру с кем-то, кого можно было посчитать за её друзей), но несколько недель она была одержима булавками и курткой. И явно гордилась делом рук своих. Пока однажды куртка не исчезла. Джейси сказала маме, что забыла её в автобусе. До конца зимы оставалось ещё два месяца, поэтому они купили взамен шерстяное пальто в «Гудвилле». Его Джейси уже никак не украшала. Но булавки наверняка остались где-то среди её вещей. Арло отлично помнил, как выглядела коробка из-под них. Поэтому он решил быстро поискать в комнате сестры, пока она ещё не вернулась из школы. Близился вечер. В комнате было уже довольно темно. Он включил настольную лампу, направил её на комод и принялся обыскивать ящик за ящиком. Безрезультатно. Он перешёл к шкафу. Джейси явно ещё не разбирала вещи, судя по тому, что картонные коробки стояли заклеенными. «Может, она не верит, что мы останемся здесь надолго, – подумал Арло. – Вот и не хочет тратить время зря». Если Арло вскроет коробки, Джейси поймёт, что он был в её комнате. Но как тогда быть с поиском булавок? Он придумал перевернуть коробки и прорезать скотч на дне. Тогда Джейси вряд ли что-то заметит. Он раздвинул картонные края, чтобы можно было заглянуть внутрь. И увидел её: куртку. Ту самую, что его сестра носила прошлой зимой и которую она объявила потерянной. Но что тогда она делает на дне коробки? Почему Джейси перестала её надевать? Зачем продолжала хранить? И почему она соврала? Арло пришёл к выводу, что он совершенно не понимает свою сестру. Как бы то ни было, ему больше не нужно было искать коробку с булавками. Он мог просто отцепить парочку-другую с куртки. Джейси никогда не узнает. Вернувшись к себе в комнату, Арло сел на кровать. Ткань рейнджерских штанов оказалась очень плотной, толще джинсы, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы продеть через неё иглу. Под конец у него на подушечках больших пальцев образовались глубокие узкие вмятины. Снаружи послышался шорох шин по гравию. По комнате скользнули лучи фар. Через несколько секунд открылись и вновь закрылись две автомобильные двери. Видимо, мама подобрала Джейси на автобусной остановке. Последняя булавка никак не желала слушаться. Он покачал ею и пихнул со всей силы. Она прошила ткань… …И воткнулась ему прямо в большой палец. Арло ахнул, больше от неожиданности, чем от боли. Он уставился на подушечку пальца и крошечную дырочку в центре. Над ней надулся шарик тёмно-красной крови. Именно тогда и начались странности. Арло продолжал сидеть на кровати, но он больше не был в своей комнате. Или, по крайней мере, не только там. Он был одновременно и где-то в совсем другом месте и смотрел на себя со стороны. Как в маленьком окошке в углу экрана ноутбука во время звонков с папой. Арло мог видеть каплю крови на своём большом пальце, но ещё он мог видеть мальчика, сидящего в одних трусах на кровати и уставившегося на свой палец. И он чувствовал, что был не один. За ним кто-то наблюдал. Он посмотрел в окно и увидел в отражении не себя, а незнакомую девочку. Примерно одного возраста с ним, с длинными светлыми волосами. Она держала в руке серебряную щётку и смотрела прямо на него. «Она стоит перед зеркалом, – догадался Арло. – Она расчёсывала волосы и внезапно увидела меня». Девочка тоже выглядела растерянной. – Ты кто? – спросила она. Арло не понимал, как он мог её слышать, и предположил, что слова возникали прямо в его голове. – Арло Финч, – ответил он. Или подумал. В любом случае она его поняла. – Ты в Лесу? – Я в Пайн Маунтине, – сказал он. – Ты знаешь, где это? В её глазах вспыхнула искорка узнавания, затем недоверия. Название было ей знакомо. Арло оглянулся: стены комнаты начали таять, уступая залитому лунным светом лесу. Остались лишь кровать и рама окна, в которой он видел девочку. Мир по её сторону стекла переливался серебром, багрянцем и золотом, как дворец из осенних листьев. Она посмотрела направо от себя. Кто-то приближался. – Если я могу тебя видеть, – прошипела она, – то и они могут. Ты в опасности. Будь осторожен, Арло Финч. – Кто это – «они»? – спросил он. – Кто ты? Внезапно девочка встала, повернулась спиной к отражению и заговорила с кем-то невидимым. А затем… – Арло! Он вздрогнул и обнаружил, что вернулся к себе в комнату. Девочка исчезла, а в дверном проёме позади Арло, загораживая свет, был виден силуэт человека. Джейси. – Ты был в моей комнате? – спросила она. Арло сидел, будто оглушённый. Нечто похожее чувствуешь, когда ты только-только проснулся и ещё не до конца уверен, что всё это не продолжение сна. Стены вернулись, но Арло казалось, будто он застрял между двумя мирами. – Ты был в моей комнате? – громче повторила Джейси. – Нет, – солгал он. Она точно ему не поверила, но выражение её лица изменилось. – Что-то не так? Пять секунд они смотрели друг на друга. Арло едва не рассказал ей о псе-призраке Купере, Долгом лесе и девочке, с которой он разговаривал в отражении. Он едва не сказал ей, что они переехали в странное место, где водятся магические жуки и джеколопы и наблюдаются зловещие предзнаменования. Он едва не выложил ей всё как на духу. Но затем Арло вспомнил предупреждение Джейси насчёт мамы. О том, насколько шатким было их положение. О своём обещании больше не слышать голоса. Поэтому он сказал: – Всё хорошо. Они оба знали, что это неправда, но молча согласились оставить эту тему. – Держись подальше от моей комнаты, – пригрозила Джейси и ушла. Арло опустил взгляд на свой большой палец. Кровь уже засохла. 5 Собрание Арло нашёл маму на кухне, где она пыталась разжечь плиту. Она явно заметила форму, поэтому Арло решил спросить прямо: – Можно я вступлю в рейнджеры? Собрание сегодня. – Можно, – ответила мама. – Серьёзно? – Серьёзно. Хочешь, я укорочу твои штаны? – Ты знаешь, как это делается? – удивился он. С тем же успехом мама могла сказать, что работает по совместительству физиком-ядерщиком. – Когда я была в твоём возрасте, я всё время проводила за шитьём. И у меня хорошо получалось. Я шила себе платья. Третья конфорка наконец зажглась. – Почему ты перестала? Мама налила в кастрюлю воды. – Не знаю. Не то чтобы я решила, что больше не буду шить. Просто до определённого момента я делала это постоянно, а затем перестала. Наверное, это часть взросления. Когда ты забываешь о вещах, которые раньше любил. * * * Первая церковь Пайн Маунтина, она же единственная, представляла собой два высоких треугольника с деревянной кровлей, соединённых низким кирпичным прямоугольником. Когда они свернули на парковку, мама спросила, хочет ли Арло, чтобы она зашла внутрь с ним. Он отстегнул ремень безопасности. – Я справлюсь. Но взявшись за дверную ручку, Арло засомневался. Внезапно каждый его вдох и выдох стали громкими и назойливыми. – Если им будет нужно, чтобы я подписала какие-то формы, просто принеси их домой. Арло не задумывался ни о каких формах. Что, если набор в рейнджеры платный? А у них не было лишних денег. Что, если форма дяди Уэйда была неправильной или слишком старой, и им придётся покупать новую? Что, если для того, чтобы стать рейнджером, нужно сдать какой-то тест? У Арло всегда были проблемы с тестами. Как-то раз во втором классе на контрольной по орфографии он собственное имя написал с ошибкой. Что, если… – Арло? – позвала мама. – Да? – Бояться – это нормально, даже если для этого нет причин. – Я знаю. Его родители часто это говорили, особенно когда он забирался к ним в постель после кошмара. Но в этот раз мама на этом не остановилась. – Скажу тебе как человек, у которого за плечами намного больше прожитых лет, чем у тебя. Сильнее всего я жалею о тех вещах, которых я не сделала. О шансах, которыми не воспользовалась. Найти причины, чтобы сказать «нет», – легко. Но намного лучше искать причины, чтобы сказать «да». Арло посмотрел на двери церкви. Внутрь заходили ребята. В темноте и на таком расстоянии он не мог разглядеть их лиц и не знал, видел ли кого-то из них в школе. И тогда он представил себя среди них, заходящим в те двери. Представил более смелую версию Арло Финча, который никогда не переживает из-за всех тех вещей, что могут пойти не так, и просто ныряет с головой в неизвестность. Этот воображаемый Арло Финч не спрашивал разрешения в надежде, что ему скажут «нет». Он был взрослее, увереннее и независимее. И он стоял прямо за теми дверями. Не дожидаясь, когда его вновь охватит неуверенность, Арло вышел из машины, поднялся по неосвещённой дорожке к церкви и потянул на себя двери. В фойе было пусто, но со стороны лестницы справа доносились детские голоса. С каждой преодолённой ступенькой он чувствовал, как становится другим, воображаемым Арло. Но прежде ему предстояло многому научиться. Общество рейнджеров в Пайн Маунтине состояло из двадцати семи ребят, поделённых на четыре патруля. Арло включили в Синий патруль к Ву и Индре, явно по их просьбе, и он немедленно решил, что это был лучший патруль во всём Обществе, а возможно, и во всём мире. Синий патруль был самым малочисленным, всего шесть рейнджеров, включая Арло. Все шестиклассники, за исключением их командира, Коннора Каннингема, который учился в восьмом, но он совсем не вёл себя так, будто был им нянькой или считал себя в чём-то лучше. Он пожал руку Арло, глядя ему прямо в глаза. (Позже Арло осенит, что до этого он пожимал руку только взрослым.) Последними двумя членами патруля были Джонас и Джули, близнецы, обучаемые на дому родителями. Джули почти не говорила, но Джонас сполна это компенсировал, комментируя любую замеченную им несправедливость: «У всех остальных патрулей по три палатки. Нечестно, что у нас только две, потому что мы самые маленькие. Даже если нам не нужна третья, пусть она у нас всё равно будет». Он всё не унимался, пока их патруль был занят гидроизоляцией палаточных швов. Коннор предложил Арло хватать тюбик и браться за работу. Это не мешало Арло рассматривать зал. Каждый патруль расположился в своём углу и имел ярко выраженную индивидуальность. Основную часть Зелёного и Красного патрулей составляли семиклассники и восьмиклассники. В Красном были одни мальчики, в большинстве своём спортсмены, те, что часто без причины задирают друг друга. – Прошлым летом один из них принёс в лагерь пиво, и их всех отстранили от собраний на шесть недель, – сказал Ву. – Они пропустили поход к Песочным дюнам, а это один из лучших маршрутов. Зелёный патруль, единственный, где девочек было поровну с мальчиками, сидел кружком и передавал друг другу карты. Их командир, девочка с вплетёнными в волосы перьями, записывала на классной доске высказываемые предложения. – Это Диана Веласкес, – сказала Индра. – Она в десятом, но только потому, что перескочила через класс. Арло не знал, что среди рейнджеров были старшеклассники. Получалось, Джейси, теоретически, тоже могла стать рейнджером. Его передёрнуло от этой мысли. Четвёртый угол зала был занят Старшим патрулём, ребятами постарше, перешедшими в него из других трёх. Арло предположил, что они все учились в старшей школе. Ву указал на одного из них. – Это Кристиан, брат Коннора. Он маршал. – И действительно, Кристиан выглядел совсем как Коннор, только выше на четыре дюйма и тяжелее на двадцать фунтов мускулов. – Маршал возглавляет всё Общество. Это большая ответственность. Лишь тогда Арло обратил внимание на отсутствие взрослых. Он спросил Индру, кто здесь главный. – Обществом руководят рейнджеры, – объяснила она. – У нас есть взрослые – их называют «смотрителями». Обычно они просто довозят нас до мест ночёвки на природе и следят, чтобы никто не отрезал себе палец. Что почти никогда не случается. – Вспомни Лео Маккаббина, – возразил Ву. – Я и сказала, что «почти». Арло хотел узнать больше о Лео Маккаббине и его потерянном пальце, но в этот момент Кристиан три раза свистнул. Все побросали дела и выстроились в большой круг посреди зала. Арло следовал примеру Ву и Индры. – Сегодня к нам присоединился новый рейнджер, – сказал Кристиан. – Арло Финч, пожалуйста, выйди вперёд и получи свои цвета. Арло слышал слова, но ноги приросли к полу. Ву и Индра пихнули его, и только тогда он наконец зашевелился. – Мямло Финч, – прошептал страшно довольный собой веснушчатый рейнджер из Красных. Кристиан бросил на него сердитый взгляд, и тот прикусил язык. – Командир Синего патруля, ты берёшь этого рейнджера под своё руководство? – спросил Кристиан. – Беру, – ответил Коннор. – В таком случае преподнеси ему его цвета. Рейнджеры, отдать честь. Все рейнджеры прижали к груди правые кулаки. Арло повторил жест. – Повторяй за мной, – сказал Кристиан. Арло кивнул. Преданный и смелый, добрый и прямой, Всё новое и старое хранимо будет мной! Коннор встал напротив Арло и развернул новенький синий шейный платок того же цвета, что носили все в его патруле. Арло почувствовал себя глупо: как он мог не заметить, что цвета патрулей соответствовали цвету шейного платка? Он не стал повязывать платок дяди Уэйда, главным образом из-за кровавого пятна, но ещё и потому что не знал, как правильно это делать. Поэтому просто запихнул его в карман. Коннор накинул платок на плечи Арло, концами вперёд, вдел их в металлическое кольцо и затянул. Я сберегу природу И слабых защищу, Я тропы все отмечу, На благо послужу. Внемлите, духи леса, услышать вас прошу, Как рейнджером быть клятву сейчас я приношу. Договорив клятву, все опустили руки. Арло последовал их примеру. Его ладонь вспотела. Кристиан завершил церемонию словами: – Арло Финч принёс Клятву рейнджера. Пусть будет верен его путь. Все рейнджеры хором ответили: – Пусть будет прямой его цель. 6 Полевая книжка Полевая книжка рейнджера представляла собой тяжёлый, в дюйм толщиной том в мягкой обложке. Страницы хрустели и пахли свежей типографской краской, но текст и иллюстрации выглядели старыми, будто их десятилетиями не обновляли. Арло получил свою Полевую книжку после собрания. Квартирмейстер Общества, девочка из Старшего патруля, достала её из закрытого шкафа в кладовой и написала чёрным маркером вверху обложки большими буквами «ФИНЧ». – Тебе полагается только одна, – сказала она. – Не потеряй. Арло с трудом мог представить, как вообще можно оторвать от неё взгляд! В машине по дороге домой было слишком темно, чтобы читать, и он заворожённо рассматривал загадочные иллюстрации: ловушки, незнакомых созданий и способы управления каноэ. В конце книги был раздел, посвящённый нашивкам. Он узнал несколько с рубашки дяди Уэйда, но было и много других, с изображениями следов животных, горящих стрел и сторожевых башен. Он собирался провести всю ночь за чтением, но в то же время Арло хотелось растянуть удовольствие, читая страницу за страницей. Он пролистывал рисунки палаток, когда внезапно вспомнил. – В эти выходные будет ночёвка в лесу. Я ведь смогу пойти, да? – Конечно, – ответила мама. Они свернули на подъездную дорогу, и Арло заметил в лунном свете несущего дозор Купера и подумал, было ли в Полевой книжке что-нибудь насчёт псов-призраков. Наверняка было. Той ночью, лёжа в постели, Арло изучал книгу при свете фонарика, пока батарейки не сели. В Полевой книжке были параграфы, посвящённые созвездиям, топографическим картам, складыванию флага, сооружению костра, ухаживанию за обувью, змеиным укусам, лавинам, очистке воды, узлам, клещам, чтению тотемов, медведям, ядовитым растениям, силкам, походам, троплению, заточке ножей, первой помощи, шоку, укладке вещей, бисквитным палочкам, дымовым сигналам, звериным тропам, креплениям, древоведению, съедобным растениям, пращам, накладыванию шины, открытым переломам, растяжениям, консервированию и торнадо. Но ни слова о псах-призраках. Само слово «призраки» встретилось лишь один раз – на странице, предупреждающей об опасностях ночлега на кладбищах. В списке ключевых слов «дух» упоминался тридцать четыре раза, но в большинстве случаев речь шла о «командном духе», а не о «сверхъестественном бестелесном создании». Последняя треть книжки отводилась рангам и нашивкам. При свете фонаря Арло ничего не понял, но Индра и Ву восполнили пробелы на следующий день в школе. Рейнджеры делились на пять рангов: Белки, Совы, Волки, Бараны и Медведи. Чтобы догадаться, к какому рангу относится рейнджер, даже не обязательно смотреть на нашивку на его или её левом нагрудном кармане. Младшие – это Белки. Среди восьмиклассников и девятиклассников большинство были Совами. Ребята постарше успевали подняться до Волков и Баранов. Но Медведей среди рейнджеров не было. Просто потому что не было. Ву, Индра и близнецы все были Белками. На их нашивках была изображена в профиль белка с пушистым хвостом, держащая в передних лапках жёлудь. Из-за положения самых младших Белкам приходилось терпеть немало насмешек, как безобидных, так и не очень. Ву рассказал, как во время недавней ночёвки ребята из Красного патруля забросали Синих сосновыми шишками, крича при этом: «Обед для белок!» Коннор был Совой, как и большинство командиров. На его ранговой нашивке красовалась летящая сова во время охоты: широкие крылья изогнуты, когти растопырены, готовые схватить добычу. Чтобы стать Совой, нужно было заработать семь нашивок особых умений, многие из которых Индра уже получила. (Ву стал липкой жертвой жука-фейри, когда пытался завершить своё испытание «Наблюдение».) Старший патруль состоял преимущественно из Волков. На их нашивке была изображена поднятая к небу голова воющего волка. У рейнджера уходило почти четыре года, чтобы получить этот ранг, но по подсчётам Индры, это можно было сделать за чуть меньше чем два с половиной, при условии надлежащего планирования и наличия действующего паспорта. – Тебе придётся на рождественских каникулах поехать в Австралию или Новую Зеландию, где в это время лето, присоединиться к местному обществу, сходить с ними в поход и добиться, чтобы тебя избрали командиром. Тогда ты сможешь там заработать нашивки «Командования» и «Тропления» на полгода раньше, чем дома. Индра не поленилась изучить общество рейнджеров Окленда, соответствующее её требованиям, но ждала своего следующего дня рождения, чтобы поделиться этой идеей с родителями. Баран на нашивке, с его крупными закрученными рогами, вырастающими из головы без шеи, больше был похож на дракона, чем овцу. Во всём обществе было только трое рейнджеров с таким рангом: Кристиан Каннингем и ещё двое старшеклассников. – Большинству этот ранг и не снится, – объяснил Ву. – Он требует кучу камнеискусства и погодотворения, а это жутко сложно. По сути, это математика, только со скалами и облаками. Нашивка «Медведь» была самой необычной, потому что медведя как раз на ней не было, а было голое дерево. Арло видел её только в Полевой книжке, потому что уже дюжину лет ни один рейнджер Общества Пайн Маунтина не получал этот ранг. Говорили, что Кристиан стремится к этому рангу, но на все прямые вопросы об этом он уклонялся. Ву сказал, что подготовка включала в себя так называемое «Дежурство». Испытуемые уезжали из Колорадо на несколько недель, и никто не знал, чему их учили – это было строжайшей тайной. «Супер-джедай-ниндзя штукам», – подытожил Ву. Арло только что приняли, поэтому у него не было ранга и нашивки на нагрудном кармане. Он был единственным рейнджером без ранга во всём Обществе, но ему просто не повезло со временем. Каждое лето в рейнджеры вступают пять-шесть новеньких, и все начинают с нуля, как Арло. К сентябрю они все без исключения успевают стать Белками. Сейчас уже стояла поздняя осень, что автоматически делало Арло отстающим, но он был решительно настроен нагнать. Чтобы заработать ранг Белки, необходимо было выполнить условия, перечисленные в конце Полевой книжки. Прочесть по памяти Клятву рейнджера. А вот и первая загвоздка. В клятве было всего тридцать девять слов, но они никак не желали утвердиться в его голове. После строчки «и слабых защищу» мысли начинали путаться. И так было почти со всём, что приходилось заучивать наизусть. Даже после шести лет ежедневного повторения в разных начальных школах он продолжал запинаться на словах клятвы верности американскому флагу. На бейсбольных матчах строчки национального гимна мешались, и после слов «ночью всполох ракет» шла будто уже совсем другая песня. Продемонстрировать рейнджерский салют. Это было легко. Чтобы отсалютовать, необходимо было приставить правый кулак к сердцу, касаясь костяшками пальцев груди. Большой палец должен быть прямым и прижат к остальным пальцам, продолжая линию руки, но ни в коем случае не оттопыривать его или, что ещё хуже, не поджимать внутрь кулака. Провести три ночи в походе со своим патрулём. Походы проводились каждый месяц, и ближайший был запланирован на эти выходные. Продемонстрировать десять рейнджерских узлов. Объяснить, для чего используется каждый. Арло изучил иллюстрации в Полевой книжке. Даже с помощью стрелок-подсказок завязывать узлы правильно было сложно, но Арло решил, что ему просто требуется практика. Продемонстрировать умение обращаться с рейнджерским компасом. У Арло его пока не было, но Ву объяснил, что ему потребуется сделать. – Они задают тебе фигуру, треугольник, например, или крест, и тебе нужно повторить её пешком, оказавшись в конце точно в том месте, откуда ты начал. Самое сложное – это следить, чтобы твои шаги были одинаковыми. Ву завершил это испытание с первой попытки, а вот Индре понадобились три. Сдать Контрольную проверку ранга. Как только Арло выполнит все предыдущие условия, ему придётся подтвердить свои новые знания перед комиссией рейнджеров и ответить на их вопросы. – Ты никогда не знаешь, кто будет в комиссии, пока не окажешься перед ними, – сказал Ву. – И они могут спросить тебя обо всём, что угодно, например, как глубоко следует закапывать свои какашки или в чём разница между кинникинником и медвежьей ягодой. В конце они голосуют, и если ты не прошёл, то тебе приходится ждать три месяца до следующей проверки. – Будь готов ко всему, – добавила Индра. С Полевой книжкой в руках Арло был практически уверен, что он сможет подготовиться. Начиная с нашивок и сосновых шишек и заканчивая солнечными ожогами и сигнальными кострами, книжка придавала рейнджерскому миру организованности. В пятницу вечером он сложил рюкзак, чётко следуя спискам и иллюстрациям в книге, и ни разу его не охватил страх, что он мог что-то забыть. Пока он следует инструкциям, всё будет хорошо. Полевая книжка содержала все ответы касательно рейнджеров. За исключением того, о чём Арло не додумался спросить. 7 Удивительное Арло не мог поверить, как далеко они уже забрались. Всякий раз, когда он с облегчением думал, что они достигли вершины горы, тропа шла дальше, к следующему пику. Проблема была не в расстоянии. Арло привык много ходить. В Чикаго они часто преодолевали пешком целые мили до музеев, даже зимой, когда на улице так холодно, что дышать больно и в ушах начинает звенеть. Но Чикаго стоял на равнине, а в Колорадо любая поверхность шла под уклоном. И здесь везде были камни, которые приходилось либо перешагивать, либо обходить. На что уходит больше энергии – на перешагивание или на обход? Он хотел спросить, но слишком устал, чтобы говорить. Единственным утешением было видеть, что Ву и Индра тоже были вымотанными. Складывая рюкзаки в машину, они спорили, считать гамак постелью или нет. Ву был убеждён, что да: в гамаке ведь можно спать. Индра возразила, что, следуя его логике, любое место, где человек способен заснуть, можно считать за постель, будь то диван, автомобиль или самолёт. Они оба пытались переманить Арло на свою сторону, но к середине первой мили дискуссия утихла сама собой. Все Общество отправилось к Бараньему лугу, одному из традиционных мест для ночлега. Патрули чередовались, кто в этом месяце будет ответственен за подготовку к походу. В этот раз была очередь Зелёного патруля. После долгого обсуждения и трёх раундов тайного голосования они остановились на Бараньем лугу. Ву сказал, что Синий патруль всегда выбирает Триречье, восхваляемое за лучшую рыбалку. Арло никогда в жизни не рыбачил, и рыбы ему не нравились, но он был уверен в правильности выбора их патруля. – Стоять, – тихо приказал Коннор и кивнул на что-то в глубине леса. – Ого, – зачарованно выдохнул Ву. – Увидеть его так близко – просто невероятно, – согласилась Индра. – Круто, – прошептал Арло. Но он ничего не видел, сколько ни всматривался. Одни деревья. Всё, что он слышал – это стук сердца в своих ушах. Но весь его патруль, похоже, наблюдал нечто примечательное. Арло попытался проследить за их взглядами. Коннор, должно быть, заметил его досаду, потому что махнул ему: подойди. Маленького шага влево оказалось достаточно, чтобы Арло увидел. Оленя. Или лося – Арло не знал точно, как называется это животное, чьё изображение он видел лишь в книгах. Он стоял сразу за тропой и смотрел на них, так близко, что Арло мог разглядеть блеск в его чёрных глазах и каждую шерстинку. Мог видеть, как он дышит. Арло уже приходилось встречать диких животных в природе, но впервые он ощутил, что у стоящего напротив существа было имя, семья, целая жизнь. А затем – БУМ! Позади них выстрелила пушка. Олень сорвался с места и в страхе убежал. Арло обернулся и увидел нагоняющий их Красный патруль. Один из ребят покрутил ладонями и хлопнул, породив звук в тысячу раз громче обычного, как от настоящего взрыва. У Арло дрогнуло сердце. – Тебе не стыдно, Рассел? – спросил Коннор. – Это всего лишь олень. Переживёте. Мальчика звали Рассел Стоукс. Арло узнал его: именно он назвал его на собрании «Мямло Финч». Красный патруль протиснулся мимо них по узкой тропе. Это сопровождалось обменом ледяными взглядами и бурчанием, но никто не произнёс ни слова. Дождавшись, когда они отойдут на достаточное расстояние, чтобы его не было слышно, Арло спросил: – Что это было? Как он это сделал? – Это называется «громохлопок», – ответил Ву. – Ему не учат, пока ты не станешь Совой. Они продолжили подъём. – Но что это такое? – не успокаивался Арло. – Это прямо как, я даже не знаю… – Он напряг память в надежде найти другое определение, которое бы выразило его мысль и не прозвучало безумно, но в итоге лишь одно слово подошло: – Прямо как магия. – Это не магия, – возразила Индра. Ву её поддержал: – Магия – это заклинания и всё в таком духе. Рейнджеры этим не занимаются. – Поймав косой взгляд Индры, он торопливо добавил: – Ну, мы не должны этим заниматься. – Но то, что сделал Рассел, это же невозможно, – сказал Арло. – Это неестественно. Люди так не могут. Их троица слегка отстала от своей группы, чтобы можно было поговорить без лишних ушей. – Ты знаешь, как ходить по канату? – спросила Индра. – Нет, – ответил Арло. – Но ты видел, как другие ходят, по телику, например. Ты знаешь, что это возможно. – Да. – Так как, по-твоему, они это делают? – Учатся. Тренируются. – Именно. Громохлопок – это умение, такое же, как хождение по канату. Просто потому что большинство людей этого не умеют, не значит, что это магия. – Но почему я никогда ничего подобного раньше не видел? – спросил Арло. – Потому что он срабатывает лишь в определённых местах, – объяснил Ву. Индра вытянула перед собой левую руку. – Представь, что это обычный мир. Любое место, где тебе приходилось бывать. Любой город, большой или маленький. – Она вытянула правую руку. – Представь, что это Долгий лес. Это не наш мир, но он существует прямо по соседству. Как правило, ты его не видишь, даже не знаешь, что он есть. Но в некоторых местах эти два мира сталкиваются. – Она свела ладони, чтобы они едва касались, и слегка потерла. – Возникает трение. Выделяется энергия. – Вроде статического электричества? – уточнил Арло. Индра и Ву одобрительно переглянулись. Арло уловил суть. – В здешних горах много этой энергии. И если ты знаешь, как её использовать, фокусировать и придавать ей форму, ты можешь многое делать с её помощью. – Когда я этому научусь? – спросил Арло. – Твоё обучение уже началось, – ответил Ву. – Ты теперь рейнджер. * * * Бараний луг стоил тяжёлого похода. На высоте в две трети горы раскинулись обширные поля диких цветов, из которых вырастали огромные валуны, будто пальцы на ногах великанов. Из-за заросших лишайником камней выглядывали осторожные пищухи – зверьки, напоминавшие зайцев. Поспорив недолго с Красным патрулём из-за мест для ночлега, Синие поставили палатки на облюбованном ими участке. На ужин были приготовленные на костре хот-доги и фасолевая каша. Приправа в виде дыма и усталости добавляла им вкусноты. Арло никогда ещё не сидел у костра и впервые ощутил на себе его лёгкий гипнотический эффект, похожий на то, когда долго смотришь один канал. Брёвна медленно превращались в светящиеся угольки. Белые хлопья пепла взмывали, подхваченные невидимыми потоками. Вспышка света привлекла его внимание. В отдалении несколько рейнджеров из Старшего патруля выстроились в линию и один за другим поднимали вверх указательные пальцы, с которых срывались шарики белого света. Они очерчивали дуги на фоне ночного неба, затем медленно затухали и растворялись. – Они фейерверки запускают? – спросил Арло. – Это светощелчки, – ответила Индра. – Это как обычный щелчок пальцами, – пояснил Коннор, – но вместо звука получается свет. – Он встал и продемонстрировал: взмахнул ладонью и щёлкнул пальцами, породив вспышку яркого света, которая метнулась в сторону, подобно маленькой комете. – Это просто свет, он не греет, поэтому можно не бояться пожара. Рейнджеры используют их постоянно. Они лучше фонариков. Арло попробовал повторить, но у него ничего не получилось. Со стороны это выглядело так, как если бы он пытался привлечь чьё-то внимание, но безуспешно. – Представь, что воздух – это лист бумаги, – сказал Коннор, – и ты хочешь сложить его пополам. Свет скользнёт по линии сгиба. – Главное – поймать нужный момент, – объяснил Ву. Он тут же продемонстрировал, но свет едва покинул его пальцы и, вспыхнув, практически тут же погас. Светощелчок Индры больше напоминал светлячка – тусклый огонёк, который быстро затух. У близнецов Джули и Джонаса получалось немного лучше: их светощелчки держались около трёх секунд. Их старшая сестра тоже была рейнджером, и они научились у неё. Но ни один не шёл в сравнение со светощелчком Коннора. Он мог запускать целых три подряд, и они отскакивали от земли, подобно плоским камням от поверхности воды. Арло не оставлял попыток, но добился лишь онемения в пальцах. – Со временем научишься, – пообещал Коннор. – На это уходит пара месяцев. Глядя на вспыхивающие по всему лугу огоньки, Арло напомнил себе, что формально они были не магическими, но в это сложно было поверить. – Почему никто об этом не знает? – спросил он. – Светощелчки и громохлопки – люди в Чикаго или Филадельфии с ума сошли бы от восторга. Почему их не снимают на камеру и не выкладывают в интернет? – Такие вещи не зря называют Удивительным, – ответил Коннор. – Их нельзя сфотографировать или заснять. Можно только увидеть собственными глазами. Ву насадил на палочку ещё одно маршмеллоу, собираясь поджарить на костре. – Это как с полнолунием. Смотришь на Луну, и она кажется гигантской. Но если её сфотографировать, на снимке она будет обычного размера. – Ничего подобного, – заспорила Индра. – Ты говоришь об иллюзии, а светощелчки и громохлопки настоящие. Их просто нельзя заснять. – Как гигантскую Луну! – У тебя будет Луна на снимке! Но она не будет выглядеть большой. А если ты попытаешься сфотографировать светощелчок или жука-фейри, то они не проявятся вообще. – Но можно же о них рассказать, – не успокоился Арло. – Описать, как они выглядят. – Тебе никто не поверит, – отозвался Ву, подув на вспыхнувшее маршмеллоу. – В этом суть Удивительного. По той же причине, почему эти штуки работают только здесь – только здесь же они имеют смысл. – И в других местах, подобных этому, – добавил Коннор. – Рейнджеры есть по всему миру. – Потому что Долгий лес простирается везде? – предположил Арло. – Именно, – подтвердил Коннор. – Но чем дальше ты от границы Долгого леса, тем меньше там Удивительного. И это касается не только светощелчков и громохлопков, но и самой идеи, что они возможны. Она тает, как сон. Арло подумал о маме. Она выросла в Пайн Маунтине и должна была знать обо всех этих вещах, пока была ещё ребёнком. Но со временем эти воспоминания стёрлись. Ему стало жалко маму. Её детство наверняка было полно Удивительного, но она не могла ничего об этом вспомнить. – Даже в городе Удивительное не так сильно?, – сказал Джонас. – Там нельзя светощёлкать и прочее. Наша мама вообще об этом не думает. Она понятия не имеет, чем мы занимаемся здесь, наверху. – Но взрослые в городе знают о Долгом лесе, правильно? – спросил Арло и повернулся к Ву. – Например, наша школьная медсестра: она помогала тебе счистить фиолетовую слизь. Значит, ей должно быть известно о жуках-фейри. – Не совсем так, – ответил Ву. – И это странно. Большинство взрослых вроде как знают, но в то же время нет. Они всегда находят другие объяснения. Коннор кивнул. – Мой папа был рейнджером в детстве. Но если спросить его об этом, становится очевидно, что его воспоминания какие-то неправильные. Будто они чёрно-белые, а не цветные. – У нас есть теория, что Удивительное – это своего рода природный защитный механизм, – сказала Индра. – Благодаря ему существование Долгого леса остаётся в тайне: он заставляет тебя о нём забыть. Коннора позвали на собрание патрульных командиров, чтобы обсудить планы на завтра. Ву вслух посетовал, как хорошо Коннору удавались светощелчки и громохлопки. – Ничего удивительного, учитывая, что ему пришлось пережить, – заметила Индра. – Он должен был их освоить, просто чтобы выжить. – Ты о чём? – не понял Арло. Она явно ждала от него этого вопроса. – Это случилось, когда мы были ещё совсем маленькими. Нам было года по три. Так что сами мы этого не помним. – Но все об этом знают, – подхватил Ву. – Нам рассказали родители. – Наша сестра, – добавил Джонас, поджаривая маршмеллоу, – была в одном детском садике с ними обоими. – С кем? – спросил Арло. – И Коннор иногда говорит на эту тему, – сказала Индра, – но при нём как-то не хочется это обсуждать. – Все посмотрели в сторону командира патруля, чтобы удостовериться, что он всё ещё не мог их слышать. – В общем, Коннору было примерно лет пять или шесть, когда они всей семьёй пошли в поход к Высокому кресту. Там очень красиво, но мы больше туда не ходим. – Понятное дело, – вставил Ву. – Кроме Коннора, – продолжила Индра, – с ними были его брат Кристиан и кузина Кэти. Они играли в прятки. Кристиан водил, но нигде не мог их найти. Он их звал. Ответа не было. Начало темнеть, и он рассказал родителям. Никто не мог найти Коннора и Кэти. В ту ночь их искал весь город. Были организованы поисковые отряды, собаки пытались выйти на след. Из Денвера прислали вертолёты. – Даже позвали всяких экстрасенсов, шаманов, – добавил Ву. – Как их нашли? – спросил Арло. – А их не нашли. – Индра выдержала драматичную паузу. – Поиски продолжались три недели, и в конце концов прекратились, потому что никто не может выжить в горах столько времени. – Но Коннор жив, – растерялся Арло. – Через месяц после исчезновения Коннор неожиданно объявился в Канаде, в тысячах миль отсюда. Никто не мог объяснить, как он там оказался. Коннор не помнил ничего о том, что с ним происходило после игры в прятки, и понятия не имел, где Кэти. – И её так и не нашли? – спросил Арло. – Нет, – ответил Ву. – Ни следа. – Наша мама говорит, её забрали тролли, – сказала Джули. Это были её первые слова за целый час. – Тролли существуют? – спросил Арло. – В Долгом лесу? Конечно. В Полевой книжке нет и половины того, что можно там встретить, – сказала Индра. – По официальной версии полиции, некто похитил их обоих, а Коннору удалось сбежать. Но всем известно, что они, скорее всего, каким-то образом вошли в Долгий лес. Поэтому никто не мог их найти, потому что их больше не было в нашем мире. Коннор смог найти путь назад, но вышел не в Колорадо, а в Канаде. – Потому что Долгий лес простирается везде, – кивнул Арло. – Именно, – подтвердил Ву. – И расстояния там другие. Ты можешь пройти десять миль по Долгому лесу и оказаться в Бразилии. – Самое сложное – это не умереть, – сказала Индра. – Большинство взрослых, даже смотрители, не способны продержаться в Долгом лесу и одной ночи. А чтобы пятилетний мальчик прожил там неделю, не говоря уже о целом месяце, – такого не бывало. Командиры разошлись, и Коннор направлялся к ним. Пора было сворачивать этот разговор. Но Арло должен был задать последний важный вопрос: – Кузина Коннора… Если бы она всё ещё жила в Долгом лесу, ей бы сейчас было примерно столько же лет, сколько нам, да? – Наверное. Но она никак не могла выжить, – отрезал Ву. За кружкой горячего шоколада с зефирками Арло вспомнил увиденную в отражении окна девочку, и её реакцию на слова «Пайн Маунтин». Внезапно ему в голову хлынул стремительный поток мыслей. Что, если ей было знакомо название города, потому что она когда-то тут жила? Потому что она была пропавшей кузиной Коннора. И если это было так, то только Арло знал, что она всё ещё жива. 8 Огни в темноте Проснувшись, Арло не сразу понял, где находится. В темноте он различил над собой длинные, похожие на пальцы тени, покачивающиеся туда-сюда. Справа рычал невидимый зверь. А хуже всего было то, что он не мог пошевелить руками, они были плотно прижаты к бокам. Его охватила паника. Затем Арло вспомнил про поход. Спальные мешки заняли почти всё свободное место просторной на первый взгляд палатки. Перед закрытым на «молнию» входом выстроились ботинки, поверх которых были свалены куртки. Рычащим зверем был Ву. Он умудрялся храпеть и на вдохе, и на выдохе, что представлялось невозможным. Сам по себе звук был не очень громким, просто вокруг царила тишина. Арло слышал шорох травы и журчание далёкого ручья. Как если включить радио погромче и слушать вместо музыки треск помех. Руки Арло действительно были прижаты к бокам, но лишь потому, что спальный мешок был очень тесным. Коннор называл их «мешками для мумий», но они больше были похожи на коконы или длинные пуховые парки, облегающие тело. Они сужались, оставляя лишь минимум пространства для ног. Спальный мешок Коннора был новым и предназначенным для профи, покорителей Эвереста. Его заказали по каталогу, в котором также продавали складные каноэ и маленькие походные плиты. Спальный мешок Арло достали из дальней части кладовой квартирмейстера. За годы службы в нём успело переночевать, должно быть, рейнджеров пятьдесят. От него пахло нейлоном, слюной, дымом и солнцезащитным кремом, но приходилось признать, что в нём было очень тепло. Ночной воздух холодил щёки Арло, но его тело прело. Он повернулся на бок и попытался уснуть. Вместо подушки было худи, сложенное и завёрнутое в капюшон, точно как показал Ву. Получилось вполне комфортно. Вот только под спальный мешок попал камень, и Арло пришлось немало поёрзать, чтобы найти такую позицию, в которой бы камень не впивался ему в бедро. И тут он понял, что хочет писать. Или нет? А если потерпеть? Ведь утро уже скоро, предположил Арло, хотя понятия не имел, сколько сейчас времени: у него не было часов. Но он успел заснуть и проснуться, а значит, большая часть ночи уже должна была пройти. Арло решил, что потерпит. Так будет проще. Затем он услышал тиканье. Тихий электронный сигнал. Откуда-то из-за спины. Арло перевернулся на другой бок, лицом к Ву. Рычащий храпун выпростал из спального мешка руку с цифровыми часами на запястье. Арло высвободил руку и принялся осторожно ощупывать часы Ву, пока не нашёл кнопку подсветки. Была полночь. Полночь. Он проспал всего два часа. До рассвета было ещё шесть часов. Он ни за что не протерпит столько времени. Арло постарался как можно тише расстегнуть «молнию» мешка, чтобы не разбудить Коннора и Ву. Ботинки нашлись легко. Он даже не стал их туго завязывать. Куртка Коннора лежала сверху. Очевидно, что она была из того же каталога, что и навороченный спальный мешок, разработанная специально для отправляющихся в высокогорные приключения бородатых мужчин в плотно прилегающих к глазам зеркальных солнцезащитных очках. У парки было семнадцать карманов и особые петли для крепления аксессуаров. А бесчисленные слои разных фирменных тканей делали её практически пуленепробиваемой. Куртка Арло была в самом низу кучи. У неё было только два кармана на кнопках, а не на «молниях», и капюшон с наполовину вытянутым шнуром. Правый манжет всё ещё был мокрым в том месте, где Арло пролил на себя вечером горячий шоколад. И затем Арло пришла в голову мысль: почему просто не надеть куртку Коннора? Коннор всё равно не узнает. А если бы он не спал, то наверняка бы сказал что-нибудь в духе: «Почему ты спрашиваешь? Конечно, ты можешь её надеть». Потому что рейнджеры добрые – так гласит их Клятва. Коннор бы обязательно проявил доброту и разрешил Арло надеть свою классную парку вместо его потёртой куртки с карманами на кнопках и горячим шоколадом на манжете. И со стороны Арло было бы исключительно по-доброму ответить на подобное предложение согласием. Потому что доброта означает практически то же, что и вежливость, а противоположность вежливости – это грубость, а быть грубым – это всегда нехорошо. Поэтому в духе доброты Арло надел парку Коннора. Это было потрясающе, будто суешь руки в мечту наяву. Он хотел не снимать её никогда. Арло приоткрыл вход палатки и выскользнул наружу. Холодный воздух мгновенно прогнал с Арло остатки сонливости. Но замечательная куртка Коннора сохраняла тело в тепле. Даже карманы внутри оказались из микрофлиса. Без оранжевого света костра палатки выглядели тёмными и заброшенными и напоминали группу спящих носорогов. Скорее всего, из всех рейнджеров, включая взрослых, сейчас не спал только Арло. Возможно, он был единственным бодрствующим человеком во всей долине. Арло поднял голову и в восхищении уставился на густую россыпь маленьких огоньков. Ночь была безлунной. Всё пространство между крупными яркими звёздами занимали звёздочки поменьше и потусклее. Прямо над верхушками деревьев можно было различить размытое пятно света – Млечный Путь или его часть. Арло видел его в чикагском планетарии, но никогда вживую. Стоя в одиночестве в лесу под десятью тысячами сверкающих звёзд, Арло Финч почувствовал себя маленьким, но не в плохом смысле. Скорее как человек, которого допустили к тайне бескрайней громады Вселенной. Как золотая рыбка, выпущенная в океан. Выдыхая облачка пара, Арло несколько секунд провёл в тихом созерцании. Он думал о том, смотрит ли его отец в Китае на те же звёзды. Думал, у скольких из этих звёзд были названия, и кто их придумал, и случалось ли так, чтобы кто-то давал звезде какое-нибудь глупое имя, вроде «Искришка», потому что почему бы и нет? Арло думал, вдруг на какой-то из планет, вращающихся вокруг одной из этих звёзд, живёт ребёнок, который смотрит в направлении Земли и думает о том же самом. Ведь во Вселенной миллиарды звёзд, а значит, существование других миров, очень похожих на наш, выглядит вполне возможным – а может, и неизбежным. Голова Арло трещала от разных мыслей. Как и его переполненный мочевой пузырь. Ему очень нужно было пописать. Он пошёл к деревьям. Какое расстояние от палаток считается достаточным? Завтра он сверится с Полевой книжкой, а сегодня доверится инстинктам. На краю поляны было подходящее для его целей дерево. Завершив свои дела, Арло кое-что заметил. Огонёк. Далеко в гуще леса, размером с точку света от фонарика, но точно не фонарик. Арло смотрел, как огонёк подпрыгивает и скользит между деревьями. Что бы это ни было, оно парило в воздухе. Или танцевало. Без музыки. Но Арло уловил в его движениях ритм: сияние то слегка усиливалось, то тускнело через равные промежутки времени. Вдруг возник ещё один. Такого же размера, но чуть розоватее. Два огонька закружили, гоняясь друг за другом, как птицы в парке. Они двигались всё быстрее, смазываясь и оставляя за собой дымчатые искрящиеся следы. Арло приблизился, стараясь их не спугнуть. Насколько он мог судить, это были просто шарики света. Каждый размером с бейсбольный мяч, без видимых крыльев. Но тогда они не могли бы летать. Хотя псы-призраки и жуки-фейри тоже представлялись чем-то невероятным, хотя и те и другие были очень даже реальны, так что скептицизм Арло в эти дни находился на низкой отметке. Арло предположил, что это могли быть каким-то образом ожившие светощелчки. Он видел, как светощелчки старших рейнджеров зависали в воздухе секунд на двадцать, прежде чем погаснуть. Что, если парочка их так и не потухла? Затем он подумал: «А вдруг это проделки Удивительного?» И невозможное резко перестало казаться таким уж невозможным. Под ногой Арло хрустнула веточка. Танцующие огоньки, похоже, это услышали, потому что они остановили погоню и на секунду замерли. Арло застыл. Они его видят? У них вообще есть глаза? Недолго выждав, огоньки вновь закружили, удаляясь в глубь леса. Арло, полный решимости оставаться незамеченным, осторожно перемещался от одного дерева к другому. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=42676655&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Сосновая гора (англ.).