Армада

Армада Эрнест Клайн КИНО!! Зак Лайтман всю свою жизнь мечтал о том, чтобы с ним случилось что-то экстраординарное. Ведь реальный мир должен обладать большим потенциалом, чем многочисленные научно-фантастические фильмы, книги и видеоигры, которым с таким упоением отдаются подростки, не так ли? Конечно, Зак осознает разницу между мечтой и реальностью. Геймеры – всего лишь мальчишки, ловко управляющиеся с клавиатурой, и спасать вселенную в виртуальном мире совсем не то же самое, что рисковать в настоящем бою. Но однажды он видит из окна летающую тарелку. Нет, он не сошел с ума, и этот инопланетный монстр – точная копия корабля из игры «Армада», в которой Зак считает себя асом. А на следующий день правительство США делает ему предложение, от которого трудно отказаться… Теперь у старшеклассника из ничем не примечательного городка появился реальный шанс стать героем и применить свои навыки геймера на практике. Только что-то слишком подозрительным выглядит этот сценарий превращения заурядного любителя компьютерных игр в героя спецвойск… Эрнест Клайн Армада Ernest Cline ARMADA Печатается с разрешения Dark All Day, Inc и литературных агентств Foundry Literary + Media и Andrew Nurnberg. © Dark All Day, Inc., 2015 Школа перевода В. Баканова, 2018 © Издание на русском языке AST Publishers, 2018 * * * Фаза 1 Единственный нормальный способ использовать компьютер – это играть на нем.     Юджин Джарвис, создатель видеоигры Defender 1 Я сидел в классе и смотрел в окно, мечтая о приключениях, когда неожиданно заметил в небе летающую тарелку. Я моргнул – но тарелка не исчезла; блестящий хромированный диск зигзагами продвигался по небу так быстро, что я едва мог за ним следить. Если на корабле и были люди, то они наверняка уже пустили сок. Тарелка устремилась к горизонту, на несколько мгновений застыла над лесом, словно сканируя невидимым лучом окрестности, и резко взмыла вверх, своими маневрами и скоростью бросая вызов законам физики. Сохраняя спокойствие и стараясь мыслить скептически, я напомнил себе, что являюсь приверженцем науки, – и даже несмотря на «тройки» по техническим дисциплинам, ошибаться не мог! Я видел не метеорит, не метеозонд, не болотный газ и не шаровую молнию – я наблюдал в небе неопознанный летающий объект, и он совершенно определенно прибыл к нам из космоса. «Ни хрена себе, – подумал я. – Все-таки это произошло. Невероятно!» Ведь с тех самых пор, как я пошел в детский сад, я ждал, я надеялся, что какое-нибудь потрясающее событие изменит наш мир и нарушит бесконечное однообразие моей жизни. Я провел сотни часов, разглядывая спокойный, покоренный пригородный ландшафт в окрестностях школы, втайне мечтая о конце света, нашествии зомби, внезапном появлении путешествующего во времени отряда гномов-клептоманов или любом другом жутком происшествии, в результате которого приобрел бы сверхъестественные способности. Многие из этих мрачных фантазий начинались именно с неожиданного прибытия в наш мир существ с другой планеты. Но само собой, я не верил в то, что когда-нибудь это произойдет. Ведь даже если инопланетяне и решили бы заглянуть на нашу ничтожную сине-зеленую планетку, вряд ли бы хоть один уважающий себя пришелец захотел вступить в контакт с жителями моего родного Бивертона, что в штате Орегон. Это же самый скучный город в США! Другое дело, если бы в соответствии с планами уничтожения нашей цивилизации, инопланетянам пришлось бы начинать с самых неинтересных мест. Черт побери, здесь и сейчас – прямо на моих глазах – происходило что-то невероятное! За окном парила летающая тарелка! Я украдкой взглянул на своих приятелей Круза и Дила, которые сидели у меня за спиной и о чем-то перешептывались, не замечая происходящего за окном. Мне ужасно хотелось привлечь их внимание. Но объект мог исчезнуть в любую секунду, и я не хотел упускать этот момент. Заметив серебристую вспышку, я снова бросил взгляд в окно и увидел, как корабль полетел боком, остановился, ненадолго завис над землей и опять помчался вперед. Перелет, остановка. Перелет, остановка. Он точно приближался! Теперь я мог разглядеть его очертания во всех подробностях. На несколько секунд тарелка накренилась, и я впервые отчетливо увидел, как она выглядит, если смотреть на нее сверху. Оказалось, что на самом деле это даже не тарелка – ее симметричный корпус напоминал секиру с двумя лезвиями, между зазубренными крыльями которых находилась черная восьмигранная призма, сверкающая в лучах утреннего солнца, словно черный самоцвет. Мой мозг закоротило. Дизайн этого корабля я не мог спутать ни с чем другим – я видел его в течение нескольких лет почти каждый вечер. И сейчас за окном была именно «глефа» – истребитель собрукаев, враждебно настроенных инопланетян из моей любимой видеоигры «Армада». Конечно, это было невозможно. С таким же успехом я мог увидеть в небе TIE-истребитель или «Боевую птицу» клингонов. Собрукаи и их истребители «глефы» – вымышленные объекты из видеоигры, в реальном мире они не существовали. В нашем мире видеоигры и вымышленные космические корабли не могли стать частью реальности. Такая хрень обычно происходила лишь в отстойных фильмах 80-х, типа «Трон», «Военные игры», «Последний звездный боец», от которых фанател мой отец. Когда сияющий корабль накренился, я смог разглядеть его лучше. Без сомнений, это «глефа». У нее даже имелись бороздки на фюзеляже, похожие на следы когтей, а спереди, точно клыки, торчали две плазменные пушки. Всему этому я мог дать лишь одно разумное объяснение: у меня галлюцинация. Причем я прекрасно знал, какие люди страдают от галлюцинаций при свете дня, не прибегая к наркотикам и алкоголю, – те, у кого основательно поехала крыша, у кого шарики совсем зашли за ролики. Кстати, я довольно часто думал, не был ли одним из таких людей мой отец. Особенно я укрепился в этой мысли, почитав его старые дневники. Из них я понял, что под конец жизни он стал слегка неадекватным и, возможно, даже утратил способность отличать реальный мир от видеоигр. И вот сейчас с той же проблемой столкнулся я! Может, мои опасения оправдывались, и яблочко совсем недалеко упало от психованной яблони? Или я под кайфом? Хотя нет, невозможно. Утром я съел лишь слойку с клубничной начинкой – причем проглотил ее в машине по дороге в школу. Не могла же безумная галлюцинация с космическим кораблем начаться из-за замороженной выпечки! Вероятнее всего, причина все же в моей наследственности. Я сам во всем виноват. Мог же принять меры предосторожности, а вместо этого поступил ровно наоборот – как и мой предок, всю жизнь поглощал огромные дозы чистого, неразбодяженного эскапизма и по своей собственной воле позволил фантазии стать реальностью. Я практически слышал в голове вопль Оззи: «Поехали!» «Лайтман, не сходи с ума! – приказал я себе. – До выпускного вечера два месяца, и ты почти на финишной прямой. Держи себя в руках». Но тут за окном снова пронесся истребитель «глефа». Сначала он пролетел над высокими деревьями – причем я отчетливо услышал, как зашелестела листва на ветках, – а затем промчался сквозь облако, пробив в самом центре идеально круглую дыру и протащив сквозь нее длинные нити пара. Секунду спустя корабль в последний раз застыл в воздухе, напоминая серебристое пятно, и, наконец, взмыв прямо в небо, исчез так же стремительно, как появился. Какое-то время я просто сидел и смотрел в одну точку, не в силах отвести взгляд от места, где только что был корабль. Похоже, кроме меня никто его не заметил – может, его и не было? Я всматривался в небо и отчаянно молился, чтобы странный серебристый летающий объект появился снова. Однако он бесследно растворился в пространстве, а мне теперь предстояло разбираться с последствиями. Ведь увидев истребитель, или вообразив себе, что я его видел, я запустил в мозгу небольшой оползень, который тут же начал превращаться в сокрушительную лавину противоречивых чувств и обрывочных воспоминаний, – и все они были связаны с моим отцом и дневником, который я нашел среди его вещей. На самом деле я даже не был уверен, что это дневник. Я его так и не дочитал – меня слишком встревожили эти записи, как и мысли о психическом состоянии человека, который их сделал. Я убрал дневник туда, где нашел, и постарался забыть о его существовании. Причем до сегодняшнего дня мне прекрасно удавалось не вспоминать о нем. Зато теперь я не мог думать ни о чем другом! Внезапно мне страшно захотелось убежать из школы и найти дневник. Времени на это ушло бы совсем немного, ведь от школы до дома ехать всего несколько минут. Я посмотрел на дверь и на охранявшего ее мистера Сейлса, седого, коротко стриженного пожилого учителя математики в очках в толстой роговой оправе. На нем, как всегда, были черные мокасины, черные брюки, белая рубашка с короткими рукавами и черный галстук на клипсе. Он работал в школе более сорока пяти лет, и, судя по фотографиям из старых школьных альбомов, его костюм в стиле ретро за все это время совсем не изменился. Мистер С. в этом году наконец-то уходил на пенсию, что не могло не радовать – ведь ему все стало фиолетово еще в прошлом веке. Сегодня он потратил первые пять минут на то, чтобы объяснить нам домашнее задание, а затем поручил делать его до конца урока. Сам же он, не обращая на нас внимания, занялся разгадыванием кроссворда. Однако если бы я попытался смыться, мистер С. непременно бы меня заметил… Я перевел взгляд на древние часы, встроенные в зеленую кирпичную стену над старой доской, и понял, что до звонка еще тридцать две минуты. Столько я не протяну. После всего, что я увидел, я не выдержу и тридцати двух секунд! Слева от меня Дуглас Нотчер, как всегда, изводил сидевшего перед ним Кейси Кокса – застенчивого прыщавого парнишку. Обычно Нотчер просто дразнил беднягу, но сегодня решил применить старое испытанное средство – жеваную бумагу. Перед ним на парте возвышалась гора пропитанных слюной снарядов, и в данный момент он обстреливал ими Кейси. Затылок бедняги давно уже стал влажным. А двое дружков Нотчера на задней парте подбадривали его и весело фыркали при очередном точном попадании. Меня ужасно это злило. Однако поделать я ничего не мог – и, похоже, Нотчеру это как раз таки нравилось. Я взглянул на мистера Сейлса, – тот был поглощен кроссвордом и не обращал внимания на происходящее. Нотчер постоянно этим пользовался. А мне каждый день приходилось подавлять в себе желание врезать ему по зубам. После инцидента, случившегося в средней школе, нам с этим типом удавалось держаться подальше друг от друга. Но в этом году жестокая судьба определила нас в один класс математики – и к тому же усадила за соседние парты, так что у меня были все основания думать, что вселенная решила сделать мой последний год в школе как можно более адским. Произволом судьбы можно было назвать и тот факт, что в наш класс попала Эллен Адамс – моя бывшая подруга. Она сидела чуть правее и немного позади меня. Эллен была моей первой любовью – мы с ней одновременно лишились невинности, – но она бросила меня ради какого-то борца из соседней школы, и с тех пор, хоть и прошло почти два года, каждый раз, когда я видел ее веснушки или длинные рыжие волосы, которые она то и дело откидывала назад, мое сердце снова и снова сжималось от боли. На то, чтобы забыть о существовании Эллен, у меня обычно уходил целый урок… В общем, я был вынужден сидеть в одном классе с заклятым врагом и бывшей девушкой, и поэтому каждая математика становилась моим личным тестом «Кобаяси Мару» – жестоким, проигрышным сценарием, который испытывал на прочность мою психику. К счастью, судьба слегка подправила кошмарную ситуацию, отправив в этот же класс двух моих лучших друзей. Если бы не Круз и Дил, я слетел бы с катушек в первую неделю. Я снова бросил взгляд на них. Дил – высокий и тощий, а Круз – низкорослый и коренастый. И того, и другого звали Майкл, поэтому я еще с начальной школы стал обращаться к ним по фамилии, чтобы избежать путаницы. Они по-прежнему о чем-то оживленно спорили, и я невольно прислушался. – Жало – даже не меч, а просто светящийся в темноте хоббитский нож, которым намазывают джем на булочки, лембас и прочую фигню. Круз закатил глаза. – Твой ум затуманила привычка к курительному зелью полуросликов, – процитировал он. – Жало – это эльфийский меч. Его выковали в Гондолине в Первую эпоху, и он все что хочешь может разрубить! А сияет он только тогда, когда рядом орки или гоблины. А что может обнаружить твой Мьельнир? Только скверные акценты и заиндевевшие волосы. Мне ужасно хотелось рассказать им об увиденном, но в такую историю не поверили бы и лучшие друзья. Скорее всего, они решили бы, что у меня очередной приступ психической неуравновешенности. И, возможно, оказались бы правы. – Это хоббитам нужно обнаруживать врагов, чтобы поскорее удрать в нору! – прошептал Дил. – А у Мьельнира такая мощь, что он способен разрушить горы. И к тому же он стреляет зарядами энергии, создает силовые поля и призывает молнии. Этот молот всегда возвращается в руку Тора, даже если для этого ему нужно пробить дыру в целой планете! И владеть им может только Тор! – Дил откинулся на спинку стула. – Чувак, твой Мьельнир – лажа. Все равно что обычный швейцарский складной ножик, только с магией, – возразил Круз. – Он даже хуже, чем кольцо Зеленого Фонаря! Этому молоту каждую неделю придумывают новую способность, чтобы Тор мог выпутаться из очередной дурацкой переделки. И кстати, Мьельниром пользовалась куча людей, в том числе и Чудо-Женщина в выпуске-кроссовере. Погугли! Так что все твои доводы несостоятельны, Дил, – закончил он, усмехнувшись. Лично я, скорее всего, выбрал бы Экскалибур – такой, каким он показан в одноименном фильме. Но у меня не было настроения вмешиваться в спор. Я снова посмотрел на Нотчера – в этот момент он запускал очередной огромный комок жеваной бумаги в Кейси. Снаряд угодил бедняге в и без того уже влажный затылок и упал на пол в кучу других таких же комков. Кейси на мгновение замер, но не обернулся, а еще ниже съехал по стулу, ожидая прилета очередного слюнявого снаряда от своего мучителя. Поведение Нотчера, очевидно, было как-то связано с тем фактом, что его отец – агрессивный алкоголик, однако оправданием для садизма это не являлось. У меня самого проблемы с отцом, но я же из-за этого не отрываю мухам крылья. С другой стороны, я действительно не очень-то умею держать себя в руках, и случаи из моей жизни, связанные с применением физического насилия, прекрасно задокументированы государственной системой образования. Ах да, еще я видел в реале космический корабль пришельцев из своей любимой видеоигры. Так что не мне судить о психическом состоянии других людей. Я посмотрел на одноклассников и заметил, что все, кто сидел рядом с Кейси, уставились на него и, возможно, прикидывали, даст он наконец отпор Нотчеру или нет. Однако Кейси тупо глазел на мистера Сейлса, а тот, увлеченный разгадыванием кроссворда, совсем не замечал, что перед ним разворачивается мощная драма из жизни подростков. Нотчер дал очередной залп, и Кейси сполз еще ниже. Я сделал то, чем занимался весь семестр, – постарался не дать гневу выплеснуться наружу, сосредоточиться на чем-нибудь другом и не лезть не в свое дело. Увы, надолго меня не хватило. Все мы просто наблюдали за тем, как Нотчер мучает Кейси. И от этого я не только возненавидел самого себя, но и почувствовал отвращение к людям вообще. Если во вселенной есть другие цивилизации, кто из них захочет установить с нами контакт? Если мы так обращаемся друг с другом, то о какой доброте может идти речь в отношениях с жукоглазыми инопланетянами? Я подумал об истребителе «глефа», и нервное напряжение еще больше усилилось. Я попытался взять себя в руки и напомнил себе об уравнении Дрейка и парадоксе Ферми. Я знал, что где-то во вселенной, скорее всего, существует жизнь. Но вселенная так велика, что наши шансы установить с ней контакт астрономически малы, особенно в течение моей жизни. Скорее всего, все мы застрянем здесь, на третьем камушке от нашего солнца, – а после смело отправимся в небытие. Почувствовав боль, я понял, что с такой силой сжимаю челюсти, что мои зубы вот-вот треснут. Я разжал челюсти и посмотрел на Эллен. Она, как и многие, с сочувствием и жалостью следила за Кейси, и это стало для меня последней каплей. – Зак, что ты делаешь? – услышал я за спиной испуганный шепот Дила. – Сядь! Я и не заметил, как поднялся с места и направился к Нотчеру и Кейси. – Брось, чувак, не лезь! – попытался остановить меня Круз. У меня перед глазами уже расплывалась кровавая пелена. Мне хотелось ухватить Нотчера за волосы и изо всех сил приложить мордой о парту – а затем еще и еще раз. Однако я не стал этого делать. Я просто нагнулся, сгреб размокшие комки серой жеваной бумаги, что лежали на полу за стулом Кейси, слепил из них один большой снаряд и запустил им в голову Нотчера. Удар получился классный, и это страшно меня порадовало. Нотчер выскочил из-за парты, но увидев меня, замер на месте. Глаза его расширились, и он слегка побледнел. По классу пронесся гул голосов. Приготовившись стать свидетелями очередного нашего столкновения, одноклассники затаили дыхание – каждый знал, что между мной и Нотчером в младшей школе произошла стычка, и мысль о возможном реванше взбудоражила всех не на шутку. Седьмой урок внезапно стал очень интересным. – Решил наконец вступиться за своего бойфренда, Лайтман? – прошипел Нотчер и, смахнув на пол застрявший в волосах комок жеваной бумаги, с ненавистью уставился на меня. Сжав кулак, я шагнул к нему, приготовившись хорошенько врезать. И надо сказать, это произвело эффект: Нотчер дернулся, отпрянул назад и, споткнувшись о стул, едва удержался на ногах, а когда восстановил равновесие и снова посмотрел на меня, его щеки пылали от стыда. В классе повисла мертвая тишина. Слышно было лишь, как древние часы на стене отсчитывали секунды. «Ну, давай! – хотелось мне крикнуть. – Ударь меня. Только дай повод!» Но гнев в душе Нотчера уже уступил место страху – возможно, он понял, что я вот-вот сорвусь. – Псих, – пробормотал он и, показав мне фак, сел на свое место. Пару мгновений я еще стоял над ним с занесенным для удара кулаком, а когда опустил руку, одноклассники с облегчением выдохнули. Кейси даже не кивнул мне в знак благодарности – поймав мой взгляд, он только еще больше сгорбился за партой, точно побитый пес. Я украдкой посмотрел на Эллен и заметил, что ее глаза устремлены прямо на меня. Но едва наши взгляды встретились, она сразу отвернулась. Ни один человек в классе не смотрел на меня – за исключением Круза и Дила, причем оба выглядели обеспокоенными. Именно в этот момент мистер Сейлс наконец оторвался от кроссворда и заметил, что я все еще нависаю над Нотчером, словно маньяк с топором. Неуклюже нащупав свой слуховой аппарат, мистер С. включил его, смерил нас с Нотчером строгим взглядом и спросил: – В чем дело, Лайтман? Не получив от меня ответа, он нахмурился и указал кривым пальцем на мою парту. – Живо на место. К сожалению, я не мог этого сделать. Если бы я остался в классе хоть на одну секунду, я бы не выдержал. Поэтому прямо перед носом мистера Сейлса я проследовал к двери, пока он таращился на меня недоуменно подняв брови, а когда вышел за порог, услышал обращенный мне в спину окрик: – Давай-давай, шагай сразу к директору! Но я уже летел к ближайшему выходу; мои кроссовки визжали на полированном полу, и мне было плевать, что кому-то я, возможно, мешаю заниматься. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я покинул школу со стороны главного входа, и всю дорогу, пока бежал к школьной парковке, я словно последний псих от горизонта до горизонта обшаривал взглядом небо. Мой белый «Додж-омни» 89-го года, покрытый вмятинами, царапинами, с отслаивающейся краской и большими пятнами ржавчины, находился в самой глубине стоянки. Раньше он принадлежал отцу и все мое детство, пока мне не исполнилось шестнадцать, простоял в гараже. А когда мама, в день моего рождения, бросила мне ключи от него, я испытал к подарку неоднозначные чувства – и не только потому, что это был ржавый урод, едва способный передвигаться, а еще и потому, что в этой машине меня зачали! Об этом тоже мне поведала мама, выпив как-то по случаю Дня святого Валентина чуть больше вина и несколько раз подряд посмотрев «Скажи что-нибудь». Так что поговорка «истина в вине» вдвойне справедлива, если речь идет о моей матери, а к вину прилагается фильм Кэмерона Кроу. В общем, когда «омни» стал моим, я окончательно понял: жизнь и в самом деле идет по кругу. А бесплатная тачка – просто бесплатная тачка, тем более для нищего школьника. Поэтому я старался не думать о том, чем занимались на ее заднем сиденье мои родители подростки, пока из кассетника звучал сладкий голос Питера Гэбриэла… Кстати, кассетная дека автомобиля по-прежнему в рабочем состоянии, и с помощью кабеля я мог бы подключить к ней телефон. Но я предпочитал слушать музыку, оставшуюся от отца. Его любимые группы – «ZZ Top», «AC/DC», «Van Halen», «Queen» – стали и моими любимыми. Я запустил могучий движок, и когда из полудохлых динамиков полилась песня «Get It On» («Bang a Gong») в исполнении группы «Power Station», рванул домой, петляя по лабиринту пригородных улиц с опасной для жизни скоростью и в основном глядя в небо, а не на дорогу. Вторая половина дня только началась, а над головой уже проглядывала почти полная луна, постоянно приковывавшая мой взгляд. В результате я дважды чуть не проскочил мимо знака «стоп», а один раз, проехав на красный свет, едва не получил удар в бок от внедорожника. В конце концов, включив аварийные огни, последние мили я полз с минимальной скоростью и все время смотрел в окно, не в силах оторвать глаз от неба. 2 Припарковавшись на дорожке, ведущей к дому, я выключил двигатель и какое-то время сидел в машине, не снимая ладоней с руля. Я смотрел на наш маленький кирпичный коттедж, заросший плющом, и думал о том, как впервые поднялся на чердак, чтобы разобрать вещи отца. В тот момент я чувствовал себя юным Кларком Кентом, которому предстояло узнать правду от голографического призрака давно умершего предка. Теперь же я ощущал себя юным джедаем Люком Скайуокером, в сомнениях остановившимся перед входом в пещеру на планете Дагоба, пока Йода объяснял ему очередной урок: «Темная Сила здесь огромна, но ты должен войти». И я вошел. На меня сонно взглянул лежащий на коврике наш старый бигль Маффит – несколько лет назад он встречал бы меня у двери, лая и сходя с ума от радости, а теперь он едва заметил мой приход, потому что был стар и глух. Я погладил его и отправился наверх. У входа на чердак я остановился, не решаясь открыть дверь: мне нужно было собраться с духом, прежде чем я переступлю порог. Моего отца звали Ксавье Улисс Лайтман, и он умер в девятнадцать лет, когда я был совсем маленьким. Я всегда убеждал себя в том, что мне повезло – ведь невозможно скучать по человеку, которого ты не помнишь. Но, если честно, я скучал по нему и восполнял пустоту в душе любой информацией о нем, какая была доступна. Иногда мне казалось, что я пытаюсь заработать право тосковать по нему с той же силой, что и моя мама с его родителями. В десять лет у меня началось то, что теперь я называю «фаза Гарпа». Именно тогда мое любопытство по отношению к покойному отцу постепенно превратилось в полноценную навязчивую идею. До того мне хватало смутного, идеализированного образа, который сформировался в моем сознании за долгие годы. Однако на самом деле мне были известны всего четыре факта о нем – то, что мне постоянно говорили о нем в детстве, в основном бабушка с дедушкой: 1. Я выгляжу совсем как он, когда ему было (вставить мой возраст на данный момент). 2. Он очень любил меня и мою мать. 3. Он погиб на работе в результате аварии на станции очистки сточных вод. 4. Авария предположительно произошла не по его вине. Когда мой возраст достиг двузначных чисел, эти расплывчатые сведения уже не могли удовлетворить мое растущее любопытство. Поэтому я, естественно, начал бомбардировать мать вопросами. Причем ежедневно и без передышки. В то время я был слишком мал и глуп и не понимал, как ей тяжело постоянно говорить с десятилетним сыном о его погибшем отце. Я же, эгоистичный тупица, доставал маму снова и снова, а она терпеливо отвечала на мои вопросы – до тех пор, пока однажды не отдала мне латунный ключик от чердака и не рассказала о спрятанных там коробках. До того дня я полагал, что она пожертвовала все добро отца на благотворительность – мне казалось, что именно так поступают все молодые матери-одиночки, стремящиеся начать жизнь с нуля. В тот летний день я понял, что моя мама поступила по-другому: она упаковала вещи отца в коробки и, как только мы переехали в этот дом (купленный на деньги, полученные в качестве компенсации), отнесла их на чердак. По маминым словам, она сделала это ради меня, чтобы я мог узнать об отце как можно больше. Когда я отпер дверь и ворвался на чердак, то действительно увидел у окна составленные друг на друга картонные коробки. Их было двенадцать; освещенные солнцем, они напоминали башню из капсул времени, которые с нетерпением ждали, чтобы я побыстрее раскрыл их тайны. Остаток лета я провел на чердаке, разбирая все это добро, словно археолог, выкапывающий артефакты из древней гробницы. Для парня, который дожил лишь до девятнадцати лет, мой отец ухитрился скопить целую тонну вещей. Примерно треть коробок занимала коллекция старых видеоигр – хотя я бы назвал это не кучей, а коллекцией. У отца было пять разных консолей и сотни игр для каждой. А настоящий запас я обнаружил на жестком диске его старого компьютера – там хранились тысячи эмуляторов классических аркадных и консольных игр. В такое количество игр ни один человек не смог бы сыграть за целую жизнь. Но моему отцу, похоже, это удалось. В другой коробке хранился старый видеомагнитофон. Немного покопавшись, я сообразил, как подключить его к небольшому телевизору в моей спальне, и начал смотреть отцовские видеокассеты – одну за другой, в том порядке, в каком извлекал их из коробки. На большинстве из них оказались старые научно-фантастические фильмы и сериалы, а также разные научно-популярные программы. Еще обнаружились коробки с одеждой отца. Почти вся она была мне велика; тем не менее я примерил каждую вещь, вдыхая застоявшийся запах и внимательно рассматривая себя в покрытое пылью зеркало. Однако самое большое волнение я испытал, когда нашел среди вещей отца старые открытки и письма, а также любовные записочки, которые писала ему мама, когда они учились в школе. Не испытывая ни малейшего стыда, я прочел их все, с жадностью поглощая новую информацию о человеке, который меня породил. В последней коробке лежали материалы для ролевых игр – сборники правил, пакеты с многогранными игральными костями, листы персонажей, а также большая стопка блокнотов с описаниями кампаний. В каждом из них описывались подробности какой-то вымышленной реальности, которая служила фоном для одной из ролевых игр. И каждый из них позволял еще немного узнать о невероятно богатом воображении моего отца. Один из блокнотов отличался от остальных. На его потрепанной синей обложке отец аккуратно вывел печатными буквами таинственное слово: PHAЁTON. На пожелтевших страницах обнаружился странный список названий и дат. За ним следовали обрывочные дневниковые записи, посвященные мировому заговору, якобы обнаруженному отцом. Это был суперсекретный проект, в котором участвовали все четыре рода войск США, индустрия шоу-бизнеса и видеоигр, а также отдельные представители Организации Объединенных Наций. Поначалу я убеждал себя, что это наброски сценария для ролевой игры или так и не написанного рассказа. Но чем дальше я вчитывался, тем больше этот текст меня тревожил. Он был похож не на художественную литературу, а скорее на длинное, бессвязное письмо, написанное психически больным человеком, – от которого я, по стечению обстоятельств, унаследовал половину своей ДНК. Этот дневник помог мне разрушить идеализированный образ отца, который я успел создать, – и отчасти поэтому я и поклялся больше никогда его не открывать. Но сейчас со мной происходило то же самое, что когда-то с ним: в мою реальность вторглись видеоигры. Может, и у отца были галлюцинации? Может, он… может, я… шизофреник? Мне необходимо было выяснить, о чем он думал, я обязан был снова нырнуть в его бред и выяснить, как он связан с моим собственным. Когда я наконец набрался смелости и вошел на чердак, то сразу заметил коробки – они стояли все в том же пыльном углу, в каком я их когда-то оставил, а поскольку подписаны они не были, я потратил немало времени, прежде чем нашел ту, в которой лежали ролевые игры. Порывшись в ней, я достал правила и приложения к играм «Продвинутые подземелья и драконы», GURP, «Чемпионы», «Звездные рубежи» и «Повелитель космоса», а затем извлек стопку блокнотов для ролевых кампаний. Нужная мне тетрадь лежала на самом дне – там, где я ее спрятал более восьми лет назад. Это была самая обычная потрепанная стодвадцатистраничная тетрадь в линейку с синей обложкой и надписью PHAЁTON. Я провел пальцами по названию и подумал о том, что это слово преследовало меня с тех самых пор, как только я узнал его значение. В греческой мифологии Фаэтон – малолетний дебил, который давил на жалость своему папаше, богу Гелиосу, до тех пор, пока тот не разрешил ему погонять на солнечной колеснице. У Фаэтона даже ученических прав не было, так что он сразу потерял управление колесницей, и Зевсу пришлось долбануть по нему молнией, чтобы тот не подпалил Землю. Я сел по-турецки, положил тетрадь на колени и стал внимательно разглядывать обложку. В правом нижнем углу мелким почерком отца было написано: «Собственность Ксавье Лайтмана», а рядом значился его тогдашний адрес. На меня вновь нахлынул поток чувств – по этому адресу на Оук-Парк-авеню находился крошечный домик, в котором жили бабушка и дедушка Лайтманы. Я приходил к ним каждые выходные, сидел на старом диване, ел домашнее печенье с арахисовым маслом и восторженно слушал истории о моем отце – их погибшем сыне. И хотя к этим рассказам всегда примешивались печаль и боль утраты, я снова и снова просил рассказывать о нем, пока они не умерли, один за другим, в течение года. С тех пор это страшное бремя – быть единственным звеном, связывающим меня с отцом, – досталось маме. Я тяжело вздохнул и открыл тетрадь. На внутренней стороне обложки отец нарисовал подробную временную шкалу – или, как он ее назвал, «Хронологию». Каждый квадратный сантиметр белого картона был покрыт датами и названиями, которые, как я понял, отец вписывал в течение нескольких месяцев или даже лет, используя разные ручки, карандаши и фломастеры (к счастью, не мелки). Некоторые пункты были обведены и соединены с другими; в результате получилась запутанная сеть из линий и стрелок, а сама шкала приобретала вид диаграммы: ХРОНОЛОГИЯ: 1962 – «Space War» – Первая видеоигра (после «OXO» и «Tennis for Two»). 1966 – Премьера «Звездного пути» на «NBC T» (8/9/66—3/6/69). 1968 – «2001: Космическая одиссея». 1971 – «Computer Space» – Первая игра для игрального автомата, порт «Spacewar». 1972 – Текстовая игра «Star Trek» – программа на «бейсике» для первых домашних компьютеров. 1975 – «Interceptor» – «Taito» – симулятор боевого летающего аппарата с видом от первого лица. 1975 – «Panther» – Первый симулятор танка? Сеть PLATO. 1976 – «Starship 1» – первая игра-шутер с видом от первого лица про бои в космосе – по мотивам «Звездного пути». 1977 – 25/5 вышли в прокат «Звездные войны». Самые большие сборы в истории кино. Первый этап промывки мозгов – подготовка к прибытию захватчиков? 1977 – Вышли в прокат «Близкие контакты третьей степени». Промывка мозгов населению, чтобы оно не боялось прибытия пришельцев? 1977 – Поступила в продажу компьютерная система «Atari 2600». Поставляется в комплекте с игрой «COMBAT!» У миллионов семей появляется симулятор боевых действий! 1977 – «Starhawk». Первая из многих видеоигр, создатели которых вдохновлялись «Звездными войнами». 1977 – Рассказ «Игра Эндера». Первое упоминание в научной фантастике использования видеоигр в качестве обучающих симуляторов? Опубликован в один год со «Звездными войнами» – совпадение? 1978 – «Space Invaders» – первая игра-блокбастер, авторы которой вдохновлялись «Звездными войнами» 1979 – Вышли «Tail Gunner», «Asteroids», «Galaxian», и «Star Fire». 1979 – Игра «Star Raiders» – выпущенная для «Atari 400/800» – портирована на другие системы. 1980 – В прокат вышел фильм «Империя наносит ответный удар». 1980 – «Battlezone от Atari» – первый реалистичный симулятор танка 1981 – март – Армия США заключает контракт с «Atari» на превращение «Battlezone» в обучающий симулятор «Bradley Trainer». Военные утверждают, что был создан только один прототип, однако система управления была использована во многих играх, в том числе в «Star Wars» и «PHA?TON!» 1981 – июль – «Полибий» впервые показан на MGP в Бивертоне. Середина июля. 1982 – «Инопланетянин» обходит «Звездные войны» по кассовым сборам. 1982 – «Нечто», «Звездный путь 2: Гнев Хана». 1983 – «Возвращение джедая»! 1983 – «Starmaster» – симулятор боев в космосе для Atari 2600. 1983 – «Star Wars: The Arcade Game» от Atari и «Star Trek»: «Strategic Operations Simulator» от Sega – игральные автоматы с кокпитами. 1984 – «Elite» – вышла 20/9 – по ее мотивам создана игра «Star Raiders». 1984 – «Космическая одиссея 2010» – сиквел «2001». 1984 – 13/7 в прокат вышел «Последний звездный боец»! Видеоигра по мотивам отменена? 1985 – «Первопроходцы», «Враг мой». 1985 – Опубликован роман «Игра Эндера». Тот же сюжет, что и у рассказа. 1986 – «Железный орел», «Чужие», «Полет навигатора», «Пришельцы с Марса». 1987 – «Скрытый враг», «Хищник». 1988 – «Нация пришельцев», «Чужие среди нас». 1989 – «Бездна»! 1989 – Первый автомат с игрой «PHA?TON» замечен на MGP 8/8/89. Больше его не видели. 1989 – Вышел «MechWarrior» – еще один обучающий симулятор для военных? 1990 – «Wing Commander от Origin Systems» – обучающий сим? 1991 – «Wing Commander II». 1993 – «Star Wars Rebel Assault», «X-Wing», «Privateer», «Doom». 1993 – «Секретные материалы» – вымышленная история о сокрытии данных о пришельцах – маскировка для действий в реальном мире? 1994 – «Star Wars: TIE Fighter», «Wing Commander 3», «Doom II». 1994 – «Повелитель кукол», «Звездные врата». 1995 – «Absolute Zero», «Shockwave», «Wing Commander IV». 1996 – «Marine Doom» – игра «Doom II», модифицированная для обучения морской пехоты США. 1996 – «Звездный путь: Первый контакт», «День независимости». 1997 – «Люди в черном», «Звездный десант», «Контакт». 1997 – Вышла игра «Independence Day» – Playstation и PC. 1997 – «X-Wing vs. TIE Fighter». 1998 – «Темный город», «Факультет», «Затерянные в космосе». 1998 – «Wing Commander Secret Ops», аркада «Star Wars Trilogy». 1999 – «Звездные войны: эпизод I». 1999 – «Galaxy Quest». Кажется, центральным пунктом хронологии был выход в 1977 году первых «Звездных войн». Отец несколько раз обвел эту запись и прочертил от нее не менее десятка стрелок к другим пунктам, в том числе к видеоиграм, которые в той или иной степени были созданы по мотивам франшизы «Звездных войн» – таких, как «Space Invaders», «Star Hawk», «Elite» и «Wing Commander». «Армада», конечно, в хронологию не попала – как и все остальные игры, выпущенные за последние восемнадцать лет. Последняя запись относилась к игре «Galaxy Quest». А к тому времени, когда мне исполнился год, мой бедный отец уже удобрял собой одуванчики на местном кладбище. Какое-то время я еще изучал хронологию, а затем перевел взгляд на первую страницу, где карандашом был нарисован старый игральный автомат – абсолютно черный, с одним джойстиком и белой кнопкой. Никаких рисунков или пометок на нем не было – только странное название на черном козырьке, написанное зелеными прописными буквами: ПОЛИБИЙ. Под рисунком отец написал следующее: • На аппарате никакой информации об авторских правах и производителе. • Его якобы видели в течение 1–2 недель в июле 1981 г. на MGP. • Игровой процесс похож на «Tempest». Векторная графика. Десять уровней? • На последних уровнях у игроков возникали конвульсии, галлюцинации и кошмары. В некоторых случаях подопытные совершали убийства и/или самоубийства. • Каждый вечер «люди в черном» скачивали из автомата результаты игр. • Возможно, это один из первых прототипов симулятора для обучения солдат? • Создан в рамках того же секретного проекта, что и «Bradley Trainer»? Еще в те времена, когда я только нашел дневник, я через Интернет выяснил, что «Полибием» называли древнюю городскую легенду, десятки лет блуждавшую по Сети. Если верить ей, то данная игра свела с ума несколько детей, а затем ее закрыли, и автомат таинственным образом исчез. В некоторых вариантах истории рассказывалось, что каждый вечер, по завершении сеанса, автомат навещали «люди в черном», которые вскрывали машину и загружали из ее банка памяти данные о рекордах. Однако в Интернете говорили, что этот миф уже разоблачен. Его связывали с несчастным случаем, произошедшим летом 1981 года в уже несуществующем зале игральных автоматов под названием «Малибу Гран-при» у нас, в Бивертоне. Какой-то парнишка, попытавшись установить рекорд в игре «Asteroids», потерял сознание, и его увезла «Скорая». Рассказы об этом происшествии, похоже, слились с другим слухом, который в то время ходил среди посетителей залов игровых автоматов – о том, как у некоторых детей, подсевших на игру «Tempest», возникали эпилептические припадки. И это была правда. «Люди в черном» тоже, кажется, имели своих прототипов в реальном мире. В начале 80-х правительство расследовало случаи незаконного проведения азартных игр в залах игровых автоматов Портленда, и в то время агенты ФБР в самом деле заходили в местные залы после завершения сеансов и открывали автоматы – но они искали устройства для азартных игр, а не следили за рекордами геймеров. Конечно, вся эта информация еще не была доступна в начале 90-х, когда мой отец нарисовал в своем блокноте игру «Полибий». В то время «Полибий» была просто местной легендой, распространявшейся среди клиентов «Малибу Гран-при» – точно такого же игрового зала, который в детстве посещал мой отец. На второй странице отец нарисовал еще один несуществующий игровой автомат под названием «Фаэтон». Набросок был более подробный – возможно, это объясняла запись в верхней части страницы: «Я видел эту игру своими собственными глазами 9/8/1989 в «Малибу Гран-при» в Бивертоне, штат Орегон». Ниже отец поставил свою подпись. Судя по его рисунку, за автоматом «Фаэтон» сидели – там было что-то вроде капсулы в стиле «Трона» с фальшивыми лазерными пушками по бокам, из-за чего автомат походил на космический корабль. У кабинета имелось два плексигласовых люка, напоминавших створки раковины моллюска, которые откидывались вверх, словно дверцы «Ламборджини», а во время игры изолировали пользователя мира в кабине. Отец также нарисовал схему панели управления, включавшую в себя штурвал с четырьмя курками, кнопки на обоих подлокотниках и еще один набор переключателей на потолке. Все это больше походило на симулятор самолета, чем на видеоигру. Весь аппарат был черный, если не считать названия, написанного стилизованными белыми буквами на боку: PHAЁTON. Семь лет назад мне не удалось найти никакой информации об игре с таким названием. Сейчас я достал телефон и снова погуглил ее. Интернет утверждал, что видеоигры «Фаэтон» нет ни на одной из платформ. Такое название носило множество других вещей – машины, персонажи комиксов и прочее; аркадной игры не было. Не исключено, что отец все придумал, точно так же, как я полчаса назад вообразил, будто вижу истребитель «глефу». Я посмотрел на рисунок. Отец провел стрелку, указывающую на умляут над буквой Ё в слове PHAЁTON, и написал рядом: «В умляуте спрятан порт передачи данных для скачивания результатов!» Как и в случае с «Полибием», под рисунком он привел список «фактов» об этой вымышленной игре: • Ее видели в МГП 9/8/1989 – затем автомат убрали. • Никакой информации об авторских правах и производителе. Простой черный корпус, как и у «Полибия». • Симулятор боев в космосе с видом от первого лица. По игровому процессу похоже на «Battlezone» и «Tail Gunner 2». Цветная векторная графика. • После закрытия прибыли «люди в черном» и увезли игру на черном фургоне – очень похоже на истории с «Полибием». • Связь между «Bradley Trainer», «Полибием» и «Фаэтоном»? Все они – прототипы, созданные для обучения/тестирования игроков перед вербовкой в вооруженные силы? Я еще немного посмотрел на изображения «Полибия» и «Фаэтона», а затем перевернул страницу и стал читать описание игры «Battlezone». В 1981 году армия США заключает контракт с Atari о том, что компания превратит «Battlezone» в «Брэдли трейнер» – симулятор боевой бронированной машины «Брэдли». Об этом было объявлено на конференции TRADOC в марте 1981 года. После этого, как утверждает Atari, проект отменили, и был создан всего один прототип. Однако новый шестиосный контроллер, который Atari создала для «Брэдли трейнера», позднее использовался во многих играх, в том числе в «Star Wars». Это, по крайней мере, было правдой. Я читал в Сети, что группа «консультантов армии США» действительно заплатила Atari, чтобы компания превратила свою игру «Battlezone» в симулятор боевой машины «Брэдли», и что идею с использованием видеоигр для обучения солдат разрабатывали еще в 80-х. Как уже отмечал мой отец в своей странной хронологии, в 1996 году был еще один похожий проект, когда знаменитый шутер с видом от первого лица «Doom II» модифицировали, чтобы с его помощью готовить морских пехотинцев к ведению боевых действий. Проживи отец чуть дольше, в его схему, скорее всего, попала бы и вышедшая в 2002 году «America’s Army», бесплатная видеоигра, которая уже более десяти лет была одним из самых ценных инструментов армейских вербовщиков. Один вербовщик даже разрешил нам полчаса поиграть в нее в школе – когда мы сдали ASVAB, тест для оценки способностей военных специалистов. Мне тогда показалось довольно странным то, что нам советуют поиграть в симулятор боевых действий сразу после того, как нас проверили на то, годимся ли мы для них. Я стал листать выцветшие страницы тетради, удивляясь тому, сколько времени и энергии отец потратил на поиск и анализ данных об этом заговоре. На каждой странице имелись списки имен, дат, названий фильмов, обрывки гипотез. Теперь ясно: в десять лет я поторопился, причислив все это к бреду. Записи могли показаться бредом сумасшедшего, но в них присутствовала определенная логика. Похоже, что основным «доказательством» его расплывчатой теории заговора являлось существование «Брэдли трейнера», «Marine Doom», а также научно-фантастического романа «Игра Эндера» и двух старых фильмов, «Последний звездный боец» и «Железный орел». Отец выделил маркером даты выхода этих произведений, а позднее посвятил несколько страниц описанию и анализу их сюжетов, словно в них заключались ключи к разгадке великой тайны. Я улыбнулся, увидев этот список. О «Железном орле» я узнал из дневника отца, а затем посмотрел фильм, записанный на одну из его видеокассет. Герой «Железного орла» – сын военного по имени Даг Мастерс – вместо того, чтобы сидеть на уроках, учился управлять самолетом F-16, тайком пробираясь на военную базу и залезая в симулятор, который фактически являлся просто невероятно дорогой видеоигрой. Даг – прирожденный пилот, кайфующий от своих любимых песен. Когда его отца сбивают где-то в другой стране и берут в плен, он угоняет два F-16 и летит его спасать, в чем ему помогают Лу Госсетт-младший, его плеер и группы «Twisted Sister» и «Queen». Фильм – настоящий шедевр, но, к сожалению, так считал только я. Круз и Дил поклялись больше никогда его не смотреть. А вот Маффит всегда был рад составить мне компанию. По этой причине, а также потому, что каждое Рождество мама включала альбом «Снупи против Красного Барона», на форумах, посвященных игре «Армада», у моего аватара было изображение Снупи в костюме аса Первой мировой. Я снова посмотрел на схему. Отец обвел маркером записи, посвященные «Железному орлу», «Игре Эндера» и «Последнему звездному бойцу», а затем соединил их линиями – и теперь я понял почему. Это были истории о ребенке, которого готовят к боевым действиям с помощью симулятора-видеоигры. Я листал страницы, пока не дошел до предпоследней записи. В центре пустой страницы отец написал: «Что если они с помощью видеоигр нас учат сражаться, а мы этого даже не подозреваем? Как в «Парне-каратисте», когда мистер Мияги заставлял Дэниэла красить свой дом, драить веранду и полировать все его машины. Он тренировал его, а тот и не подозревал! Нанести полировку, снять полировку – но в мировом масштабе!» Последняя запись – бессвязное, с трудом поддающееся расшифровке эссе на четыре страницы, в котором отец попытался вкратце изложить все темы своей теории и связать их воедино. «Индустрия видеоигр находится под тайным контролем вооруженных сил США, – написал он. – Возможно, именно они и изобрели видеоигры! ЗАЧЕМ?» Если не считать рисунков «Полибия» и «Фаэтона», особых доказательств у него не было. Только его собственные безумные теории. «Вооруженные силы – или какая-то тайная организация внутри них, – используя различные методы, собирает информацию о лучших пользователях видеоигр». В подтверждение своих слов он приводил пример – нашивки «Activision» для рекордсменов. В 80-е годы компания Activision, издатель видеоигр, провела акцию: тот, кто присылал ей доказательство своего рекорда – поляроидный снимок телеэкрана, – в награду получал классную нашивку. Отец полагал, что на самом деле это был коварный план с целью сбора имен и адресов лучших геймеров. В конце абзаца отец ручкой другого цвета добавил: «Сейчас гораздо легче следить за геймерами через Интернет! Может, его создали в том числе для этого?» Отец, конечно, так и не пояснил, зачем вооруженным силам понадобились самые талантливые геймеры в мире. Но его хронология была переполнена зловещими отсылками к играм, фильмам и сериалам о пришельцах из космоса, как дружелюбным, так и враждебно настроенным: «Инопланетянин», «Нечто», «Враг мой», «Чужие», «Бездна», «Нация пришельцев», «Чужие среди нас»… Я затряс головой, словно так из нее можно было вытряхнуть бред. С тех пор как отец написал все это в дневнике, прошло почти двадцать лет, и никакой заговор, связанный с тайным правительством и видеоиграми, на свет не всплыл. А все потому, что эта идея была плодом чрезмерно богатого – возможно, даже воспаленного – воображения подростка. В детстве отец отчаянно мечтал стать Люком Скайуокером, Эндером Уиггином или Алексом Роганом и, вероятнее всего, поэтому и сочинил свою фантазию. Именно такая романтическая тяга к приключениям – сказал я себе – вызвала мой глюк с истребителем «глефой». Может, весь этот случай был связан с дневником, который я сейчас держал в руках. Возможно, все эти годы в дальнем уголке моей памяти, словно забытый ящик динамита, хранилось воспоминание о теории заговора – и из него в мое подсознание просачивались капли нитроглицерина. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Эта идиотская самодиагностика меня успокоила. Просто легкое воспаление наследственного безумия, вызванное длительной фиксацией на умершем отце и отчасти связанное с чрезмерными дозами научной фантастики. Кроме того, в последнее время я слишком много времени тратил на видеоигры – в особенности на «Армаду». Я проводил за ней все выходные и пару раз даже прогулял школу, чтобы выполнить на каких-то азиатских серверах элитные задания, которые по нашему времени начинались в середине дня. Очевидно, тут я перегнул палку, но это довольно легко было исправить: я просто ненадолго уйду в завязку – чтобы голова прояснилась. Сидя там, на пыльном чердаке, я поклялся, что брошу «Армаду» на две недели – разумеется, сразу после того, как выполню элитное задание, которое должно было начаться вечером. Отказаться от него мне и в голову бы не пришло: такие задания появлялись всего несколько раз в год, и с ними обычно был связан очередной фрагмент развивающегося сюжета. На самом деле к сегодняшнему заданию я готовился всю неделю – и, возможно, проводил в «Армаде» даже больше времени, чем обычно. Эти «глефы» мне уже снились; неудивительно, что одну из них я увидел наяву. Нужно с этим завязать, сделать перерыв – и тогда все придет в норму. Я все еще повторял эти слова, словно мантру, когда в моем мобильнике зажужжала напоминалка. Черт. Я столько времени потратил на дураковаляние, что опоздал на работу! Поднявшись с пола, я закинул отцовский дневник обратно в его картонный «гроб» и дал себе слово, что не буду больше жить прошлым – тем более прошлым отца. Часть его вещей уже перекочевала вниз, в мою комнату, и теперь я со стыдом понял, что этого добра там скопилось довольно много. Фактически моя комната стала его святилищем. Мне пора было наконец вырасти и перетащить часть этой ерунды – если не всю – обратно на чердак. Здесь ей самое место. «Ладно, вечером займусь», – пообещал я себе, захлопывая дверь чердака. 3 Я припарковался на стоянке полузаброшенного торгового центра, где находилась «База», в нескольких метрах от красы и гордости моего босса Рэя – прожорливого «Форда-гэлакси» 1964 года с потертой наклейкой на бампере: «Капитаны космических кораблей делают это импульсивно». Как обычно, стоянка пустовала, если не считать пары машин перед тайским рестораном «THAI», расположенным в дальнем крыле центра. Мы с Рэем заказывали там тонну еды на вынос и прозвали его «Thai fighter», так как в середине буквы «H» на вывеске был бугорок, напоминавший сдвоенные ионные двигатели имперского истребителя из «Звездных войн». Вывеска над входом в «Звездную базу» была позатейливей: казалось, что из фасада кирпичного здания вылетает настоящая космическая база. Вывеска обошлась Рэю в целое состояние, но и смотрелась невероятно круто. Когда я толкнул входную дверь, включился электронный звонок: зазвучал звуковой эффект скользящей двери из первого сериала «Звездный путь». Мне показалось, что я захожу на мостик «Энтерпрайза». С самого первого дня работы и до сих пор этот звук вызывал у меня улыбку. Внутри магазина на меня нацелились подвешенные к потолку два игрушечных лазера, управляемые примитивными датчиками слежения. На стене рядом с ними Рэй повесил объявление: «Воришки будут испепелены нашими турболазерами!» Рэй как обычно сидел за прилавком рядом со своим древним «разогнанным» компьютером. Его левая рука плясала на клавиатуре, а правой он щелкал мышкой. – Зак снова идет в атаку! – зарычал он, не отрываясь от игры. – Как там школа? – Норм, – соврал я, подходя к нему. – А как идет торговля? – Вяло, как мы и любим. Не соблаговолишь ли отведать луковых колец? Он протянул мне огромный пакет кукурузных колец со вкусом лука, и я взял одно из вежливости. Рацион Рэя, похоже, состоял только из чипсов, колы и старых видеоигр. Не любить его было невозможно. Когда у меня еще не было прав, я каждый день после школы приезжал на «Базу» на велосипеде – просто чтобы поболтать об играх с Рэем и убить время, пока у матери не закончится смена в больнице. Либо он признал во мне родственную душу, либо ему надоело, что я постоянно у него ошиваюсь, только в конце концов он предложил мне работу. Я был на седьмом небе от счастья, потому что как помощник продавца мог работать всего лишь десять процентов времени, а девяносто процентов – играть с Рэем, обмениваться с ним шутками и поглощать вредную еду. Однажды Рэй сказал мне, что открыл «Звездную базу» «по приколу». Он заработал тонну бабла на акциях технологических компаний во время бума доткомов и ушел на покой, а потом решил устроить «логово» для ботанов, где можно целыми днями играть и болтать о видеоиграх с такими же, как он, клиентами. Он всегда говорил, что ему плевать, приносит магазин прибыль или нет, – и это было здорово, потому что обычно «База» приносила одни убытки. Рэй скупал подержанные видеоигры по завышенным ценам, а затем продавал их себе в убыток. Он постоянно устраивал распродажи, торговал приставками, контроллерами и другой техникой – для того, чтобы, по его словам, «воспитывать постоянных покупателей и продвигать игровую индустрию». Общаться с клиентами Рэй совсем не умел: заставлял людей ждать у кассы, пока он играл, и обожал высмеивать их выбор, если ему казалось, что они покупают дурацкую или слишком легкую игру. Я видел, как дети и взрослые бежали из магазина после разговоров с ним обо всем, от чит-кодов до кругов на полях, оставленных инопланетянами. Казалось, ему плевать, что такое поведение приведет его к банкротству, а вот мне это было не все равно, – и в результате у меня сложились довольно необычные отношения с боссом, потому что именно я, как правило, упрекал его за недостаточно вежливое отношение к клиентам. Я достал из ящика бейджик сотрудника «Базы» с моим именем и прикрепил к майке. Пару лет назад Рэй дописал на ней мое прозвище, поэтому сейчас надпись была такова: «Привет! Меня зовут ЗАК АТАКА». Он не знал, что такое же прозвище мне дали одноклассники после происшествия с Нотчером в средней школе. Я немного поторчал рядом с Рэем, затем заставил себя подойти к нашему второму компьютеру, где мы регистрировали продажи. Открыв поисковик и убедившись, что Рэй на меня не смотрит, я набрал в окошке слова «Бивертон, Орегон, НЛО, летающая тарелка». Нашлись только ссылки на местный ресторан «Пицца – Летающая тарелка». Ни сайты местной телестанции, ни газеты ни слова не сообщали о недавних появлениях НЛО. Если кто-то и заметил инопланетный корабль, который видел я, то никто пока об этом не написал. Или, может, сообщение о нем (если оно и было) никто не принял всерьез? Со вздохом закрыв окно браузера, я снова взглянул на Рэя. Об истребителе «глефа» я мог рассказать только ему – больше никому. Он, кажется, верил во все, что имело хоть какое-то отношение к Розвеллу, кругам на полях, «Зоне-51» и/или «Ангару-18». Он не раз говорил, что, по его мнению, инопланетяне установили контакт с людьми десятки лет назад, а лидеры стран это скрывают, потому что, по их мнению, «люди-овцы» еще не готовы узнать правду. Но сокрытие сведений об НЛО и похищение людей пришельцами – это одно, а космический корабль из популярной видеоигры, летающий над твоим городом, – совсем другое. По сравнению с этим даже самая бредовая теория заговора о Розвелле казалась разумно обоснованной. Кроме того, как я мог просто так подойти к Рэю и сказать, что видел над городом истребитель собрукаев – когда он прямо сейчас сражался с той же самой вымышленной расой инопланетян? Я подошел поближе к его огромному монитору, чтобы получше рассмотреть, что там происходит. Рэй играл в ту же видеоигру, которой посвятил последние несколько лет, – в «Терру фирму», безумно популярный шутер с видом от первого лица. Ее выпустила компания «Кейос террейн», которая также создала «Армаду». Сюжет обеих игр разворачивался в не столь далеком будущем, и в обеих Землю атаковали собрукаи с Тау Кита, злобные разумные существа, похожие на кальмаров. Они собирались полностью уничтожить человечество по одной из обычных идиотских причин: им понадобилась наша планета класса «М», а делиться эти головоногие не любили. Как почти каждая раса злобных инопланетных захватчиков, собрукаи вышли на достаточно высокий уровень развития, чтобы совершать межзвездные перелеты на огромных боевых кораблях. При этом они были не в состоянии изменить климат на бесплодной планете в соответствии со своими потребностями, вместо того чтобы пытаться завоевать уже обитаемую планету – особенно населенную миллиардами вооруженных ядерными бомбами приматов, которые с чужаками не церемонятся. К счастью для нас, собрукаи, как и многие другие вымышленные захватчики, придуманные до них, намеревались уничтожать землян как можно медленнее и неэффективнее. Вместо того, чтобы стереть нас с лица Земли с помощью метеора, мощного вируса или даже старых добрых термоядерных ракет, кальмары решили вести продолжительную войну на земле и в воздухе в духе Второй мировой и при этом каким-то образом допустили, чтобы в руки примитивных врагов попало все их современное оружие, двигатели и системы связи. И в «Армаде», и в «Терре фирме» ты играл роль новобранца Оборонительного Альянса Земли, который сражался с захватчиками с помощью боевого беспилотника. Каждый беспилотник ОАЗ был спроектирован так, чтобы полностью соответствовать подобной машине инопланетян. События сюжета «Терра фирмы» в основном были связаны со сражениями на поверхности Земли. Через год после ее выхода появилась игра «Армада» – симулятор боев в космосе, в котором игроки удаленно управляли глобальным арсеналом беспилотников и сражались с собрукаями в космосе и над городами Земли. И «Терра фирма», и «Армада» стали одними из самых популярных сетевых игр во всем мире. Я целый год играл в ТФ, пока не вышла «Армада», ставшая моим главным увлечением. Я до сих пор пару раз в неделю заходил в «Терру фирму» с Крузом и Дилом – обычно в обмен на их обещание пройти вместе со мной очередное задание в «Армаде». Кроме того, на работе Рэй тоже часто предлагал мне поиграть в ТФ, так что навыки управления наземной беспилотной машиной у меня еще не исчезли. Это было очень важно, потому что в «Терре фирме» размер и боевая мощь твоих беспилотников в каждом задании зависели от твоего рейтинга. Новичкам разрешалось управлять только самыми маленькими и дешевыми беспилотниками из арсенала ОАЗ. По мере того как повышался твой уровень и навыки, в твоем распоряжении появлялись более крупные и мощные машины – танки «Спартанец», подлодки «Наутилоид» и самое крупная и внушительная техника Альянса – боевой робот «Титан», словно сошедший на Землю из раздела комиксов субботнего выпуска газеты. Рэй управлял именно этим роботом – и дела его были плохи: его окружил рой вражеских истребителей-«пауков». Под плотным огнем лазеров «Титан» наконец упал на большое жилое здание и разрушил его. Мы с Рэем поморщились: в «Терре фирме» штрафовали за весь ущерб имуществу, который наносили твои беспилотники, как намеренный, так и непредумышленный. Хотя сюжет игры изобиловал штампами о пришельцах, часть этих штампов он ниспровергал. Например, собрукаи не лично вторглись на Землю, а использовали беспилотники. А люди отражали натиск тоже с помощью боевых машин, управляемых дистанционно. Поэтому все истребители, роботы, танки и подлодки управлялись операторами, которые находились где-то далеко от поля боя. Подобная тактика была куда более оправданной, чем использование боевых машин с экипажем из людей или пришельцев. Зачем рисковать жизнью лучших пилотов, бросая их в бой? Теперь, когда я смотрел любой фильм «Звездных войн», я невольно спрашивал себя – почему в мощнейшей высокоразвитой империи никто не сообразил, как сделать СИД-истребитель или «X-крыл» с дистанционным управлением? На дисплее Рэя вспыхнула тревожная надпись: «Ваш беспилотник уничтожен!» Затем экран на секунду померк, и появилось новое сообщение – о том, что ему выдан новый беспилотник. Но так как крупные машины и танки его отряда уже были выбиты, Рэю пришлось взять то, что осталось: БТГПБ – бронированный тактический гуманоидный пехотинец-беспилотник. БТГПБ напоминал первого терминатора – после того, как все мышцы на теле Арни сгорели, и остался только бронированный хромированный скелет. Вместо головы у беспилотника была стереоскопическая камера, закрытая бронированным акриловым куполом, из-за чего машина становилась слегка похожей на насекомое. На каждом предплечье БТГПБ стоял миниган Гаусса, на плечах – ракетные установки, а в грудную пластину был вставлена лазерная пушка. Я посмотрел на то, как Рэй косит из миниганов «пауков» – восьминогих противопехотных роботов. Они атаковали его на крыше горящего многоквартирного дома где-то рядом с центром города, в обороне которого он участвовал. Рэй покачивал головой в ритм песни «Vital Signs» группы «Rush» – она входила в его саундтрек для ТФ. Рэй утверждал, что ее уникальный ритм идеально соответствует модели поведения «пауков», благодаря чему ему легче предугадывать их движения и время атаки. Он также заявлял о том, что все остальные песни «Rush» с альбома «Moving Pictures» идеально подходят для борьбы с определенным видом беспилотников. Лично я подозревал, что это просто повод каждый день крутить этот альбом от начала до конца. На мониторе с неба спускались десятки десантных кораблей собрукаев. Эти тяжелые серые октаэдры враг применял для высадки пехоты на поверхность Земли. На их корпусах, покрытых мощной броней, повсюду были установлены автоматические орудия. Конечно, как всегда бывает в видеоиграх, у кораблей было уязвимое место: их двигатели были совершенно не защищены. Это я узнал, играя в «Армаду». Когда такой, похожий на бриллиант, корабль приземлялся, сила столкновения была так велика, что он наполовину уходил под землю, словно огромный шип. Затем верхняя часть – пирамида открывалась, словно металлический бутон с четырьмя лепестками, и наружу вырывались тысячи беспилотников, словно армия новорожденных насекомых, которые намереваются уничтожить все на своем пути. Вдали по небу летел рой истребителей «глефа»; корабли одновременно накренились, меняя курс, словно стайка пираний, ищущая добычу. Если смотреть сверху, симметричный корпус каждой «глефы» напоминал двустороннюю секиру, но сбоку корабли определенно походили на «тарелки» из старых научно-фантастических фильмов – деталь, которая попала в мою галлюцинацию. За три года, проведенных в «Армаде», я уничтожил бесчисленное множество «глеф». Раньше они никогда не пугали меня и не казались зловещими, однако сегодня, увидев их на экране компьютера, я почувствовал, что меня переполняет ужас, словно корабли действительно представляют опасность для всего, что мне дорого. Беспилотник Рэя запрыгнул на спину «василиска» – похожего на рептилию робота-танка с лазерами вместо глаз. Затем он прыгнул снова, развернулся на 180 градусов и уничтожил «василиск», всадив ему ракету точно в сегментированное брюхо. «Василиск» взорвался, превратившись в огромный оранжевый огненный шар, и Рэю пришлось снова включить реактивные двигатели, чтобы уйти от опасности. – Браво, сержант, – сказал я. Такое у него было звание в Оборонительном Альянсе Земли. – Спасибо, лейтенант. Ваша похвала дорогого стоит. – Рэй ухмыльнулся и ненадолго оторвал руку от мышки, чтобы отсалютовать мне. Судя по данным на тактическом дисплее, его отряд потерял все шесть танков на воздушной подушке, а также оба «Титана». В резерве у них остались только семь БТГПБ; их значки пульсировали на карте – там, где находился склад оружия ОАЗ, который штурмовали «пауки». Отряд Рэя еще оказывал сопротивление, но битва уже была проиграна. Еще немного, и весь город мог оказаться под контролем собрукаев. Впрочем, Рэй продолжал сражаться, даже несмотря на то, что поражение казалось неизбежным. Это было одно из его наиболее привлекательных качеств. Рэй был лучшим игроком в «Терре фирме» из тех, что я знал. Несколько месяцев назад он, наконец, пробился в «Тридцать дюжин», элитный клан, состоявший из 360 лучших игроков в мире. С тех пор он заходил на серверы игры каждый день, выполнял задания высокого уровня. Рэй мог посвящать игре все свое время, поэтому он участвовал в большем числе боев, чем я, Круз и Дил, вместе взятые. – Сука! – крикнул Рэй и ударил рукой по боковой панели монитора. Я заглянул к нему через плечо и увидел, что собрукаи окружают оставшихся в живых бойцов его отряда. Несколько секунд спустя похожие на тиски челюсти «паука» раздавили последнюю машину Рэя, и на экране появилось сообщение о провале задания. Включился анимационный ролик, в котором силы собрукаев уничтожали центр Ньюарка. – Ну и ладно, – буркнул Рэй, засыпав в рот еще одну пригоршню «луковых» колец и разглядывая дымящиеся развалины города. – Это же всего лишь Ньюарк, да? Невелика потеря. Усмехнувшись, он стряхнул крошки с пальцев и посмотрел на меня. – Знаешь, что сегодня привезли? Он достал из-под прилавка большую коробку и поставил передо мной. Будь я персонажем мультфильма, у меня бы глаза выскочили из орбит. Это была система управления перехватчиком «Армады» – самый новый (и дорогой) контроллер для видеоигры, который я когда-либо видел. – Не может быть! – прошептал я, изучая фотографии и параметры устройства, напечатанные на блестящей коробке. – Я думал, они поступят в продажу только в следующем месяце! – Похоже, «Кейос террейн» решила разослать их раньше срока, – ответил Рэй, возбужденно потирая ладони. – Распакуем эту штуку? Я энергично закивал, а Рэй взял нож, вскрыл коробку и, поручив мне придержать ее, вытащил наружу пенопластовый куб, внутри которого хранились различные компоненты устройства. Несколько секунд спустя все было извлечено из упаковок и выложено на стеклянный прилавок. Система управления перехватчиком «Армады» (СУПА) состояла из шлема (со встроенными очками виртуальной реальности, подавляющими шум наушниками и выдвигающимся микрофоном), рычага и ручки управления с обратной связью, двумя регуляторами газа и встроенным пультом управления оружием. Ручка, рычаг и оружейная панель были утыканы эргономичными кнопками, курками, индикаторами, переключателями режимов, «шляпками» с восемью осями движения. И все это можно было настроить по своему усмотрению, чтобы у вас был полный контроль над полетом, навигацией и вооружением перехватчика. – Нравится, Зак? – спросил Рэй, полюбовавшись, как у меня текут слюнки. – Рэй, я хочу жениться на этой штуке. – На складе есть еще дюжина таких же. Может, построим из них пирамиду на витрине? Я взвесил в руках шлем, был поражен его тяжестью и качеством исполнения. Он выглядел как настоящий шлем пилота истребителя, и компоненты системы «Oculus Rift» были первоклассными. (Дома у меня имелся шлем виртуальной реальности среднего качества – подарок Рэя, – но ему было уже несколько лет, и за это время разрешение экрана невероятно повысилось.) Я положил шлем обратно на прилавок, борясь с желанием его примерить. Затем взялся левой рукой за рычаг газа, а правой – за ручку управления полетом. Ощущения были превосходные, словно кто-то специально подгонял их под размер моих ладоней. Я несколько лет играл в «Армаду» с помощью дешевого пластмассового контроллера – и понятия не имел, чего я лишен. Я мечтал о СУПА с тех пор, как узнал о них на форумах, посвященных «Армаде». Такая штука стоила более пятисот баксов, так что даже с моей десятипроцентной скидкой работника магазина она была для меня запредельно дорогой. Я с неохотой засунул руки в карманы. – Если начну откладывать деньги прямо сейчас, то, может, накоплю к концу лета, – пробурчал я. – Ну, то есть если мое ведро с болтами снова не сломается. Рэй скорчил жалобную гримасу и сделал вид, будто играет на скрипке. Затем улыбнулся и подтолкнул шлем ко мне. – Можешь взять этот, – сказал он. – Досрочный подарок за окончание школы. – Он шутя пихнул меня локтем. – Ты же ее закончишь, да? – Нет! – воскликнул я, недоверчиво уставившись на шлем, а затем перевел взгляд на Рэя. – Ну, то есть, да, закончу, но… ты серьезно? Я могу его взять? Реально?! Рэй с важным видом кивнул. – Реально. Мне захотелось обнять его, и я так и сделал – крепко стиснул его в объятиях. Он неуверенно рассмеялся и погладил меня по голове. – Я дарю тебе это только для того, чтобы приблизить час победы! – Рэй расправил свою фланелевую рубашку, а затем в отместку взъерошил мне волосы. – С этой системой управления ты еще больше повысишь свои навыки пилота. Если это вообще возможно. – Рэй, это слишком щедрый подарок. Спасибо. – Не стоит благодарности, малыш. И хотя я много лет боялся, что безграничный альтруизм Рэя его обанкротит и мне придется искать настоящую работу, экстравагантный подарок я все равно взял. – Может, опробуешь его в оперативном центре? – Рэй указал на маленькую, тесную подсобку, где стояли соединенные в сеть десятки компьютеров и игровых приставок. Это помещение он сдавал в аренду для сетевых вечеринок и клановых сборищ. – Разберешься в управлении перед вечерним заданием… – Нет, спасибо. Лучше опробую его на домашней машине. «Потому что если на меня полетит истребитель «глефа», у меня может пойти пена изо рта, – подумал я. – А если это случится, то в этот момент я хочу быть один в своей комнате». Рэй удивленно выгнул бровь. – Да что с тобой? Заболел? Я неловко отвел взгляд: – Все нормально, а что? – Твой босс предлагает тебе поиграть в твою любимую видеоигру в рабочее время, а ты отказываешься? – Он потрогал мой лоб. – У тебя жар, малыш? Я смущенно рассмеялся и покачал головой: – Нет, просто… Просто я недавно поклялся, что не буду так сильно пинать балду на работе, как бы ты это ни поощрял. – На хрена? – Часть моего плана. Я докажу тебе, какой я ответственный и надежный, а ты возьмешь меня на полную ставку, когда я закончу школу. Он бросил на меня внимательный взгляд – как всегда, когда я заговаривал на эту тему. – Зак, ты можешь работать здесь до тех пор, пока мы не закроемся. Но если честно, ты же понимаешь, что рожден для более важных дел? – Спасибо, Рэй. – Я с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза. Если судить по тому, что произошло сегодня, то я рожден только для одного – смирительной рубашки. Может, еще и для шлема из ваты. – От судьбы не уйдешь, – сказал Рэй голосом Оби-Вана, а затем сел на табурет и запустил новое задание «Терры фирмы». Компания «Кейос террейн» выпускала самые разные контроллеры для «Терры фирмы», в том числе популярную систему управления «Титаном» с двумя джойстиками – которой мы торговали, – но Рэй всегда играл только с помощью клавиатуры и мыши. Он также предпочитал двумерный компьютерный монитор – по его словам, от очков виртуальной реальности у него начиналось головокружение. Переубедить Рэя, как и многих геймеров его возраста, было невозможно. Забыв о том, что только что сказал, я подошел к своему компьютеру и щелкнул по значку «Терры фирмы» на рабочем столе. Начался вступительный ролик, и я по привычке едва не нажал на кнопку, чтобы прервать его, но удержался и впервые за много лет посмотрел его еще раз. Морган Фримен (как всегда бесподобный) мрачным голосом вкратце изложил основные события сюжета. Действие игры происходило в середине двадцать первого века, примерно через десять лет после того, как на Землю впервые напали собрукаи, раса морских существ из звездной системы Тау Кита. Эта система пользовалась популярностью еще у первых фантастов, так как она ближе всего к Земле. Собрукаи напоминали кальмаров, но у них также была «грива» из покрытых шипами щупалец и вертикальный, словно у акулы, рот, который окружали шесть холодных черных глаз. За вступительным роликом последовало видеообращение к людям от повелителя собрукаев (по моему скромному мнению, его создатели слишком увлекались работами Гигера). Вытянув щупальца во все стороны, серое существо с прозрачной кожей плавало в темном подводном логове и обращалось к камере на скрежещущем языке, который напоминал песню кита, увлекающегося дэт-металлом. К счастью, ровно за секунду до того, как повелитель начал излагать стандартные злобные намерения, кто-то включил английские субтитры. – Мы – собрукаи, – сказало существо. – И мы заявляем: ваш жалкий вид не заслужил право на жизнь. Поэтому вы будете ликвидированы… На этом его речь не заканчивалась, но я нажал «пробел», прерывая его. В общих чертах я речь помнил. Эти злобные, жестокие каракатицы преодолели расстояние в двенадцать световых лет, чтобы уничтожить человечество, разрушить все отделения «Пиццы хат» и завладеть нашим редким голубым самоцветом – Землей. И мой долг – остановить их, применив мои офигительные навыки геймера. Нажмите «выстрел», чтобы продолжить. Весь сюжет о продолжающейся войне с собрукаями был доступен в Сети, однако геймерам приходилось собирать его по кусочкам, бродя по сложной Сети сайтов Оборонительного Альянса Земли – это был элемент альтернативной реальности, помогавший погрузиться в мир игры. По данным, глубоко спрятанным на одном из этих сайтов, десять лет назад, во время вторжения собрукаев, ОАЗ каким-то образом удалось захватить неповрежденный корабль врага. Затем – такое чувство, что за одну ночь – люди подвергли инженерному анализу его невероятно сложные и двигатели системы вооружения, связи, жизнеобеспечения, после чего Альянс создал огромный арсенал боевых беспилотников, которые могли на равных сражаться с собрукаями. Разумеется, создатели игры не потрудились ответить, как ОАЗ удалось добиться удивительных успехов за столь короткое время, при том, что Альянсу приходилось отражать атаки врага, значительно превосходящего его по уровню развития технологий. Но лично мне казалось, что если ты уж веришь в то, что антропоморфные кальмары с Тау Кита сражаются с людьми с помощью дистанционно управляемых роботов, то выискивать огрехи в сюжете просто глупо. Особенно если этот сюжет служит основанием для того, чтобы подраться со злобными чужими в космосе. Я закрыл программу-клиент «Терры фирмы» и открыл браузер, а затем – сайт «Кейос террейн», страницу «О нас». Я давно был фанатом КТ, поэтому многое знал об истории компании. В 2010 году ее основал разработчик видеоигр из Сан-Франциско по имени Финн Арбогаст, который для этого ушел с хорошей должности в «Электроник артс», где работал над серией игр «Battlfield». У компании была возвышенная цель: «Создать следующее поколение сетевых игр, использующих виртуальную реальность». Арбогаст собрал «команду мечты» из творческих консультантов и подрядчиков, переманил к себе лучших специалистов из других компаний – просто пообещав дать им шанс поработать над своей революционной многопользовательской игрой. Именно поэтому в числе консультантов, работавших над «Армадой» и «Террой фирмой», оказались Ричард Гэрриотт, Ю Сузуки, Гейб Ньюэлл, Уоррен Спектор, Тим Шафер и Сигеру Миамото – а также несколько крупных голливудских звезд, в том числе Джеймс Кэмерон, который создал реалистичные модели кораблей и роботов ОАЗ, а также Питер Джексон, чья компания Weta Workshop создала все видеоролики для игр. «Кейос террейн» также приобрела самые современные игровые движки, которые затем модифицировала в соответствии со своими потребностями. В «Терре фирме» использовался код и особенности из нескольких симуляторов боевых действий – таких, как «Battlefield», «Call of Duty» и «Modern Warfare». «Армада», с другой стороны, была создана на основе сильно измененного движка игры Star Citizen, лицензию на который «Кейос террейн» приобрела у «Робертс спейс индастриз» за неизвестную сумму. Стратегия создания подобных «франкенштейнов» оказалась невероятно успешной. «Терра фирма» и «Армада» стали одними из самых популярных сетевых игр во всем мире, и не зря. Упрощенный, аркадный стиль игры позволял легко ее освоить и делал ее более привлекательной для обычных людей. Кроме того, обе игры выглядели потрясающе и были доступны на всех игровых платформах, включая смартфоны и планшеты. И, самое главное, цена этих игр, в отличие от других глобальных сетевых игр, не была завышена. Разумеется, «Кейос террейн» брала плату за подписку и на «Терру фирму», и на «Армаду», но как только ты достигал звания офицера в любой из игр, подписка становилась для тебя бесплатной. Кроме того, компания не доила геймеров с помощью микроплатежей. Я закрыл окно и уставился на рабочий стол, собираясь с мыслями. До сегодняшнего дня мне не приходило в голову связывать сюжет о вторжении пришельцев в играх «Кейос террейн» с теорией заговора из дневника моего отца. Историй о нападении инопланетян сотни – фильмы, телесериалы, книги и видеоигры на эту тему выходят каждый год, и «Армада» – всего лишь одна из них. Кроме того, она вышла всего несколько лет назад, как она может быть связана с тем, что мой отец написал в дневнике десятки лет назад? С другой стороны, если правительство действительно хотело бы обучить граждан управлять боевыми беспилотниками, то идеальным средством для этого были бы именно такие игры, как «Армада» и «Терра фирма»… Через несколько минут снова прозвучал звуковой эффект из «Звездного пути», и в магазин вошла компания учеников из местной школы. Я запихал свой новый шлем и систему управления под прилавок, чтобы их не заметили эти несовершеннолетние хулиганы, и произнес стандартное приветствие, призвав на помощь весь свой энтузиазм: – Добро пожаловать на «Звездную базу», где игра никогда не заканчивается. Чем могу помочь, юные джентльмены? 4 Когда я вернулся домой, мамина машина уже стояла у дверей. Это был приятный сюрприз – в прошлом году, например, она так много работала сверхурочно, что часто возвращалась, когда я уже спал. И все же ее появление тревожило: она всегда чувствовала, если меня что-то беспокоило. В детстве я был уверен, что мама – мутант-телепат и способна читать мои мысли, особенно бредовые. Мама лежала в гостиной на диване (Маффит свернулся клубочком у нее в ногах) и смотрела новую серию одного из своих любимых сериалов «Доктор Кто». Ни она, ни Маффит не заметили, как я вошел, и у меня была возможность понаблюдать за ними обоими. Моя мать, Памела Лайтман (в девичестве Крэндэлл), была одной из самых крутых и стойких женщин на свете и очень напоминала мне Сару Коннор и Эллен Рипли. Если у нее и случались проблемы, то она решала их довольно быстро, потому что принадлежала к категории тех матерей-одиночек, которые, вооружившись мощной пушкой, легко отстреливали киборгов-убийц. Кроме того, мама была невероятной красавицей. Конечно, все так говорят о своих матерях, но в моем случае это было правдой. Мало кто из парней знает, что это за Эдиповы муки – жить в одном доме с безумно сексуальной, вечно одинокой мамой. Я видел, как у мужчин едет крыша от одного взгляда на нее, и от этого во мне возникало отвращение к существам одного со мной пола – как будто без этого у меня не хватало психологических проблем. Растить сына в одиночку ей было очень тяжело. Родители ей совсем не помогали: отец рано умер от рака, а религиозная мать отреклась от нее за то, что она забеременела еще в школе, да еще и вышла замуж за никчемного геймера, который ее «обесчестил». Мама говорила, что ее мать один раз попыталась с ней помириться – через несколько месяцев после гибели отца, но совершила ошибку, сказав ей, что нет худа без добра и теперь она сможет найти себе респектабельного мужа, человека с карьерой. После этого мама сама отреклась от нее. Я боялся, что тяжелее всего для мамы была необходимость каждый день видеть меня. Я выглядел в точности как мой отец, и пока что это сходство только увеличивалось. Теперь я приближался к тому возрасту, в котором он погиб, и я пытался не думать о том, какой это ужас для матери – каждое утро видеть, что ей улыбается двойник покойного мужа. Я даже подозревал, что именно поэтому в последние годы она столько времени проводит на работе. Мама никогда не играла роль одинокой вдовы – она постоянно ходила на танцы с подругами, и порой у нее были мужчины, но она всегда разрывала отношения раньше, чем те успевали перерасти во что-то серьезное. Я никогда не спрашивал у нее, почему она так делает. Причина была очевидной – она все еще любила моего отца, или, по крайней мере, его образ. Когда я был моложе, то испытывал некое извращенное удовлетворение от мысли, что она так по нему скучает, ведь это доказывало, что мои родители действительно любили друг друга. Теперь, немного повзрослев, я начал беспокоиться о том, что она останется в этом доме совсем одна, когда я закончу школу и уеду. – Привет, мам, – сказал я негромко, чтобы не напугать ее. – О, привет, милый! – Она приглушила звук в телевизоре и села. – Я не слышала, как ты вошел. Мама указала на свою правую щеку, которую я послушно поцеловал, затем взъерошила мне волосы и похлопала по дивану рядом с собой. Я сел рядом и взял Маффита на руки. – Как прошел день, малыш? – Неплохо, – ответил я и пожал плечами, чтобы ложь выглядела убедительнее. – А у тебя? – Нормально, – ответила она, подражая моему голосу, и тоже пожала плечами, пародируя меня. – Это хорошо, – отозвался я, хотя и подозревал, что она тоже сочиняет. На работе она заботилась о раковых больных, многие из которых уже находились на терминальной стадии. Я не понимал, как на такой работе вообще могут быть хорошие дни. – Ты сегодня рано. Похоже на рождественское чудо. Мама рассмеялась нашей старой шутке – у нас в семье все более-менее необычные события назывались рождественским чудом. – Решила взять отгул. – Она спустила ноги с дивана на пол и повернулась ко мне. – Есть хочешь? Лично я не отказалась бы от французского тоста с корицей. – Она встала. – А ты? Хочешь позавтракать со мной вместо ужина? Вопрос заставил меня насторожиться. Обычно мама предлагала мне завтрак вместо ужина лишь в тех случаях, когда хотела серьезно поговорить. – Спасибо, я съел пиццу на работе, – ответил я, осторожно отодвигаясь. – Боюсь, больше ничего не влезет. Мама перегородила мне путь на лестницу. – Не пущу, пока не обсудим твои дела, – объявила она, театрально топнув ногой. – Звонил замдиректора школы и сказал, что ты сегодня ушел с математики, – а перед этим опять сцепился с Дугласом Нотчером. Ее слова меня разозлили, однако я постарался унять гнев. Я понимал, что она расстроена и беспокоится за меня, хоть и пытается это скрыть. – Мам, ничего не было. Мы не дрались. Просто он уже несколько недель мучает одного парня у нас в классе, и я просто не смог на это больше смотреть. Поэтому и сбежал – чтобы не оторвать Нотчеру голову ненароком. Ты можешь мной гордиться. Она внимательно посмотрела мне в глаза и, вздохнув, поцеловала в щеку. – Ладно, милый. Я понимаю, тебе нелегко в этом зверинце. Но еще пара месяцев, и ты будешь свободен. Тогда сможешь сам выбирать свою судьбу. – Два месяца. Я выдержу, не волнуйся. – Не забывай… – Она прикусила губу. – Ты уже совершеннолетний… – Знаю. Не бойся, этого больше не повторится. Мама намекала на то мое давнее столкновение с Нотчером. И я в тысячный раз обещал ей, что ничего подобного больше не повторится… На самом деле вот что тогда произошло. Когда я учился в седьмом классе, однажды утром в школьном коридоре я встретил Нотчера и его дружков. Он улыбнулся и сказал: – Эй, Лайтман! Правда, что твой старик был настолько туп, что умудрился взорваться на заводе с говном? Я ничего не перевираю. Это прямая цитата. И у меня были свидетели. Однако следующее, что я помню, – это то, как сижу на груди Нотчера и смотрю на его залитое кровью лицо, а вокруг вопят одноклассники. Чьи-то сильные руки пытаются меня от него отцепить, а я в это время думаю: почему у меня так адски болят кулаки и почему окровавленный Нотчер валяется на мраморном полу в школьном коридоре? Потом мне сказали, что я напал на него, словно дикий зверь, и избил до потери сознания. Причем я колотил его даже после того, как он обмяк. И понадобились двое учеников и учитель, чтобы оторвать меня от него. Нотчер на неделю загремел в больницу с легким сотрясением мозга, а еще я умудрился сломать ему челюсть. Учитывая все произошедшее, я легко отделался – меня всего лишь на две недели исключили из школы и обязали до конца учебного года ходить к психотерапевту на занятия по управлению гневом. Но с тех пор у меня появилось прозвище Зак Атака, и решительно все начали считать меня психом. Однако больше всего меня из того случая расстраивал тот десятисекундный пробел в моей памяти, за время которого я успел выключиться и забыть, как пришел в ярость и набросился на Нотчера. Я почти каждый день спрашивал себя: что бы произошло, если бы меня не остановили? Нотчер, наверное, увидел в Сети скан с некрологом на моего отца, опубликованный в местной газете: если гуглить его имя, одна из ссылок ведет к нему. Именно так я и узнал, как погиб отец. Мама и бабушка с дедушкой скрыли от меня подробности его смерти – и я благодарен им за это, потому что текст некролога преследовал меня с того самого дня, как я его прочитал. Я до сих пор помню его наизусть: «ЖИТЕЛЬ БИВЕРТОНА ПОГИБ В АВАРИИ НА ВОДООЧИСТНОЙ СТАНЦИИ БИВЕРТОН-ВЭЛЛИ-ТАЙМС – 6 ОКТЯБРЯ 1999 г. Житель Бивертона погиб в пятницу, примерно в 9 часов утра, на городской водоочистной станции на Саут-Ривер-роуд. Погибший – Ксавье Улисс Лайтман, 19 лет, проживавший в доме номер 603 на Блюбоннет-авеню, сотрудник городской администрации. Смерть Лайтмана установил прибывший на место патологоанатом округа Вашингтон. Лайтман работал рядом с резервуаром и потерял сознание в результате утечки метана, которую никто не заметил. Следователи полагают, что вспышка на оголенном электропроводе привела к воспламенению газа, и Лайтман мгновенно погиб в результате взрыва газа. Лайтман всю жизнь прожил в Бивертоне; у него была жена Памела и сын Закари. Организация похорон…» – Зак, ты меня слушаешь? – Конечно, мам, – соврал я. – Что ты там говорила? – Я сказала, что школьный психолог, мистер Расселл, тоже оставил мне сообщение на автоответчике. – Она скрестила руки на груди. – По его словам, ты пропустил два последних занятия по профориентации. – Извини – забыл, наверное. На следующее пойду, честно. Я снова попытался проскользнуть мимо нее, но она преградила мне путь, а затем еще раз топнула ногой, словно она – Гэндальф, а я – балрог. – Ты принял решение? – О том, чем я хочу заниматься в жизни? Она кивнула. Тяжело вздохнув, я сказал первое, что пришло мне в голову: – Ну, я довольно долго об этом думал и, тщательно все взвесив, пришел к выводу, что не хочу ничего покупать, продавать или перерабатывать. Она нахмурилась и замотала головой, но я продолжил: – Понимаешь, я не хочу строить на этом карьеру. Не хочу покупать что-то проданное или переработанное, не хочу продавать что-то купленное или переработанное… – …или обрабатывать что-нибудь проданное, купленное или переработанное, – закончила мама. – Ты за кого меня принимаешь? Думаешь, я Ллойд, полный дебилоид? – Ты меня расколола. – Я поднял руки, признавая свою вину. – А кто меня заставил смотреть этот фильм? Разве не из-за тебя я посмотрел его стопятьсот тысяч раз? – Зак, денег в твоем фонде хватит на четыре года обучения практически в любом из колледжей. Можешь поступать, куда захочешь, и учиться, чему хочешь. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Да, мне повезло. Мама отложила деньги на мое обучение, когда я еще был малышом, – часть компенсации за смерть отца, оставшейся после покупки дома. На эти деньги она и медучилище окончила. – Или ты считаешь, не повезло? Хотите узнать еще об одной моей невероятной «удаче»? Труп моего отца так сильно обгорел при взрыве, что патологоанатом идентифицировал его лишь по пломбам в зубах, и поэтому матери не пришлось ездить в морг на опознание. Вы тоже думаете, что счастья нашей семье привалило немерено? – Ты подумал о том, о чем мы говорили в прошлый раз? – спросила мама. – Ты вроде бы хотел учиться на разработчика видеоигр, как и Майк Круз? – Мам, я отлично играю в видеоигры, но придумывать их я не умею. Для этого нужно здорово разбираться в программировании или в цифровой графике, а я здесь полный ноль. – Я вздохнул и опустил взгляд. – Главное, что ты любишь игры. А со всем остальным ты разберешься. Тебе это понравится. – Она легонько прикоснулась к моей щеке. – Ты же знаешь, что я права. У тебя врожденная любовь к компьютерным играм. Да, тут мама точно была права. На первый взгляд, хоть она и выглядела сейчас как обычная женщина, в свое время она была хардкорным геймером и несколько лет зависала в «World of Warcraft». Сейчас мама играла редко, лишь время от времени выполняя вместе со мной задания «Терры фирмы». – Есть же какие-то люди, которым платят за то, что они играют в видеоигры? – Да, тестеры отдела качества. В теории работа хорошая, но на самом деле – просто отстой. Платят гроши, и тебе постоянно нужно тысячу раз проходить один и тот же уровень, чтобы найти ошибки в коде. Я бы на такой работе спятил. Мама со вздохом кивнула. – Я бы тоже. Знаешь, Зак, – сказала она, заговорщически улыбаясь, – ты ведь можешь поступить в колледж, даже если пока не знаешь, что хочешь изучать. Выбери разные предметы и посмотри, что тебе понравится. Рано или поздно ты поймешь, чем хочешь заниматься. Я улыбнулся и кивнул, но она все равно меня не пропускала. – Я не давлю на тебя, милый. Просто хочу составить план. – Мой план на данный момент, – медленно ответил я, – работать на «Звездной базе». Может, мне перейти на полную ставку? – Зак, это подработка для школьников, там карьеру не сделаешь. Подумай о том, что будет лет через пять. Все уже закончат колледж, а ты… – А я буду целый день просиживать задницу в пяти кварталах от родной школы и все так же работать продавцом, как и в шестнадцать лет, – закончил я за нее. – Вот именно. Я прикинулся обиженным. – Твое недоверие меня пугает. – Мистер, вас еще больше напугает мощный пинок под зад, если вы не прекратите валять дурака и не начнете строить серьезные планы на будущее. – Когда ты начинаешь называть меня «мистер», я понимаю, что дело – дрянь. – Я не говорю, что ты непременно должен поступить в колледж. Уйди в монастырь. Завербуйся в Корпус мира! В «Люди Икс»! Мне плевать, что ты будешь делать, – только делай что-нибудь, ладно? Я притворился, что облегченно вздыхаю. – Тогда я лучше сбегу с бродячим цирком. Сначала буду угадывать вес клиентов, а потом дослужусь до оператора карусели. – Для такой работы у тебя еще слишком много зубов во рту, умник. – Мама шутя толкнула меня в плечо. – Я не наезжаю, я добра тебе хочу. Ты ведь такой талантливый, ты способен многого добиться! – Она посмотрела мне прямо в глаза. – Ты же знаешь это, да? – Да, знаю, мам. Не волнуйся за меня, ладно? Но она, нахмурившись, по-прежнему стояла у меня на пути – все указывало на то, что пройти мимо нее будет нелегко. И тут боги ниспослали мне дар: мой телефон звякнул, сообщая о том, что пришла эсэмэска. Я выудил его из кармана и посмотрел на экран: «Срочное напоминание от командования Оборонительного Альянса Земли: лейтенант Лайтман, вам приказано зайти в Сеть в 20:00 для инструктажа». Круз и Дил также прислали мне по нескольку сообщений – спрашивали, что за хрень приключилась в классе и буду ли я выполнять задание в «Армаде». – Прости, мам, пора бежать! – Я показал ей телефон, словно пропуск. – Опаздываю на задание в «Армаде», оно начинается через несколько минут. – Да, да… Понимаю. Опаздываешь в видеоигру. – Она шагнула в сторону, пропуская меня. – Задай им перцу, ковбой. – Спасибо! Я чмокнул ее в щеку, и она улыбнулась. Затем я схватил замаскированную коробку с системой управления для «Армады» и побежал по лестнице, мечтая поскорее укрыться в своей комнате, а уже оттуда уйти в другую реальность. Однако голос мамы двигался быстрее, чем я, и ее последняя реплика достигла моих ушей раньше, чем я покинул «нейтральную зону». В детстве я слышал от нее эту фразу бесчисленное количество раз, и обычно эти слова я пропускал мимо ушей, но сейчас они наполнили меня неподдельным ужасом. – Я знаю, будущее иногда пугает. Однако от него не уйти. 5 Я запер дверь и прислонился к ней; в голове все еще звучали слова матери. Я обвел взглядом комнату, и впервые мне стало стыдно за то, во что я ее превратил. Плакаты на стенах, книги, комиксы и игрушки на полках – почти все это раньше принадлежало отцу. Комнату даже нельзя было назвать храмом в его честь – ведь я его совсем не помнил. Это был скорее музей – реально жалкий, хреновый музей человека, которого я не знал и никогда не узнаю. Неудивительно, что мама старалась сюда не заходить – думаю, заглядывая ко мне в комнату, она каждый раз испытывала ужасную боль. К потолку на леске был подвешен небольшой флот космических кораблей. Шагая по комнате, я дотронулся до каждого из них, приводя в движение. Сначала «Энтерпрайз», затем «Сулако» из «Чужих», потом «X-Wing» и «Y-Wing», «Тысячелетний сокол», истребитель «Веритек» из «Роботека» и, наконец, аккуратно раскрашенный «Ганстар» из «Последнего звездного бойца». Я опустил жалюзи, и комната погрузилась во мрак, лишь узкая полоска света на спинке моего побитого кожаного кресла сияла каким-то потусторонним блеском. Усевшись в кресло, я в предвкушении пропел начало «Поединка судеб»: дан-дан-да-да-да! – и отключил от запыленной игровой приставки пластмассовый джойстик с громоздким шлемом виртуальной реальности, который держался лишь благодаря огромному количеству клейкой ленты. Разобравшись со старым оборудованием, я подключил компоненты новой системы управления перехватчиком и расставил их по местам: тяжелый металлический джойстик – на старый ящик из-под молока между коленей, а ручку управления газом – на левый подлокотник кресла. Это должно было точно совпадать со схемой приборов управления в перехватчике, каким он был показан в игре. Мой личный симулятор космического корабля. Я вспомнил, как в детстве строил кабину космического корабля из диванных подушек, чтобы сделать более реалистичными ощущения от игры «Star Fox» для приставки «Nintendo 64». Эту идею подали мне дети из старой рекламы «Cosmic Ark» для «Атари», которая оказалась на одной из видеокассет отца. Установив оборудование, я синхронизировал телефон с наушниками, встроенными в новый шлем для пилота «Армады». Затем я включил плейлист «Налет на аркаду» – цифровую версию старого сборника на кассете, которую я нашел среди вещей отца. Название было аккуратно выведено на наклейке отцовским почерком, и я предположил, что это подборка любимой музыки для видеоигр. Поэтому я в детстве тоже играл под эту запись, и в результате она стала неотъемлемой частью игровых сессий в «Армаде». Если не звучал «Налет на аркаду», я неизменно сбивался с ритма и плохо стрелял – вот почему я врубал его перед началом каждого задания. Я надел шлем пилота и поправил наушники, оснащенные системой шумоподавления. Подвинул очки виртуальной реальности. Нажал на кнопочку, выдвигающую микрофон, – совершенно ненужная, но, бесспорно, крутая функция. Еще несколько раз убрал и снова выдвинул микрофон – просто для того, чтобы послушать звук, который он издает. Когда загрузка игры завершилась, я потратил несколько минут, изменяя раскладку функций для кнопок на системе управления, а затем зашел на сервер «Армады». Я немедленно проверил рейтинг пилотов ОАЗ, чтобы убедиться в том, что мой собственный не упал со времени последней сессии. Порядок: мой «такой скверный, что даже хороший» псевдоним все еще был на шестом месте. Я удерживал эту позицию уже два месяца, но до сих пор не мог привыкнуть к тому, что я в первой десятке, среди самых знаменитых – и скандально известных – геймеров. Я просмотрел знакомые имена: 01. Ред Джайв 02. Макс Джиниус 03. Уизнейлд 04. Вайпер 05. Ростам 06. Железный Бигль 07. Ворди 08. Джи-Псих 09. Атомная Мама 10. Косяк мастер-5000 Я видел эти позывные почти каждый вечер в течение нескольких лет, но даже не знал, кто и откуда эти люди. Если не считать пары знакомых в школе и на работе, Круз и Дил были единственными пилотами «Армады», с которыми я был знаком. У игры было более девяти миллионов активных подписчиков в десятках стран мира, так что пробиться в первую десятку было нелегко. Мне говорили, что я – прирожденный геймер, но даже при этом мне понадобилось более трех лет ежедневных тренировок только для того, чтобы попасть в первую сотню. Преодолев этот барьер, я, похоже, наконец, поймал волну и за несколько месяцев, словно метеор, ворвался в первую десятку, одновременно получая очередные звания в иерархии Оборонительного Альянса Земли, пока не стал лейтенантом. Я понимал, что «Армада» – просто видеоигра, но я еще никогда не был «лучшим из лучших» и поэтому реально гордился своим достижением. Нужно признать, что, потратив столько времени на игру, я на целый балл снизил свою среднюю оценку по всем предметам, и, скорее всего, именно из-за этого увлечения Эллен меня бросила. Впрочем, я уже поклялся начать с чистого листа, напомнил я себе. После сегодняшнего задания – целых две недели без «Армады», даже если ради этого придется пожертвовать местом в первой десятке. Невелика потеря, убеждал я себя. Чем выше рейтинг, тем больше ругани, тем чаще по тебе стреляют свои, тем больше обвинений в жульничестве. Наглядный пример: пилоты «Армады» из первой пятерки, вероятно, были самыми ненавидимыми геймерами за всю короткую историю игры. Отчасти это было связано с тем, что у них было право раскрасить свои беспилотники в разные цвета, а остальным приходилось летать на обычных серых, стальных. Поэтому первую пятерку и прозвали «Летучим цирком». Многие из тех, кто общался на форумах «Кейос террейн», полагали, что пятеро лучших слишком хороши и поэтому не могут быть живыми игроками. Поговаривали, что они – компьютерные персонажи или сотрудники «Кейос террейн». Другие считали, что они – элитный клан геймеров, потому что никто из них не отвечал на личные сообщения или просьбы в игровом чате. Конечно, это могло быть вызвано тем, что нубы постоянно обвиняли их в жульничестве – поставили себе автоприцел или сделали запас энергии для щитов бесконечным. Конечно, так говорили только неудачники, которые не умеют проигрывать. Лично я сходился в бою и с Ред Джайвом (он же «Красный Барон»), и с остальными пилотами «Летучего цирка» и ни разу не заметил ни одного признака жульничества с их стороны. Просто они были лучше остальных. Более того, я добрался до первой десятки именно благодаря тому, что изучал их тактику и учился у них. Однако меня раздражала их надменность. Особенно меня злил Ред Джайв, у которого была отвратительная привычка отправлять одно и то же сообщение игроку, сбитому им в режиме тренировки: «Всегда пожалуйста». Два этих слова вспыхивали на экране, и одновременно из колонок раздавался звук: «БИИП», от которого закипала кровь. Очевидно, Ред Джайв написал макрос, чтобы отправлять это сообщение, словно ракету, сразу после того, как разнес твой корабль в клочья. Он буквально сыпал соль на раны. Я понимал, почему он (или она) так делает. Это была тактическая уловка, с помощью которой он злил противников, выводил их из себя еще больше, прежде чем они возродятся на новом корабле. И этот прием действовал. На всех. На меня тоже. Но однажды, когда я наконец поймаю Ред Джайва в перекрестье прицела, настанет мой черед отправить одно из этих раздражающих сообщений: «Нет-нет, Ред Джайв. Это тебе пожалуйста». Меня, конечно, теперь тоже постоянно обвиняли в хакерстве. Но как сказал мой мудрый босс Рэй Вирзбовски: «Если у кучи плакс возникает баттхерт и они обвиняют тебя в жульничестве, чтобы пережить боль от поражения, значит, ты расколол игру». Открыв список друзей, я увидел, что Круз и Дил уже в Сети. Рядом с их именами отображались их рейтинги: Круз (с позывным «Квоте») в данный момент занимал 6791-е место, а Дил (он же «Дилио») был 7445-м. Их рейтинг в «Терре фирме» был гораздо выше, но до «Тридцати дюжин» и Рэя им было далеко. Я включил микрофон на шлеме и присоединился к закрытому чату с Квоте и Дилио. – Так и не признаешь свою ошибку?! – кричал Круз. – Говорю же, твой довод с Чудо-Женщиной ничего не доказывает! – ответил Дил. – Да, принцесса Диана из Темискиры действительно владела Мьелниром в каком-то никому не известном выпуске-кроссовере! Но это лишь подтверждает мою правоту, Круз! Думаешь, Чудо-Женщина не сгорела бы со стыда, если бы ее увидели с Жалом в руках? – Она супергерой, а супергерои на мечах не дерутся, верно? – сказал Круз, не подумав. – Супергерои не дерутся на мечах? – радостно воскликнул Дил. – А как же Ночной Охотник? Дэдпул? Электро, Шаттерстар, Зеленая Стрела, Соколиный Глаз… А ведь еще есть Клинок и Катана – два героя, буквально названные в честь мечей! О, и еще у Росомахи был идиотский меч Мурамасы с частицей его души – тупость невероятная, конечно, но все равно он гораздо круче Жала! – Извините, что влезаю в разговор, дамочки, – сказал я, – по-моему, вы просто должны смириться с тем, что вы не сходитесь во мнениях. – Железная чайка! – воскликнул Круз. – Я и не видел, как ты вошел! – Опаздываешь, кретин, – сказал Дил. – А тут Круз все не заткнется насчет Чудо-Женщины! – Я вовремя, – ответил я. – Брифинг начнется только через тридцать секунд. – Что там у тебя вышло с герром Нотчером? – спросил Дил с сильным немецким акцентом. – Ничего, – ответил я. – Потому что я свалил раньше, чем что-то началось. – После звонка он похвалялся перед своими дружками, что расправится с тобой. Учти это в своих планах. Я откашлялся. – Времени мало. Давайте поговорим о задании. – Парни, если снова нужно будет уничтожать «Разрушитель», я сваливаю, – сказал Круз. – Лучше в «Терру фирму» поиграю, я серьезно. – В чем дело, Квоте? – спросил я. – Боишься, что будет сложно? – Мне нравятся сбалансированные игры, – ответил Круз. – Я же не такой мазохист, как ты. Мне захотелось встать на защиту игры, однако спорить было сложно. «Разрушитель» – это мощное супероружие собрукаев, которое разработчики вывели на сцену в одном из недавних обновлений. Он мог глушить квантовую связь всех беспилотников Земли, делая их абсолютно бесполезными. Уже несколько месяцев подряд самые преданные фанаты игры – и я в том числе – пытались понять, как уничтожить эту штуку. Пока что это никому не удалось, и поэтому многие задания высокого уровня были заранее обречены на провал. Несмотря на бесконечный поток жалоб пользователей на то, что «Кейос террейн» сломала и/или испортила свою собственную игру, компания отказывалась убрать «Разрушитель» или ослабить его. В результате многие геймеры бежали из «Армады» в «Терру фирму». В заданиях ТФ «Разрушитель» не появлялся – возможно, потому, что если бы он приземлился, наземные войска ОАЗ уже ничего не могли бы с ним сделать. – Задание новое, – сказал я. – Будь оптимистом: может, «Разрушителя» в нем нет. – Ага, – отозвался Дил. – Может, разрабы придумали что-нибудь похуже. – Что может быть хуже? – спросил Круз. – Задание, в котором нужно взорвать Звезду смерти в поле астероидов, отбивая атаки двух кубов боргов? – Круз, – сразу встрял Дил, – я очень сомневаюсь в том, что борги, или… К счастью, в эту секунду в наушниках прозвучал тревожный сигнал о начале брифинга. Все окна с информацией исчезли, и я увидел себя в набитом людьми конференц-зале. По бокам от меня сидели Квоте и Дилио. Мы модифицировали наши аватары так, чтобы они напоминали нас самих, – только были слегка повыше, более мускулистыми и не такими бледными. Вокруг нас материализовались аватары опоздавших. В мире «Армады» Круз, Дил и я – операторы беспилотников – находились на лунной базе «Альфа», сверхсекретном военном объекте на обратной стороне Луны. Эти двое были всего лишь капралами, а я дослужился до лейтенанта, о чем мечтали все. Свет в зале для брифингов погас, и на экране перед нами появился вращающийся герб Оборонительного Альянса Земли. Когда он исчез, его сменило знакомое лицо адмирала Арчибальда Вэнса, главнокомандующего Альянса. Актер, которого выбрала «Кейос Террейн», идеально справился с ролью. Шрам на лице и повязка на глазу могли показаться пошлостью, однако Вэнс каким-то образом заставлял тебя поверить в то, что на самом деле он – закаленный в боях ветеран, который с мрачной решимостью действует в безнадежной ситуации. – Приветствую вас, пилоты, – сказал адмирал. – Сегодня вас ждет непростое задание – именно о таком мы мечтали, именно его мы ждали с самого начала войны. Люди много лет неоднократно подвергались неспровоцированным атакам этих пришельцев, но сегодня мы наконец будем сражаться на их территории. Уголки рта адмирала еле заметно приподнялись, обозначая улыбку. Прежде я ни разу не видел, чтобы он проявлял эмоции. – Сегодня мы в буквальном смысле слова пришли к ним домой. Окно с лицом генерала уменьшилось, переехало в правый верхний угол экрана, и появилась схема неизвестного мне корабля, немного похожего на «Сулако» из «Чужих». Благодаря длинному бронированному корпусу он напоминал плывущий по космосу крупнокалиберный пулемет. – Это «Дулитл», первый межзвездный транспорт беспилотников ОАЗ. Более двух лет он летел со скоростью, в семь раз превышающей световую, и сейчас прибыл к цели вашего задания – планете Собрукай, родине врага. – Наконец-то! – крикнул Круз, точно выражая мои собственные чувства. Все предыдущие задания «Армады» были связаны с обороной, а место действия ограничено Солнечной системой, а часто и самой Землей – небом над крупным городом или военной базой. Хотя иногда мы мерялись силами с собрукаями за орбитой Марса, в поле астероидов и на обратной стороне Луны, это было первое задание, в котором наступление вели мы, – и нам досталось не что-нибудь, а главный удар. Адмирал вывел на экран тактическую информацию. Компьютер показал, как замаскированный «Дулитл» выходит на орбиту Собрукая, и армаду блестящих боевых кораблей, которая, словно искусственное кольцо астероидов, кружила над его экватором. Вдоль этого «кольца» были размещены шесть огромных хромированных сфер – «дредноутов» собрукаев. Игроки прозвали их «мамками». Нам еще не приходилось иметь дело более чем с одним «дредноутом». Двери по правому борту «Дулитла» открылись, и наружу вылетел «Ледокол» в сопровождении эскорта из трех дюжин истребителей. «Ледокол» был похож на то, чем и являлся: огромный лазер, прикрученный к орбитальной боевой платформе, несущей ракеты с ядерными боеголовками. Как только он стал стрелять из своего мощного лазера по толстому слою льда на поверхности планеты, из сияющих узких дверей шести «дредноутов» высыпали истребители собрукаев. Они напали на относительно небольшую группу истребителей ОАЗ, защищавших роковое оружие. – Получите! – крикнул Дил с притворным триумфом. – Как вам это, козлы? Нравится? Я улыбнулся. Дил был прав. Нас несколько месяцев подряд имели на нашей родной площадке, так что сейчас шанс нанести удар по дому этих каракатиц воспринимался как мощный катарсис. – Ваша задача – поддерживать «Ледокол» в рабочем состоянии примерно в течение трех минут, чтобы он успел пробурить во льду огромную дыру и разбомбить логово врага, которое находится на дне подземного океана. На экране появились наши дроны-беспилотники: они ловко защищали «Ледокол» от армады разъяренного врага. В этот момент межконтинентальные ракеты превратились в управляемые торпеды, которые быстро нацелились на подводный город собрукаев. – Вот теперь мне грустно, – сказал Дил. – Мы как будто собираемся убить Аквамена. Или Русалочку… – Представь себе, что это гунганы, – предложил Круз. – И что сейчас мы разбомбим Джа-Джа. Они рассмеялись. Мое внимание по-прежнему было поглощено роликом. Наши торпеды с ядерными боеголовками, словно ракеты «космос-кальмар», приближались к подводному улью собрукаев. Защитным турелям удалось уничтожить несколько из них, но большинство добралось до цели. Вспышки взрывов залили экран, словно в старой игре «Missile Command». Центр собрукаев был уничтожен, и ударная волна от нескольких ядерных взрывов потрясла планету, которая стала похожа на треснувшее крутое яйцо. Ядерных «грибов» не было – только красный столб пара из огромной дыры в толще льда взлетел к орбите, словно у планеты хлынула кровь из огнестрельной раны. – Очередное самоубийство, – сказал Круз. – Похоже, будет весело. Я в деле. Кажется, наш неуклюжий враг совершил еще одну колоссальную ошибку. Инопланетяне не только позволили технологии сверхсветовых полетов попасть к нам, мартышкам, склонным к инженерному анализу, но и дали нам время на то, чтобы построить наш собственный корабль и нанести ответный удар. Как обычно, захватчики-чужие применяли не очень разумную тактику – и, как обычно, мне было плевать. Я просто хотел убить несколько чужих, а это был самый сочный сценарий для камикадзе за всю историю игры – а может, и вообще в истории игр. Дил притворился спящим и своим храпом заглушил голос адмирала. – Ну же, старик! – крикнул он. – Меньше слов, больше дела! – Ага, жаль, что нельзя пропустить всю эту сюжетную байду, – сказал Круз. – Скукота. – Именно поэтому вас убивают за две минуты, – заметил я. – Вы никогда не слушаете брифинг. – Нет, Лирой Дженкинс, нас всегда убивают из-за тебя! – Я много раз просил меня так не называть. – Потому что ты такой и есть, Атака! – сказал Круз. – Может, попробуешь играть не только за себя? Ну хоть раз? – Межпланетная война – не командный вид спорта, – парировал я. – Ну, если подумать, то как бы все ровно наоборот, – вставил Дил. – Хозяева против гостей? Врубаешься? Гостей?.. Потому что они – чужие, – добавил он после паузы. – Да, мы поняли, – сказал я. – Может, все заткнутся, и я послушаю остаток брифинга? – Вы должны выполнить задание, – говорил адмирал. – Эта армада полетит к Земле, и есть один-единственный шанс уничтожить собрукаев, пока они не истребили нас. От успешных действий «Ледокола» зависит судьба всего человечества. – Он заложил руки за спиной. – Попытка только одна, парни, так что давайте ей воспользуемся. – Что за шутки? – крикнул Круз, как будто записанный на пленку актер мог его услышать. – Я хочу проходить это задание несколько раз. Оно же такое крутое! – Это он просто добавил драматизма, – сказал я. – Наверняка мы сможем выполнить его несколько раз – как и в сценариях с «Разрушителем». – Надеюсь, ты прав, – сказал Дил. – Потому что мы ни за что не пройдем это задание с первой попытки – да и со второй или третьей. У них шесть «дредноутов», а в каждом – более миллиарда беспилотников-убийц. И к тому же, у них есть «Разрушитель»! – «Разрушители» здесь применять не будут, – заметил Круз. – Они тут не подействуют. Для того чтобы нарушить квантовую связь, и приемник, и передатчик должны находиться внутри сферы. Вот почему ОАЗ размещал людей и беспилотники на обратной стороне Луны. – Если «Разрушитель» вне игры, то беспокоиться не о чем, – сказал я. – Нужно лишь три минуты защищать «Ледокол». Но проблемо. – Без проблем? – повторил Круз. – Серьезно? Ты так думаешь? – Ага. Мы просто… ну, понимаешь… создадим блокаду. – С помощью чего? Ты статистику смотрел? На транспорте всего двести беспилотников! Адмирал забыл об этом упомянуть. – Может, он сказал про это, пока вы двое храпели? – спросил я. – Еще один пример несбалансированного, плохо продуманного игрового процесса, – продолжал Круз. – Разрабы из «Кейос террейн» офигели. Нас снова перебьют! – Да, да, – согласился Дил. – Как мне уволиться из этой хреновой конторы? Я рассмеялся. Ответить Круз не успел: мы поняли, что речь адмирала Вэнса подходит к концу. – Удачи, пилоты. На Земле все рассчитывают на вас. Он отсалютовал нам на прощание. Его изображение мигнуло и исчезло, и на экране снова появился герб Оборонительного Альянса Земли. Затем, пока загружалось задание, мы увидели уже знакомый ролик, в котором наш отряд пилотов – героических, слегка не в фокусе – бежит по ярко освещенному коридору к центру управления беспилотниками – большому круглому залу, в пол которого на расстоянии пары метров друг от друга встроены десятки овальных люков. Люки, шипя, открылись: за ними были симуляторы кабин перехватчиков – с креслами пилотов, системами управления и дисплеями. Ролик закончился, и я стал смотреть на происходящее глазами своего аватара – только на этот раз я уже сидел в кабине. Секунду спустя люк надо мной закрылся, и панели управления засветились. Это создало второй уровень симуляции – иллюзию того, что я сейчас сижу в аэрокосмическом беспилотном перехватчике АБП-88, который находится на пусковой катапульте в ангаре «Дулитла». Я сдвинул новые органы управления, чтобы они располагались так же, как и в виртуальной кабине. Затем сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, стараясь расслабиться. Обычно это была лучшая часть моего дня, когда я мог на несколько часов сбежать из банальной жизни в пригороде и стать пилотом истребителя, сражающимся со злобными захватчиками-инопланетянами. Это должно было быть для меня катарсисом. Но сегодня мне не казалось, что я откуда-то сбегаю. Я ощущал беспокойство, волнение. Возможно, во мне даже пробудилась жажда крови. Словно я отправлялся на войну. 6 Очки в новом шлеме виртуальной реальности обеспечивали 360-градусный обзор в кабине беспилотника. Я увидел ангар «Дулитла», а в нем – ряд одинаковых блестящих, готовых к запуску перехватчиков. На вид из кабины наложился тактический дисплей, где отражалась информация о состоянии двигателя, систем связи и вооружения, а также данные радара, сенсоров и навигационных приборов. Я откашлялся и обратился к ИИА – искусственному интеллекту авионики. ИИА служил моим виртуальным вторым пилотом – занимался навигацией, управлял системами вооружения и связи, а также устно сообщал мне об их состоянии. ИИА также мог давать новичкам полезные советы по маневрированию и применению оружия, но я эту функцию давным-давно отключил. – ИИА, подготовить системы к запуску. – Выполняю! – радостно чирикнул ИИА. В стандартных установках компьютера был прописан вечно спокойный синтезированный женский голос, однако опытным путем я выяснил, что в пылу битвы он меня нервирует, и поэтому установил несколько других звуковых комплектов, в том числе «Тримаксион», благодаря которому компьютер говорил тем же голосом, что и в фильме «Полет навигатора». Он напоминал вопли Пи-Ви Хермана, которые пропустили через вокодер, однако это меня забавляло и не давало расслабиться. Все ускорители, оружие и щиты получали энергию от ядерного реактора, который постоянно подзаряжал аккумуляторы перехватчика. Однако он делал это очень медленно, поэтому расходовать энергию во время боя нужно было очень осторожно, иначе ты мог задрейфовать в космосе, превратившись в беспомощную мишень. Посадить аккумуляторы было очень легко, потому что энергия расходовалась при каждом маневре и выстреле. Щиты тоже подпитывались от аккумуляторов. Если энергия заканчивалась, перехватчик сначала терял щиты, затем оружие и, наконец, ускорители. После этого он взрывался – или, если тебе повезло оказаться в космическом бою, перехватчик просто беспомощно плыл в космическом вакууме. А ты тем временем ждал, когда аккумуляторы зарядятся – ждал и молился, чтобы враг не успел тебя прикончить, хотя именно так почти всегда и происходило. На каждом крыле истребителя «глефы» стояла лазерная турель, которая могла вращаться в любом направлении, и поэтому «мертвых зон» у «глеф» почти не было. Однако стрелять из плазменных орудий моего перехватчика (они же – «солнечные пушки») и запускать ракеты «макросы» можно было только вперед, поэтому моя цель должна была находиться передо мной. У корабля была лазерная турель, которая вращалась; в отличие от орудий, она потребляла огромное количество энергии, и ею пользовались лишь изредка. Кроме того, наши корабли были оснащены механизмом самоуничтожения, который в крайнем случае также мог стать оружием. Если в твоем беспилотнике оставалась хотя бы крошечная капля энергии, ты мог взорвать реактор и тем самым превратить в пар все в радиусе сотни метров. Правильно выбрав момент, с помощью такой тактики можно уничтожить около десятка вражеских кораблей одновременно. К сожалению, враг тоже применял подобный прием – и совершенно не заботился о том, что пострадают свои же. Игроки, конечно, тоже об этом не волновались – для многих это была единственная стратегия. Ее недостаток заключался в том, что после самоуничтожения ты пропускал часть боя – приходилось ждать, когда тебе выделят новый беспилотник и подойдет твоя очередь на запуск. Загудел клаксон: зажужжал конвейер, который выстреливал беспилотники из чрева «Дулитла», словно из пулемета. – Ура! – крикнул Дилио. – Наконец-то шлепнем пару чужих! – Если тебе дадут сделать хоть один выстрел, – заметил Круз. – Может, тебя сразу собьют, как в прошлый раз. – Я же говорил – у меня Интернет отрубился! – крикнул Дилио. – Чувак, мы слышали, как ты ругался в чате после того, как тебя замочили, – напомнил я ему. – Это ничего не доказывает! – весело отозвался он и завопил: – Давайте крикнем «Ату их!» Мы его не поддержали, и он громко откашлялся. – Почему это вы не крикнули «ату»? Кричите «ату», суки! Хотите, чтобы у меня удачи не было? – Извини, Дилио, – сказал я, а затем изо всех сил завопил: – Ату! – Парни, вопите без меня, – сказал Круз и пробурчал свою личную мантру: – Ну, понеслась! Я хрустнул костяшками пальцев и включил лучший трек из отцовского сборника «Налет на аркаду». Когда басовый рифф квиновской «Another One Bites the Dust» загрохотал во встроенных в шлем наушниках, я почувствовал, что «поймал волну». Пулеметный ритм песни идеально подходил к ритму движения вражеских кораблей почти в любом задании. (В заданиях-«тирах», как вот это, мне также помогала «We Will Rock You».) Зазвучал голос Фредди Меркьюри, и я прибавил громкость – настолько, что ее поймал мой микрофон. – А, супер, – сказал Круз. – Сегодня в эфире диджей Гериатр. Какой сюрприз. – Если звук кажется слишком громким, значит, ты уже слишком стар, Квоте, – отпарировал я. – Может, включишь сборник песен «Kidz Bop»? – Может быть. Они – настоящие гении, их просто недооценивают. Беспилотники под управлением Круза и Дила вылетели из ангара сразу передо мной, и значки кораблей на тактическом дисплее были отмечены их позывными. – Внимание, ваш беспилотник следующий в очереди на запуск! – объявил ИИА с излишним энтузиазмом. – Приготовьтесь вступить в бой! Лента конвейера снова двинулась вперед, загружая мой беспилотник в тоннель, а затем запуская его в космос. Все было как в «Красном рассвете». Первая группа вражеских кораблей уже высыпала из ближайшего «дредноута» – словно шершни из металлического улья. Они помчались прямо на нас. Спустя долю секунды перед моим беспилотником уже находились сотни «глеф» и десятки похожих на драконов «виверн», которые извивались и ползли, словно змеи. Все они двигались в унисон, готовясь атаковать «Ледокол». Задержав дыхание, я прицелился в одну из «глеф» в первом ряду. У меня было такое чувство, что я должен свести счеты с этой проклятой тварью – за то, что она вырвалась из моей фантазии и проникла в реальность, за то, что заставила меня усомниться в состоянии своего рассудка. Трехмерный тактический дисплей вспыхнул, предупреждая о том, что позади меня взорвался реактор. Я успел ускориться как раз вовремя, чтобы не попасть во взрывную волну. Продержаться дольше нескольких минут в битве такого масштаба нелегко. Для того чтобы уклоняться от огня, требовались отличные рефлексы, умение ориентироваться в пространстве и способность предугадывать действия врага. Нужно было находить лучший маршрут сквозь ряды противника, отступать и атаковать одновременно. Потратив не один час на изучение маневров собрукаев, я постепенно начал распознавать в этом хаосе определенные последовательности. Иногда они летели, словно стая птиц, которая кружит перед посадкой. В других случаях делали резкие повороты, словно косяк хищных рыб. Но модель в их поведении была всегда, и способность ее разглядеть позволяла мне предсказывать реакцию врага, а это, в свою очередь, облегчало прицеливание – если я слушал правильную музыку. Музыка была ключевым фактором. Старые рок-песни на кассетах отца подходили идеально, потому что у них был ровный, интенсивный ритм, который служил мне боевым метрономом. Я включил обратные ускорители, разворачивая корабль на 180 градусов, и открыл огонь короткими очередями из «солнечных пушек» по «глефам», которые сели на хвост «Ледоколу». Когда я попал в первую цель, она взорвалась, превратившись в шар огненной плазмы. На дисплее появилось сообщение о том, что я стал первым, кто уничтожил противника в этом бою. – Один есть, осталось еще пара миллионов, – объявил я по системе связи. В крови уже кипел адреналин. Уничтожение инопланетян в видеоиграх всегда было для меня способом выместить на чем-то свой подростковый гнев, однако сегодня при каждом нажатии на гашетку казалось, что меня переполняет ярость. – Парни, у меня на хвосте две «глефы», – сказал Дил. – Поможете? – Сам себе помогай! – раздался голос Круза. – Нас тут во все дыры имеют! – Только не меня, – отозвался я. – Лично я поймал волну. Я посмотрел на экран: ни Квоте, ни Дилио видно не было, потому что в данный момент нас разделял «Ледокол». Я врубил боковые ускорители и сделал серию «бочек», чтобы ускользнуть от зарядов плазмы, летевших в меня со всех сторон. Кроме того, я слегка работал акселератором, чтобы менять скорость и угол атаки корабля, одновременно выбирая для лазера новую цель – три «глефы», которые сели мне на хвост. Прицелившись в их лидера, я нажал на гашетку. Лазер работал всего долю секунды, и луч не был виден невооруженным глазом, однако его траектория высветилась на тактическом дисплее. Он прожег корпус ближайшей «глефы», а затем добрался до двух остальных, которые шли в линию с первой. Три быстрых взрыва – бум-бум-бум! – и все они были уничтожены. Я выключил лазер, который уже начал перегреваться, и выбрал плазменные орудия. При этом мой дисплей автоматически показал не растекающийся огненный шар у меня за кормой, а то, что творится перед кораблем. Затем я включил ускорители на максимум. Но когда я прошел под «Ледоколом» и приготовился обойти его с противоположной стороны, прямо у меня на хвосте появились еще две «глефы». Я попал под мощный обстрел: мои щиты были выбиты наполовину, и это еще больше усилило нагрузку на аккумуляторы, уровень заряда в которых и так приближался к опасной отметке. По данным на тактическом дисплее, лазер «Ледокола» не проработал еще и минуты, а собрукаи уже уничтожили почти половину наших перехватчиков. Из ангара «Дулитла» продолжали прибывать подкрепления, однако этими беспилотниками управляли игроки, которых один раз уже убили, – и большую часть из них уничтожат снова через несколько секунд после того, как они вступят в бой. Круз был прав: мы не сможем сдерживать врага столько, сколько нужно. – Да пошло оно все, – сказал я. – Попробую отвлечь их внимание. – Ты куда? – спросил Круз. – Защищай «Ледокол», кретин! – Извини, Круз! – ответил я, сдвигая акселератор вперед. – Никогда не угадаешь, кто к нам только что прибыл. Ли-и-и-и-ро-о-о-ой… – Ох, Лайтман, даже не думай! – …Дженкинс! Я оставил «Ледокол» позади и пошел в атаку на ближайший «дредноут». Прибавив скорость, я повернул прямо перед ним, стреляя по турелям, установленным по его «экватору». Две из них мне удалось уничтожить. – Зак! – завопил Круз. – Вот так каждый раз! Каждый раз, блин! Я ухмыльнулся и включил ускорители, заставив истребитель мгновенно уйти в пике. Я собирался пройти под сферой и обстрелять ее щит. На этот маневр я потратил почти треть оставшейся энергии, потому что перехватчику пришлось на мгновение включить блокировку инерции. Однако это позволило мне стряхнуть с хвоста несколько кораблей собрукаев, – у большинства из них не хватало энергии на такой трюк. Им пришлось идти за мной по дуге, а затем снова в меня целиться – а я был уже далеко. Из ближайшего «дредноута» полетел еще один рой «глеф», и все они помчались по прямой к «Ледоколу», одновременно стреляя. Я порвал их в клочья одной длинной очередью из солнечных пушек, доведя число сбитых собрукаев до девяти. Неплохо, но хуже моих обычных показателей. Сегодня я не очень хорошо целился. – Фрак! – крикнул Дил. – Мои горамные щиты накрылись, энергия на нуле! – Чувак, нельзя смешивать ругательства из разных вселенных, – заметил Круз. – Это кто сказал? – парировал Дил. – А если бы события «Звездного крейсера Галактика» и «Светлячка» происходили бы в одной вселенной? Ты об этом не думал? У меня за спиной раздалась оглушительная серия взрывов, и, обернувшись, я успел увидеть, как вражеские плазменные орудия превращают «Дулитл» в огромный огненный шар. – Что я говорил? – пробурчал Круз. – Авианосец накрылся, а с ним и наши резервы. – Да, а чертов «Ледокол» еще не пробурил эту дурацкую лунку во льду, – добавил Дил. – Игра окончена. Окончена, блин. – Пока нет, – пробурчал я. Стиснув зубы, я развернул свой перехватчик и пришел на помощь защитникам «Ледокола». Я прицелился в группу «глеф», которые били по его передним ускорителям, но не мог зафикисироваться ни на одной из целей, потому что приходилось постоянно уклоняться от огня противников и пушек, установленных на бронированной шкуре «Ледокола». Щиты выдержали еще два прямых попадания, и их заряд упал до пятнадцати процентов. Еще одно попадание, и они откажут, а за ними – и мое оружие. Это плохо. Я сместил джойстик вперед и ушел в резкое пике, уклоняясь от пульсирующего луча лазера «Ледокола». Компьютер предупредил меня о том, что энергия на нуле, но я, не обращая на это внимания, прибавил скорости и сделал «бочку», не переставая стрелять из солнечных пушек. – Блин! – выругался Дил. – Парни, меня сбили. Я вне игры. Я бросил взгляд на дисплей и увидел, как с него исчезает символ его перехватчика. – Я тоже, – добавил Круз секундой позже и разразился потоком отборных ругательств, а затем отключился. Гибель моих друзей в виртуальном мире отвлекла меня, и мой беспилотник снова попал под обстрел и потерял щиты и оружие. Я немедленно включил систему самоуничтожения, хотя и понимал, что не продержусь необходимые семь секунд. Все находившиеся рядом со мной «глефы» перенесли огонь на меня, надеясь уничтожить мой реактор до того, как закончится обратный отсчет. При этом, как я и надеялся, им пришлось прекратить обстрел «Ледокола». Осталось пять секунд. Четыре, три… В этот момент произошло неизбежное – «Ледокол» получил критические повреждения и взорвался. Огненный шар уничтожил и меня, и все остальные корабли, которые оказались рядом. В наушниках заиграла жутковатая музыка, и на экране на фоне армады собрукаев появилась надпись: «Задание провалено». Все шесть «дредноутов» собрали оставшиеся беспилотники и снова построились в формацию на орбите. Незначительная угроза их планете была ликвидирована. * * * Я вслепую выключил игровую консоль и немного посидел в темноте, а затем со вздохом снял шлем и вернулся в реальный мир. Через несколько секунд зазвонил телефон. Это был Круз – он хотел сообщить мне, что «Нападение на собрукаев» не значится в списке заданий, которые можно проходить повторно – по крайней мере, пока. Он подключил к разговору Дила, чтобы как обычно пожаловаться на свою невезучесть. Два Майка уговаривали меня сыграть с ними в «Терру фирму», но я пробурчал что-то про домашнее задание и попрощался. Затем я открыл шкаф. На меня обрушилась небольшая лавина разного добра. Я порылся в плотных зарослях рубашек и теплых курток, висящих на пластмассовых вешалках, и наконец нашел старую отцовскую бейсбольную куртку – черную, с кожаными рукавами. Она была полностью покрыта нашивками, и все они так или иначе имели отношение к научной фантастике или видеоиграм. В том числе там были нашивки, посвященные играм «Активижн», – «Starmaster», «Dreadnaught Destroyer», «Laser Blast» и «Kaboom!». К рукавам были пришиты символы и шевроны Повстанческого альянса, Звездной лиги, Объединенной федерации планет, Колониального флота из «Звездного крейсера Галактика» и Оборонительной армии «Роботек». Я осмотрел все нашивки, погладил их пальцами. Несколько лет назад куртка была мне велика, а сейчас сидела как влитая, словно ее шили специально для меня. Мне вдруг страшно захотелось прийти в ней завтра в школу – несмотря на данную ранее клятву перестать жить прошлым и постоянно думать об отце, которого я никогда не знал. Я бросил взгляд на плакаты, игрушки и модели, которыми была набита комната, и у меня заболело в груди при мысли о том, чтобы отнести вещи отца на чердак. Несмотря на все благие намерения, я еще не готов его забыть. Пока не готов. Я сел в кресло и, с трудом подавив зевок, стал анализировать состояние всех систем: оказалось, что мой фургон еле ползет, а плутониевая камера пуста. Мне немедленно требовался сон. Я сделал три шага по направлению к кровати, рухнул ничком на винтажные простыни с символикой «Звездных войн» и немедленно заснул. Сон был неглубокий, и в него вторгались видения, в которых огромный повелитель собрукаев сжимал щупальцами беззащитную Землю, словно собирался проглотить ее целиком. 7 Когда на следующее утро я подошел к своей машине, то увидел, что со стороны водителя от бампера до бампера по корпусу идет длинная, синусоидная линия. Кто-то поцарапал мою машину. Я повернулся и бросил взгляд на соседние дома – на случай, если Нотчер где-то поблизости. Но его нигде не было видно, и мне вдруг пришла в голову мысль о том, что он, наверное, сделал это вчера вечером, когда «омни» стоял рядом со «Звездной базой». Я не заметил царапину из-за темноты, да и краска на моей машине с самого начала была не в идеальном состоянии. Я постарался оценить нанесенный ей ущерб – на этот раз уже учитывая ее общее состояние. Наверное, царапину почти никто и не заметит. Одно из преимуществ владения хреновой, ржавой тачкой заключалось в том, что ухудшить производимый ею эстетический эффект очень тяжело. Осознав этот факт, я пришел в себя настолько, чтобы услышать голос мастера Йоды, который повторял в моей голове одну лишь фразу: «Отпусти свой гнев». В моменты стресса я часто успокаивал себя голосом Йоды (который, черт побери, совсем не похож на голос медвежонка Фоззи). Оби-Ван, Квай-Гон и Мейс Винду иногда тоже могли поделиться мудрой цитатой из фильма. Конечно, такое случалось только в хорошие дни. В плохие я мог с таким же успехом следовать советам Дарта Вейдера или Палпатина. Однако далеко не темная сила побудила меня достать из багажника «омни» монтировку и положить в рюкзак – я вспомнил слова Дила, который вчера вечером предупредил меня, что Нотчер собирается мне мстить. * * * Я припарковался на стоянке для учащихся и пошел к главному входу школы, по пути подсчитывая, сколько дней мне еще отбывать срок, – получалось, всего сорок пять. Но когда я поравнялся с лужайкой, что была недалеко от парковки, то увидел Нотчера с двумя дружками – меня поджидали. Все трое ухмылялись, скрестив руки на груди, словно злодеи из какой-нибудь серии «Могучих рейнджеров». Сначала я попытался прикинуть – успею ли добраться до входа в школу, или они остановят меня раньше, – потом вдруг понял, что бежать не хочу. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/ernest-klayn/armada/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.