Продавец вина

Продавец вина Марина Сергеевна Комарова Приехать в отпуск к морю и столкнуться с харизматичным мужчиной, который тут же исчезнет. Купить сладкого вина и захмелеть от очарования обаятельного продавца. Увидеть во сне обоих и понять… что это не сон. Оказаться в путах искушения и суметь сделать выбор в пользу одного из них. Реально ли это, если оба – совсем не люди? В оформлении обложки использована фотография автора kiuikson «Handsome man wearing white clothes posing in sea scenery» с https://www.shutterstock.com Глава 1. Гурзуф – Ура-а-а! Море! – завопила Машка и вприпрыжку побежала по гальке к лазурной воде. Я проводила её скептичным взглядом и неторопливо направилась следом, осторожно ступая по обточенным волнами гладким камням. Море – это, конечно, круто. Вон воздух какой – тягучий, пропитанный солью и ветром. Дышать им и дышать. Сиди себе спокойно на бережке и смотри на водную гладь, думай о своём. Только местечко надо выбрать поудобнее, чтобы не смело с берега толпой охочих до солнца и солёных брызг. Но со мной была Машка. А Машка – это страшно энергичное чудовище из Северной столицы, которое питает к Черному морю совершенно ненормальное влечение. Если б не потребность есть и пить, то сидела бы в воде весь отпуск. И на мои замечания, что можно и перекупаться, а то и вовсе заболеть, отмахивалась и сообщала, что я – страшная зануда, у которой море под боком почти весь год. Под боком – это где-то на расстоянии ста километров. Но это так, мелочи. Сумка с красными мишками оказалась на гальке, сверху упали розовое парео и соломенная шляпа с широкой шёлковой лентой. Машка скрутила кудрявые волосы узлом и рванула в воду. – И-и-и… эх! – вскрикнула она и с визгом ухнула в воду. Тысячи брызг разлетелись во все стороны. Я только покачала головой. Всё, Машель потеряна для общества, теперь её оттуда не достать. По крайней мере, до обеда. Подстилка с жизнерадостными медведями (комплектом шла к сумке) придавлена вещами. Миг – и шелковой тряпочкой соскользнул сарафан, державшийся только на завязках у шеи. От утреннего ветра стало немного прохладно, зато как здорово! В купальник я влезла ещё дома, точнее, на съемной квартире у добродушной хозяйки, которая встретила нас прямо на автобусной станции, окинула критическим взглядом и вопросила: – Девочки, жилье интересует? – Интересует, – хором ответили мы. Ибо изначально планировали жить в Ялте, но прозевали на автовокзале автобус Симферополь-Ялта. Машка была уже голодна, раздосадована, почти бурчала, что отпуск не удался и все плохо, когда подъехал серебристо-синий микроавтобус с табличкой «Гурзуф». Не то чтобы я прям горела желанием здесь остановиться, но пару раз бывать приходилось. Да, посёлок. Зато живописный: горы, небо, море; узкие, колоритные татарские улочки. Сумасшедший запах можжевельника, морской соли и магнолий. Крутые подъёмы, выложенные брусчаткой, маленькие магазинчики, темноглазые продавцы, прямо на улице торгующие чурчхелой, кизиловым вареньем, инжиром и прочими радостями юга, которые хочется попробовать. Голова идёт кругом, кошелек худеет, но оно того стоит. В принципе ничем не хуже Ялты. Набережная, конечно, не такая. Тут всё маленькое, аккуратненькое такое. Да ещё и санаторий рядом, а там отдыхающие шустрые. Раз – и заняли пляж. Впрочем, сюда приезжают не только для того, чтобы на пляже валяться. Поэтому меня Гурзуф вполне устраивает, а окунуть Машку в море можно в любом месте, она в этом плане неприхотливая. Усевшись на подстилку, я обняла ноги и уткнулась подбородком в колени. Эх, природа тут всё же чудесная. Достаточно просто сидеть и дышать воздухом. В воду лезть пока не рискую. Хоть мы и встали в пять утра, с ночи вода тёплая-тёплая, но я так сразу не могу. Индивидуальные особенности организма, чтоб его. Зато рассвет какой. И пляж почти пустой: только через несколько метров от нас вышла семейная пара и пятилетний сынишка в смешных шортах и надувным утёнком под мышкой. Ничего, часик пройдёт, и народ потянется. Всё знают: чтобы занять местечко получше, стоит прийти пораньше. Иначе придётся либо моститься у волнореза, либо вообще… парить в воздухе. Сильный порыв ветра заставил задохнуться и бессовестно растрепал волосы. Чтоб я ещё раз заколола спицей! Шевелюра-то шикарная, волосы ниже лопаток, тёмно-русые, тяжёлые. В косу заплетать хорошо. Но эффект не тот. А тут соблазнилась вчера вечером: вместе с металлической перцемолкой турецкого производства, тапочками с загнутыми носами и мозаичной тарелочкой купила спицу-заколку из можжевельника. Пахнет она сказочно, но вот волосы держит отвратительно. Так и норовит выскользнуть. В плане волос я всегда завидовала Машке. С её кучеряшками и никаких заколок не надо. Каштановые пружинки локонов сами сцеплялись друг с дружкой, принимая форму, желаемую хозяйкой. Ругаясь про себя, я убрала волосы с лица и огляделась по сторонам. Ну вот, где теперь её искать? Раздосадованная сама на себя, медленно поднялась, глянула на довольно плескавшуюся Машку и вздохнула. Вот дурёха-то, если не найду, придётся сидеть распатланной. Воистину, не бывает всё в удовольствие! Двадцать минут поисков не дали результата. Про себя ворча на ветер, наглых чаек, которые так и намеревались утащить бутерброд из сумки, я ещё раз оглядела всё вокруг. Ничего, печаль. Выпрямилась, снова откинула непослушные пряди, которые вовсю развевал ветер, и посмотрела на море. А солнце-то встает, выше и выше поднимается по бездонно-голубому небу. И море блестит так, что больно глазам. И зовет, смеется, шепчет на ухо тысячей голосов, манит… – Иди сюда, тут будет хорошо… Шелест волн словно превратился в низкий голос – обволакивающий баритон, от которого внутри всё сладко сжималось; хотелось прикрыть глаза, сделать шаг вперёд, потом ещё один и ещё, а потом почувствовать морские объятия, что вдруг… – Девушка, – сказал кто-то совсем рядом, и я невольно вздрогнула. Резко обернулась и недоумённо уставилась на стоящего всего в нескольких шагах стройного мужчину. Судя по выражению лица, он обратился уже не первый раз, но я, погружённая в собственные мысли и мечты, ничего не услышала. Через тёмные очки не разобрать, но вот ощущение такое, будто смотрит с лёгким укором. – Да? А сам-то хорош. Иссиня-черные волосы до плеч, гладкие, ровные. Так и тянет прикоснуться. Лицо словно у греческой статуи, черты правильные такие, классические, только нос с едва различимой горбинкой. На губах полуулыбка. Глаз не разглядеть, но почему-то показалось, что они должны быть тёмными, страстными. От взгляда таких обычно кровь в венах вспыхивает огненным цветком. Одет вроде бы достаточно просто: просторная белая рубашка и черные джинсы. Но в то же время есть какой-то элемент щеголеватости, что ли. Вон, и несколько пуговиц расстёгнуто, можно разглядеть шею, ключицы, мускулистую грудь. Мачо, однако. Правда, возраста не определить. – Вы случайно не это ищете? В руках незнакомца оказалась моя злосчастная можжевеловая спица-заколка. На секунду показалось, что она сияет каким-то странным синим светом. Я мигом зажмурилась – видимо, пересмотрела на солнце, что уже кажется всякое. И снова посмотрела на мужчину. Ох, и хорош же. – Да, это, – честно призналась. Он протянул мне заколку. Рукав белой рубашки чуть соскользнул, открывая красивое запястье и серебряный браслет где-то в сантиметр шириной, из прямоугольных звеньев, складывающихся в традиционных греческий узор, красиво именуемый меандром. Мужчина оказался еще ближе. Запах можжевельника вдруг поблек под ароматом моря, солнца и горячего ветра. По телу пробежала волна слабости. Показалось, что ещё совсем немного, и я рухну без чувств. Но при этом не от чего-то плохого и неприятного, а скорее от неясного томления и переизбытка гормонов. – Преступление – прятать такие красивые волосы, – сказал он низким приятным голосом и вложил заколку мне в руку. Голова закружилась, властные губы накрыли мои, не давая возразить. От поцелуя пронесся огонь по венам, стало нестерпимо жарко. – Ты такая красивая… – обожгло дыхание шею, и внутри всё замерло в неясном предвкушении. Миг – и ничего нет. Ни мужчины, ни его голоса, ни прикосновений. Только заколка в руках. И полное непонимание, что происходит. Возле моей ноги деловито прошагала чайка. Ни капли не смущаясь, посмотрела, мигнула пару раз и пошла дальше, решив, что тут ничего вкусненького ей не светит. А я всё стояла и не могла понять, что только что произошло. На губах до сих пор был солоноватый привкус поцелуя. И сердце стучало так гулко и так часто, что… не могло это привидеться! – Инка, чего задумалась? – окликнула меня Машка и довольно плюхнулась на подстилку. – Сейчас нажаришься на солнце, потом будешь страдать, что сгорела. С этими словами она деловито полезла в сумку. – Ин, а где еда? А чай? Я ж с утра заварила! Где мой крем? Приземлённые вопросы привели в чувство. И пусть произошедшее всё равно не отпускало, бытовые вопросы не дали впасть в прострацию. По части сборов Машка вечно была первой… с конца. Поэтому сумки, куда бы мы вместе ни отправлялись, всегда собирала я. Сунув подруге бутерброд с сыром, я присела рядом. Машка выглядела совершенно счастливой. Настолько, что впору даже приревновать. Однако мне сейчас было не до этого. Поэтому, покосившись на подругу, я осторожно поинтересовалась: – Слушай, ты пока плескалась, ничего подозрительного не заметила? Машка оторвалась от бутерброда и с удивлением посмотрела на меня своими огромными карими глазами: – В смысле? М-да, какой-то неудачный вопрос. И, судя по взгляду подруги, не особо-то умный. – Тут же почти никого нет, – она откусила от бутерброда. – Тихо, мирно. Никто никого не трогает. Инка, ты чего? – Мужчину не заметила? Брюнета в белой рубашке и черных штанах? Маша ещё раз озадачено глянула на меня и покачала головой. Потом изъяла из сумки мокрые салфетки и принялась сосредоточенно вытирать руки. – Мужчин не видела, – уверенно заявила она. Сказанное никак не успокоило. Ну не могло же мне привидеться! Машка тем временем заподозрила неладное и внимательно посмотрела на меня: – А к чему вопросы-то? – Да так… – растерянно проговорила я, глядя на собственные ноги, пока ещё белые, совсем не имеющие того золотистого загара, которым так любят хвастаться отдыхающие на морях. – Колись, – сурово потребовала Маша. – Знаю я твой вкус, ты ещё скажи, что он был голубоглазым! И с голосом, низким и бархатистым. Был. Конечно, был. Правда, в тот момент я как-то об этом не думала. Однако молчать всё равно не собиралась и честно рассказала о произошедшем. Машка крайне озадачилась. Но тут же призналась, что на берег особо не смотрела, увлечённая созерцанием гор и нырянием в прозрачную солёную воду. Через пару часов мы накупались настолько, что можно было брать пиво и смело закусывать, слизывая соль с кожи. Ну, или занюхивать. Машель рвалась ещё и ещё, но удалось повлиять и донести, что если в первый день она переплещет всё море, то нас просто выставят. Ну и перекупаться сейчас – банально схватить температуру или ещё какой-то малоприятный бонус. И гарантировано весь отпуск проваляться в постели. Но зато созерцая прекрасный вид из окна. Маша это прекрасно понимала, поэтому молча свернула подстилку. Проворчала, что я слишком правильная и занудная, и поплелась следом. За что я люблю курортные маленькие городки, так это за то, что здесь не смотрят, как ты одет. Никого не испугает обгоревший нос, соломенная шляпа и очки в половину лица. Можешь спокойно держать огромную пляжную сумку, из которой будут выглядывать продукты и разноцветные сувениры. Здесь обычно царит атмосфера бесшабашной радости и затаённого веселья. Затаённого, потому что люди копили деньги весь год, и вот – приехали! Вообще, если человек намерен тратить деньги, то попробуйте его остановить. Тут не поможет упоминание ни о холодной зиме, ни о невыплаченной ипотеке, ни… В общем, перечислять можно долго. Но зачем? От гурзуфской набережной до нашей квартиры тянулся достаточно крутой подъём, вымощенный брусчаткой. Разноцветье приехавших отдохнуть туристов живой змеей двигалось по весьма узкому подъёму. – В прошлом году тут так не было, – заметила Машка. – В прошлом году мы тут были проездом и в дождь, – ответила я, сделав вид, что не замечаю, как симпатичный татарин смотрит на меня с неоднозначным интересом. Впрочем, тут такое сплошь и рядом. Гостеприимство и широта души у местных впечатляет. Когда ты гость и тебя рады видеть, то и правда нет ничего лучше. Но только не стоит верить с первых слов. Бывают просто хорошие… как бы это сказать, торговцы. Речи словно отменная пахлава. Заслушаешься, деньги на прилавок выложишь, а потом сообразишь, что если немного проехать, то будет раза в два дешевле. – Давай купим вина, – вдруг предложила Маша, – вон, магазин даже есть. Вынырнув из собственных мыслей, я посмотрела туда, куда указывал оранжевый ноготь подруги. Сделать кислотный, совершенно дикий маникюр было моей идеей. Но откуда было знать, что Маше это предложение понравится? В итоге не ногти, а витрина со стразиками на ярком оранже. Магазин приютился в двухэтажном здании с рестораном. Аккуратненькая чёрная дверь, стильная вывеска, широкие окна. Стоило оказаться в помещении, как ноздри защекотал аромат вина. Два деревянных прилавка, бочки, приятный полумрак. Ну и, конечно, полки, уставленные бутылками. Но бутылки – это не совсем то. Это домой можно купить, отвезти и глубокой осенью, сидя с подругой на кухне, смаковать южный терпкий вкус. А тут только на разлив, только хардкор… В смысле, зачем мучиться со стеклом, пробкой и поиском штопора? – Здравствуйте, что-то подсказать? Я перевела взгляд на продавца. Высокий, стройный. Короткие черные волосы, внимательные карие глаза за стёклами прямоугольных очков без оправы. Тёмно-синяя рубашка с коротким рукавом; от запястья до локтя, на внутренней стороне руки, татуировка в виде виноградной лозы. Черные джинсы, обувь не разглядеть. Посмотрел на нас обоих поверх очков. Взгляд такой, что внутри всё сладко сжалось. В голову полезли совсем неприличные мысли. Вон, и руки мускулистые, и… Ощущение, что никакой он не продавец вина, а просто забрёл случайно – помочь друзьям, например. Или проведать. – Нам бы красное, – важно сообщила Машка. – И сладкое. Короче, вкусное. Парень посмотрел на неё с интересом, а в карих глазах плясали смешинки. Красиво очерченные, даже чуть полноватые губы хранили тень улыбки. «И нечего смеяться, – мысленно задрала я свой курносый нос. – В вине не разбираемся, всё же обычные люди». Он перевёл взгляд на меня. Посмотрел внимательно и мягко, словно о чем-то задумался. Почему-то показалось, что я уже хлебнула вина, и в голове немного зашумело. И тут же взяла себя в руки. Нет, это уже никуда не годится. За день два обольстительных мужчины. И если этот вполне реальный, то первый вообще был неизвестно откуда. – Черная роза, – наугад сказала я, припомнив рассказ двоюродной сестры. Она разок с подругами тоже выбиралась в отпуск в Ялту и после этого всё нахваливала вино с подобным названием. Впрочем, за точность последнего ручаться не могу. Янка могла и перепутать. Особенно учитывая то, что они с экскурсией поднимались на вершину горы Ай-Петри и дегустировали вина там. Чёрная роза, чёрная принцесса, черный доктор, черный век… Всё я тоже не помнила, но «чёрный» присутствовало почти везде. – На Ай-Петри были? – неожиданно спросил он. Я невольно вздрогнула. Взгляд почему-то заставил немного сжаться. – Да, – честно призналась, хотя и не совсем про себя. Продавец усмехнулся уголком губ, потом покачал головой. Ничего не сказал, но мне стало немного не по себе. Что, там вино плохое, что ли? И вдруг он снова поднял взгляд и внимательно посмотрел на меня. К щекам чуть не прилила краска. Я тут же разозлилась на себя. – Но можно белое. Только чтобы не было кислым. – Хорошо, – улыбнулся он. Машка насупилась. Выйдя с двумя маленькими бутылочками красного и белого мускателя, остановились возле здания. Пока подруга что-то искала в сумке (подозреваю, что это были ключи), я обернулась. Заметила, что от окна магазина кто-то отошёл. Чуть нахмурилась. Неужто наблюдал? – Чтобы я с тобой ещё раз куда-то поехала? – бурчала рядом Машка. – Все парни на неё заглядываются, а мне разве что мороженое в руки не дал со словами: «На, деточка, иди отсюда, не мешай нам». Я озадаченно перевела взгляд на неё: – Это кого ты имеешь в виду? – Ну, а что? – фыркнула она, отобрав у меня бутылочки и укладывая в сумку. – Я ему и так, и этак, а он только на тебя смотрит. Голодающий продавец вина. – Я не претендую. Забирай, если понравился. И тут же подумала, что весьма лихо отказалась от черноволосого красавчика с внимательным взглядом и татуировкой в виде виноградной лозы на руке… *** Снизу доносились звуки музыки и громкий смех. Мы сняли комнатку на втором этаже. Уютный балкончик, вид на море и горы, что ещё надо? На первом этаже тоже расположились отпускники. Там была в основном мужская компания, поэтому грубые голоса каждый вечер сопровождали их застолья. Надо отдать должное, ребята вели себя культурно и не буянили. А смех и разговоры можно и потерпеть. Ведь все приехали отдыхать. – Инка, где майонез? – донесся голос подруги. – Я ж без майонеза есть не могу. – Майонез – смерть твоей фигуре, – выдохнула я и покинула балкон. Машель считает, что питаться на отдыхе нужно исключительно хорошо. Иначе есть вероятность голодного обморока, голодного взгляда и очень несчастной мадам Суринской. Суринская – это Машка. А в здравом уме и трезвой памяти я не готова терпеть этого монстра рядом, особенно когда он ноет: «Инна, смотри, какие чебуреки-и-и-и». Поэтому в маленькой кухоньке, тоже расположенной на первом этаже, подруга шустро отыскала сковородку и принялась жарить купленную на рынке картошку. Ибо ужин бутербродами по её словам – не ужин. – Ты знаешь, что пропагандируешь нездоровый образ жизни? – приподняла я бровь, глядя на сковородку. Запах, надо сказать, изумительный. Желудок сразу намекнул, что Машка в плане питания исключительно права. – Салат я не делала, – буркнула она, усаживаясь на табурет и поправляя ворот рубашки. К вечеру всё же прохладно. – Поэтому бери помидоры и режь так. Хлеб не предлагаю, ты вечно от него пафосно отказываешься. – Угу. А вино? – Инка, ну ты плебейка! Вино к картошке! – Тоже мне тут, госпожа из школы этикета, – буркнула я, принимаясь за еду и зажмуриваясь от удовольствия. – Вино – на балконе! – скомандовала Машель. – И сигареты твои, с вишней. Сядем поуютнее, чтобы не глазели. – Ага, – хмыкнула я, ловко разрезая помидор. – А то вдруг мама из Питера увидит. Маша гордо промолчала, сделав вид, что увлечена ужином. Впрочем, долго молчать всё равно не получилось. Особенно после того, как мы всё же перебрались на балкон, прихватив красный мускатель. Точнее, называется он правильно чёрным, но, прочтя название на этикетке, мы почти сразу же его и забыли. На балконе и впрямь было удобно. Удалось даже сесть, вытянув длинные ноги. Тут, увы, что я, что Маша вечно страдаем. Красиво-то оно красиво. А вот как спать на кровати или ехать в микроавтобусе – боль. Вишневый дым струйкой поднимался к потолку. Пронизанное закатным светом рубиновое вино чуть покачивалось в высоком бокале. Вкус приятный, чуть горчит. Я задумчиво смотрела на вино, согревая в руках. – Хочу курортного романа! – важно возвестила Машка, гася в пепельнице сигарету. – А есть кандидаты? – оживлённо поинтересовалась я, с интересом глядя на подругу. – Найдём! Возьми хотя бы этого красавчика из винной лавки. – Это того, который тебе понравился? – уточнила я, сбив пепел. – Друг у него тоже симпатичный, я рассмотрела, – не смутилась Машка и стянула с блюдца кусочек чурчхелы. Последнюю мы ели совершенно варварским образом: вынули нитку и разрезали на кусочки. Друга я точно не видела. Но спорить не стала – Маша в этом плане всегда и всё замечает. – И что ты предлагаешь? – я сделала ещё один глоток вина. – Ходить мимо магазина, пока им не надоест? Предлагать каждодневное посещение не стала. Во-первых, море денег, во-вторых… я столько не выпью. Машка явно не задумывалась о самом процессе совращения, поэтому на некоторое время замолчала. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/marina-komarova/prodavec-vina/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.