Самиздат литеретурно-публицистический журнал

Ты нужен мне, как свежий ветер,
Как моря теплого прилив.
Но как сказать тебе при встрече
Про это ветренный мотив?

Кризис среднего возраста-
Что тут еще добавить?
Волосы стали с проседью,
И лет своих не убавить.

Пусть без меня все будет просто,
Пусть будут женщины, любовь.
Я не задам тебе вопроса
Про гордый нрав и "рыбью" кровь.

Театральный костюм
Примеряла я к жизни,
Не заметив, как стал
Он, как саван, тяжел.

Ворота ада здесь открыты были.

Жить лучше подвернулся случай,
И ты забыл, как вместе мы с тобой
Рука в руке карабкались на кручи,
И по мосту над горной шли рекой.

Квадрат на стенке,
Пусто на душе.
Поджав коленки,
Плачу в темноте.

Ты не заметил,
Как пришла беда.
Зимой, не летом -
Злые холода.

Цветы неприхотливые срывая,
Не делаю букетов дорогих.
Не вас сегодня, розы, выбираю,
Не выпускайте вы шипов своих.

Я помню из прошлой жизни
Белое платье и кровь.
Кто-то остался лишним
В такой игре, как любовь.
Я помню большие платаны
И замок старинный, и сад.
И то, как убитой стану
Четыреста лет назад.

Томик стихов Гумилева,
Cкамейка на Чистых прудах,
Как часто, все снова и снова
Сюда возвращаюсь в мечтах.
Из серой обыденной жизни,
От злых, раздраженных людей,
И лучше становятся мысли,
И сердцу, чуть-чуть, но теплей.

Снова сеет пурга
И печаль, и разлуку,
Однотонностью мучая нас.
Словно, были всегда
Эти вечные муки.

Снова сеет пурга
И печаль, и разлуку,
Однотонностью мучая нас.
Словно, были всегда
Эти вечные муки,

Неоновый свет
Никогда, никогда
Нам солнца тепла
Не заменит.
Но в чем же ответ,
Почему города
Так манят
В ночное время?

Сиянье звезд, томленье сердца,
Печали, радости, мечты -
Куда все это сможет деться,
Когда умрем однажды мы?

Просто дурак –
Это, просто никак
Человек не научится жить.
Он себе, будто, враг,
И повсюду дурак
Всех пытается жизни учить.

Он гонит прочь
От сытой жизни,
Где все спокойно и легко.
Мир бывший оказался лишним,
Рассудок - где-то далеко.

Звезда из будущего века,
Поднявшись вверх,
Упала вниз.
Не стало больше человека,
Себя сжигавшего всю жизнь

Озарение души, как избыток тепла, вдруг приходит нежданно, внезапно.
И морские огни, голубые цвета в детство нас возвращают обратно.

Нарисуем любовь на холсте, белизною как снег,
Где небесной лазурью окрасятся нежные ласки,
А пурпурно-кровавый, как маки альпийские, цвет
Разожжет нашу страсть из восточной причудливой сказки.

Мадонны католической глаза,
Как изумруды светлые прозрачны.
Казалось, с покаянием сюда
Пришла я к ней, прекрасной, неудачно.
Мой город для меня теперь чужой,
А шпиль костела стал таким далеким,
И стала вдруг совсем другой страной
Каштанов тень, прекрасных и высоких.

И снова снег летит по Петербургу,
Колючий снег, в бессилии весна.
Здесь Север протянул стальную руку,
Не отпуская злые холода.

Если будет нам
Суждено с тобой
Вместе день один пережить,
Мы отправимся
За золотым руном
На ковчеге
Прекрасном плыть.

Желаю Вам не знать тревог и грусти,
Любимым быть и чувствовать любовь,,
А все плохое пусть душа отпустит,
Как в юности забьется сердце вновь.

Грань святости нельзя определить,
Она - всегда с грехом наполовину.
Так почему приходится нам жить
С обидой в сердце, головой повинной?

Когда-то в детстве, слыша песню
Длинноволосового певца,
Мы думали, нас не коснутся
Ее серьезные слова.

Все дни похожи друг на друга,
Не замечаешь день и ночь,
Не нужен друг или подруга,
Что может в этом нам помочь?

Тёплый ветер проколышет белое платье,
И с надеждой на пульс будут щупать запястье...

Я не нужна тебе… Об этом мне однажды
Ты вскользь сказал. Но что же из того?
Я не нужна тебе? Не так уж это важно:
Моя свобода для меня ценней всего.

Я буду пламенем, горячим и загадочным.
Я буду радугой и солнечным лучом.
Я буду утренней росой и светом фар ночных.
Я буду тёплым ласковым дождём.

Морской волной я буду, шумной и игривой,
И вольной птицей, и беспечным мотыльком.
Пушистым облачком и розой горделивой…
А после стану просто ветерком.

Захочешь ты меня найти – но будет поздно.
Я затеряюсь в кружеве небес.
Свою любовь дарить я буду звёздам,
И не вернёт меня тебе ни бог, ни бес.

У королевы не было пороков,
Ей чувствовать не приходилось боль