Голландские дети самые счастливые

Голландские дети самые счастливые Мишель Хатчисон Рина Мэй Акоста Мировые родители В недавнем отчете Детского фонда ООН голландские дети названы самыми счастливыми в мире. Почему? Авторы книги американка Рина Мэй Акоста и англичанка Мишель Хатчисон, вышедшие замуж за голландцев и живущие в Нидерландах, дают обстоятельный ответ на этот вопрос. Голландцы сумели добиться баланса между работой и жизнью: их страна лидирует в Европе по неполной занятости, они работают в среднем по двадцать девять часов в неделю, проводя как минимум один день с родными и находя время для самих себя. Будучи людьми довольно консервативными, в воспитании голландцы придерживаются традиционных семейных ценностей, дополняя их уважением как к личности ребенка, так и к личности матери, жизнь которой не заканчивается с рождением малыша. Отцы играют значительную роль в уходе за детьми, а мамы не соревнуются друг с другом в том, кто больше вложил в своего ребенка, – и, соответственно, не страдают столь распространенным комплексом «материнской вины». Рина Мэй Акоста, Мишель Хатчисон Голландские дети самые счастливые Rina Mae Acosta, Michele Hutchison THE HAPPIEST KIDS IN THE WORLD: BRINGNING UP CHILDREN THE DUTCH WAY Copyright © Rina Mae Acosta and Michele Hutchison 2017 © Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. Издательство «Синдбад», 2019. * * * Лучший способ воспитать хороших детей – сделать их счастливыми.     Оскар Уайльд СЕМЬЯ РИНЫ Рина Мэй Я – американка азиатского происхождения, живу в голландской деревне с мужем Брамом и двумя детьми. Выросла в Сан-Франциско, но мне очень нравится в Европе. Брам Мой муж, голландский предприниматель, обожает проводить время с Юлиусом и Маттео в свой «Пападаг» («Папин день»). Брам Юлиус Наш первенец, непоседа, любит узнавать новое, слушать сказки перед сном и есть бутерброды с шоколадной посыпкой. Маттео Наш младший сын, спокойный ребенок. Поначалу не очень любил спать, но теперь вполне доволен распорядком дня: сон, еда и игры. СЕМЬЯ МИШЕЛЬ Мишель Я родом из центральной Англии. В Амстердам переехала, будучи беременной первым ребенком. Если не пишу и не перевожу, то обычно вожусь в саду. Мартин Мой муж, голландский издатель и, по иронии судьбы, англоман, с удовольствием проводит время на кухне. Бен Наш старший сын, недавно пошел в среднюю школу; без ума от танцев. Ина Наша дочь, напористый, спортивный ребенок, очень любит математику. Введение Два малыша только что догнали друг друга на рукоходе, а теперь толкаются на горке – каждый хочет скатиться первым. Их матери сидят на парковой скамейке неподалеку и пьют латте, подставив лица нежаркому солнцу. Вдалеке лает пес, маленький мальчик катится на беговеле, а за ним шагает дедушка, толкая перед собой коляску. По велодорожке, смеясь и перешучиваясь, едут подростки в спортивных костюмах; хоккейные клюшки болтаются в опасной близости от колесных спиц. Они обгоняют молодую маму: та не спеша крутит педали, на раме ее велосипеда в кресле сидит младенец, а на багажнике – ребенок постарше. На лужайке стайка девочек играет в «собачку», наполняя воздух радостным визгом. Неподалеку ребята-скейтбордисты оттачивают свое мастерство. Все дети школьного возраста пришли сюда без взрослых. Такая идиллическая сцена – не кадр из фильма. Это обычный вечер среды в весеннем амстердамском Вонделпарке, и по всей Голландии ежедневно происходит то же самое. В 2013 году, по данным опроса ЮНИСЕФ, голландские дети были признаны самыми счастливыми в мире. Согласно исследованию по уровню благополучия они опередили своих сверстников из двадцати девяти наиболее промышленно развитых стран мира. Британские дети оказались на шестнадцатом месте, американские – на двадцать шестом, чуть повыше представителей Латвии, Литвы и Румынии, трех беднейших стран из всех, принявших участие в опросе. Голландские дети вошли в первую пятерку в таких категориях, как: материальное благополучие, здоровье и безопасность, образование, поведение и риски, жилищные условия и благоприятная среда. Фактически, самые высокие показатели нидерландцы получили в категориях «поведение и риски» и «образование» – британское оказалось лишь на двадцать четвертом месте. На вопрос, считают ли они себя счастливыми, более девяноста пяти процентов опрошенных голландских детей ответили утвердительно. Исследования других организаций, например британской Инициативной группы по контролю над детской бедностью и Всемирной организации здравоохранения, также отмечали преимущества детства в Голландии. Уже упоминавшийся опрос ЮНИСЕФ вторит аналогичному исследованию 2007 года. По его итогам Голландия была впервые провозглашена страной с оптимальными условиями для благополучного детства, а Великобритания и США оказались на последних местах. Кроме того, по данным новейших изысканий, малыши, родившиеся в Нидерландах, благополучнее своих сверстников из США. Сравнения темпераментов голландских и американских младенцев показывают: первые демонстрируют больше признаков довольства, чаще смеются и улыбаются, охотнее, чем вторые, идут «на ручки». Голландских детей проще успокоить, в то время как американские пугливее, легче расстраиваются и разочаровываются. Психологи объясняют расхождения разницей культур и подходов к воспитанию. И нас удивляет, что это явление до сих пор не удостоилось более глубокого изучения. Мы обе, британка и американка, будучи замужем за голландцами и воспитывая в Нидерландах своих детей, не могли не увидеть, как они здесь счастливы. Описанная выше сцена объясняет почему: юные голландцы наслаждаются и в полной мере пользуются свободой, которой лишены их ровесники в Великобритании и США. Вот несколько фактов о голландских детях: * Они дольше спят. * В начальной школе практически нет домашних заданий. * Детей здесь не только видят, но и слышат. * Детям доверяют самостоятельно ездить в школу на велосипедах. * Им разрешается играть на улице без контроля взрослых. * Голландские семьи чаще собираются за семейной трапезой. * Дети в Нидерландах проводят больше времени с родителями. * Маленькие голландцы ценят простые радости и умеют довольствоваться подержанными игрушками. * И наконец, последнее по счету, но не по степени важности: голландские дети едят на завтрак «ха?гельслаг» – бутерброды с шоколадной посыпкой! Детство здесь – это свобода, множество игр и совсем немного стресса из-за учебы. Общаться с голландскими детьми – одно удовольствие. Как только вы привыкнете к их прямолинейной манере выражаться, то поймете: они коммуникабельны, дружелюбны и необычайно честны. При этом открыты, инициативны, и за ними не нужно постоянно присматривать. И мальчики, и девочки прекрасно умеют занять себя сами. Когда мы говорим, что «дети счастливы», мы вовсе не имеем в виду, что те радостно подпрыгивают, отлетая от стен, как мячики, и распевают «Happy» Фаррела Уильямса. Юные голландцы сознают свои достоинства и недостатки, они уверены в себе, умеют строить отношения в семье, дружить, искать и находить любовь и место в мире. К ним прислушиваются родители, их мнение уважают – в этом и заключается детское счастье. Подобное воспитание порождает самых бойких, ответственных и вежливых подростков, каких только можно представить. Голландские тинейджеры не бунтуют. В них нет свойственного возрасту нарочитого высокомерия – скорее, зрелое чувство собственного достоинства. И хотя вечеринки с ночевками считаются здесь вполне приемлемыми, Голландия может гордиться тем, что по количеству подростковых беременностей она едва ли не на последнем месте в мире. Детей направляют в нужное русло, и они вырастают вполне подготовленными к превратностям взрослой жизни. Философ Джон Локк в XVII веке говорил: человек после рождения подобен чистому листу, и дело его окружения – заполнить этот лист. Подобный подход определил англо-саксонское отношение к воспитанию. Возможно, именно это породило новую норму: сверхсознательного, самоуверенного и гипервовлеченного родителя. Такой требует от своего чада успеваемости, настаивает на подчинении и транслирует собственное желание видеть ребенка успешным – а в итоге лишает его возможности развиваться в индивидуальном темпе. Нынешнее поколение британских и американских родителей занимается детьми много больше своих предшественников и склонно считать, что все аспекты детской жизни требуют бдительного родительского контроля. Отличительная черта современных родителей в Великобритании и США – тревожность. Наши друзья на родине доводят себя до исступления, подвергая сомнению каждое свое решение и каждый свой выбор, испытывая перманентное чувство вины. Отчего же голландские мамы и папы не так беспокоятся? Отчего не ведут себя, словно наседки, не трясутся над отпрысками, как поступают во всем остальном мире? Голландцы имеют репутацию людей, толерантных к сексу, алкоголю и наркотикам, но за этим скрывается тщательно охраняемый секрет: они – народ очень консервативный. Сердце голландской культуры – любовь к своему дому и семье, где центральное место занимают дети. У них здоровый подход к родительству: ребенок рассматривается как личность, а не как продолжение отца и матери. Голландцы понимают: достижения не всегда приносят счастье, но счастье может порождать достижения. Эта нация смогла справиться с беспокойством, стрессами и завышенными ожиданиями современного родительства, по-своему определяя благополучие и успешность. Для них успешность начинается со счастья – всех членов семьи. Голландцам удалось отыскать тонкую грань между вовлечением родителей в воспитательный процесс и благоразумным невмешательством в дела ребенка. Родители обладают авторитетом, однако избегают диктата. Голландия верит в «старые добрые» семейные ценности, но разделяет и современные представления об уважении к личности ребенка и интересах матери вне дома. Одна из базовых норм здешнего общества – простота: семьи часто выбирают недорогой досуг и возврат к традициям. В этой стране добились идеального баланса между работой и жизнью. Нидерланды – лидер по неполной занятости в Европе. Люди здесь работают в среднем двадцать девять часов в неделю, проводя, как минимум, один день с родными и находя время и для себя самих. Голландские матери не переживают, если мало видятся с детьми, напротив, подчеркивают: их жизнь состоит не только из работы и семьи. Сильные, открытые всем ветрам, уверенные в себе, они не стремятся «скорее приходить в форму», едва выписавшись с малышом из больницы. И не спешат делать за детей вещи, которые тем самим по плечу, с определенного возраста поощряя самостоятельность. Голландки обладают стойкостью и спокойствием. Здесь не встретить духа соревнования и комплекса «материнской вины», которые хорошо знакомы жительницам Великобритании и США. А голландские отцы не боятся брать на себя «женские дела» и готовы наравне с матерями участвовать и в работе по дому, и в воспитании. В собственный выходной они занимаются ребятишками и помогают укладывать малышей. Отца, который катит коляску или несет младенца в сумке-кенгуру, можно встретить так же часто, как и мать. Когда у ребенка поднимается температура, родители по очереди дежурят у его кровати, а работодатели относятся к этому с пониманием и снисходительностью. Голландских мужчин отличает спокойная уверенность в себе и прямодушие, а до того, что нас, эмигрантов, смешат их уложенные гелем кудри, красные штаны и желтые анораки, им дела нет. В отличие от нидерландских родителей американские и британские, по нашим наблюдениям, постоянно нервничают из-за собственных завышенных ожиданий и зависимости от чужого мнения. Господствует убеждение: чтобы обеспечить детям преимущество в жизни, вы должны вложить в них все время, деньги, внимание и ресурсы, которые в состоянии дать – а порой и те, что дать не в состоянии. Это убеждение прочно вросло в британскую и американскую культуру. Если мать перестанет соответствовать идеалу, прекратит жертвовать собой, лезть из кожи вон и то и дело обновлять «Пинтерест» – ее настигнет общественное порицание. Но с каких пор быть хорошим родителем значит «превращать воспитание детей в дело всей жизни»? Когда мы смирились с тем, будто ребенок – это тяжкий труд и никакой радости? Главным критерием оценки и сравнения «правильности» родительских усилий в обществе стали успехи детей в учебе. Все давно привыкли к стандартному набору «родителя среднего класса»: эргономичные коляски, яркие ходунки, полезные завтраки, эксклюзивные частные школы, спортивные клубы, уроки музыки… Моя нью-йоркская подруга сравнила борьбу за место в детском саду Верхнего Ист-Сайда с дракой регбистов за мяч. Трехлетние малыши и их родители вынуждены проходить строжайший отбор, а оказаться отбракованным хуже, чем невесте быть брошенной у алтаря. Существует даже концепция «хороших» и «плохих» дат рождения – ребенка стараются зачать в такое время, чтобы впоследствии он стал «старшим» (и, соответственно, наиболее интеллектуально развитым) в классе. В Нью-Йорке и Лондоне родительская конкуренция достигает пика, а оттуда распространяется на прочие города, городки и деревни. Родительство превратилось в изматывающий бизнес с высочайшим уровнем соперничества, образование детей – в театр военных действий. Однако тут, в маленькой стране на севере Европы, все иначе. И поэтому здесь растут самые довольные жизнью дети. Поэт Генрих Гейне однажды пошутил: «Когда миру придет конец, я уеду в Голландию, ведь там все случается на пятьдесят лет позже». Жизнь в Нидерландах понятно устроена и немного старомодна. Здешние мальчики и девочки наслаждаются свободой: ездят в школу на велосипедах, а после уроков играют со сверстниками, и никто за ними не присматривает. За общим столом каждому есть о чем рассказать, у семей находится время собраться вместе. В начальной школе нет ни домашних заданий, ни зубрежки перед экзаменами. Словом, о таком детстве многим из нас остается лишь ностальгически вздыхать. Детство с черно-белых фотографий, из старых фильмов и книг Энид Блайтон. Но действительно ли это возвращение к традициям? Или же прогрессивное мышление, опережающее время? Сознательно ли голландцы избрали такую модель родительства? И что особенного в этой стране? Неужели в ней настолько безопаснее, чем в других? Голландия – процветающее западноевропейское государство с развитой экономикой и всеми благами цивилизованного мира, но и со многими сопутствующими проблемами, включая преступность, убийства и похищения детей. Однако пресса здесь не разжигает родительские тревоги, сами же родители оценивают реальный уровень риска и соответственно выстраивают свое поведение. В голландском языке существует хорошее слово «релативерен». Оно означает: взвесить все «за» и «против». Вместо того чтобы бояться педофилов, похитителей и стихийных бедствий, родители учат детей справляться с более вероятными источниками опасности. Дабы ребенок не утонул и не попал под машину, он должен уметь держаться на воде, ездить на велосипеде, переходить дорогу и знать правила дорожного движения. Самое главное – хотя общая задолженность населения в Голландии одна из самых высоких в Европе и проблем в стране хватает, в целом социальное и финансовое неравенство куда меньше, чем в тех же Соединенных Штатах или Великобритании. Условия жизни здесь хороши, хоть и не идеальны. По данным того самого исследования ЮНИСЕФ от 2013 года, в категории «жилищные условия и благоприятная среда» Голландия уступила Швейцарии, Ирландии и Норвегии. Не будем забывать – в стране повсюду высокая влажность, ведь изрядная часть территории находится ниже уровня моря. Вечно серое небо легко может вогнать в депрессию. Словом, вовсе не рай. Как экспаты, воспитывающие в Голландии детей, мы постараемся подробно рассказать о местном подходе к родительству. Мишель, чьи отпрыски взрослее, будет говорить о воспитании от начальной школы и дальше, Рина – от младенчества до пяти лет. Мы пытались выведать у голландцев, что же они знают и практикуют такого, о чем забыли американские и британские родители. Как у голландцев получаются довольные жизнью дети и приятные во всех отношениях подростки? Неужели дело в бутербродах с шоколадной посыпкой? Или в велосипедах, на которых они гоняют повсюду? В расслабленном подходе к родительству? Или в домашних родах? В любви голландцев к молочным продуктам? А, может, в каникулах на свежем воздухе? Или в особенностях распределения в средней школе? Мы говорили с другими матерями и отцами и спешим поделиться всеми озарениями, которые посетили нас в процессе. Постараемся дать столько подсказок, сколько сможем, чтобы помочь вам воспитать детей в голландском духе, то есть – счастливыми. Глава 1 Знакомство с Голландией В которой Рина живет в Дорне, живописном городке среди лесов… Ответ на вопрос, отчего голландские дети самые счастливые, я начала искать дома, в Дорне, городке с населением десять тысяч человек, расположенном посреди национального парка, где живут молодые семьи, пенсионеры, любители природы и просто неторопливой жизни. Здесь дети играют на засаженных деревьями улицах, ценятся вкусные домашние блинчики и теплое шоколадное молоко. В Дорне едят свежевыпеченные вафли на фермерской ярмарке, воздух весной и летом пропитан дымом от барбекю, а зимой и осенью – от горящих в печи поленьев, и лучший способ завести новых друзей, юных и не очень, – прогуляться по окрестному лесу. А еще отсюда 5478 миль до Сан-Франциско, места, которое бо?льшую часть жизни я звала своим домом. Хотя я получаю информацию о том, как живется в родных местах, – спасибо ленте «Фейсбука», публикациям в «Инстаграме» и видеочату в «Скайпе», – сама я существую в параллельной вселенной. Мои родители прилагали массу усилий, стремясь «соответствовать»; мантру «Мы сделали все, чтобы вы получили хорошее образование и жили лучше нас» я слышала изо дня в день. Они задали необычайно высокую планку касательно успехов в учебе, и любой недостаток, любой промах означал позор семьи. Вопрос о том, счастливы ли мы с братьями, всегда оставался второстепенным, некой сноской на полях списка более насущных дел, пока родители работали, не жалея себя. Ведь надо было оплачивать наше обучение в частной католической школе, гасить ипотеку, покупать продукты, помогать оставшимся на Филиппинах родственникам и при этом выглядеть не хуже соседей. Казалось, что детство – не самое радостное время в жизни, а период, который просто нужно перетерпеть. Теперь я, по иронии судьбы, тоже оставила родину и переехала в голландскую деревушку, где занимаюсь воспитанием детей и осваиваю культуру, так непохожую на нашу, – точь-в-точь как это делали мои мать и отец. Виной всему трансатлантический роман, любовь с первого взгляда. Однажды голландский студент-магистрант в прямом смысле слова возник на пороге моего дома. Как оказалось, моя кузина Грейс, его приятельница по колледжу Университета Флориды, решила, будто мы с ним созданы друг для друга. Меня это не интересовало – я была слишком занята карьерой в сфере медицинских исследований. Поэтому Грейс взяла дело в свои руки: приехала с Брамом ко мне в гости в Филадельфию, сделав вид, будто пригласила друга просто за компанию. Это была его последняя неделя в Соединенных Штатах перед возвращением в Нидерланды и защитой магистерской диссертации. Любовь с первого взгляда предсказать невозможно. Я уж точно не ожидала, что открою дверь симпатичному европейцу, а он возьмет да и признается мне в любви через несколько часов. На счастье, мне хватило здравого смысла дать голландскому парню шанс – на расстоянии в 3721 милю через Атлантический океан, разумеется. У нас начался настоящий старомодный роман, правда, с современным оттенком: он писал длинные бумажные письма, часто присылал электронные, мы регулярно общались в чате «Гугла» и спонтанно созванивались по телефону. Впервые в жизни я задалась вопросом, к чему на самом деле лежит у меня душа. И выяснилось, что вовсе не к медицине. Предложение Брам сделал в Париже, а свадьбу мы сыграли в Сан-Франциско. И вот десять лет спустя я живу в Голландии, среди лесов, в съемном коттедже постройки тридцатых годов ХХ века; размышляю о культурных различиях США и Нидерландов и ищу «золотую середину». Хотя я очень счастлива в браке, понадобилось время, чтобы привыкнуть к жизни в Нидерландах. Первые семь лет дались мне нелегко: настолько жестким, сильным и всеобъемлющим оказался культурный шок. Погода здесь преимущественно пасмурная и дождливая, я страдала от сезонной депрессии одиннадцать месяцев в году. И это не единственный аспект, который был мне не по нраву: я долго привыкала к тому, какое все вокруг маленькое и как тут любят давать непрошеные советы. «Ду мар хевон» Голландское народное присловье, определяющее все сферы жизни в Нидерландах: «Ду мар хевон дан ду е ал хек хенух», или, кратко, «Ду нормал». В приблизительном переводе это значит «Будь нормальным – это вполне безумно» или еще проще: «Успокойся». Иногда живущие в Голландии иностранцы трактуют это выражение в негативном ключе: мол, общество требует не высовываться, быть, как все. На самом же деле речь о том, чтобы оставаться таким, какой ты есть. Жизнь – не картинка в «Пинтерест», и никто не ждет от вас совершенства во всем. Просто поймите: не надо слишком напрягаться. Голландцы ценят подлинность и безыскусность. И знают, насколько реальная жизнь далека от идеала. А если речь заходит о родительстве, «Ду мар хевон» означает лучшее, что вы можете сделать. Будьте собой! Забеременев первым ребенком, Брамом Юлиусом, я потеряла покой. Мне очень хотелось подарить сыну счастливое детство, которого не было у меня самой. И я соблазнилась мифом об идеальной матери, преувеличенным и нереалистичным представлением о материнстве. Суть мифа заключается в том, что женщина должна целиком посвятить себя ребенку, обзаведясь безграничными запасами терпения и понимания. Я жадно поглощала все (даже непрошеные) советы, изучала противоречащие друг другу подходы к воспитанию, записалась на перинатальные курсы, йогу для беременных и скрупулезно фиксировала все этапы развития ребенка в первый год жизни. Американские родственники и друзья из лучших побуждений задарили меня обучающими карточками, руководствами вроде «Язык жестов: как общаться с грудничком», «Отлучаем от груди», книгами доктора Сьюза и DVD-дисками с «Улицей Сезам». Также я размышляла над преимуществами и недостатками различных методик дошкольного образования: Монтессори, Дальтон-плана, мультиязыковой школы Регины Чели и вальдорфской педагогики. В конце концов, рассуждала я, у моего малыша будет не так много времени, чтобы подготовиться к ответу на вопрос, который зададут ему в приемной комиссии при поступлении в школу: так чем ты занимался в первые тридцать шесть месяцев жизни? (Это на случай, если мы все же вернемся в Сан-Франциско.) Я стала матерью, уже переехав в Голландию, и неожиданно для себя сблизилась с другими англоязычными иностранцами: британцами, австралийцами, канадцами и новозеландцами. Всех нас голландцы считают «зей из энгельс» («англичанами»). «Зей из энгельс» («Она англичанка») – так меня часто представляли голландцы старшего поколения. Стремясь избавиться от одиночества и гнетущего ощущения, будто я превращаюсь в «отчаянную домохозяйку», я завела блог «Постигая Голландию» – о том, каково американке растить здесь ребенка. Я сочла это удачным способом совместить то, чем мне нравится заниматься: сочинять тексты, фотографировать и говорить о семье. Также через блог я хотела наладить связь с другими «энгельс» и подробнее рассказать о себе. Если людям понравится блог, может быть, они захотят со мной подружиться. Теплое отношение к голландским представлениям о родительстве возникло у меня далеко не сразу. Будучи воспитанной одновременно в католической парадигме чувства родительской вины и этике трудовых мигрантов, я сочла здешний подход чересчур расслабленным и эгоистичным и с подозрением отнеслась к родам под руководством акушерки (идеальный вариант – дома и без использования медикаментов). Поначалу меня искренне удивляло поведение голландок: почему они не тащат двухлетних малышей на уроки музыки или в группы раннего развития и не стремятся отдать их в «правильный» детский сад? Когда моему ребенку исполнился год, я наткнулась на статью, где говорилось, что, по данным ЮНИСЕФ, голландские дети – самые счастливые в мире. Неужели это правда? В американском менталитете глубоко укоренилась концепция «погони за счастьем». Мы боремся за «идеальное родительство» и верим, что добьемся вожделенного счастья, если будем круглосуточно играть с ребенком и установим за ним неусыпный надзор. Но голландские родители добиваются этого, прикладывая куда меньше усилий! Может, и мне стоило успокоиться и разобраться, как им это удается? Вдруг воспитание детей способно приносить радость, а не только головную боль? Я захотела узнать, чем мой подход к родительству отличается от принятого у голландцев. Для этого я подружилась с детьми, которые играли с моим сыном, и однажды вечером записала свои наблюдения. «Восемь секретов голландских детей, самых счастливых в мире» стали моим дебютом в «мамской» блогосфере и вызвали большой интерес у читателей далеко за пределами Голландии. * * * Я лихорадочно заканчиваю приготовления ко дню рождения Юлиуса (поскольку и муж, и старший сын носят одно имя, я буду звать малыша Юлиусом во избежание путаницы). Сегодня моему первенцу исполняется три года. Помимо голландских родственников, в списке гостей – мои подруги, живущие в Голландии иностранки, чьим детям примерно столько же лет, сколько и Юлиусу. Трудоголики в прошлом, сейчас они пребывают в «состоянии ремиссии» и постигают прелесть неполного рабочего дня, который оказался вполне приемлемым вариантом даже для самых амбициозных. И точно так же, как я, эти мамы в восторге от здешнего расслабленного подхода к родительству. Последние хлопоты: добавить дополнительные начинки в самодельную пиццу, поджарить рулеты с яйцом, выжать еще немного лаймового сока в гуакамоле и приготовить вьетнамский салат с говядиной и лапшой. Возможно, украшения для дома в духе «Клуба Микки Мауса» и множество десертов: двухъярусный торт с глазурью, капкейки, шоколадные трюфели и итальянское песочное печенье – выдают во мне американку. Но я никак не избавлюсь от стремления быть феей домашнего очага! Брам потрясенно качает головой, а свекры попросту ошарашены. Свекровь вообще не понимает, зачем надо столько возиться. Но для меня время, силы и фантазия, вложенные в празднование дня рождения, – наглядное доказательство любви к сыну. Правда, приготовления выматывают, и я даже не знаю, сможет ли Юлиус в свои три года оценить их по достоинству. Дни рождения голландских детей, на которые нас приглашали, были простыми, скромными и рассчитанными только на членов семьи и, может быть, соседей. Каждый получал по куску торта, потом взрослые сидели и болтали часа три, пока дети играли и носились вокруг. В Голландии дни рождения, как и прочие праздники, – прежде всего повод собраться вместе. Наши гости поздравили не только именинника, но и его родителей, и дедушку с бабушкой. Голландцы считают: поздравить стоит всех присутствующих. Надо ли говорить, что, впервые столкнувшись с этой традицией, я нашла ее странноватой? Но постепенно я стала ценить эту культурную особенность. Подобно обычаю приносить угощение в школу или на работу, она о том, как отдавать, а не получать. Наконец сын подбежал ко мне со словами: «Мама, тортик!» Пора петь именинную песенку. Малыши собираются в круг, и в это время перед Юлиусом ставят торт. Сначала поют «С днем рожденья тебя» по-английски, а потом голландскую версию, «Лан зал хей лейфен». Я предпочитаю именно ее, ведь в финале звучит «Гип-гип, ура!», а именинник жестом победителя вскидывает руки. Смотрю, как мой ребенок задувает три свечки на торте, и не могу удержаться от мысли: он растет счастливым. * * * …а Мишель живет в пригороде Амстердама. Мы с Риной решили исследовать причины счастья голландских детишек в один из весенних дней, который дает ясное представление о моей жизни в Нидерландах. Стоит ясная погода, и мы возимся на участке близ кольцевой автодороги. Я езжу сюда почти каждый уикенд с апреля по октябрь. Распевают птицы; одна из них повторяет: «Чик-чирик, чик-чирик»! Я, согнувшись вдвое, металлической тяпкой пропалываю грядки с клубникой и малиной. Рядом, на нестриженом газоне, мой муж Мартин устанавливает батут – его убирали на зиму, – а наш сын Бенджамин и его друг Флорис помогают. Мальчишки здорово сработались, изо всех сил натягивая пружины между корпусом и полотном. Наша восьмилетняя дочь Ина позвонила своему лучшему другу Тэйну и укатила на самокате играть к нему домой. Идиллическая картинка, наполненная солнцем и нарциссами. Когда батут готов, ребята по очереди прыгают на нем. Я подшучиваю над Флорисом: тебя-то выдержит? В одиннадцать лет он вымахал почти с меня ростом – долговязый юный голландец с огромными ногами. Мой сын, наполовину англичанин, выглядит рядом с ним почти карликом. Говорят, все дело в гормонах роста, содержащихся в молоке, но я подозреваю: дело в генах. Два часа спустя я все еще воюю с сорняками. Это трудоемкий процесс, к тому же мыши вырыли норы под корнями. Голландцам нравится проводить время на свежем воздухе и возиться на своих участках. Большинство из них занимается этим куда чаще меня. В десяти минутах ходьбы от нашего дома расположены пять или шесть больших дачных комплексов. В отличие от британцев, которые обычно обходятся несколькими грядками с овощами да хлипким сарайчиком, голландцы строят отличные домики с солнечными панелями, водо- и газопроводом. Все здесь любят отдых на природе и часто остаются ночевать на своих участках – те приспособлены под мини-кемпинги. Тут и там можно увидеть пенсионеров, загорающих в шезлонгах, детишек, играющих в воде и грязи, и согнувшихся над грядками увлеченных садоводов в косынках. Рядом есть футбольное поле, детская площадка с песочницей для малышей, кафетерий с пивом и закусками для взрослых. А по вечерам в выходные здесь играют в карты, лото и даже поют хором. Бен и Флорис по очереди ложатся животами на батут, без умолку болтая и фантазируя. Они воображают себя космическими ракетами и пловцами, астронавтами, олимпийскими прыгунами с трамплина и акробатами; вот они в невесомости, а вот у них проявились суперспособности; теперь они умеют делать семнадцать сальто назад, но нет, их уже похитили и заперли в домике на дереве! Но им удалось оттуда выбраться, и вот они снова скачут на батуте. Мальчишки много шутят, иной раз даже про ультраправого политика Хирта Вилдерса, и хихикают над самыми простыми остротами. Бен все время рассказывает о субботнем драматическом кружке, где ему больше всего понравилось находиться за сценой между представлениями. Спрашиваю Флориса, надо ли ему готовиться к школьным тестам. Он удивленно смотрит на меня. «Нет, конечно, что за странная мысль», – читается в его взгляде. Мальчики заканчивают начальную школу и переходят в среднюю. Флорису, со слов Бена, предстоит нелегкий выбор между специализациями. Но ни один из них не говорит об уроках. Сегодня воскресенье, и на следующей неделе со вторника по четверг они будут сдавать выпускные экзамены в начальной школе, так называемые CITOS (Центральный тест на интеллект и обучаемость). Это местный аналог британского экзамена «Одиннадцать плюс» для зачисления в среднюю школу. Вот только в Голландии нет такого понятия, как «сдал» или «завалил». Результаты отражают академические способности ученика и помогают определиться с выбором уклона средней школы. Спектр весьма широк: общеобразовательные, технические, профессионально-технические или направленные на подготовку квалифицированных рабочих. Другими словами, этот экзамен может повлиять на дальнейшую жизнь ребенка и пути развития карьеры[1 - С 2017 года результаты носят скорее рекомендательный характер. – Примеч. пер.]. Честно говоря, я немного нервничаю перед CITOS. Мы с Мартином уверены, что наш сын не покажет впечатляющих результатов. Хотя раньше Бен хорошо учился и даже перескочил через класс, ему трудно сосредоточиться. Главную проблему представляют для него задания, где нужно выбрать один вариант ответа. Он тут же хватается за первый показавшийся ему правильным, а остальные даже не читает. В нескольких написанных им тренировочных тестах большинство ответов были неверными! Будь моя воля (и живи мы в Британии), я бы неустанно повторяла с Беном материал, натаскивая его перед экзаменами. Но Синтия, учительница сына, спокойная женщина лет сорока, нарочно попросила этого не делать. – Не нужно его заставлять, – предупредила она, словно давить на ребенка – худшее, что может сделать родитель. Это звучало скорее как указание, нежели вежливая просьба, а я уже научилась не связываться с голландками. Теперь я предпочитаю капитулировать, а не сражаться. Голландки крупнее, сильнее и куда напористее меня. Если мужчины здесь – добрые великаны, то женщины за словом в карман не лезут. К тому же Синтия знает, что делает, и держит все под контролем. И, несмотря на тяжелое предчувствие, я уступаю. Бен уже составил список из десяти школ, куда хотел бы перейти, перечислив их в порядке предпочтения. Когда мы бывали в разных школах на днях открытых дверей, его поощряли отметить те из них, к которым лежит душа. Потом они с Синтией обсуждали варианты. От нас, родителей, требовался только совещательный голос «с заднего сиденья». Бен читал о разных школах и методах преподавания, обсуждал их репутацию со старшими друзьями, выяснял, где находится то или иное учебное заведение и сколько времени будет занимать дорога туда. Первым делом он выбрал очень современную школу с гуманитарным уклоном и предметами вроде киноведения и актерского мастерства. Потом обратил внимание на общеобразовательную гимназию, которую заканчивал его дед, – во многом также из-за актерского мастерства в программе. В отличие от нас, сын – прирожденный лицедей. С ранних лет он обожал развлекать публику и научился этому раньше, чем говорить. Даже сейчас куда больше итоговых экзаменов Бена интересует главная роль в школьном мюзикле, вершина его амбиций. Мартин рассказывает, что в его одиннадцать лет именно школа решала, где он будет учиться дальше. Кажется, родительские предпочтения здесь никогда не являлись решающим фактором. Очевидно, именно это имеют в виду, говоря, что Голландия «детоцентрична». К сожалению, в обеспеченных кругах местного общества уже начинает культивироваться американская система «учимся вместе с ребенком». Родители, которые подтягивают своих отпрысков по разным предметам и нанимают репетиторов, упускают из виду первооснову голландского образования: не давить на детей. На счастье, там, где живем мы, в приоритете все еще желания самого ребенка и мнение учителя, а не родительские амбиции. В июне мы узнаем, куда именно в итоге пойдет наш сын. Ему есть из чего выбирать – подходящее для Бена обучение предлагают двадцать четыре школы. Все, которые мы посетили, меня вполне устроили. Доверяя принятие решения ребенку, родители избавляют себя от изрядной доли стресса. Совсем недавно из Нью-Йорка импортировали новую «систему согласования»: выбираешь десять школ и гарантированно поступаешь в одну из них. Во всяком случае, в теории. Цель подобной системы – поместить ребенка настолько близко к желаемой вершине списка, насколько это возможно. Но она работает первый год, так что испытывать ее будут в прямом смысле на наших детях. До этого работал «принцип лотереи». Поскольку количество мест в дюжине самых популярных школ всегда было ограниченным, ребенок попадал либо в ту, которую пометил в списке первой (большинство делало именно так), либо – если там мест уже не было – выбирал одну из оставшихся. Голландцы любят принцип лотереи, ведь он исключает протекционизм и предвзятость. Также их отличает неприязнь к порядку, при котором наиболее одаренный получает всё. Тут нет собеседований, а оценки имеют мало отношения к распределению мест. Воспитанная в культуре, где высокие баллы рассматривались как легкий старт для жизненного успеха, я словно очутилась на другой планете. В детстве я постоянно испытывала страх неудачи. Перед важными событиями я переживала так, что меня выворачивало в туалете. Помню, однажды во время экзамена по математике я вскочила и выбежала в слезах. Директор догнал меня только у школьных ворот. Оглядываясь назад, я понимаю, что во мне живут родительские страхи. Когда я была маленькой, мы переехали в район с сильной государственной школой, чтобы я смогла получить лучшее начальное образование из доступного нам. Я хорошо училась, показывала высокие результаты и при этом страшно боялась разочаровать мать. В возрасте Бена я серьезно занималась плаванием. Это означало ежедневные тренировки, а в выходные – поездки с командой на турниры по всей стране. В туалетах бассейнов меня тоже регулярно тошнило: я не верила, что смогу превзойти собственные достижения. Мое детство было сплошным соревнованием, в котором я каждый раз должна была побеждать. Переезжая в Голландию на тридцать седьмой неделе беременности, я не задумывалась о том, где будут учиться мои дети. Я собиралась провести с Мартином в Амстердаме оплачиваемый полугодовой декретный отпуск, а потом вернуться в Лондон на любимую работу. Я была амбициозным молодым трудоголиком и успешно трудилась в издательском бизнесе. Я представляла, что ребенок будет ходить в детский сад на северо-востоке Лондона, а заботы о школе отложила на потом. Наш брак «выходного дня», заключенный двумя карьеристами, живущими на разных берегах Северного моря, получился на редкость удачным, и я наивно полагала, что с рождением ребенка ничего не изменится. В моем детстве папа часто уезжал на вахту – он работал на буровых вышках. И потому я считала, что для воспитания ребенка постоянное присутствие отца необязательно. О, как же я ошибалась! Реальность настигла меня, когда я очутилась дома с плачущим младенцем. Уход за ним отнимал все время и силы, и я поняла, что мне придется серьезно пересмотреть свои планы о возвращении к работе на полный день в суматошном Лондоне. Тогда я начала изучать плюсы и минусы жизни с ребенком в Амстердаме и обнаружила, что преимуществ довольно много. По городу можно ездить на велосипеде – прощайте, душные вагоны метро и битком набитые дряхлые автобусы! Голландские родители кажутся невозмутимыми, а ребятишки свободно носятся повсюду, даже в ресторанах. Дети моей золовки вежливы и общительны; существует единая система образования, и нет пропасти, отделяющей государственное от частного, а имущих от неимущих. Все это выглядело очень заманчиво. Может, и правда, растить ребенка тут – хорошая идея? Все еще терзаясь сомнениями, я осталась в Амстердаме. Всякий раз приезжая в Лондон, я обменивалась новостями с подругами и очень скоро поняла, что жизнь новоиспеченных матерей в Англии и Голландии разительно отличается. Поначалу это не слишком бросалось в глаза: в Нидерландах, например, тоже существуют ясли и няни. Но по мере того как дети подрастали и шли в школу, становилось понятно: мы живем в очень разных странах. Недавно издание «Телеграф» подсчитало: за частный детский сад, частную школу и три года в университете родителям двоих детей придется выложить около шестисот тысяч фунтов стерлингов. Мы не смогли бы себе этого позволить, да и многие мои лондонские друзья не могут. Единственный способ исправить ситуацию – переехать в район с хорошей государственной школой, и некоторые так и поступают. Моя подруга Хелен живет в Суррее и каждый день ездит на работу в центр Лондона. И она чувствует себя виноватой, что не имеет возможности дать детям «лучшее образование». – Если ты не в состоянии отдать ребенка в частную школу, значит, ты не справился со своей задачей, – поделилась Хелен. И посмотрела на меня с легкой завистью, когда услышала, что в Нидерландах государственная школа – единственный вариант. Частные школы – английская, американская и международная – предназначены лишь для иностранцев. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/mishel-hatchison/gollandskie-deti-samye-schastlivye/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 С 2017 года результаты носят скорее рекомендательный характер. – Примеч. пер.