Самиздат литеретурно-публицистический журнал

Встаньте, дети, встаньте в круг –
Я спою вам песню
Про друзей и про подруг.
Это интересно!...

Гуляя по веткам пушистых деревьев
И пряча улыбки в осенней листве
Мы делали вид, что открыты, поверив
В унылой, продажной и грязной Москве

Катаясь в метро по кольцу бесконечно
Мы делали вид, что вошли в карусель
И будто мы в море болтались беспечно
Хотя, в самом деле, мы сели на мель

И мелом рисуя цветы и полоски
Последние строчки романа о нас
Мы дети духовного в рамках телесных
Зеленый свет стерся, а красный погас

Лишь желтый мигает
Доподлинно зная
Что скоро мы скроемся с глаз

День рождения. Это праздник.
Но пока еще не мой.
Мне томиться аж неделю.
Хорошо хоть не зимой.

Летом время очень быстро
Пробегает прочь и прочь.
Вот казалось только утро
А уже спустилась ночь...

Де ті краї де я стану собою?
Де зможу скинути хибні думки я?
Там, де вночі біля водної гладі
Знову життям назавжди захворію...
Там, де ніхто не торкатиме душу.
Там, де як статуя стану німою,
Трохи холодною, трохи інакшою,
Трохи веселою, трохи сумною..
Так, щоб залишився спокій незайманий,
Так, щоб не бавилась страхами власними...
Щоб не бентежили більше коханнями
Трохи наївними, майже прекрасними...

Догорает свеча – мне пора.
Меня не было здесь никогда.
Жизнь – большая смешная игра.
Только длится не миг, а года.

Там, в могиле, лежит мой эскиз.
Моя суть растворилась во мгле.
А сознание просится вниз –
В тот эскиз, что остался в земле...

Из пасти смрадной блеском на клыках
Слюна стекает ядом на живое
И демон ада, к солнцу взор подняв
Клянется смертью всем, купаясь в зное

Убийца беспристрастный, призрак тьмы
Изрыгнув из себя и дым, и пламя
Бредет пустынею, крадется не спеша
и скоро поквитается он с вами

Вы дети плоти, гнившей сотни лет
На крестиках, носимых возле сердца
Падете смертью падали. И мир
Достанется проклятым иноверцам

Ах, милый… Ну зачем Вам суета?
Зачем Вам чувства, что Вас недостойны?
Зачем ведете Вы себя так непристойно?
Я, право, думаю, что это неспроста.

Вас заразили… Человечий дух
Проник в Вас и бежит сейчас по венам!
Прошу! Противьтесь этим переменам!
Ведь Ваши речи оскорбляют слух.

А мысли странные? Откукда это в Вас?
Вы были так прелестны… Что случилось?
Я бы на Вас, возможно, разозлилась,
Кабы могла. Но в сей прискорбный час,

Когда еще полна слепых сомнений
Вернуть Вас прежнего, хочу помочь, мой друг.
И вылечить ужасный Ваш недуг…
Чтобы уйти обратно в наши тени.

P.S. Надеюсь, что словам сим вняв,
Вы вновь вернетесь, милый граф…

Ах, милый… Ну зачем Вам суета?
Зачем Вам чувства, что Вас недостойны?
Зачем ведете Вы себя так непристойно?
Я, право, думаю, что это неспроста.

Вас заразили… Человечий дух
Проник в Вас и бежит сейчас по венам!
Прошу! Противьтесь этим переменам!
Ведь Ваши речи оскорбляют слух.

А мысли странные? Откукда это в Вас?
Вы были так прелестны… Что случилось?
Я бы на Вас, возможно, разозлилась,
Кабы могла. Но в сей прискорбный час,

Когда еще полна слепых сомнений
Вернуть Вас прежнего, хочу помочь, мой друг.
И вылечить ужасный Ваш недуг…
Чтобы уйти обратно в наши тени.

P.S. Надеюсь, что словам сим вняв,
Вы вновь вернетесь, милый граф…

Дым сигареты струится сквозь пальцы
Нежно лизнув, растворяется, тает
Он неприметен, он смертен и краток
Но все, что не сказано, подлинно знает...

Если открыть случайную дверь
Можно попасть в чей-то дом
Дом, где ты просто непрошенный гость
Который не знает о том
Кто в доме живет
Кто в нем умер давно
Кому очень жаль
А кому все равно
Что ты вдруг ворвался
Что ты осветил
Все тайны этого дома...

«Жди меня, и я приду»
«Жду тебя, и ты вернешься…»
«Если только не умру.»
«Поцелую – ты проснешься!»
«Ненавидишь?»
«Нет, люблю…»
«Это ложь!»
«Нет, правда это!»
«Не забуду, не предам…»
«Только потеряешь где-то…»
...

Let*s make a little sacrifice
You*ll be the victim for your lies
You*d have to listen to my advice
You should be fair, you should be nice...

Вспомни – кто-нибудь мог увидеть
Вспомни – кто-нибудь мог услышать
Вспомни, кто мог тебя ненавидеть
Тот, кто сейчас твоим воздухом дышит

Вспомни, кто тогда был с тобой
Вспомни, кто не любил тебя
Может это мог быть тот любой
Кто мог это сделать даже любя

Тот, кто живет где-то, может быть рядом
Может меж вами лежит промежуток
Может быть взгляд его был так приятен
Может желаем, а может и жуток

Помнишь? Не хочешь? Не ты виновата
Мысли свои не коверкай страданьем
Пусть тот, кто завел тебя в это куда-то
Живет и терзается воспоминаньем

Мой проводник и творческий наставник
Venus urania... Небесная любовь...
Дающий мне идеи и советы,
Облекши их в неясный образ снов.

Вплетает точность рифм и мрачность строк
Таинственное нечто в мою душу
Как бы по тайному меж нами договору
Которого страшусь, но не нарушу.

Мой верный друг во творческих скитаньях...
Venus urania... Моя живая смерть.
Мы будем вместе, оставаясь целым,
Пока я не уйду в земную твердь.

Стекло орнаментом ложится под меня
И плавится в почтении и страхе
А я творю с энтузиазмом палача
И интересом полупьяной свахи

Я совершаю акт над цветом слез
Вплетая его в бездну алых капель
Рисую взмахом призрачную дрожь
И танец оголтелых серых цапель

Кусочками прозрачными сложу
Картину что лишь мне понятна будет
Витраж, который скоро разобьют
Сочувственные творческие люди

Вітер дме в мої вітрила.
Я його щодня вітаю.
Піднімаю свої крила –
Геть, до сонця відлітаю.
Річка стелеться долами,
Краплі падають на ноги.
Як мені розстатись з вами?
Та за що такі вимоги?
Я не хочу вас кидати.
Я не хочу знов у місто.
Краплі падають на плечі,
Заплітаючись в намисто.

Оставшись тенью в вашей памяти
Оставив в ней неясный след
Я стану чем-то неотъемлемым
Тем, что ушло, и больше нет

Я буду камнем преткновения
Средь серой гальки чуждых душ
Оркестр моего безумия
Сыграет им, сыграет туш

И в похоронном марше грезится
Мое веселое «Привет!»
Оставшись тенью в вашей памяти
Оставив в ней неясный след

Здравствуй, Кролик! Как живешь?
Для чего ты точишь нож?
Кто тебя обидел, детка?
Знаю, ты кидаешь метко…

Здравствуй и тебе, Алиса.
Приглашаю за кулисы –
Там тебе скажу о том,
Что охочусь за котом.

Наш чеширский старый друг
Стал уж больно злобным вдруг.
Что поделать, без прививки,
Начал есть людей, как сливки...

The moon draws circles on a mirror water
I sit and look in your eyes
You know that I am
Winds daughter
And alive only on sunrise

My spirit comes from the deepest future
My heart is heart of the Earth
I’ve given life
And I’ve been a butcher
From my death right until my birth

I look inside and I see the matter
I can’t let nobody cry
I’d like to make
This life little better
For this world
Innocent and shy

Вокруг Всего на краткий миг
Ничто из радуги возник
Его прекрасный нежный лик
К груди Всего с тоской приник
Он звал навзрыд, рыдал навскрик
Осознавая тот тупик
В который он попал в тот миг
Когда из радуги возник...

Вокруг одни неоцененные таланты.
Им все должны не в шутку, а всерьез.
Они хотят шампанское и славу,
Живут в прекрасном мире сладких грез.

Они погибнут также, как другие.
И, ничего не дав земле взамен,
Составят часть ее извечной пыли
И попадут в забвенья мрачный плен…

Твой зрелый ум уже не нужен
И сила знаний не нужна…
Как подают десерт на ужин,
Так ты. Ты строина и нежна.
Груди округлости смущают,
Влечет к тебе их красота,
А после взгляды опускают
Все дальше – ниже живота.
Со взглядом опускают руки…
И вот сорвался первый стон.
И эти сладостные муки
Творят в ушах безумный звон.
А похоть, охватив натуру,
Тебя влечет уже к нему.
Он обласкал твою фигуру…
Не страсть, а деньги на кону…
И это охлаждает мигом.
Ты понимаешь – это миф.
Ты делаешь свою работу,
Уходишь, поправляя лиф.
Сжимаешь ты в руке бумажку,
Ее, виновницу всего,
И вспоминаешь с отвращеньем,
Как извивалась для него…

– В сей скорбный час, глаза открыв,
Ты, в жизни много нагрешив,
Откинь завесу грез мирских,
Покайся мне в грехах своих!
Всех лет прожитых череда…
Что, ты раскаешься?

– О, да!

– Но, чтоб прощенье обрести,
Нужно Причастие пройти,
И лишь потом твои глаза
Узрят Святые Небеса…
Готов ли ты на то сейчас?

– Но я не понимаю вас!

Все неизбежность бытия,
Бессмысленность, конечность
Сливается в земную жизнь,
Ненужную беспечность.

Остатки памяти внутри
Скребут и беспокоят,
Хотя они уже того
Совсем-совсем не стоят.

Вы говорите, интерес.
Но досконально знаю,
Чего все это стоит здесь.
И от того страдаю…

Все как обычно. Пустота…
Мгновенье существуя
Мы б так хотели доказать
(Сами собой рискуя)

Что это правда. Как смешно
Смотреть на хор конвульсий
От первого и до конца.
Сто три удара пульса.

Лето. Жарко. Светит солнце.
А внутри кромешный мрак.
Мне приходит осознанье,
Что я свой лютейший враг.
Я бегу от всех куда-то,
Но не спрятаться – найдут.
Двоедушье и двуличность.
Обе лечат, обе лгут.

Gaudeamus! Dubium non est
Quid nefas praeclarus est!
И потому давайте же отметим
Такую радостную весть,

Что змей вручил Ей яблоко познанья.
Что видел Бог и проклял на века.
Что изгнаны из рая двое смертных.
Их разделила вечности река.

Ab equis ad asinos, как забавно!
То царь над всем, а вот презренный раб.
И Бога своего не проклинаешь?
Все оттого, что мерзок ты и слаб.

Лишь падший ангел ждет всегда момента.
Подстерегает на любом шагу.
Чтоб победить в своей извечной битве,
Чтоб отомстить заклятому врагу.

Ты снова мертв – и ты опять свободен.
В свой прежний путь вглядевшись неспеша
Ты понимаешь: он тебя не годен.
И снова в поисках незримая душа.

Ты смотришь в зеркало, но пусто отраженье,
Лишь только тени где-то в глубине…
Пускай твоим вторят они движеньям,
Но там не ты в звенящей тишине...

Помнишь, как упали с небоскреба
А мечтали просто полететь
Как впивалась сладко в твои ребра
Память, так похожая на плеть
Помнишь, как ты клялся мне о чем-то
Помнишь, как потом меня предал
Как я танцевала очень робко
Танец диких волн средь серых скал...

Мне надоел этот дождь за окном
Я хочу быть внутри, я хочу быть под ним
Просто выйти под дождь и стоять
Ловить капли горячим и бледным лицом
Смотреть на молочный съедающий дым
И просто тихонько молчать

Мне надоело стекло между мной
И ночью, блуждающей где-то снаружи...

Why am I here?
It’s the end of the day
I want to disappear
But can’t find the way
There’s someones’ child
Playing with a ball
His smile is mild
Like a smile of a doll
This child doesn’t
Think about war
There’s coming his mother
Opening the door
Coming to her son
Putting arms round his neck
They’re waiting for father
Who has to come back
Why am I here?
It’s the end of the day
I want to disappear
But can’t find the way