Самиздат литеретурно-публицистический журнал

Я лежу с больной головой,
Мои слова не ладят со мной.
Мне не страшен завтрашний день-
Я просто забыл, что было вчера.
У меня два порока: страсть и лень.
Мне первый дает дожить до утра.
А лень...я- не я, язык не мой.
Я просто лежу с больной головой.

Уже полчаса завтра-это сегодня,
Уже бесконечность сегодня-это вчера.

Постигая глубинную сущность России,
Начиная с конца позапрошлого века,
Понимаешь: для нас коллективный Мессия –
Это Горькая в чарке и луковка-репка!

Сегодня мне был сон о том,
Что не могу любить…

Солнце светило нам ласково,
Месяц подмигивал в ночь,
Самыми яркими красками
Бог одарил нашу дочь.

Он шел и думал о былом,
Там получилось плохо, низко.
Там он валялся под столом,
Куда его направил «Виски»

Автобиографическое. Сложно сказать, какую имеет литературную ценность. Так что жду жду Ваших комментариев. Спасибо.

Серые дни упираются в серые дни,
Как в зад фуры упираются подержанные жигули.
Когда косой дождь лупит нещадно стекло,
Когда удивляешься, как же далеко тебя занесло,

Две бабы одного идиота-алкоголика,
Которые последнему больше не нужны,
Грызут среднюю линию любовного треугольника-
Несущую конструкцию хрупкой души.

Выкуривая ночью сигарету в подъезде,
Я скучаю по тех, кто в отъезде, в далеком отъезде.
Пускаю дым в грязный до одури потолок
И жалею о том, что сделал, чего сделать не смог.
Слушаю истошные визги сигнализаций машин...
Родная, пойми, у них нет души,нет души,
Нет ничего, кроме заплеванных пепельниц,
Ради чего можно разбивать голову, падая ниц,
Да и чем мы лучше, если каждый немного придурок?..
Я докурил и выбросил в окно окурок.

Ты ни о чем меня не спрашивай,
Давай послушаем покой…

На стрехе, снизу – глянь, пенициллин,
Амбиция несохраненных клубней,

Время лечит раны. Душевные в том числе.

Петька сидел на крыльце и смотрел на дорогу. На дороге Бобик запрыгнул на Жучку и «делал свое дело». Жучка стояла смирно и не мешала Бобику «делать своё дело». Люди проходили мимо и не обращали внимания, а может только делали вид. Петька понимал, что им обоим и Бобику и Жучке приятно.

В одиночество зябких ночей
Я приеду внезапно, как раньше,
Сгладив сумрачность сна,
Словно нить золотого луча.

Слышу: «Ой, как затыкали рты нам,
В кухнях мы хлестали лишь «сучок»»

Не нужен мне ваш лотерейный билет, и не хочу я "большого" вашего выигрыша. Во-первых, я не выиграю, это как пить дать. А если даже выиграю самый большой выигрыш, который у вас есть, не хочу я из-за него головной боли. И не смотри на меня как на сумасшедшего. Я тебе сейчас в два счёта всё «разложу» по полочкам, и ты со мной согласишься.

Предпоследнее утро.


Я приду. Ради Вас
Я приду рано утром.
Я проснусь ради Вас
В предпоследнее утро.

Румяной щечкой булочка горда,
Глазурью пряники сверкают – нету сил,
А бублик - удивленный - как всегда,
Пока от «О» никто не откусил.

Цветные рассказы.

Рассказ первый. Не так.
В одном Лиловом Государстве под сиреневым кустом в покосившемся фиолетовом домике жила-была Розовая Мышь.
А в соседнем сизом флигеле жила-была Бледная Немочь.
Встретила раз Розовая Мышь Бледную Немочь, поздоровалась, поклонилась.

Может время пришло, заждались, уж чего там, не скрою я,
Но нашелся один тут чудак, тот, что верит, представь, в чудеса,

Что, батенька, кормушка оскудела,
Иль друг заокеанский обдурил?
На паперти стоять не надоело
Бок О бок с тем, кого ты «опустил»?

Как-то утром у окна стоял
И природу мирно наблюдал,
Перед домом – форменный каток,
Дворнику не подвезли песок.

Переоценка ценностей чревата
Возвратом неоправданных потерь,
Мы прирастали жизнями когда-то,
Смертям богатый счет ведем теперь.

«Зачем мы живем?», - вы корректно ответьте мне,
Не путать со шкурным вопросом: «На что мы живем?»
Ведь шесть миллиардов уже на планете нас,

Мы давно уж не видим, как нас отправляют в утиль,
Исподволь, по частям, незаметно, но неотвратимо,
Где ты, с прахом отца на груди, нестареющий Тиль?
Мы, ватага слепцов, за слепым направляемся - мимо.

Мир спасет красота», - произнес русский классик,

Стол, кровати, детские головки,
Сна дыханье легкое слышно,